ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ИНСТИТУТА ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ

Одной из ключевых идей, лежащих в основе конституционного строя пореформенной России, является признание человека, его прав и свобод высшей ценностью. Провозглашение данного принципа предполагает отход от коллективистской идеологии в определении правового статуса гражданина, при которой государство заботилось о нем с рождения и на протяжении всей жизни. При социализме такое положение дел было вполне естественным, поскольку ценность человека определялась его способностью участвовать в строительстве «светлого будущего». Поэтому и на государство как представителя общественных интересов ложилась забота о том, чтобы гражданин был воспитан, обучен, трудоспособен, выполнил свой долг перед обществом, не умер раньше, чем этот долг выполнит.

 Признание человека и его прав высшей ценностью диктует принципиально иной подход к определению его правового статуса. Человеку должна быть предоставлена достаточная свобода. А для этого он должен быть максимально огражден от вмешательства государства и, что не менее важно, от вмешательства общества в его частную жизнь.

Одна из проблем, которая при этом возникает - это проблема создания законодательных гарантий защиты информации о частной жизни лица, что необходимо для защиты интересов самого общества. Психологической наукой признано, что человеку необходимо чувствовать себя защищенным; физическая и психологическая безопасность является одной из его основных потребностей. Если она не удовлетворена, возникают препятствия в реализации других базовых потребностей: в причастности к группе, в уважении, порядке и справедливости, наконец, - в самореализации. Одной из угроз психологической безопасности личности как раз и является угроза разглашения информации о частной жизни. Причем потеря ощущения информационно-психологической безопасности может не только затруднить реализацию отдельных базовых потребностей человека, но и вызвать патологические изменения психики, повлечь за собой поступки, представляющие опасность для всего общества и государства. Таким образом, на современное российское государство, коль скоро оно провозгласило гуманистические идеалы, ложится задача защиты тайны частной жизни человека, которая обеспечила бы его психологическую безопасность. Особую остроту данной проблеме придает совершенствование технологий шпионажа, многие из которых доступны сегодня не только правоохранительным органам или, напротив, организованным преступным группировкам, но и рядовому гражданину.

Проблема конфиденциальности информации относится к тем вопросам, которые, балансируя на границе права и этики, с трудом регулируются законодательством в силу того, что самая суть предмета не сводится к известным юридической науке правовым институтам, и потому выработать отношение к ней законодателю удается не сразу.

В действующей Конституции личные права и свободы не толь­ко открывают перечень последних, но и отражены в значи­тельно большей степени, чем это было в предше­ствующих советских конституциях.

Специфические особенности этой группы прав и свобод заключаются в следующем:

1. Они являются по своей сущности правами человека, т. е. каждого, и не увязаны напрямую с принадлежностью к гражданству государства.

2. Эти права не отчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

3. Они охватывают такие права и свободы лица, которые необходимы для охраны его жизни, свободы и достоинства, а также другие естественные права, связан­ные с его частной жизнью.

Проявлением права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну является запрещение без согласия лица сбора, хранения, использования и рас­пространения информации о его личной жизни.

Каждому должна быть предоставлена возможность озна­комления с материалами и документами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не пред­усмотрено законом.

Именно потребность в неприкосновенности сферы частной жизни нашла отражение в Международном пакте о гражданских и политических правах, статья 17 которого гласит: «Никто не должен подвергаться вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или его корреспонденции, или незаконным посягательствам на его честь или репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства».

Но о том, что такое частная жизнь, каждый имеет собственное представление, которое зависит и от психологических характеристик конкретного человека, и от норм и традиций, существующих в том или ином обществе в определенный исторический период. Обобщенно говоря, частную жизнь можно определить как физическую и духовную область, которая контролируется самим человеком, т.е. свободна от внешнего направляющего воздействия, в том числе от правового регулирования (однако должна иметь правовое обеспечение). Категория «частная жизнь» не имеет юридического содержания; правовое регулирование лишь устанавливает пределы ее неприкосновенности («приватности») и, соответственно, пределы допустимого вмешательства. Не случайно право на неприкосновенность частной жизни (в некоторых правопорядках – «приватность», «privacy») определяется как «право быть предоставленным самому себе».

Неприкосновенность ча­стной жизни означает запрет для государства, его органов и должностных лиц вмешиваться в частную жизнь граждан, право последних на свои лич­ные и семейные тайны, наличие правовых механизмов и гарантий защиты своей чести и достоинства от всех посягательств на указанные социаль­ные блага.

Как юридическая категория право на неприкосновенность частной жизни состоит из ряда правомочий, обеспечивающих гражданину возможность нахо­диться вне производственной обстановки в состоянии известной независимости от государства и общества, а также юридических гарантий не­вмешательства в реализацию этого права. Неприкосновенность частной жизни — один из элементов правового статуса гражданина.

Основные черты института неприкосновенности частной жизни получи­ли закрепление в статье 12 Всеобщей декларации прав человека (принята Гене­ральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.), которая гласит: «Никто не может подвергаться произвольному вмешатель­ству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на не­прикосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вме­шательства или таких посягательств». Аналогичное правило закреплено в статье 17 Международного пакта о гражданских и политических правах (принят Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г.). В статье 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (принята 4 ноября 1950 г.) предусматривается: «Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и тайны корреспонденции.

Не должно быть никакого вмешательства со стороны государственных органов в пользовании этим правом, за исключением вмешательства, преду­смотренного законом и необходимого в демократическом обществе в инте­ресах государственной и общественной безопасности или экономического благосостояния страны, для предотвращения беспорядков или преступле­ний, для охраны здоровья или нравственности населения или для защиты прав и свобод других лиц».

Предусматривая возможность законного и непроизвольного вмешатель­ства в частную и семейную жизнь, нормы международного права позволяют устанавливать равновесие между правами отдельных лиц и более общими интересами демократического общества в целом в том случае, когда между ними может возникнуть противоречие.

В статье 9 Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой 22 ноября 1991 г. Верховным Советом РСФСР (Ведомости РСФСР. 1991. № 52. Ст. 1865), говорится: «Каждый имеет право на неприкосновенность его частной жизни, на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных со­общений. Ограничение этого права допускается только в соответствии с зако­ном на основании судебного решения».

Статья 24 Конституции РФ устанавливает:

«1. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются.

2. Органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознаком­ления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом».

