§ 1.4. Реализация уголовно-правового воздействия:

содержание и формы, субъекты и объекты

1. В теории уголовного права вопрос о содержании и формах уголовно-правового воздействия не исследовался. Существо реакции государства на преступление определялось понятием уголовной ответственности, и анализу подвергались лишь содержание и формы реализации последней. Проблема содержания и форм уголовно-правового воздействия, как указывалось выше, не сводится к проблеме содержания и форм реализации уголовной ответственности, вместе с тем, имеет последнюю в качестве своей важной составляющей. По этой причине, а также учитывая противоречивое решение в отечественном уголовном праве и этой последней проблемы, полагаем правильным рассмотреть эти проблемы во взаимосвязи. Сначала - о содержании уголовной ответственности и уголовно-правового воздействия.

Вопрос о содержании уголовной ответственности противоречиво решается в литературе, он наиболее информативно насыщен и, естественно, в наибольшей мере увязан с особенностями общих подходов к проблеме уголовной ответственности. Различия в этом вопросе во многом обусловлены рассмотренными выше различиями в понимании юридической природы уголовной ответственности, ее сущности, целей и функций. Одни авторы содержание уголовной ответственности сводят к содержанию наказания, другие - к обязанности виновного, третьи - к праву или обязанности государства применить принуждение в отношении виновного, четвертые видят содержание во взаимных правах и обязанностях сторон уголовно-правового отношения. Расхождения существуют и по поводу включения в него отдельных элементов: уголовного наказания, мер уголовно-процессуального принуждения, принудительных мер медицинского характера, принудительных мер воспитательного воздействия, судимости.

На наш взгляд, содержание уголовной ответственности не может быть сведено ни к содержанию наказания, ни только к обязанности виновного, ни к праву или обязанности государства применить принуждение в отношении виновного. Как отмечалось в предыдущих параграфах, уголовную ответственность следует рассматривать в рамках уголовно-правового отношения, которое всегда представляет собой единство социального содержания и право­вой формы, то есть единство прав и обязанностей участников отношений и их поведения, направленного на достижение определенных интересов. (См. об этом: 326, с. 281; 436, с. 20-27; 489, с. 108; 517, с. 121-123; 134, с. ). 

Правоотношение уголовной ответственности, как и любое другое, имеет своим содержанием взаимные права и обязанности сторон и реализуется в их поведении. Лицо, совершившее преступление, становится обязанным подвергнуться осуждению за его совершение и при необходимости претерпеть иные неблагоприятные для него последствия, предусмотренные уголовным законом. Государство имеет право применить эти последствия к виновному, привлечь его в случае необходимости к уголовной ответственности и наказанию. В то же время виновный имеет право требовать, чтобы ущемление его прав и интересов происходило в законных пределах и на законной основе, право на правильную квалификацию содеянного им именно по той статье закона, которую он нарушил, право на справедливую меру наказания, на обращение, исключающее унижение его человеческого достоинства, физические мучения и страдания, и др. Государство обязано обеспечить соблюдение этих требований. При этом наличие взаимных прав и обязанностей по отношению друг к другу не исключает неравенства сторон. Правоотношение ответственности - это всегда властеотношение, где правонарушитель не может по своей воле изменить или прекратить развитие последнего. (509, с. 39).

Однако сама по себе такая констатация еще мало что дает в плане понимания содержания уголовной ответственности, его характера и объема. Последние определяются сущностью уголовной ответственности, ее социальным назначением и целями в конкретных исторических условиях развития общества. Сущностью уголовной ответственности, как было показано выше, является кара; социальным назначением - обеспечение надежной охраны важнейших общественных отношений от преступных посягательств; целями – утверждение социальной справедливости, укрепление законности и правопорядка, предупреждение преступлений, а также воспитание граждан в духе неуклонного соблюдения Конституции РФ и других законов (см. § 2.1.).

