§ 4.

В ряду исключительных полномочий администрации первое, по значению, место занимает приостановка конституционных гарантий. Согласно ст. 9-й проекта, введение в местности исключительного положения влечет за собою приостановление в ней, на время действия сего положения, установленных Основными Государственными Законами для подданных Империи постановлений о неприкосновенности личности, жилища, свобод передвижения, собраний, союзов и слова (ст. 72-76, 78-80 и 83), на основаниях, ниже сего определяемых.

Остановимся, прежде всего, на приостановке гарантий неприкосновенности личности. В этом отношении, прежде всего, бросается в глаза чрезвычайное расширение проектом области применения предварительного - как полицейского, так и подследственного - лишения свободы. Если рассматриваемому проекту суждено будет стать законом, нынешний «тюремный кризис», переживаемый «обновленной» Россией, неизбежно достигнет совершенно невозможных размеров.

Так, прежде всего, проектом удерживается полицейский арест, в порядке охраны, - причем максимальный срок этого ареста, как и в настоящее время, определяется в две недели. Существенное отличие предварительного ареста, по проекту от такого же ареста, по Положению 14 авг. заключается в следующем.

Как известно, в настоящее время двухнедельный срок предварительного ареста по письменному предложению губернатора может быть продлен до одного месяца, а но предложению министра внутренних дел, на предмет высылки, даже на неопределенно продолжительное время. Такое продление срока проекту неизвестно.

Далее, в отличие от существующего порядка, проект пытается дать исчерпывающий перечень тех преступных деяний, предполагаемая причастность к коим влечет за собою арест без требования о том судебной власти. В настоящее время, по Положению 14 авг., могут быть задерживаемы в порядке охраны лица, «внушающие основательное подозрение в совершении государственных преступлений, или в прикосновенности к ним, а равно в принадлежности к противозаконным сообществам (ст. 21). По проекту (ст. 10), в перечень преступных деяний, предполагаемая причастность к которым влечет за собою предварительный арест без требования судебной власти, включены:

1) преступления государственные (ст. 99 - 119, 121, 123, 126 - 132, 134, 163, 164, 166 (ч. 2), 168 (ч. 3), 437, 449, 643 (ч. 2 и 3), 645 (ч. 4) и 652 (ч. 3) уголовного уложения);

2) преступления и проступки против порядка управления (ст. 262 - 273, 276, 282, 286-1, 303-305, 309, 618, 823 (ч. 2), 824, 830-1 улож. о наказ.);

3) некоторые из нарушений правил, установленных для охранения путей сообщения и о торговом мореплавании (ст. 1083, 1085, 1143, 1144 и 1262 улож. о наказ.);

4) преступные деяния, предусмотренные законом 9 февраля 1906 г. о взрывчатых веществах и снарядах, и

5) предусмотренные уложением о наказаниях убийства должностных лиц и всякого рода насильственный против них действия при исполнении или по поводу исполнения ими служебных обязанностей, а также взрывы, поджоги и разбои.

Ближайшее ознакомление с вышеприведенным перечнем производить ошеломляющее впечатление. Можно с уверенностью сказать, что, несмотря на весьма широкое применение ст. 21-ой Полож. 14 августа, никогда и нигде - конечно, кроме случаев очевидных злоупотреблений - начальнику полиции или жандармского управления не снилась возможность лишения свободы, в порядке охраны, лиц, прикосновенных ко многим из преступлений, нашедших себе место в перечне проекта.

Некоторые из этих преступлений не имеют никакого, или имеют весьма отдаленное отношение к государственному порядку или общественной безопасности. Так, двухнедельному аресту, в порядке охраны, может быть подвергнуто всякое лицо: за неприличное слово в присутственном месте, или оскорбительное выражение в поданной в это место бумаге (ст. 282 улож. о наказ.); за повреждение печати или других знаков, приложенных по распоряжению правительства или судебных мест (ст. 304 улож. о наказ.); за укрывательство или покупку заведомо похищенного из частных лесов или самовольно срубленного другими леса (ст. 830-1), и т. под.

Конечно, все эти деяния преступны; лица, виновные в них, должны понести наказание по суду. Но - причем тут двухнедельный арест, в порядке охраны, по распоряжению начальников полиции или жандармских управлений?

В многих случаях двухнедельный арест, в порядке охраны, допускается в отношении лиц, подозреваемых в совершении незначительных проступков, караемых кратковременным заключением в тюрьме, или, даже арестом (ст. 103, ч. 3 угол. улож. ст. 282, ч. 3 и 1085, ч. 3 улож. о наказ., и мн. др.).