Конституционное положение о недопустимости сбора, хранения, ис­пользования и распространения информации о частной жизни лица является одной из гарантий закрепленного в статье 23 Конституции РФ права на непри­косновенность частной жизни. Оно призвано защитить частную жизнь, лич­ную и семейную тайну от незаконного и необоснованного проникновения в нее со стороны как государственных органов, органов местного самоуправ­ления, так и негосударственных предприятий, учреждений, организаций, а также отдельных граждан.

Частная жизнь представляет собой жизнедеятельность человека в особой сфере семейных, бытовых, личных, интимных отноше­ний, не подлежащих контролю со стороны государства, общественных ор­ганизаций, граждан; свободу уединения, размышления, вступления в кон­такты с другими людьми или воздержания от таких контактов; свободу высказываний и правомерных поступков вне сферы служебных отношений; тайну жилища, дневников, других личных записей, переписки, других поч­товых отправлений, телеграфных и иных сообщений, содержания теле­фонных и иных переговоров; тайну усыновления; гарантированную воз­можность доверить свои личные и семейные тайны священнику, врачу, адвокату, нотариусу без опасения их разглашения.

В юридической литературе в понятие частной (личной) жизни включа­ется максимально широкий круг отношений, которые находятся за рамками служебной деятельности человека, вопрос разглашения сведений о которой он решает самостоятельно и которые вследствие этого не подлежат прямому государственному контролю.

Конституция РФ и другие законодательные акты, называя понятия част­ной жизни, личной и семейной тайны в качестве объектов правовой защиты, не раскрывают их содержания, поскольку они относятся к области нравст­венных отношений, связаны с этико-философскими категориями.

«Неприкосновенность» и «тайна» — основные понятия, характери­зующие институт частной жизни. Сферу частной жизни трудно определить точно юридическими критериями, вместе с тем некоторые из этих отноше­ний нуждаются в правовом регулировании и охране, поскольку это соответ­ствует интересам как отдельного гражданина, так и общества в целом. Без охраны законом частная жизнь была бы трудно осуществима. Это сфера наиболее деликатных и психологически уязвимых отношений, осно­ванных на человеческом естестве и непосредственно связанных со свободой личности.

Степень закрытости частной жизни детерминирована наличием в обществе и непосредственно в сознании людей определенных запретных мораль­ных норм, которые связаны с такими формами социального контроля, как чувство стыда и общественное мнение.

Сфера частной жизни человека и те отношения, которые складываются и ней между людьми, лишь в незначительной степени регулируются право­выми нормами. В большей же мере поведение людей в этой сфере определя­ется особенностями их психологии и существующими в обществе нравст­венными нормами. Это обусловлено не только трудностями формализации в нормах права межличностных отношений, строящихся на чувствах дружбы, любви, уважения, презрения и т.д. Дело еще и в том, что для человека важно , с одной стороны, реализовать себя в общественно значимой деятельности (например, на государственной служ­бе или в политической жизни),быть частью коллектива, а с другой – сохранить определенную независимость от общества, государства и других лю­дей. Одной из гарантий такой независимости является право на неприкосно­венность частной жизни, личную и семейную тайну. Специфика личных прав и свобод состоит в том, что они направлены на обеспечение автономии личности, ее защиту от внешнего вмешательства во внутренний мир.

Сложность обеспечения правовой охраны частной жизни граждан за­ключается в том, что информация по своей природе нематериальна и обла­дает большим количеством форм воспроизведения. Проникновение в ее тайны может повлечь за собой весьма отрицательные последствия. В этой области посторонний взгляд излишен, а в ряде случаев и вреден. Частная жизнь яв­ляется не только индивидуальной, но и социальной ценностью, и потому ка­кие-либо информационно-психологические вторжения в ее тайны причиня­ют ущерб не только отдельной личности, но и обществу в целом. Вместе с тем личная жизнь индивида не оторвана от его социального бытия, пере­плетена с последним; в процессе каждодневного общения людей личность в определенных случаях оказывается перед необходимостью раскрытия тайны того или иного аспекта своей частной (порой и самой интимной) жизни.

Значительная же часть гарантий конституционного права на неприкос­новенность частной жизни содержится в отраслевом законодательстве, в ко­тором устанавливаются конкретные основания, условия и порядок получе­ния сведений, касающихся личной и семейной тайны, чем создаются препятствия для произвольного вмешательства в частную жизнь прежде всего со стороны государственных органов.

К личной тайне могут быть отнесены сведения о состоянии здоровья, особенно в тех случаях, когда человек страдает такими болезнями, которые считаются постыдными с позиции общественной морали; любовные связи, особенно когда они сопряжены с супружеской изменой; дурные привычки, склонности, пристрастия, врожденные, наследственные и приобретенные пороки, граничащие порой с нервно-психическими аномалиями, скрытые физические недостатки; порочное социальное прошлое гражданина (например, снятая или погашенная судимость), а также порочащие человека деловые и дру­жеские связи и т.п.

Предметом личной тайны могут быть сведения о фактах биографии лица или состоянии его здоровья, об имущественном положении, роде занятий и совершенных поступках, о взглядах или убеждениях, об отношениях в семье или об отношениях с другими людьми.

К личным тайнам также относятся тайна общения и творчества, тайна ин­тимных взаимоотношений, жилища, дневников, личных бумаг. Каждая личность сама определяет круг и границы личной тайны.

Причины, заставляющие человека не разглашать определенные сведе­ния индивидуального бытия, коренятся в социально-психологической сфере. Прежде всего это чувство стыда, которое свойственно человеку, стремящему­ся уберечь от постороннего взора какие-то стороны своей жизни. Сущест­вующие в сознании людей нравственные постулаты относительно утаивания определенных сторон индивидуального бытия имеют и прагматическую сто­рону: их разглашение может нанести реальный ущерб человеку, поставить под сомнение его репутацию.

Личная тайна является составной частью частной жизни, относительно обособленной зоной наиболее деликатных, интимных сторон жизни челове­ка, когда разглашение определенных сведений является не только нежела­тельным, но и вредным, пагубным с нравственной точки зрения.

Семейная тайна включает обстоятельства, которые касаются семьи и по моральным соображениям правомерно скрываются от постороннего глаза семьей, под которой в социальном аспекте понимается союз лиц, основан­ный на браке, родстве (или только родстве), принятии детей на воспитание, характеризующийся общностью жизни, интересов, взаимной заботой, а в юридическом смысле — круг лиц, связанных правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы принятия детей на воспитание. Семейная тайна может касаться всех членов данной семьи (например, причины бездетности), но может быть связана лишь с од­ним из них (например, происхождение детей в результате искусственного оплодотворения или тайна усыновления).