Следовательно, составляющие содержание правоотношения уголовной ответственности взаимные права и обязанности сторон должны обладать свойствами, способными наиболее эффективно реализовать указанные сущность, социальное назначение и цели уголовной ответственности. Уголовная ответственность должна иметь в своем содержании три группы свойств: карательные, воспитательные и предупредительные. Эти свойства составляют внутреннее содержание элементов уголовно-правового воздействия и ответственности: кара, воспитание и предупреждение должны «присутствовать» и в самом факте осужде­ния, выраженного в обвинительном приговоре или постановлении (определении) о прекращении уголовного дела в связи с освобождением от уголовной ответственности, и в сопровождающих такое осуждение в случаях, предусмотренных уголовным законом, лишениях и ограничениях прав и свобод осужденного.

Многие авторы включают в содержание уголовной ответственности наряду с государственным осуждением совершенного преступления и порицанием виновного также серьезные правоограничения (вплоть до лишения права на жизнь), связанные с исполнением наказания и судимостью. А.В. Наумов, например, полагает, что уголовная ответственность «подразделяется на наказание и иные меры уголовно-правового воздействия (например, принудительные меры медицинского характера), не являющиеся наказанием».(307, с. 246). Группа известных авторов (Б.В. Здравомыслов, Ю.А. Красиков, А.И. Рарог) предлагает понимать под уголовной ответственностью «многоэлементное структурное образование, включающее, во-первых, вытекающую из факта совершения преступления обязан­ность лица дать отчет в содеянном перед государством в лице уполномоченных органов, во-вторых, выраженную в судебном приговоре отрицательную оценку совершенного деяния и пори­цание лица, его совершившего, в-третьих, назначенное виновному наказание или иную меру государственного принуждения, в-четвертых, судимость как правовое последствие отбытия наказания». (460, с. 48; 466, с. 65-67, 74).

Нам такие утверждения представляются спорными. По нашему мнению, уголовная ответственность, наказание и иные меры уголовно-правового воздействия имеют самостоятельное содержание - это различные явления, они не тождественны и не поглощают друг друга. (См.: 333, с. 51-52). Содержание наказания, как и иных мер уголовно-правового воздействия, не включается в содержание уголовной ответственности, а реализуется самостоятельно, может «сопутствовать» ему (или не сопутствовать, если, к примеру, лицо освобождается от наказания).

Также вряд ли можно согласиться с приведенным выше суждением А.В. Наумова. Включение в содержание уголовной ответственности принудительных мер медицинского характера только на том основании, что их применение входит в предмет уголовно-правового регулирования, (307, с. 252-253) является, на наш взгляд, еще не достаточным для признания их мерами уголовной ответственности. Их сущность иная, в них нет кары, они не являются формами реакции государства на акт нарушения установленного им уголовно-правового запрета.

По этим же основаниям, а также по основаниям, изложенным выше применительно к вопросу о пределах уголовной ответственности, нельзя признать правильным включение в содержание последней  мер уголовно-процессуаль­ного принуждения. В отличие от судимости, которая носит карательный характер и, будучи непосредственно связанной с фактом возложения уголовной ответственности на виновного, входит в её содержание. (См. об этом: 134, с.  ).

2. Проблема неотвратимого реагирования на каждый случай нарушения уголовно-правовой нормы, как отмечалось выше, не сводится к реализации уголовной ответственности - ее пределам, содержанию, формам и т. д. Реакция государства на акт преступления может следовать не только в форме привлечения к уголовной ответственности, но и в альтернативной ей форме освобождения от уголовной ответственности. Существенный вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям, сопряженный с нарушением уголовно-правовой нормы, может быть причинен разными субъектами, при разных обстоятельствах и разными деяниями. Соответствующим образом должна дифференцироваться и реакция государства на совершенное правонарушение, как по содержанию, так и по формам своего выражения.

Общее содержание уголовно-правового воздействия шире содержания уголовной ответственности, поскольку включает в себя, наряду с последним, также содержание уголовно-правового воздействия, не связанного с привлечением к ответственности. В конкретных же случаях уголовно-правовое воздействие может выражаться в уголовной ответственности и таким образом совпадать с ней, но может заменять ее, находя выражение в освобождении от уголовной ответственности. Так, содержание уголовно-правового воздействия, в частности, может включать:

1) психическое упреждающее удерживающее воздействие уголовно-правовой нормы (и системы уголовно-правовых норм в целом) на «неустойчивых» граждан, основывающееся на негативной оценке (осуждении) общественно опасных деяний соответствующего вида и установлении запрета на их совершение;