Наконец, понятие государственных преступлений оказывается, по проекту, безгранично широким. Под эту рубрику Комиссией подводятся всевозможные отделы уголовного уложения: о бунте против верховной власти и государственной измене, о смуте, о неповиновении власти, о противодействии правосудию, о поджоге, о преступных деяниях по службе государственной и общественной.

При таких условиях нет ничего удивительного, что в числе государственных преступлений оказывается и деяние, предусмотренное знаменитой ст. 120-ой уголовного уложения. Всякое лицо подозреваемое начальником полиции или жандармского управления в распространен сочинения, возбуждающего к неповиновению или к противодействию закону, или обязательному постановлению, или законному распоряжению власти, может быть подвергнуто, по распоряжению полиция, без всякого суда и даже без всякого намерения привлечь к суду, - так себе, для острастки, двухнедельному аресту в порядке охраны. Другими словами, двухнедельному аресту может быть подвергнуть всякий писатель, редактор, даже книготорговец, если в той или иной газетной, или журнальной статье, или в книге начальник жандармского управления отыщет выражение, способное, по его мнению, «возбудить» к неповиновению властям. Продержать редактора две недели, затем отпустят без всяких последствий и, отпуская, скажут: «ступай, газетчик, и впредь не греши!»

Нет необходимости доказывать, что в настоящее время ни при усиленной, ни при чрезвычайной охране, ни даже при военном положении подобных полномочий полиция не имеет.

Наряду с полицейским арестом в порядке охраны, проект исключительного положения создает две новые, неизвестные еще действующему праву, «исключительных» формы лишения свободы.

Так, согласно ст. 11-й проекта, установленный законом срок передачи лиц, задержанных полициею по подозрению в совершении уголовнонаказуемого деяния, в распоряжение подлежащих органов судебной власти может быть, в случаях необходимости, продолжен должностными лицами, в предыдущей статье указанными, до двух недель.

Согласно следующей 12-й статье проекта, все перечисленные в уставе уголовного судопроизводства (ст. 416) виды мер пресечения обвиняемым в преступных деяниях, в ст. 10 указанных, способов уклониться от следствия и суда заменяются взятием под стражу, если обвиняемому угрожает уголовная ответственность не ниже заключения в исправительном доме, или наказание, сопряженное с лишением всех прав состояния, либо всех особых прав и преимуществ. При этом, однако, главноначальствующему предоставляется право сообщать прокурорскому надзору о неимении препятствий к освобождению из под стражи, с заменою этой меры пресечения другою, в отношении лица, освобождение коего будет признано главноначальствующим возможным.

Что касается, прежде всего, ст. 10-й проекта,, то, говоря об установленном в законе сроке передачи задержанных судебной власти, статья эта имеет в виду 24-х часовой срок, устанавливаемый проектом закона о неприкосновенности личности. Продление этого срока, по мнению Комиссии, необходимо потому, что при массе возникающих во время народных волнений не только политических, но и общеуголовных преступных деяний, соблюдение этого срока неизбежно окажется для полиции невозможным. Таким образом, для удобства полиции проект допускает двухнедельное задержание, без какой бы то ни было судебной проверки, лиц, совершивших хотя бы совершенно ничтожный проступок, не имеющий никакого политическая значения. Не многого стоит в глазах Комиссии начало неприкосновенности личности! Во всяком случае, рассматриваемая статья проекта далеко выходить за пределы той цели, ради которой создается исключительное положение. Из средства защиты государственного порядка исключительное положение превращается в орудие борьбы с уголовнонаказуемой неправдой, вообще. Мировой судья присудить воришку к двухнедельному аресту, а полиция, сверх того, выдержит его столько же времени под стражей, в порядке охраны.

Еще более замечательна следующая 11-я статья проекта. Она грозит многомесячным подследственным заключением всякому лицу, обвиняемому по одной из весьма многочисленных статей уголовного кодекса, - и в их числе по ст. 129-й угол, улож., - как бы ни были недостаточны собранные против него улики, как бы ни было вероятно его оправдание судом. Благодаря ст. 12-й проекта самый суд в большинстве случаев превратится в пустую формальность: наказание, наложенное на обвиняемого судом, будет отбыто им еще до суда в предварительном заключении. И, наконец, - тюремный вопрос! Нет и не может быть в стране достаточно тюрем, чтобы вместить, кроме лиц, отбывающих наказание, всех, без исключения, привлекаемых к следствию по обвинению в политических, литературных и иных правонарушениях. И, если бы, действительно, ст, 12 проекта стала законом, пришлось бы позаботиться о периодической очистке тюремных помещений... каким-нибудь искусственным способом.