Юридические правила о неприкосновенности семейной тайны  производны от древнейших социально-нравственных установлений, основанных на глубинных признаках человеческого естества, кровных узах и моногамном супружестве, и соответствуют моральным штампам, непре­ложным и непреходящим для всех времен и народов. Поэтому властное вторжение в сферу этих предельно деликатных отношений всегда ассоциируется с бесчеловечностью, морально ранит, затрагивая самые тон­кие струны человеческой души, и способно решительно повлиять на общест­венную оценку права, закона, правосознание человека.

Понятия семейной и личной тайны тесно связаны между собой и во многом совпадают. Различия же между ними усматриваются в одном: если личная тайна непосредственно касается интересов лишь конкретного инди­видуума, то семейная тайна затрагивает интересы нескольких лиц, находя­щихся друг с другом в отношениях, регулируемых Семейным кодексом.

Чтобы уяснить социальное предназначение права на неприкосновенность частной жизни, следует отдать себе отчет в том, что стремлению человека к приватности противостоит социальный контроль - неотъемлемый элемент социальной жизни. Основной механизм социального контроля - это наблюдение. Родители и воспитатели наблюдают за детьми, полицейские ведут наблюдение на улицах и в общественных местах, государственные органы наблюдают за тем, как граждане выполняют различные обязанности и запреты. Без такого наблюдения общество не могло бы обеспечить выполнение санкционированных норм поведения или защиту своих граждан. Необходимость его очевидна. Чем сложнее социальная жизнь, тем пристальнее и изощреннее контроль.

Как категория юридическая, правовая право неприкосновенности частной жизни возникло сравнительно недавно. Четко оно оформилось лет пятьдесят назад. Но как принцип взаимоотношений между членами некоего сообщества оно возникло тогда, когда семья отделилась от стаи. К этому моменту и стоит отнести возникновение этого права. То есть на самом деле оно является естественным; просто мы сравнительно недавно начали ощущать его как правовую категорию.

Это право не относится к числу так называемых «традиционных» естественных прав, сформулированных в XVIII веке. Например, в Конституции США, классической Конституции конца восемнадцатого века, вы не найдете этого права под его именем, хотя гарантии, установленные отдельными поправками к Конституции и Биллем о правах, защищали хотя бы некоторые стороны частной жизни от постороннего несанкционированного вторжения. Только около двадцати лет назад Верховный суд США путем толкования норм Конституции признал право на неприкосновенность частной жизни фундаментальным конституционным правом. Такая ситуация с правом на неприкосновенность частной жизни в американской юридической практике существовала примерно до середины нашего столетия. В послевоенные годы ситуация разительно изменилась. Право на приватность выходит на авансцену общественного внимания. Оно включается в каталог прав человека и закрепляется многими конституциями развитых стран. Идея правовой охраны неприкосновенности частной жизни приобретает новый, более глубокий смысл. Это объясняется двумя причинами, определившими осознание ценности указанного права и широкое общественное движение за его признание и реальную защиту.

В европейских странах право на неприкосновенность частной жизни так и не успело выйти за рамки теоретического обоснования. Теоретическое обоснование этого права как личного неимущественного права, защищаемого средствами гражданского права, то есть путем предоставления лицу возможности предъявить в суде иск к нарушителю и добиться запрещения такого нарушения или возмещения причиненного морального или эмоционального вреда, почти одновременно появляется в юридической литературе разных стран на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Это была реакция прогрессивно мыслящих правоведов на изменения, бурно происходившие в общественной жизни. За годы нацистского господства европейцы, и в первую очередь сами немцы, на себе испытали, к каким трагическим последствиям приводит тотальный контроль.

История эволюции права на неприкосновенность частной жизни - это убедительная иллюстрация того, как общественное сознание влияет на содержание правовых норм.

Степень свободы человека от вмешательства в его частную жизнь со стороны государственных и общественных организаций, дол­жностных и других лиц зависит от существующего в государстве и обществе политического режима; степенью свободы правовое государство отличается от полицейского, гражданское общество — от тоталитарного.

Личная свобода и неприкосновенность человека нашли свое юридическое воплощение в британском Habeas corpus асt 1679 г., во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., в американском Билле о правах 1791 г.и в других конституцион­ных актах.

В демократическом обществе проблеме частной жизни (прайвеси) придается большое значение. Американские юристы рас­сматривают «прайвеси» как «право быть оставленным в покое». Согласно IV поправке к Конституции США, «право народа на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснован­ных обысков или арестов не должно нарушаться». Правовая ох­рана «прайвеси» гарантируется также XIV поправкой, решения­ми Верховного суда США и текущим законодательством.

В соответствии со статьей 12 Всеобщей декларации прав человека, статьей 17 Международного пакта о гражданских и политических пра­вах, статьей 8 Европейской конвенции о защите прав человека и ос­новных свобод {Приложения 7 и 8) в Конституции РФ (ст. 23) указано:

 «1. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жиз­ни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.

  2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных пере­говоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограниче­ние этого права допускается только на основании судебного ре­шения».

Комитет ООН по правам человека (32-я сессия, 1968 г.) дал толкование терминам «незаконное» и «произвольное вмешатель­ство». Термин «незаконное» означает, что вмешательство в част­ную жизнь вообще исключается, если оно не предусмотрено зако­ном. Термин «произвольное» указывает на то, что вмешательство, допускаемое законом, должно соответствовать положениям, це­лям и задачам Международного пакта о гражданских и политичес­ких правах и в любых случаях быть обоснованным. Предусматривая возможность законного и непроизвольного вмешательства в част­ную жизнь, международное право и Конституция РФ позволяют установить равновесие между правами отдельного лица и более общими интересами демократического общества, когда между ними возникают противоречия. Поскольку международное право и Конституция допускают законное и непроизвольное вмешательство, то оно рассматривается в виде оговорок к общему запрету.

Человек порой доверяет свою личную и семейную тайну работ­никам медицинских и фармацевтических учреждений, нотариата, банка, органов ЗАГСа, священнослужителю, адвокату или иному своему представителю. Они обязаны не разглашать любые доверен­ные им сведения, хотя и не все сведения являются тайной.