2) уголовно-правовое воздействие в отношении лиц, совершивших преступление, но освобожденных от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, состоящее в осуждении совершенного преступления и порицании лица, его совершившего, без привлечения, однако, последнего к уголовной ответственности (ст.ст. 75-78, 84, 90, 126, 204-206 и др. ст. УК РФ);

3) уголовно-правовое воздействие в отношении несовершеннолетних лиц, совершивших преступление, но освобожденных от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, состоящее в осуждении совершенного преступления и порицании лица, его совершившего, без привлечения последнего к уголовной ответственности, но с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УК);

4) уголовно-правовое воздействие в отношении лиц, привлеченных к уголовной ответственности, но освобожденных от назначения наказания либо от отбывания (дальнейшего отбывания) назначенного наказания. Соответствующее воздействие в таких случаях заключается в осуждении совершенного преступления и порицании виновного с привлечением его к уголовной ответственности, но освобождением от назначения наказания (ст.ст. 81 ч. 1; 84 УК); либо назначением, но неприменением наказания под условием (ст. 73; 81 ч. 2; 82, 83 УК); либо условным или безусловным освобождением от дальнейшего отбывания уже исполняемого наказания ( ст.ст. 79, 80, 81, 84, 85, 93 УК);

5) уголовно-правовое воздействие в отношении несовершеннолетних лиц, совершивших преступление, состоящее в осуждении совершенного преступления и порицании лица, его совершившего, но освобожденного от уголовного наказания с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 92 УК) либо помещением его в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних (ч. 2 ст. 92 УК);

6) уголовно-правовое воздействие в отношении лиц, отбывающих наказание, состоящее в осуждении совершенного преступления и порицании лица, признанного виновным в его совершении, с привлечением его к уголовной ответственности, назначением и реальным исполнением уголовного наказания (ст.ст. 60-71 УК);

7) уголовно-правовое воздействие в отношении лиц, отбывающих, а также отбывших наказание, основанное на факте осуждения совершенного преступления и порицании лица, признанного виновным в его совершении, обвинительным приговором суда. Такое воздействие состоит в возложении на осужденных (отбывших наказание) определенных законом дополнительных лишений и ограничений, вытекающих из факта их осуждения, и придании им таким образом особого правового статуса – судимости в течение срока отбытия наказания и сверх того - срока, указанного в законе (ст.ст. 86, 95 УК).

В содержании уголовной ответственности проявляются её карательная сущность и социальное назначение, конкретная наполненность её содержания определяется стоящими перед ней целями.

3. Содержание уголовно-правового воздействия в конкретных случаях выражается в определенных формах. Эти философские категории обозначают неразрывную взаимосвязь соответствующих правовых явлений, и в данном случае они характеризуют единство определенного состояния, изменяющего правовой статус правонарушителя, и «особой процедуры ее возложения (применения), исполнения и осуществления». (95, с. 11). Форма уголовно-правового воздействия есть способ существования и выражения его содержания - в чем последнее себя обнаруживает и существует. Уголовно-правовое воздействие в конкретных случаях приобретает форму конкретного охранительно-регулятив­ного правоотношения, существует и реализуется именно в рамках (посредством) указанного вида правоотношений. В одних случаях это правоотношение уголовной ответственности, в других – правоотношение, возникающее в связи с освобождением от уголовной ответственности.

Проблема форм реализации уголовно-правового воздействия в уголовном праве также не разработана. Вопрос о формах реакции государства на нарушение уголовно-правовой нормы так же, как и вопрос о содержании указанной реакции, традиционно ставится лишь в аспекте форм реализации уголовной ответственности. При этом и данный вопрос исследован недостаточно и противоречиво.

Одни авторы различают две формы реализации уголовной ответственности: осуждение без реального исполнения наказания, состоящее в осуждении виновного лица, порицании его за содеянное от имени государства и судимости (например, условное осуждение - ст. 73 УК РФ), и осуждение с реальным исполнением наказания и судимостью. (247, т.1, с. 192).