Вряд ли необходимо доказывать, что та корректива, которая вводится проектом к устанавливаемому им порядку - право главноначальствующего сообщать прокурорскому надзору о неимении препятствий к освобождению подследственного из под стражи - никакого значения не имеет. В дело отправления правосудия он вносит произвол дискреционного усмотрения, - и только.

Любопытно отметить, что важнейшим доказательством в пользу необходимости рассмотренных ограничений неприкосновенности личности, в глазах Комиссии, является ссылка на соответственные постановления австрийского закона 5 мая 1869 г. Позволительно, однако, спросить, почему Комиссия, ссылаясь на австрийский закон, забывает о других, - например, о не менее суровом французском законе 1849 г., которому совершенно неизвестны проектируемые Комиссией меры? И кроме того, если уж ссылаться на австрийский закон, так ссылаться на него всегда. Почему же Комиссия забывает о нем, когда речь идет о предании невоенных военному суду? Не потому ли, что институт военной юстиции не известен австрийскому закону? Не потому ли, что никаких других исключительных мер, кроме приостановки некоторых конституционных гарантий, австрийское законодательство, вообще, не допускает? И, наконец, почему Комиссия не позаботилась узнать, как часто, применяется в Австрии приостановка конституционных гарантий, и как велик, район применения такой приостановки? Разве Комиссия не знает, что сильнодействующий яд убивает человека не тогда, когда он хранится под замком в аптеке, а когда он вводится в человеческий организм?...

Полное упразднение элементарнейших требований неприкосновенности личности является наиболее существенной особенностью, - punсtum saliens рассматриваемой части законопроекта.

На ряду с ограничениями неприкосновенности личности, проект упраздняет категорическим образом неприкосновенность жилища (ст. 13) и тайну корреспонденции (ст. 16).

Что касается свободы передвижения, то в одном отношении проектом вводится весьма серьезное улучшение в существующий порядок: так, им упраздняется административная ссылка. Зато, с другой стороны, право административной высылки предоставляется главноначальствующим­ не только в отношении лиц, признаваемых опасными для общественного порядка, но, равным образом, и в отношении лиц, не имеющих определенного места жительства, занятий и средств к жизни, хотя бы они для общественного порядка опасны не были (ст. 14). Для лиц последней категории упраздняется, таким образом, даже та гарантия, которая для, так называемых, «порочных лиц» создана была Выс. повелением 7 декабря 1895 г.: дела о них не восходят на обсуждение особого совещания при министерстве внутренних дел, а разрешаются единоличным усмотрением главноначальствующего. Кроме того, в видах воспрепятствования лицам, опасным для общественного порядка и имеющим определенное местожительство, заниматься агитацией, направленной к продолжению беспорядков, вне места своего жительства, законопроект устанавливаем новое ограничение свободы передвижения: главноначальствующему представляется право воспрещения лицам, опасным для общественного порядка, отлучек из места их постоянного жительства без испрошения на то надлежащего разрешения (ст. 15).

Всего, однако, дальше идут устанавливаемые вновь законопроектом ограничения свободы собрании, обществ и союзов, печати.

Когда издавалось Положение 14 августа 1881 г.г никаких, вообще, - даже и временных правил о свободах не существовало. Не было «свободы», - не могло быть и ограничений. В частности, об ограничениях свободы союзов и обществ Положение не упоминает вовсе. По отношению к печати при усиленной охране никаких исключительных полномочий у администрации нет, при чрезвычайной - имеется одно только право приостанавливать периодические издания на все время объявленного чрезвычайного положения. И только относительно собраний народных, общественных и частных Положение 14 августа предусматривает право воспрещения их распоряжением административной власти.

Со времени издания временных правил административная практика уже успела отчасти восполнить пробелы исключительного законодательства. Так, в состав обязательных постановлений, издаваемых в порядке охраны, повсеместно включены запретительные правила, образующие краткий, но весьма выразительный цензурный кодекс, - правила, воспрещающие распространение «ложных» слухов, печатание сочинений и статей, возбуждающих население против правительства, или одну часть населения против другой и т. п. Административный взыскания, налагаемые на печать за нарушение означенных постановлений, - в особенности, при чрезвычайной охране, вознаграждают администрацию с избытком за утраченное ею право наложения административных взысканий, предусмотренных соответственными, ныне отмененными, статьями устава о цензуре и печати.

