10

Данный акт, как правило, ограничивает свободу международного сотрудничества субъектов конфедеративного союза. В частности, в числе союзно-договорных обязательств может быть запрет на принятие обязательств, противоречащих положениям конфедеративного договора (см., например, п. 2 ст. 68 Договора о создании Союзного государства).

Однако современное международное право не знает такого основания для признания недействительности международного договора, как заключение его в нарушение союзно-договорной нормы. Таким образом, представляется, что это не правовой пробел, а осознанная констатация факта несовместимости такого обязательства с международно-правовым принципом свободы договоров. Но эта несовместимость не означает противоправности конфедеративного договора.

Как справедливо замечает в своей диссертации кандидат юридических наук Р.В. Попов, вполне достаточным правовым основанием для признания недействительным международного договора, заключенного в нарушение союзно-договорной нормы может послужить норма ст. 46 «Положения внутреннего права, касающиеся компетенции заключать договоры» Венской конвенции о праве международных договоров. И такой подход не следует считать какой-либо вынужденной юридической фикцией рассмотрения межгосударственного акта за внутригосударственный. Ведь конфедеративный договор является частью правовой системы его государства-участника.

Вместе с тем использование запретительных норм в отношении принятия каких-либо правовых актов представляется не самым удачным разрешением проблемы разграничения приоритета последних.

Безусловно, ничтожность правового акта, нарушающего императивную норму, несомненно, лучше, чем его оспоримость, гарантирует ее точное соблюдение. Право должно наделять субъектов правами, а не лишать их, т. е. следует отдавать предпочтение позитивному, а не негативному регулированию.

Как бы то ни было, цель конфедеративного договора не укладывается в рамки международного права.