 Другие, руководствуясь идеей позитивной уголовной ответственности, считают, что уголовная ответственность имеет две формы реализации: добровольную (позитивный аспект) и государственно-принудительную (негативный аспект). Добровольная форма реализации уголовной ответственности заключается в том, что лицо сознательно и по своей воле или хотя бы вынужденно (под угрозой применения санкции) соблюдает уголовно-правовые запреты и предписания, т. е. не совершает преступлений. Государственно-принудительная форма имеет три разновидности: а) осуждение виновного без назначения наказания (ст. 92 УК); б) осуждение виновного с назначением наказания, но без его реального исполнения (ст. 73, 82 УК); в) осуждение виновного с назначением и реальным исполнением наказания. (461, с. 297-298).

Третьи полагают, что следует вести речь о двух видах ответственности за совершение преступления, каждая из которых имеет несколько форм реализации. К видам ответственности  они относят собственно уголовную ответственность (без назначения наказания; с назначением наказания и последующим освобождением от отбывания наказания; с назначением и последующим исполнением наказания) и освобождение от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям с применением иных видов ответственности (административной, дисциплинарной, ответственности перед общественностью). (67, с. 370).

Четвертая точка зрения состоит в том, что формы реализации уголовной ответственности определяются стадиями процесса ее реализации, которых насчитывается четыре. При этом, как считает И.Я. Козаченко: «На первой стадии – привлечения к ответственности - она может реализоваться: а) в форме ограничений уголовно-процессуального характера, применяемых к лицу, совершившему преступление (например, меры пресечения); б) в форме безусловного освобождения от уголовной ответственности (истечение сроков давности привлечения к уголовной ответственности и др.).  

Вторая стадия - назначение наказания - включает три формы реализации уголовной ответственности: а) безусловное освобождение от уголовного наказания (истечение сроков давности исполнения обвинительного приговора и др.); б) условное освобождение; в) реальное назначение уголовного наказания.

В содержании третьей стадии - исполнение наказания - она реализуется: а) в форме ограничений, обусловленных спецификой уголовно-исполнительных правоотноше­ний; б) в форме замены одного вида наказания другим, более мягким или более тяжким (например, при злостном уклонении осужденного от отбывания исправительных работ).

Четвертая стадия — судимость (следствие уголовной ответственности) — реализуется в форме многообразных ограничений, предусмотренных различными отраслями права (например, запрет на занятие определенных должностей)». (462, с. 71).

На наш взгляд, первая из рассмотренных точек зрения указывает скорее не формы а виды уголовной ответственности, причем не все, различимые в действующем законодательстве. Что касается второй точки зрения - о позитивной уголовной ответственности, по этому вопросу мы уже высказались: поведение человека, не нарушающего уголовно-правовой нормы, прямого отношения к уголовному праву не имеет, соответственно, о добровольной форме реализации уголовной ответственности вести речь не правильно.

Третья и четвертая позиции представляются нам более основательными, однако не со всеми положениями их авторов можно согласиться. В частности, трудно согласиться с утверждениями, будто освобождение от уголовной ответственности является видом или формой реализации уголовной ответственности. Такое утверждение не вытекает из действующего законодательства. «О какой уголовной ответственности может идти речь, - справедливо задает вопрос Н.Ф. Кузнецова, - при безусловном освобождении от нее?» (247, т.1, с. 193). Действительно, при безусловном освобождении от уголовной ответственности виновный не претерпевает последствий, заключенных в содержании уголовной ответственности: отсутствует осуждение в обвинительном приговоре суда и сопутствующее этому состояние судимости, соответственно, не применяется уголовное наказание. 

Неправильным, по нашему мнению, является и смешение уголовно-пра­вовых, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных форм реализации уголовной ответственности. Одни и те же общественные отношения могут регулироваться нормами различных отраслей права и, соответственно, получать выражение в форме как уголовно-правовых, так и уголовно-процессуальных или уголовно-исполнительных правовых отношений. Например, отмечаемое авторами последней из приведенных точек зрения безусловное освобождение от уголовной ответственности  в связи с истечением сроков давности имеет не только материально-правовую форму – непривлечение к уголовной ответственности, состоящее в негативной оценке содеянного и поведения виновного без привлечения его к ответственности, но и процессуально-правовую – постановление (определение) об отказе в возбуждении уголовного дела (что, как указывалось выше, является неправильным) или о его прекращении. Одна из этих форм не исключает другую, и даже, напротив, предполагает ее существование.