Что касается свободы союзов и обществ, а также собраний, то временные правила 4 марта оставляют столь широкий простор усмотрению административной власти - вроде, например, «права отказа в удовлетворен заявления об образованы общества, угрожающего общественному спокойствию и безопасности», или права воспрещения публичных собраний, «угрожающих общественному спокойствию и безопасности», - что, казалось бы, и при действии временных правил 4 марта, о какой бы то ни было союзной свободе не может быть и речи. Применение на практике правил 4 марта неопровержимо доказало, что и при отсутствии каких либо ограничений в исключительном законодательстве разрешение или неразрешение какого либо союза или общества и, тем более, какого либо собрания зависит от дискреционного усмотрения административной власти.

И, тем не менее, проект исключительного положения создает новые сверх исключительные полномочия власти, возвращающие русское общество к первобытному дооктябрьскому состоянию в ухудшенном виде.

Так, прежде всего, возрождается цензура, худшая из всех вообще, мыслимых и когда-либо существовавших цензур, - цензура полицейского участка. Главноначальствующему предоставляется право устанавливать представление периодических изданий для предварительного их просмотра и воспрещать печатание и выпуск их в свет до особого разрешения, а также приостанавливать выход означенных изданий и изымать из обращения всякого рода произведения печати и тиснения, а равно фотографические и иные снимки (ст. 20).

Далее, частные собрания, - по вопросам государственным общественным и экономическим - подчиняются режиму, установленному правилами 4 марта, для публичных собраний. Полицейскому чиновнику, присутствующему на таком собрании, как и на всяком ином публичном собрании, предоставляется право закрыть его без двукратного о том предупреждения. Разрешение всякого рода съездов предоставляется главноначальствующему (ст. 18).

Наконец, образование новых обществ, в том числе и профессиональных, а также союзов, может последовать не иначе, как с разрешения главноначальствующего, к которому переходит также право закрытия обществ, предоставленное правилами 1-го марта министру внутренних дел. Кроме того, главноначальствующий имеет право приостанавливать деятельность всякого рода союзов и обществ, или обусловливать дальнейшее существование их исполнением известных, определяемых им, требований (ст. 18 и 19).

Постараемся, как это не трудно, реально представить себе тот порядок, который естественно и необходимо будет создан утверждением рассматриваемого законопроекта.

В Петербурге и Москве, в Варшаве, Киеве и Одессе, в целом ряде городов и уездов объявлено исключительное положение. Главноначальствующий - губернатор или градоначальник.

Восстановлена цензура, - вместо прежней специальной цензуры комитетов, полицейская цензура губернаторов и градоначальников. Без разрешения полицейского чиновника газета не выходить в свет. Всякая книга - за «вредное направление» - может быть изъята из обращения распоряжением губернатора или градоначальника, даже в том случае, если - за отсутствием состава преступления - вовсе не возникает вопроса о предании суду ее автора или издателя.

Без разрешения полиции обыватель не в нраве собрать у себя нескольких друзей для того, чтобы за чайным столом потолковать о политике; закрытое заседание членов разрешенного общества не может быть созвано без дозволения полиции.

Общества и союзы подчиняются разрешительной системе. Сложная система заявок и регистраций - с таким трудом налаженная и, увы, так мало обеспечивающая действительную свободу союзного строя - упраздняется вовсе. Воскресает знаменитая 118-я статья Устава о предупреждении и пресечении преступлений. Противозаконным почитается всякое общество, цель которого, по мнению губернатора или градоначальника, является «вредной», - всякое общество, прикрывающее благовидными действиями такое направление, которое в каком либо отношении вредно - по мнению губернатора или градоначальника - для государственного благоустройства или общественной нравственности.

Таков - «новый порядок», создаваемый проектом исключительного положения; пред этим порядком бледнеют черные воспоминания о временах - казалось, невозвратно минувших - гр. Толстого и Плеве.

Наряду с перечисленными полномочиями, упраздняющими в столь значительной степени индивидуальную свободу граждан, законопроект предоставляет администрации ряд других исключительных полномочий, отчасти предоставленных ей в настоящее время положением о чрезвычайной охране, а отчасти действующему исключительному законодательству неизвестных.