Законодательство предусматривает условия осуществления эти­ми лицами своей деятельности. Так, в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан указывается на конфиденциаль­ность сведений, составляющих врачебную тайну. Законодатель­ство о судопроизводстве запрещает вызов и допрос защитника и иного представителя в качестве свидетеля. За разглашение дове­ренных тайн (усыновления, переписки, телефонных перегово­ров, телеграфных и других сообщений, голосования) предусмот­рена уголовная ответственность.

Судья или иное должностное лицо не вправе выяснять обстоя­тельства частной жизни человека, не имеющие отношения к делу. Равным образом нет такого права и у адвоката. Он должен учиты­вать, что его действия и действия других лиц, связанные с инфор­мацией о частной жизни, могут производиться лишь с узкоцеле­вым назначением. Данное положение относится ко многим лицам. Например, нотариус не имеет права выяснять мотивы, по кото­рым гражданин решил составить завещание, а работник банка – причину снятия вкладчиком со своего счета какой-то суммы и т.п.

Выдача справок о состоянии здоровья человека, о его обраще­нии к нотариусу и совершении нотариальных действий возможна лишь по запросу судьи и органов прокуратуры в связи с находя­щимися в их производстве уголовными и гражданскими делами. До возбуждения дела такие запросы не допускаются.

17 декабря 1979 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла без голосования резолюцию и Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка {Приложение 16}. Согласно статье 4 Кодекса, «сведения конфиденциального характера, получаемые должностными лицами по поддержанию правопорядка, сохранются в тайне, если исполнение обязанностей или требования правосудия не требуют иного». В комментарии к статье 4 разъясняет­ся, что лица, обладающие полицейскими полномочиями, «по­лучают информацию, которая может относиться к личной жизни других лиц или потенциально повредить интересам таких лиц и особенно их репутации. Следует проявлять большую осторожность при сохранении и использовании такой информации, которая разглашается только при исполнении обязанностей или в целях правосудия. Любое разглашение такой информации в других це­лях является полностью неправомерным».

Вмешательство в частную жизнь происходит не только в ка­ких-то отдельных случаях. Оно связано и с имеющими долгую историю упорядоченным политическим контролем и политичес­ким сыском.

При Николае I политическим контролем и сыс­ком занималось Третье отделение собственной Его Императорс­кого Величества канцелярии, а с 1880 г. — Охранное отделение департамента полиции. В их ведении было агентурное и наружное наблюдение, перлюстрация частной корреспонденции. Тогда, видимо, понимали, что занятие это, может быть, и полезное, но по­стыдное, не допускающее огласки. После убийства Александра II наследник престола особым указом разрешил министру внутрен­них дел «в целях высшей государственной охраны вскрывать корреспонденцию помимо порядка, установленного судебными уставами». При этом вновь назначенный министр внутренних дел при вступлении в должность вскрывал пакет, знакомился с цар­ским указом и тут же опечатывал своей печатью для дальнейшего хранения. Перлюстрацией в России занимались 40—50 человек, им запрещалось просматривать письма лишь императора и министра внутренних дел.

В апреле 1918 г. В.И. Ленин отметил, что «социализм без почты, телеграфа, машин — пустейшая фраза». Избегая «пустых фраз», новый режим расширил политический сыск. Руководство его организацией сосредоточилось в ЦК РКП(б). В 1918 г возникли три регулярных канала закрытой инфор­мации: партийно-советский, военный и через чекистские органы. 22 июня 1918 г. по поручению Ленина секретарь Совнаркома РСФСР Н. Горбунов предложил экономической секции Управле­ния военного контроля, которая занималась перлюстрацией меж­дународной переписки, «энергично продолжать...деятельность и доставлять соответствующие сведения секретными пакетами... а также завязать сношения с Всероссийской Чрезвы­чайной Комиссией». Осенью 1918 г. был создан военный цензур­ный отдел при полевом штабе Реввоенсовета Республики. В авгу­сте 1919 г. отдел направил секретный циркуляр начальникам военно-цензурных пунктов при полевых почтовых конторах, ко­торым вменил в обязанность просмотр всей корреспонденции из Красной Армии. Дважды в месяц подборки из перлюстрированной переписки направлялись цензурой в ЦК РКП(б), Совнарком и Реввоенсовет.

В декабре 1918 г. было утверждено Положение о военной цен­зуре, которое ввело контроль над всей печатной продукцией, радио, телеграфом и телефоном, а также просмотр международ­ной и по мере надобности — внутренней почтово-телеграфной корреспонденции, контроль над переговорами по иногороднему телефону.

После окончания гражданской войны главным поставщиком секретной информации о политических настроениях населения являлись органы госбезопасности. Дзержинский предписывал со­бирать информацию о деревне, армии, «тузах», интеллигенции, духовенстве, хозорганах, госаппарате, торговле, кооперации, сектантах. К концу 1921 г. в ВЧК действовал информационный отдел. В уездах и губерниях возникли "тройки по госинформации", состоявшие из представителей партийных, советских и чекистских органов. В середине 20-х годов слежка, по словам начальника секретного отдела ГПУ Т. Дерибаса, велась более чем за 2 млн. человек.

Данные, привлекшие внимание цензора, направлялись в со­ответствующие отделы ОГПУ. Принимаемые меры — исключе­ние из учебного заведения, увольнение с работы и т. п. — маски­ровались формальными предлогами. К концу 20-х годов была создана мощная конспиративная система тотального сбора поли­тической информации.

В 1936 г. в Конституцию СССР записали: «Неприкосновенность жилища граждан и тайна переписки охраняется законом». При этом подчеркивалось: «Важнейшей принципиальной особеннос­тью основных прав граждан СССР является их реальность, кото­рая обеспечивается советским социалистическим общественным строем».

В приказе НКВД СССР от 29 декабря 1939 г. указывалось: «Все без исключения международные телефонные разговоры как со­трудников иностранных посольств, так и иностранных корреспондентов брать на контроль путем звукозаписи и стенографирования. ...Решением директивных органов введена цензура всей входящей и исходя­щей международной почтово-телеграфной корреспонденции».

То же ведомство издает приказ «О порядке осуществления по­литического контроля всей входящей и исходящей красноармей­ской корреспонденции частей РККА, находящихся в Эстонии, Латвии и Литве».