Поэтому указанные, например, выше - в п.п. «а)» и «б)» авторами последней из приведенных точек зрения «формы реализации уголовной ответственности» существуют и применяются не в альтернативе, как однопорядковые, однородные, а могут иметь место одновременно, поскольку находятся в разных плоскостях. Производимое же авторами деление не имеет единого основания.

Вместе с тем, важным «рациональным зерном» в рассматриваемых позициях является признание, что освобождение от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям тоже представляет собой негативную реакцию государства на акт совершения преступления и по существу также представляет собой ответственность – но понимаемую не в строгом, а в широком смысле этого слова. Но, поскольку действующее законодательство исходит из определения уголовной ответственности в строгом, собственном смысле слова, то для обозначения ответственности в указанном широком смысле слова необходим другой терминологический оборот, в качестве какового наиболее удачным, как уже отмечалось выше, является рассматриваемое в настоящей работе понятие «уголовно-правовое воздействие».

4. Как отмечалось выше, уголовно-правовое воздействие (уголовная ответственность в широком смысле слова) включает в себя различные формы реакции государства на акт нарушения уголовно-правовой нормы – связанные как с привлечением к уголовной ответственности, так и с освобождением от таковой по нереабилитирующим основаниям. Существенный вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям, сопряженный с нарушением уголовно-правовой нормы, может быть причинен разными деяниями, разными субъектами, при разных обстоятельствах, соответствующим образом должна дифференцироваться и реакция государства на совершенное преступление, как по содержанию, так и по формам своего выражения. В соответствии с действующим уголовным законодательством, уголовно-правовое воздействие может осуществляться в следующих формах, определяемых особенностями содержания такого воздействия на разных стадиях его механизма:

1) Принятие и вступление в законную силу уголовно-правовых норм (системы таких норм), содержащих негативную оценку (осуждение) общественно опасных деяний определенных видов, запрещающих соответствующие формы поведения и угрозой применения наказания оказывающих предупредительное воздействие на «неустойчивых» граждан. Также нравственное, социально-политическое и условное юридическое осуждение совершенного преступления, когда последнее совершено, но еще не обнаружено, либо событие преступления установлено, но не изобличен виновный в его совершении, которое служит основанием для возникновения и развития соответствующих уголовно–правовых и уголовно–процессуальных отношений.

2) Освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, по нереабилитирующим основаниям, предусмотренным уголовным законом (ст.ст. 75-78, 84, 126, 204, 205, 206, 208, 222, 223, 228, 275, 276, 278, 291, 307, 337, 338 УК РФ), осуществляемое постановлением следователя, органа дознания, прокурора, судьи (определением суда) и являющееся выражением негативной оценки совершенного преступления и порицания лица, его совершившего (ст.ст. 5-9 УПК РСФСР). В таких случаях лицо освобождается от уголовной ответственности правоприменительным актом до суда или в судебной стадии до вынесения приговора, в отношении его не выносится обвинительный приговор, не назначается наказание, не наступает судимость.

Подобный же (но более логичный с позиций принципов уголовно-пра­вового воздействия) вариант, состоящий в освобождении несовершеннолетнего лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности, но с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия. Основания такого освобождения предусмотрены ст. 90 УК РФ, они также носят нереабилитирующий характер, поэтому данный вид освобождения также является формой реализации уголовно-правового воздействия (кары).

3) Привлечение виновного к уголовной ответственности – его осуждение обвинительным приговором суда, соединенное: а) с освобождением его от назначения уголовного наказания на основании ч. 1 ст. 81 или ст. 84 УК; б) с назначением наказания, но без его реального исполнения на основании ст.ст. 73, 82-84, 94 УК; в) с назначением наказания, его частичным реальным исполнением, но последующим освобождением от его дальнейшего исполнения (ст.ст. 79, 80, 81, 84, 85, 93 УК); г) с применением в отношении лица, совершившего преступление в несовершеннолетнем возрасте, принудительных мер воспитательного воздействия или помещением его в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних (ч.ч. 1, 2 ст. 92 УК); д) с назначением и реальным исполнением уголовного наказания.

