§ 1. Объективные условия возникновения обязательств изУрсновательного приобретения  (сбережения)  имущества

Из содержания ч. I ст. 473 ГК, РСФСР, согласно которой лицо, получившее без установленных законом или сделкой оснований имущество за счет другого, обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное имущество, в юридической литературе выводятся общие предпосылки возникновения обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества. Такими общими условиями возникновения указанных обязательств по наиболее распространенному мнению являются:

1)   увеличение   или   сбережение  имущества   приобретателем за счет другого лица — потерпевшего;

2)   обусловленность  увеличения или   сбережения имущества на стороне приобретателя либо уменьшением, либо отсутствием увеличения имущества на  стороне потерпевшего;

3)   отсутствие   правового   основания,  установленного  законом или сделкой для подобного изменения имущественного положения сторон.

Указанная классификация условий возникновения обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества у различных авторов претерпевает некоторые изменения.

Так, О. С. Иоффе считает, что обязательства по возврату неосновательно полученного возникают при наличии только двух следующих условий:

1)   приобретения   или   сбережения имущества одним   лицом за счет другого;

2)   образования такого приобретения или сбережения при отсутствии  к тому достаточных оснований,    установленных законом или сделкой 3.

3 См.: Иоффе О. С. Советское гражданское право, т. 2. Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1961, с. 517—518; Он же. Обязательственное право. М., «Юридическая литература», 1975, с. 857—858.

>>>8>>>

В. А. Рясенцев обрисовывает те же условия следующим образом:

1)   приобретение  или  сбережение  имущества одним    лицом   (приобретателем);

2)   ущерб в  виде    уменьшения или  невозрастания     имущества у другого лица (потерпевшего);

3)   возрастание или  сбережение  имущества  у приобретателя за счет потерпевшего;

4)   отсутствие правового основания для указанного изменения имущественного положения этих лиц 4.

Нетрудно заметить, что О. С. Иоффе объединяет в единое первые два условия возникновения указанных обязательств, как бы подчеркивая тем самым неразрывность, взаимосвязь и взаимообусловленность приобретения или сбережения имущества одним лицом и наступившего имущественного ущерба у другого. В. А. Рясенцев же, наоборот, расчленяет эти условия, детализирует их, выделяя в качестве существенного условия факт перемещения имущества от потерпевшего к приобретателю именно за счет потерпевшего, чем по существу решает ту же задачу, но уже не методом синтеза, а анализа. Таким образом, оба автора различными приемами акцентируют внимание на одном и том же правовом явлении. Поэтому указанные различия в трактовке первых двух условии возникновения обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества, как представляется, не носят принципиального характера, поскольку взгляды обоих авторов на юридическую природу неосновательного приобретения (сбережения) имущества в этом отношении совпадают.

Более серьезное расхождение во взглядах на условия возникновения обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества в сравнении с господствующей точкой зрения обнаруживается у В. П. Грибанова. Он считает, что в отдельных случаях увеличение в имуществе приобретателя не является необходимым условием возникновения этих обязательств. В подтверждение своей позиции автор ссылается на обязанность добросовестного приобретателя возместить стоимость потребленного или отчужденного им имущества, возмездно приобретенного от неуправомоченного отчуждателя, когда оно могло быть виндицировано собственником,    если   бы   сохранилось   в    натуре    (ч. 2 ст.  152 ГК

4 См.: Советское гражданское право, т. 2. М., «Юридическая литература», 1965, с. 378.

8

>>>9>>>

РСФСР). По мнению В. П. Грибанова, добросовестный приобретатель, возмездно приобретая имущество от неуправо-мочного отчуждателя в услових, которые закон не считает достаточным для возникновения у него права собственности, тем не менее все-таки возмещает его стоимость отчуждате-лю, а, стало быть, не получает никакого плюса в своем имуществе. Отсюда автор и делает вывод, согласно которому обязательства из неосновательного приобретения (сбережения) имущества могут возникать не только при увеличении имущественной сферы приобретателя за счет потерпевшего, но и когда такое увеличение отсутствует, но налицо приобретение имущества без установленных законом или сделкой оснований, повлекшее Имущественный ущерб для потерпевшего э.