В декабре 1940 г. замнаркома внутренних дел СССР утвердил инструкцию, в которой было записано: «Микроволновый конт­роль (в дальнейшем именуемый условным обозначением — служба литер «Н») дает возможность подслушивать и производить запись разговоров в различных помещениях».

Большое место в контроле над человеком и обществом отво­дилось использованию осведомителей.

Придя к власти, Сталин неизменно требовал расширять сеть осведомителей, особенно в молодежной среде. Большое значение придавалось сбору информации, компрометирующей высших руководителей. В ведомствах содержались тысячи секретных со­трудников. В кабинетах, квартирах и на дачах членов Политбюро и наркомов устанавливались подслушивающие устройства. Когда в поведении руководителя появлялись хотя бы малейшие признаки независимости, Сталину достаточно было протянуть руку к до­сье, подобранному органами. Тайный сбор сведений был обычной практикой и поддерживался членами Политбюро.

И все же пребывание под колпаком не могло не тревожить партократию. В конце концов Хрущев пришел к выводу, что и сам Сталин «боится Берии, потому что Берия способен через своих людей сделать со Сталиным то, что он делал с другими по поручению Сталина: уничтожал, травил и прочее». Возможно, по этим причинам в постановлении ЦК КПСС от 4 декабря 1952 г. «О положении в МГБ» предлагалось «решительно покончить с бесконтрольностью в деятельности органов Министерства госбе­зопасности и поставить их работу в центре и на местах под систе­матический и постоянный контроль партии».

Шеф КГБ СССР Крючков призывал всех «честных граждан» информировать органы о посягательствах на «социалистический государственный строй» и других деяниях, гарантировал «быст­рое и объективное рассмотрение обращений граждан в КГБ».

По словам заместителя председателя КГБ СССР В. Грушко, КГБ накапливает информацию о гражданах, в том числе в автоматизированных системах.

Согласно же «теории», «в СССР не может формироваться каких-либо досье (дел), содержащих информацию о личности и деятельности граждан, поскольку это противоречит сущности демократических прав и свобод. Нельзя согласиться даже с мыслью о возможности формирования государственными органами в СССР подобных фондов».

Но дело не только в факте существования досье, их количестве и объеме. Важно и то, что гражданин не знает, заведено ли на него досье, а если знает, то не может ознакомиться с имеющейся информацией, не знает содержания нормативных актов, относящихся к этой сфере. Без каких-либо законных оснований собранная информация оказывается препятствием для получения или продолжения работы, поступления на учебу, выезда за границу. Источником информации может служить ложный донос, анонимка. Накопленные сведения делают жизнь людей «прозрачной». Полученные сведения используются для шантажа, они служат спецслужбам для борьбы с инакомыслием и для других противоправных целей.

Режим не оставлял места для автономии частной жизни и безопасности человека. Нет закона, в котором детально регламентировался бы порядок проверки гражданином собранных о нем сведений. Нет надежных гарантий от произвольных арестов, обысков, подслушивания телефонных переговоров и иного вторжения в частную жизнь. Не гарантирована медицинская безопасность.

На граждан возлагалась обязанность прохождения разного рода регистраций, учетов. Сначала в целях мобилизации проводились регистрация специалистов, учет бывших офицеров и военных чиновников. Затем учитывались граждане, лишенные избирательных прав.

В период перестройки Верховный Совет СССР 12 июня 1990 г. изменил и дополнил общесоюзный закон — «Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик». Было разрешено прослушивание телефонных и других разговоров как при наличии уголовного дела, так и в случае его отсутствия: "На органы дознания возлагается принятие необходимых оперативно-розыскных мер, в том числе с использованием видеозаписи, кинофотосъемки и звукозаписи, в целях обнаруже­ния признаков преступления и лиц, его совершивших, выявления фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством" (ст. 29 Основ). При этом не говорилось ни слова о порядке проведения оперативно-розыскных мер, т.е. тайной слежке за гражданами теперь уже с использованием видеозаписи, кинофотосъемки и звукозаписи. Ничего не сказано об ответственности участников слежки за разглашение ставших им известными сведений, о каких-либо сроках слежки, составлении протоколов, судьбе фонограмм и т.д.

В преамбуле Закона от 12 июня 1990 г. сказано, что его принимали, "руководствуясь статьями 54, 55, 56 и 57 Конституции СССР". В действительности же решение обосновывать обвинительные приговоры данными, полученными в результате подслу­шивания, находится в явном противоречии с положениями статей 54—57 Конституции СССР 1977 г. о неприкосновенности личности и жилища, об охране личной жизни граждан, обязанности всех государственных органов и должностных лиц уважать личность, охранять ее права и свободы, тайну телефонных переговоров. За нарушение этих прав и свобод установлена уголовная ответственность (ст. 135 и 136 УК РСФСР). По решению же Верховного Совета СССР то, что запрещено Конституцией СССР и является преступлением, следует считать правомерной деятельностью. И это на фоне заявления Съезда народных депутатов СССР о том, что "вся деятельность по борьбе с преступностью должна строиться на основе Конституции СССР" и обещания КПСС обеспечивать "надежную законодательную защиту личности и достоинства гражданина, неприкосновенность его жилища и имущества, тайну переписки и телефонных разговоров".

Изменения российского законодательства последних лет в ряде случаев проходили с учетом международных стандартов. Были приняты во внимание принципы статьи 12 Всеобщей декларации прав человека и статьи 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно невмешательства в частную и семейную жизнь, неприкосновенности жилища, о тайне коррес­понденции, запрете неправомерных посягательств на честь и до­стоинство человека.

Эти начала получили отражение в российской Декларации прав человека и гражданина 1991 г. Согласно Конституции РФ, "сбор, хранение, использование и распространение информации о час­тной жизни лица без его согласия не допускается" (ст. 24). Данное положение не может быть ограничено ни при каких обстоя­тельствах (часть 3 ст. 56 Конституции).

Федеральный закон "Об информации, информатизации и за­щите информации" от 20 февраля 1995 г. относит к "персональ­ным данным" сведения о фактах, событиях и об обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (ст. 2). Конституция и указанный закон исходят из обязанности государства защищать личность от несанкционированного сбора персональных данных, от злоупотреблений при сборе, обработке и распространении сведений персонального характера.

В качестве обязательного условия сбора, хранения, использо­вания и распространения информации о частной жизни Консти­туция устанавливает согласие лица. Им может быть любой чело­век независимо от того, является он гражданином Российской Федерации или нет.