4) Специфической формой уголовно-правового воздействия на лицо, осужденное обвинительным приговором суда за совершение преступления, является придание такому лицу особого правового статуса – судимости в течение срока отбытия наказания и сверх того - срока, указанного в законе (ст.ст. 86, 95 УК).

Смысл выведения всех этих форм уголовно-правового воздействия в необходимости обеспечения неотвратимости и гибкости такого воздействия в каждом конкретном случае. Многообразие перечисленных форм обусловливается целями и принципами уголовно-правового воздействия и такими атрибутивными свойствами уголовно-правового воздействия, как справедливость и неотвратимость. Чтобы быть справедливой и эффективной реакцией на содеянное, уголовно-правовое воздействие должно быть вариативным, должно иметь разные по характеру и степени строгости формы своего выражения. Также и неотвратимость уголовно-правового воздействия предполагает гибкость реагирования, обеспечиваемой наличием выбора способов воздействия.

И такой еще аспект: системный взгляд на существующие формы уголовно-правового воздействия позволяет упорядочить их применение, сделать его более обоснованным и эффективным, ограничивает возможности недобросовестных работников правоприменительных органов манипулировать мерами уголовно-правового воздействия - без достаточных оснований их применять или не применять, необоснованно смягчать или, напротив, усиливать.

5. Практическое значение предлагаемого здесь определения содержания и форм уголовно-правового воздействия заключается, в частности, в том, что в судебной практике имеет место перекос в применении различных мер уголовно-правового воздействия. Во многом этот перекос является следствием соответствующего перекоса в их правовом регулировании и в теоретическом осмыслении. Наказание, традиционно считающееся главным средством уголовно-правового воздействия и довольно обстоятельно урегулированое нормами уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, фактически не является ни наиболее часто применяемым, ни более предпочтительным с точки зрения достижения целей уголовно-правового воздействия. На практике наказание применяется в отношении относительно небольшого количества лиц, совершивших преступление: а) лишь попавших в сферу регистрации и расследования; и б) лишь за сравнительно более опасные из совершенных преступлений. По данным официальной статистики за 1997-2001 гг., наказание применяется в отношении менее половины лиц, осуждаемых судами общей юрисдикции Российской Федерации. (См.: Приложения, табл. № 8). То есть, в юридической практике наказание фактически не является главным инструментом реализации указанных целей. К тому же и политика государства в сфере борьбы с преступностью направлена на гибкое сочетание наказания и иных мер уголовно-правового воздействия, не являющихся наказанием, с предпочтением в пользу последних.

В связи с изложенным, представляется неправильным, нелогичным существующее в уголовном законодательстве положение, когда детально регламентируется институт наказания, но существенно менее детально  регламентируются все другие виды мер уголовно-правового воздействия, что свидетельствует об их недооценке законодателем и дезориентирует следственно-судебную практику.

Целям и принципам уголовно-правового воздействия более соответствовало бы устранение отмеченного перекоса в уголовном законодательстве посредством построения общей гибкой системы мер уголовно-правового воздействия с четким и ясным обозначением их общих целей и принципов, а также порядка, условий и пределов применения каждой такой меры. (См.: Приложения, табл. № 14 ). В уголовном законе следовало бы урегулировать не только понятие, сущность, содержание, цели уголовного наказания, их виды, классификацию, порядок и условия назначения, но также решить аналогичные вопросы в отношении всех иных форм уголовно-правового воздействия. Либо же решить эти вопросы в общем виде - применительно ко всем формам кары, определив понятие, сущность, содержание, цели кары как реакции государства на совершенное преступление. и т. п.

6. Важным является также определение субъектов – сторон правоотношений, в рамках которых реализуется уголовно-правовое воздействие.

