§ 2. Объект преступления и общественная опасность преступного деяния

К. Маркс в статье «Дебаты по поводу закона о краже леса» отмечал, что преступная сущность действия «за­ключается не в посягательстве на лес, как на нечто мате­риальное, а в посягательстве на государственный нерв его — на право собственности как таковое, т. е. заключает­ся в осуществлении противозаконного намерения» 1. Это означает, что сущность преступления, его опасность для общества нужно искать не в материальном ущербе, кото­рый причиняется преступлением, а в посягательстве на господствующие общественные отношения — экономиче­ские, политические, идеологические устои общества, кото­рые охраняются уголовным правом,— иными словами, в сущности ущерба, который причиняется объекту. Поэтому для раскрытия механизма причинения ущерба необходи­мо рассмотреть вопрос о соотношении объекта преступ­ления и общественной опасности преступного деяния и, в первую очередь, остановиться на понятии объекта пре­ступления.

Объектом преступления являются общественные отно­шения, охраняемые уголовным законом. Как объект уго­ловно-правовой охраны общественные отношения должны

1 К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 149.

15

рассматриваться не по однородности (имущественные, трудовые и т. д.), а по их важности. Кроме того, мы исхо­дим из положения, что общественными отношениями в широком смысле слова являются любые осознанные дей­ствия личностей, носителей общественных отношений. При этом общественные отношения, являющиеся объек­том уголовно-правовой охраны, негативно выражены в запретительных и обязывающих нормах уголовного пра­ва, и только при соблюдении требований этих норм боль­шинством людей создаются условия существования дан­ного общества.

Некоторые авторы утверждают, что в ряде случаев непосредственным объектом преступления являются не общественные отношения, а нечто другое, ссылаясь при этом на преступления против личности. А. Васильев пи­сал, что, если признать объектом преступления и общим и непосредственным только общественные отношения, а их материальные субстраты (имущество) — предметом преступления, можно прийти к схоластическому выводу, что, например, в убийстве объектом преступления являет­ся не живой человек, не его жизнь, а абстракция — об­щественное отношение, обеспечивающее право на жизнь1.

Ошибочность подобных взглядов заключается прежде всего в том, что они неосновательно выводят субъектов общественных отношений за рамки этих отношений и превращают личность в необщественную категорию. Между тем «сущность человека,— писал К. Маркс,— не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В сво­ей действительности она есть совокупность всех общест­венных отношений»2. «...Социолог-материалист,— писал В. И. Ленин,— делающий предметом своего изучения определенные общественные отношения людей, тем са­мым уже изучает и реальных личностей, из действий которых и слагаются эти отношения3.

Таким образом, сама сознательная жизнь человека есть существование совокупности общественных отноше­ний. Такой подход не противоречит, а, наоборот, углуб­ляет понятие общественного отношения как определенно-

1              См. А. Васильев. Рецензия на учебник «Советское уголов­

ное   право. Общая   часть»,   1952. — «Социалистическая   законность»,

1953, № 8, стр. 89—90.

2              К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 3, стр. 3.

3              В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 424.

16

го отношения людей друг к другу, либо общественной деятельности этих людей в соответствии с их положением в обществе. Это соответствует и определению объекта, в котором указывается, что «участники общественных отно­шений, носители соответствующих, охраняемых правом интересов, те государственные и общественные установ­ления, которым преступление причиняет вред, ущерб, охватываются понятием охраняемого уголовным правом общественного отношения — понятием объекта преступ­ления» 1.

Общественная опасность преступного деяния, бесспор­но, зависит от важности объекта преступления, однако эта зависимость конкретно проявляется через внутреннее отрицательное отношение субъекта к охраняемым обще­ственным отношениям, выраженное в его преступных действиях.

Исходя из того, что конфликтное отношение, прояв­ленное лицом в преступном деянии, противоположно охраняемому нормой права общественному отношению, может быть сделан вывод о том, что в содержании субъ­ективной стороны негативно отражается и объект пре­ступления. Этим объясняется и тот факт, что в ряде слу­чаев тождественные с объективной стороны действия посягают на различные объекты (диверсионный акт и умышленное уничтожение государственного или общест­венного имущества).

Сказанное вплотную приводит нас к вопросу о зна­чении субъективной стороны в определении общественной опасности преступного деяния. «Между объектом пре­ступления и содержанием его субъективной стороны,— пишет Б. С. Никифоров,— имеется определенная связь в направлении от объекта к умыслу или неосторожности. Говоря элементарно, она выражается в том, что лицо, совершившее умышленное или неосторожное преступле­ние, сознает или должно сознавать, кому и какому инте­ресу оно причиняет вред своим деянием, желает причи­нить этот вред, сознательно допускает его наступление или лекгомысленно рассчитывает его предотвратить»2. Здесь автор правильно указывает на связь между субъ-

1              Б. С. Никифоров. Объект преступления, стр. 50.

2              Т а м  же, стр. 225—226.

П. Фефелов          17

ективной стороной и объектом. Однако, по нашему «не­нию, для раскрытия механизма причинения вреда обще­ственным отношениям гораздо более важное значение имеет обратная связь в направлении от умысла и неосто­рожности к объекту. При описании в диспозициях статей Особенной части уголовного кодекса преступного деяния одновременно указывается и объект, который ставится под защиту. Закон, запрещая или обязывая совершать определенные действия, этим самым говорит: такое-то действие или бездействие является общественно опасным, так как его совершение есть противоположное конфликт­ное отношение субъекта к тому общественному отноше­нию, которое берется под охрану уголовным законом. И это действие лишь тогда является общественно опас­ным, когда оно совершено виновно, т. е. умышленно или по неосторожности. Иными словами, объект не действует и не может таить в себе общественной опасности, он лишь выражен в абстрактной форме через санкции соот­ветствующих статей, указывающих в общем виде степень общественной опасности преступного деяния в зависи­мости от важности охраняемых общественных отношений. Общественная опасность становится реальностью лишь при совершении преступного действия (бездействия). «...Собирание валежника и кража леса,— писал К- Маркс,— это существенно различные вещи. Различны объекты, не менее различны и действия, направленные на эти объекты, следовательно различны должны быть и намерения, ибо какое же объективное мерило можем мы приложить к намерению, помимо содержания действия и его формы?» '. Таким образом, под содержанием дей­ствия К. Маркс понимал его направленность на опреде­ленный объект, что в свою очередь выступает в качестве объективного мерила намерения (субъективной стороны преступления) 2. При этом степень ущерба, причиняемого охраняемым общественным отношениям (установле­ниям), находится в зависимости от степени вины, от степени отрицания их субъектом. Степень обществен­ной опасности, следовательно, находится в прямой зави­симости от субъективной стороны преступления.

1              К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 122.

2              См. Б. С. Никифоров. Объект преступления. М., Юриздат,

1960, стр. 154, 228.

18