Какой доступ имеют граждане к государству?

Следующие вопросы являются центральными по отношению к возможности внедрить изменения.

При каких возможностях и стеснениях действуют специфические группы в особое время? В течение «открытой исторической ситуации», когда так много возможностей представляются им, клики, которые были успешны в данной сфере, могут предотвратить успех других групп, которые должны мобилизоваться в различных условиях, если они должны составлять конкуренцию. Процветающие клики могут даже предупредить другие клики от стремления быть на первом месте. Какие виды клик приобретают вес, какие виды отрицаются, и какие принципы управляют этим процессом?

Например, клан Чубайса извлек выгоду из открытого момента путем накопления крупной суммы западных вспомогательных средств под своим эксклюзивным контролем и из продвижения своего имиджа на западе как «реформатора». В этом отношении позиция клан была уникальной. Как это объясняет Криштановская: «Чубайс имеет то, что не имеет ни одна другая элитная группа, а именно поддержку со стороны четвертой части политической верхушки на Западе и, прежде всего, в США…следовательно, контроль над денежным потоком от Запада до России. Таким способом  малочисленная группа молодых образованных реформаторов, возглавляемых Анатолием Чубайсов, обратилась в самый мощный элитный клан России за последние пять лет».

Хотя политическая конкуренция и экономический крах, в конечном итоге, привели к смещению клана со своих позиций в государственной администрации, он остается активным в других сферах и областях. Его отсутствие в официальном правительстве не стало долговременным.

По отношению к тому, каким образом клики – стратегические альянсы, которые реагируют на изменяющиеся обстоятельства, - могли далее развиваться в данном контексте встают следующие вопросы: Насколько временны клики? Насколько они стабильны? Какие ограничения кооперации существуют в пределах клики? При каких обстоятельствах клики остаются вместе, а при каких их отношения рушатся?

Касательно клана Чубайса, я рассматривал, будут ли члены группы держаться вместе , не взирая на то, какие альтернативные возможности или препятствия будут представлены внешними обстоятельствами. Существовали веские причины для Клана работать и держаться вместе в течение критических фаз. Когда Советская империя была разрушена, и пока группа устанавливала свое визави Западу, было благоразумно для членов группы поддерживать друг друга и разделять критические ресурсы. Однако, мотивы для клана быть объединенным стали менее привлекательны, как только его члены расположили себя в отношении Запад как реформаторов и каналы помощи. Более не нуждаясь  друг в друге так сильно, члены клана обосновывают обстоятельства, при которых они сотрудничали, так же как и обстоятельства, при которых они находили другие альянсы.

Касательно возможностей для длительного развития клик, следующие вопросы имеют отношение к делу: Будут ли клики трансформированы в более организованные отношения «патрон-клиент» или они объединятся в корпоративные группы? Другое направление структуры клики может быть в большей степени основано на классовой мобилизации – там, где клики распадаются на лоббистов, организованных по интересам. Что значат все эти модели для более крупной структуры государства? Каким образом клика воздействует на консолидацию государственных структур?

Другая проблема касается пределов власти и авторитета государства и клики: Какие сложные задачи существуют для частично присвоенного государства или клан-государства? Какова вероятность, что одна клика будет смещать другую? Какие факторы позволят консолидации или сохранению власти предотвратить её эрозию?

Кланы и другие подобные неформальные группы постоянно пересекают государственную, публичную и частную сферы, которые имеют различные официальные правила. До какой степени публика поднимает вопросы об этом? Или наиболее влиятельные требования подотчетности происходят от конкурирующих кланов?

Какие существуют традиции «нравственной власти»? Есть ли хоть какие-нибудь движения от стонов к реальным требованиям законности или подотчетности? В какой мере «коррупция» может стать предметом для публичных дискуссий? Какое наследие нравственной власти существует в государственной, публичной и частной сферах?

Каковы традиции горизонтальных связей? В какой мере здесь могут быть конкретные задачи от потенциально компенсирующих сил? Каково наследие и возможность для развития горизонтальных связей, которые могли бы нейтрализовать или обеспечить отвод статусу кво? Каков потенциал для «антимафиозного» движения, который Джейн Шнайдер и Питер Шнайдер описали для Сицилии? Они определили антимафиозное движение как «изменчивый и многогранный растущий организм, который расширяется и разветвляется в ответ на насильственные события».

Способность горизонтальных связей объединиться против государства различается в модели частично присвоенного государства, по сравнению с моделью клан-государства. Например, Польша и Россия представляют различные социально-организационные и культурные условия, которые влияют на существование и способность горизонтальных связей. В то время как Польша имеет традиции коллективных действий  и  горизонтальных связей, России в большей мере не хватает таких традиций. В то время как Польская церковь служила главным катализатором для горизонтальной организации, ортодоксальная церковь в России при коммунизме не играла такой роли. Внимание поляков обращают на их попирание законов в лице предпринятого контроля свыше, однако, советскому правовому массиву приписывался вполне эффективный контроль.

Смысл Реформы, Зарубежной помощи и Антикоррупционных Инициатив