Применительно к правоотношениям уголовной ответственности в подавляющем большинстве определений речь идет о двух его сторонах: субъекте (субъектах) преступления и государстве в лице уполномоченных им органов. В.С. Прохоров специально подчеркивает, что субъектом охранительного уголовно-правового отношения является «не подозреваемый, обвиняемый или осужденный, а лицо, действительно совершившее преступление» и обладающее всеми необходимыми признаками субъекта преступления, а в соответствующих случаях также свойствами специального субъекта. При этом, если совершено групповое преступление, то нет группового субъекта, а есть столько участников уголовно-правовых отношений, сколь­ко соучастников в его совершении, поскольку «лицо - субъект уголовно-правового отношения - всегда конкретное физическое лицо, а уголовно-правовое отношение - персонифицированное отношение». (364, с. 97-98).

При этом следует различать понятия «субъект уголовной ответственности» и «субъект уголовно-правового воздействия». Последнее понятие является более широким, оно включает в себя всех лиц, которые в правоотношении уголовно-правового воздействия выступают в качестве его стороны. Субъект уголовно-правового воздействия – это не только субъект уголовной ответственности, но также и совершившее преступление лицо, освобожденное от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. Некоторые авторы относят к сторонам правоотношения уголовной ответственности также и потерпевшего.(462,  с. 67).

Вопрос о «другой стороне» уголовно-правового отношения - «втором субъекте» уголовной ответственности является спорным. Многие ученые полагают, что другой стороной правоотношения уголовной ответственности является государство в целом – «как таковое». (См., напр.: 364, с. 99-100; 328, с.102; 245, с. 13).  Однако было высказано и иное мне­ние - что государство «ни в какие правовые отношения с преступниками … не вступает» и что «субъектами уголовно-правовых отношений. . . являются следственные, прокурорские и судебные органы». (См.: 372, № 2, с. 107 и сл.; см. также: 347, с. 253 и сл.; 185, с. 182—183). По мнению еще одной группы авторов, субъектом уголовно-правовых отношений является государство в лице своих специально уполномоченных органов: органов дознания, следствия, прокуратуры, суда. (См.: 425, с. 17; см. также: 276, с. 108; 146, с. 86-87).

В.С. Прохоров справедливо отмечает, что «вопрос о «втором субъекте» уголовно-правового отношения имеет принципиальное значение, так как ответ на него означает констатацию того, кто противостоит преступнику, кто вправе требовать и перед кем преступник отвечает. Если каждое преступление нарушает существующий порядок общественных отношений, если, далее, каждый преступник нарушает лежащую на нем позитивную обязанность не совершать преступлений, установленную государством, то это значит, что преступление и преступник противостоят обществу в целом, а значит, и госу­дарству. (364, с. 99-100).

По нашему мнению, точка зрения, согласно которой именно государство является другой стороной уголовно-правового отношения, является более правильной. Именно государство устанавливает «правила игры» – уголовно-право­вые нормы, соответственно, именно государство и только оно имеет право привлечь к ответу виновного в нарушении указанных норм. Однако что такое государство без государственного аппарата, призванного осуществлять государственные функции – абстракция, «фантом»?!  Только через  свои органы, специально наделенные им соответствующими полномочиями, государство и проявляет себя. Именно через государственные органы реализуются соцальное назначение, сущность и функции государства. Поэтому признание, что государство участвует в правовом отношении через свои органы, ничуть не умаляет важнейшей социальной роли «государства в целом», «как такового» в правовом регулировании и практической охране общественных отношений. Напротив, такое признание поднимает авторитет конкретных органов и лиц, непосредственно работающих в сфере борьбы с преступностью, повседневно решающих вопросы привлечения к ответственности или освобождения от нее.

Вместе с тем, не следует забывать, что согласно ст. 3 Конституции РФ: «1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ. 2. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления». Это означает, что, строго говоря, «в конечном итоге» стороной в правовых отношениях выступает не государство или его органы, а Народ России, ибо именно он является сувереном, наделяющим государство соответствующими полномочиями.