Установленная частью 1 статьи 24 Конституции РФ обязанность возложена не только на органы государственной власти, органы местного самоуправления и их должностных лиц, но и на пред­приятия, организации и частные лица.

В связи со сбором персональных данных большое значение имеет контролирование правомерности деятельности владельцев информа­ции и юридическая ответственность за нарушение законодатель­ства о работе с персональными данными. ГК РФ предусматривает защиту неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, деловой репутации. Установлена денежная компенса­ция за причинение морального вреда, а также обязанность опро­вержения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую ре­путацию человека (ст. 150—152 ГК РФ).

Информационным отношениям посвящен ряд норм уголовно­го закона. Конфиденциальная документированная информация стала новым объектом преступления. УК РФ предусматривает от­ветственность за злоупотребление и незаконные действия с ин­формационными данными о частной жизни (ст. 137). К уголовно наказуемым деяниям отнесены неправомерный доступ к компью­терной информации (ст. 272), создание, использование и распро­странение вредоносных программ для ЭВМ (ст. 273), нарушение правил эксплуатации ЭВМ, систем ЭВМ или их сетей (ст. 274).

В России разрешена частная детективная и охранная деятель­ность. Услуги такого рода физическим и юридическим лицам оказываются на договорной основе предприятиями, имеющими лицензию (разрешение). Частным детективам и лицам, осуще­ствляющим охранную деятельность, запрещается посягать на права и свободы человека, ставить под угрозу его жизнь, здоровье, честь, достоинство и имуще­ство, собирать сведения о частной жизни, политических и рели­гиозных убеждениях людей, проводить сыскные действия, нарушающие право на тайну переписки, телефонных перегово­ров (ст. 7 Закона РФ "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации»). За превышение полно­мочий служащими частных охранных и детективных служб пре­дусмотрена уголовная ответственность (ст. 203 УК РФ).

26 июля 1995 г. Комитет ООН по правам человека, рассмотрев доклад Российской Федерации, выразил "беспокойство по пово­ду того, что по-прежнему могут совершаться действия, наруша­ющие право на защиту от незаконного или произвольного вме­шательства в личную и семейную жизнь, от незаконных или произвольных посягательств на неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции... Комитет настоятельно призывает при­нять законодательство о защите личной жизни, а также строгие и позитивные меры с целью предотвращения нарушений права на защиту от незаконного или произвольного вмешательства в лич­ную и семейную жизнь и посягательств на неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции".

Закрепление основ правового статуса личности в Консти­туции Российской Федерации 1993 г. базируется на принципиально новой концепции прав человека и взаимо­отношениях человека и государства по сравнению с той, кото­рая получала отражение в предшествующих союзных и рос­сийских конституциях советского периода. Отказ от прежних постула­тов, переход на новые принципы первоначально был ознаменован принятием Съездом народ­ных депутатов СССР 5 сентября 1991 г. «Декларации прав и свобод человека», а затем в 1991 г. Верховным Советом Российской Федерации «Декларации прав и свобод человека и гражданина». Последняя повлекла за собой полное обновление редакции раздела 11 Конституции Российской Федерации 1978 г. «Государство и личность». Это положило начало при­ведению конституционного законодательства России в соот­ветствие с общепризнанными международным сообществом стандартами прав и свобод человека, отказу в этой сфере от принципов, присущих тоталитарному государству. Конституция Российской Федерации 1993г. закрепляет новые исходные начала утверждающейся в России концепции прав человека и гражданина. Изменения коснулись всех основных ее аспектов.

Декларация прав и свобод человека и гражданина, по­следующее конституционное законодательство России и но­вая Конституция ознаменовали отказ от классового подхода в закреплении правового статуса личности. Этот принцип был важнейшим в реализации социалистической доктрины в со­ветском государстве. Особенно яркое отражение он получил в первой Российской Конституции 1918 г.

Все провозглашаемые в ней права и свободы закрепля­лись только за трудящимися, т.е. за рабочими и крестьянами. В отношении остальных слоев общества, причисляемых к экс­плуататорским классам, декларировалось их беспощадное подавление, устанавливалось лишение отдельных групп лиц прав, которыми они «пользуются в ущерб интересам социали­стической революции». Эта норма воспроизводилась и в Конституции России 1925 г. В последующих конституциях, как Со­юза ССР, так и России, провозглашавших поэтапно сначала «построение основ социализма», затем «развитого социали­стического общества», формы проявления классового подхода к правам личности трансформировались, но сущность его осталась прежней. В этих конституциях уже не предусматривалось лишение прав каких-либо слоев общества по социально-классовым признакам. Вместе с тем использование прав и свобод в политической области допускалось только «в соот­ветствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социа­листического строя», затем «в соответствии с целями комму­нистического строительства». По Конституции РСФСР 1978г. в начальной редакции даже свобода научного, технического и художественного творчества гарантировалась гражданам в соответствии с «целями коммунистического строительства» (ст. 45). Эти положения Конституции свидетельствовали о том, что за гражданами признавалась возможность реализо­вать свои права и свободы только в рамках социалистической идеологии. Критика существующего строя являлась преступ­лением перед государством.

Классово-идеологический подход к правам человека при­водил к подавлению личности, нарушению ее свободы, озна­чал принудительное навязывание человеку социалистических ценностей, не признавал элементарного права человека на свободу мысли.

На практике это привело к физическому уничтожению ог­ромного числа граждан, объявленных «врагами народа». Классово-идеологический критерий не применим в демократи­ческом, правовом государстве. В Конституции Российской Фе­дерации 1993 г. в качестве одной из основ конституционного строя признано идеологическое многообразие. Никакая идео­логия не может устанавливаться в качестве государственной и обязательной. Признается и политическое многообразие. В соответствии с этим Конституция не увязывает права и сво­боды человека и гражданина с его социальным статусом, при­верженностью к тем или иным идеологическим ценностям, политическим взглядам. Конституция признает и защищает право каждого человека не только иметь такие взгляды, но и пропагандировать их, беспрепятственно действовать в соот­ветствии со своими убеждениями.

В основу новой концепции прав человека положен иной подход к субъекту правового статуса личности. Это получило свое выражение в том, что впервые, причем на конституционном уровне, юридически признана категория «права человека».