Так, главноначальствующему предоставляется право закрывать на неопределенно продолжительное время учебные заведения; закрывать содержимые на общественные или частные средства библиотеки, читальни, книжные лавки, типографии и другие заведения для производства тиснения; закрывать всякие, вообще, торговые и промышленные заведения; не разрешать замещения определенными лицами должностей по земским и городским установлениям, хотя бы утверждение в означенных должностях не поставлено законом в зависимость от административной власти; устранять от постоянных должностей и временных занятий или поручений лиц, служащих по вольному найму в государственных, общественных и сословных учреждениях, а также в учреждениях, предназначенных для общественного пользования; устранять от обязанностей по должности всех лиц, служащих на общественной службе и лиц, занимающих на частной службе ответственные места, а также, в случае привлечения к судебной ответственности, за деяния, преследуемые в порядке публичного обвинения, всех состоящих на государственной службе, равно как и лиц духовных; разрешать экстренные, приостанавливать и закрывать очередные собрания сословных, городских, земских и других общественных учреждений и в каждом отдельном случае определять вопросы, подлежащие устранению из обсуждения означенных собраний (ст. 24, п. п. 1 - 7).

Просматривая вышеприведенный длинный список чрезвычайных полномочий, невольно поражаешься бесцельной и ненужной жестокостью значительного числа правоограничений, создаваемых или санкционируемых проектом.

Составляя законопроект, Комиссия исходила из двух положений аксиоматического характера: во 1-х, интересы частных лиц должны уступать интересам государственным; во 2-х, администрации должны быть предоставлены возможно большие права в видах скорейшего водворения спокойствия и порядка.

Само собою понятно, что, исходя из подобных аксиом, не трудно утратить всякое чувство меры, всякую способность разграничения действительно необходимого от случайного и ненужного...

В настоящее время, при действии положения чрезвычайной охраны, главноначальствующему предоставляется право закрывать учебные заведения на срок не долее одного месяца. Обнаружилась ли на опыте недостаточность этого срока? Отнюдь нет; по крайней мере, объяснительная к проекту записка об этом не говорить ни слова. И тем не менее, главноначальствующему предоставляется право закрывать учебные заведения на неопределенно продолжительное время.

Никаких чрезвычайных полномочий по закрытию библиотек, читален, типографий и т. п. заведений действующее исключительное законодательство администрации не дает. И понятно почему: в этом отношении у нее более, чем достаточно, нормальных полномочий. Тем не менее, «на всякий случай», проект исключительного положения считает необходимым и это полномочие предоставить главноначальствующему.

Совершенно очевидна бесцельность предоставляемого администрации права закрытия, в порядке охраны, всяких вообще торговых и промышленных заведений. К чему это право главноначальствующему, вооруженному правом издания обязательных постановлений, правом назначения в административном порядке огромных штрафов, рядом других чрезвычайных мер административного воздействия на обывателей? А между тем, нарушая существенные, чисто имущественные интересы частных лиц, подобное право, разумеется, угрожает внести нежелательное и опасное расстройство в область гражданского оборота. Правда, Комиссия выражает надежду, что главноначальствующий будет прибегать к этой мере лишь при крайней к тому необходимости. Вряд ли, однако, надежды Комиссии являются достаточной гарантией неприкосновенности граждан.

Любопытным нововведением проекта является предоставление главноначальствующему права устранения от обязанностей по должности лиц занимающих на частной службе ответственные места. По словам объяснительной записки, под такими лицами следует разуметь швейцаров, дворников, заведывающих паспортною частью в гостиницах и т. под. лиц, нетерпимых в занимаемой ими должности по своей полной неспособности. Дело, однако, в том, что служебная деятельность именно указанной категории лиц может быть всесторонне регламентируема главноначальствующим в порядке издаваемых им обязательных постановлении. Станет ли домовладелец держать у себя на службе неугодных полиции лиц, если за каждую их погрешность ему угрожает ответственность в размере двухтысячного штрафа? А между тем, предоставляя главноначальствующему право устранения об обязанностей по должности лиц, занимающих на частной службе ответственные места - значит, и директора какого либо крупного акционерного предприятия, и управляющего заводом, и юрисконсульта какого-либо общества - законопроект вносит административный произвол, в совершенно неопределенной и расплывчатой форме, в ту именно область гражданско-правовых отношений, в которой он наименее уместен и наиболее нестерпим.