Признавая, что мы строим гражданское общество и правовое государство, мы должны признать, что последнее выполняет по отношению к обществу служебную роль, и поэтому стороной в правоотношении уголовной ответственности является не государство, а общество – Народ России. В связи с этим, представляется, что государство не может произвольно (вне интересов общества, не учитывая их) устанавливать ответственность, освобождать от уголовной ответственности и т. п. И решения, принимаемые судебными органами, в частности, и приговоры, правильнее было бы провозглашать не «Именем Российской Федерации», а «Именем Народа России». Поскольку «народ в целом всегда выступает субстанцией государства. Он всегда является обладателем и носителем публичной власти как социальной функции. Только ему она принадлежит». (267, с. 99).  Народ есть «вместилище, обладатель, носитель и исполнитель публичной власти. Формулы конституций современных правовых государств: народ – единственный источник власти в государстве, народ – источник всей государственной власти, вся власть в государстве принадлежит народу, вся власть исходит от народа». (Там же, с. 96). Государство же есть не что иное, как «публичновластным образом организованный народ». (Там же, с. 89). «Народ» и государство «коррелируют так, как субстанция и один из её модусов». (Там же).

7. Вопрос об объекте уголовной ответственности в специальной литературе рассматривается в рамках объекта уголовно-правового отношения, и это отчасти может служить характеристике объекта уголовно-правового воздействия. Вопрос об объекте правоотношения является одним из наиболее дискуссионных как в общей теории права, так и в уголовном праве: «здесь все подвергается сомнению: начиная от того, нужна ли вообще такая категория, как объект правоотношения, и кончая вопросом, что же следует понимать под объектом правоотношения». (448, с. 342).

По мнению, например, Ю.К. Толстого, объект правоотношения – это такое социальное явление, ради желаемого воздействия на которое сначала норма, а затем и правоотношение направляют действия людей. (Там же) П.С. Элькинд полагает, что под объектом правоотношения следует понимать «то, на что направлено его содержание, т. е. на что направлены права и обязанности субъектов правоотношения, их возможное (должное) поведение», и следовательно «общим объектом уголовного правоотношения будет наказание (в установленных законом пределах) и тем самым воспитание и перевоспитание лиц, совершивших преступление». ( 513, с. 15). В.С. Прохоров утверждает, что объектом уголовно-правового отношения является «то общественное отношение, которое всегда нарушается совершением преступления и которое нуждается в восстановлении». (364, с. 104). Уголовно-правовое отношение, воздействует на это общественное отношение, «регулируя процесс ликвидации «юридической патологии». (Там же). И.Я. Козаченко убежден, что объектом правоотношения уголовной ответственности являются «личные или имущественные блага лица, совершившего преступление, которых оно лишается в связи с привлечением к уголовной ответственности». По мнению автора, правоотношения «хотя и возникают в связи с совершением преступления, но существуют и реализуются по поводу воздействия на личные или имущественные блага преступника с целью восстано­вить нарушенные преступлением законные права потерпевших, а также положительной реформации сознания и нравов преступника» (462, с. 68).

В.С. Прохоров, подвергший анализу существующее многообразие мнений, констатирует, что «на роль объекта уголовного правоотношения претендуют: наказание, действия участников правоотношения, уго­ловная ответственность, преступник и преступление». (№ 364, с. 104; См. об  этом также: 287, с. 93; 407, с. 164 ; 40, с. 90;  38, с. 115; 328, с. 66; 387, с. 57).

Ю.К. Толстому удалось обнаружить два общих подхода к проблеме определения объекта правонарушения: одни юристы под объектом правоотношения понимают то, по поводу чего складывается правоотношение, другие - то, на что правоотношение направлено. (448, с. 342). При этом, как отмечает В.С. Прохоров, в каждой из существующих позиций «есть своя рациональная сторона». (364, с.104).

Вопрос об объекте уголовно-правового воздействия специально в теории уголовного права не рассматривался, но он в значительной мере совпадает с вопросом об объекте уголовно-правового отношения. Если объект уголовно-правового воздействия – то, на что направлено соответствующее воздействие, то таковым, по нашему мнению, является правовой статус и поведение личности совершившего преступление (осужденного или освобожденного от ответственности по нереабилитирующему основанию). Вместе с тем, как установлено выше, уголовно-правовое воздействие имеет место и до момента совершения конкретного преступления, оно осуществляется с момента принятия уголовно-правовой нормы, устанавливающей запрет на совершение общественно опасных деяний соответствующего вида. В таких случаях объектом уголовно-пра­вового воздействия является поведение т. н. «неустойчивых» лиц, т. е. лиц, в отношении которых принятая уголовно-правовая норма оказывает предупредительное воздействие.