В социалистической доктрине человек и его права не при­знавались в правовом, политическом аспектах как самозначимые категории. Понятие «человек» не выходило за рамки его био­логического содержания, заменялось социально-классовыми понятиями «трудящиеся», «эксплуататоры», затем «граждане». Первый шаг к выходу за рамки этих понятий сделали Консти­туция СССР 1977г. и Конституция РСФСР 1978 г., озаглавившие разделы 2-е понятием «Государство и личность». Однако в них по-прежнему фиксировались права и свободы граждан. Лишь после принятия Декларации прав и свобод человека и гражданина Российской Федерации поня­тие «права человека» получило и конституционное призна­ние. Понятие «права человека» и «права гражданина» близки, но не совпадают по своему содержанию: они отражают различные аспекты статуса личности.

Первое подчеркивает неотъемлемость прав чело­веческой личности, вытекающих, как отмечается во Всеобщей Декларации прав человека, принятой Генераль­ной Ассамблеей ООН в 1918 г., из присущих всем членам че­ловеческой семьи достоинства и свободы.

Второе  исходит из незыблемых прав личности как гражда­нина государства, определяет его права и свободы в качестве такового. В конкретном перечне прав и свобод эти понятия в значительной части совпадают и не могут рассматриваться изолированно друг от друга. Вместе с тем они не сливаются, отражая особенности природы прав и свобод. Эти различия приводятся и в Конституции. Субъекты прав и свобод в различных статьях определяются по-разному. В боль­шинстве статей права и свободы адресуются «каждому», в некоторых — «гражданину». Последнее относится к тем пра­вам, которые вытекают из принадлежности лица к граж­данству данного государства.

Важной чертой современной конституционно закрепленной концепции статуса личности является признание субъектом прав и свобод индивидуально каждого человека.

В социалистической концепции центр тяжести переносился на коллективный субъект. В этом усматривалось преимущество социалистического строя, основанного на принципах коллек­тивизма, перед буржуазным строем, с его «индивидуа­лизированным» человеком, отчуждением людей.

Характерно, что, в отличие от предшествующих революций, в ходе которых провозглашались Декларации прав человека и гражданина, становление «социалистического» государства в России ознаменовалось Декларацией прав трудящегося и эксплуатируемого народа.

Принцип коллективности, коллективизма может и должен выступать положительным фактором развития гражданского общества только в том случае, если он не основан на игнори­ровании индивидуальных прав и свобод каждого человека.

В социалистической теории и практике такое требование не обеспечивалось. Сущность коллективизма воспринималась как необходимость безусловного признания всеми людьми социали­стических ценностей, полного единства взглядов, неправо­мерность иных политических позиций, отступающих от гос­подствующей идеологии.

Так, впервые примененное в конституциях этапа социалистиче­ского общества понятие «народ» обосновывалось тем, что в социалистическом государстве в результате утверждения полного морально-полити­ческого единства всех классов и слоев общества сложилась новая историческая общность людей — советский народ.

По новой концепции прав человека коллективность не трактуется уже как основанная на единомыслии приверженность одной господствующей идеологии, под ней уже не подразуме­вается необходимость полного морально-политического единства всех граждан, фактически не достижимого ни в од­ном демократическом государстве. Люди всегда были, есть и будут разными, в обществе всегда имеются противоречивые интересы.

Основой коллективности в современных условиях должно явиться объединение усилий всех слоев общества для создания в России правового, экономически про­цветающего государства путем формирования легитимного механизма, способного обеспечить условия для согласования интересов различных социальных групп, устранение противо­речий, дестабилизирующих общество.

Достижение согласованных государственных решений основывается не на принудительном подавлении политических оппонентов власти, а конституционным путем, через сложные процедуры выработки общего подхода к той или иной про­блеме руководства на началах консенсуса.

Еще одной чертой, свойственной новой кон­цепции прав человека, является отказ от характерного для социалистической теории приоритета государственных интересов над интересами личности. Этот постулат непосред­ственно вытекал из отмеченных выше исходных позиций, при­сущих социалистической концепции. Обоснованием такого подхода являлись положения о том, что государство само всеобъемлюще выражает общественные и личные интересы. Считалось, что вследствие этого у личности, как и общества в целом, не может быть политических интересов, противореча­щих государственным, олицетворяемым политикой КПСС, поскольку «воля партии — это воля народа». Если же такие интересы формировались, то в зависимости от формы их вы­ражения они либо игнорировались, либо вызывали соответ­ствующую реакцию вплоть до принятия репрессивных мер со стороны государства.

Одним из условий обеспечения приоритета государствен­ных интересов являлось глобальное огосударствление об­щества, всех общественных формирований, которыми было полностью охвачено советское общество, никогда не имевшее качества гражданского общества.

Исходными началами действующего конституционного и текущего законодательства является признание человека, его прав и свобод высшей ценностью. Государство уже не рас­сматривается как ассоциация, охватывающая все общество, как «самая массовая организация трудящихся». Оно трактует­ся как представитель общества, несущий перед ним, гражда­нами, отдельным человеком определенные обязанности и ответственность.

В Конституции записано, что признание, соблюдение и за­щита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства.

Признание взаимных прав, обязанностей и ответ­ственности получило законодательное закрепление в Зако­не о гражданстве Российской Федерации.

Новое конституционное законодательство стоит на по­зициях признания основных прав и свобод человека неот­чуждаемыми и принадлежащими каждому от рождения (ст. 17 ч. 2 Конституции Российской Федерации).

В советском государстве теория о прирожденных правах человека отрицалась как буржуазная, основанная на идеали­стических, а не материалистических представлениях. Вместе с тем эта исходная в области прав человека позиция школы естественного права является общепризнанной. Она отраже­на во всех международных документах о правах человека.

Советская теория исходила из постулата о том, что права граждан предоставляются им социалистическим госу­дарством.

В Конституции Российской Федерации впервые получил закрепление принцип примата норм международного пра­ва, в частности в области прав человека.

В ней закреплено, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Россий­ской Федерации являются составной частью ее правовой си­стемы. Устанавливается, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем пред­усмотренные законом, то применяются правила международ­ного договора.

Согласно статье 17 Конституции, в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и граж­данина согласно общепризнанным принципам и нормам меж­дународного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

В советском государстве сфера прав человека считалась сугубо внутригосударственным делом. Не допускалось вмеша­тельство международных организаций в положение дел с правами человека в СССР. На практике не допускались ка­кие-либо действия, связанные с проверкой на территории СССР выполнения норм международного права, предоставления возможности обра­щения граждан в международные организации за защитой своих прав, а также создание каких-либо общественных формиро­ваний, ставящих целью защиту прав человека.

