9

С другой стороны, вполне логичной выглядит позиции кандидата юридических наук Г.А. Князева, который отмечает, что функция источника международного права является для конфедеративного договора побочной, ибо не входит в число целей его заключения. Как правило, международно-правовые последствия вступления государства в конфедерацию не приносят ему никаких выгод, а наоборот, вызывают осложнение международных отношений с третьими странами. Дело в том, что натянутые отношения третьего государства с одним из субъектов конфедерации, если другой до вступления в союз был дружественным государством этому государству, вряд ли благодаря конфедеративному договору превратятся в дружественные. Скорее наоборот, испортятся отношения с союзником противника.

Следует согласиться с теми, кто считает конфедеративный договор актом государственно-правового характера, также и потому, что такие договоры не относятся к числу международных, как в подп. «а» п. 1 ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров, так и в п. «а» ст. 2 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», где в число существенных признаков международного договора включен признак регулирования такого соглашения международным правом, а внесение поправок в конституцию суверенного государства не может регулироваться международным правом.

Существуют и другие мнения относительно природы конфедеративного договора. Так, профессор Б.М. Клименко полагает, что учредительный акт конфедерации «является межгосударственным соглашением и, следовательно, международно-правовым актом». Ссылаясь на этот источник, другие авторы пишут: «Любой учредительный акт конфедерации, который является международным соглашением, следует считать международно-правовым актом».

Высказываются мнения о том, что конфедеративный договор является международным договором потому, что он подписывается независимыми государствами. «Такая оценка, — отмечал доктор юридических наук, профессор Б.М. Топорнин, — доминирует и сегодня в советской международно-правовой науке».

Вместе с тем, подытоживая все сказанное, заметим, что невозможно определить правовую форму договора только по особенностям субъектного содержания, ибо одно и то же содержание способно принимать разные формы. Сказанное, в частности, подтверждается основополагающими источниками международного права, различающими понятия межгосударственного и международного договоров.