Действующая Конституция Российской Федерации провозглашает, что каждый вправе в соответствии с международными до­говорами Российской Федерации обращаться в межгосудар­ственные органы за защитой прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ст. 46 ч. 3).

Рассмотренные выше основные черты советской и совре­менной концепций прав человека отражались в конституцион­ном оформлении норм, относящихся к статусу личности.

В каждой из конституций оно (оформление) имело своеобразный характер.

В Конституции 1918г. нормы о правах и обязанностях граждан не выделялись в качестве особого раздела. На­ряду с нормами иного характера они получали отражение как в Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, являвшейся составной частью Конституции, так и в ее разделе «Общие положения».

Впервые особая глава о правах и обязанностях граждан появилась в Конституции СССР 1936 г. (в Конституции РСФСР 1937 г.). Однако она являлась одной из последних глав Конституции (гл. 10 Конституции СССР).

Конституция РСФСР 1978 г. (вслед за Конституцией СССР 1977 г.) внесла существенные изменения в структуру закрепления прав и свобод граждан. В ней был выделен раздел «Государство и личность», состоящий из двух глав: «Гражданство РСФСР. Равноправие граждан» и «Основные права, свободы и обя­занности граждан РСФСР». Причем раздел об основах право­вого положения граждан был помещен после раздела об основах общественного строя и политики, т. е. в начале Конституции.

Было расширено конституционное закрепле­ние основных прав, свобод и обязанностей граждан. Впервые были провозглашены права на охрану здоровья, жилища, пользо­вание достижениями культуры, свобода научного, техническо­го и художественного творчества, право участвовать в управ­лении государством и многие другие. Конституция расширила содержание прав, установленных и в прежнем Основном За­коне, а также их гарантии, более полно закрепила основные обязанности граждан. В нее были включены нормы об основах пра­вового статуса иностранных граждан и лиц без гражданства.

Несмотря на все эти нововведения, основные черты социалистической концепции прав личности проявля­лись и в Конституции «развитого социализма».

После принятия Декларации прав и свобод человека и гражданина раздел «Государство и личность» был существен­но изменен, утвержден полностью в новой редакции. В нем были выделены две главы: «Права и свободы человека и гражданина» (глава пятая) и «Обязанности граждан Россий­ской Федерации». В них получила воплощение новая концеп­ция прав человека.

В Конституции Российской Федерации 1993 г. нормы рас­сматриваемого института обобщаются в главе второй – «Права и свободы человека и гражданина» (ст. 17-64).

Сохраняя в качестве исходных начал принципы, провоз­глашенные в Декларации прав и свобод человека и граждани­на, Конституция вместе с тем со­держит некоторые новые подходы к правовому оформлению института, юридически более точно раскрывает содержание многих прав и свобод. Прежде всего, следует отметить, что исходная для данного института норма-принцип о человеке, его правах и свободах как высшей ценности отнесена к осно­вам конституционного строя и включена в первую главу Кон­ституции. Конституция не выделяет в качестве отдельной гла­вы нормы об обязанностях граждан. Не упомянуто о них и в названии главы, как это было в последней редакции прежнего Основного Закона, хотя нормы такого рода в ней содержатся. Данный подход можно объяснить тем, что конституционное провозглашение прав и свобод человека и гражданина является центральной, самостоятельной функцией Основного Закона. Вместе с тем нет оснований для вывода о том, что обязанностям граждан Конституция не уделяет внимания. В ней закреплен общий принцип о равных обязанностях граж­дан (ст. 6), конкретно указаны важнейшие из них.

Введена статья о допускаемых пределах ограничений прав и свобод в условиях чрезвычайного положения, и определен перечень тех, которые не подлежат такому ограничению.

В настоящее время в России существует широкое осознание необходимости соблюдения требований в области прав человека. В Государственной Думе и Совете Федерации депутаты стремятся к принятию таких законов, которые были бы направлены на то, чтобы привести в соответствие правовой порядок Российской Федерации с нормами, изложенными в международных документах, и в первую очередь в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Из сказанного вытекают следующие выводы.

1. Неприкосновенность частной жизни граждан - один из элементов правового статуса гражданина. Охрана этого статуса требует наличия ряда предпосылок: законодательного закрепления соответствующих прав и обязанностей; обеспечения реализации правового статуса юридическими гарантиями; наличия специального аппарата правоохранительных органов. От того, насколько гарантировано сохранение тайны личной жизни граждан, зависят степень свободы личности в государстве, демократичность и гуманность существующего в нем политического режима.

2. Частная жизнь представляет собой деятельность человека в особой сфере семейных, бытовых, личных, интимных отноше­ний, не подлежащих контролю со стороны государства, общественных ор­ганизаций и граждан; она подразумевает свободу уединения, размышления, вступление в кон­такты с другими людьми или воздержание от таких контактов; свободу высказываний и правомерных поступков вне сферы служебных отношений; тайну жилища, дневников, других личных записей, переписки, поч­товых отправлений, телеграфных, телефонных и иных сообщений; тайну усыновления; гарантированную воз­можность доверить свои личные и семейные тайны священнику, врачу, адвокату, нотариусу без опасения их разглашения.

3. Семейной тайной  могут быть обстоятельства, которые касаются семьи и по моральным соображениям правомерно скрываются от постороннего взгляда. Под семьей в социальном аспекте понимается союз лиц, основан­ный на браке, родстве (или только родстве), принятии детей на воспитание, характеризующийся общностью жизни, интересов, взаимной заботой.  В юридическом смысле семья — это круг лиц, связанных правами и обязанностями, вытекающими из брака, родства, усыновления или иной формы принятия детей на воспитание. Семейная тайна может касаться всех членов данной семьи (например, причины бездетности), но может быть связана лишь с од­ним из них (например, рождение детей в результате искусственного оплодотворения или тайна усыновления).

4. Понятия семейной и личной тайны тесно связаны между собой и во многом совпадают. Различия же между ними усматриваются в одном: если личная тайна непосредственно касается интересов лишь конкретного инди­видуума, то семейная затрагивает интересы нескольких лиц, находя­щихся в отношениях, регулируемых Семейным кодексом.

С. АЛЕКСЕЕВ

кандидат экономических наук