• Нельзя не согласиться с точкой зрения В. П. Грибанова, как и с ранее высказанными взглядами Ю. К- Толстого 6 и А. Н. Арзамасцева 7, что добросовестный приобретатель, потребивший возмездно приобретенное от неуправомоченного отчуждателч имущество, обязан возместить собственнику его стоимость и что по своей юридической природе такая обязанность вытекает из неосновательного приобретения имущества. Однако нельзя признать правильным вывод автора в той части, в какой он утверждает, что у добросовестного приобретателя в этом случае не образуется увеличение имущества за счет потерпевшего, каковым является собственник потребленной или отчужденной вещи. Такой вывод представляется ошибочным по следующим соображениям.

Одна из основных задач исследования того или иного гражданско-правового института заключается прежде всего в выявлении простейших элементов регулируемых общественных отношений, классификации их по сходству и различию, в создании охватывающих их общих правовых формул. Только успешное разрешение этой задачи позволит, с одной стороны, определить те надежные критерии, с помощью которых возможны правильное понимание и юридическая квалификация сложных жизненных явлений, подлежащих правовому  нормированию,  а  с другой, предотвратить смешение

5 См.: Советское гражданское право, т. £. М., Госюриздат, 1961, с. 400-401.

11 См.: Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., Изд-во Ленпнгр. ун-та, 1955, с.  117—118.

7 См.: Арчамасцев А. Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1956, с. 201,  204.

9

>>>10>>>

разнообразных по своим юридико-фактическим основаниям общественных отношений, регулирование которых осуществляется различными по своей институционной принадлежности нормами   гражданского  права.

Автор в приведенном случае допускает смешение таких разнородных гражданских правоотношений, как правоотношения:

а)   между собственником  и добросовестным приобретателем по поводу возмещения стоимости потребленного или отчужденного   имущества,  принадлежащего   собственнику;

б)   между добросовестным приобретателем и неуправомо-ченным отчуждателем по поводу  возмездно  приобретенного имущества,   стоимость   которого  добросовестный  приобретатель вынужден был возместить собственнику после его    потребления или отчуждения;

в)   между собственником и  недобросовестным  приобрета-лем по поводу возмещения вреда, причиненного    последним собственнику незаконным   отчуждением  имущества  .

Естественно, что каждое из указанных общественных отношений имеет свой юридико-фактический состав и регулируется соответственно нормами различных гражданско-правовых институтов.

Требование собственника к добросовестному приобретателю о возмещении стоимости потребленного или отчужденного имущества является требованием о возврате неосновательно приобретенного не только потому, что приобретатель приобрел имущество способом, не основанным на законе, но и потому, что, приобретая его, он не возместил собственнику стоимость имущества, чем объективно допустил нарушение прав собственника, повлекшее имущественный ущерб. Поэтому с точки зрения правовой связи добросовестного приобретателя с собственником на стороне первого всегда возникает увеличение имущества за счет уменьшения имущественных прав собственника или  иного титульного владельца.

Статья 473 ГК РСФСР, обязывая приобретателя возвратить неосновательно приобретенное имущество потерпевшему, вовсе не ставит обоснованность требования потерпевшего к приобретателю в зависимость от характера перехода имущества от третьих лиц к приобретателю, считая такой переход для отношений с собственником юридически безразличным во всех тех случаях, в которых он не образует права собственности в лице приобретателя. Следовательно, с точки зрения закона, добросовестный приобретатель, в отношении которого у собеседника возникло право на винди-

10

>>>11>>>

кационный иск, всегда является лицом, неосновательно увеличившим свое имущество за счет собственника, кроме, разумеется, тех случаев, когда вещь сохранилась в натуре и может быть виндицирована.

Вместе с тем факт возмездного приобретения имущества добросовестным приобретателем от неуправомоченного от-чуждателя, даже когда он не оказывает никакого влияния на правовую регламентацию отношений собственника с добросовестным приобретателем, имеет правовое значение в отношениях между добросовестным приобретателем и неупра-вомоченным отчуждателем и влечет предъявление первым требования о возмещении убытков ко второму. Основанием такого требования является либо эвикция имущества у приобретателя, либо возмещение им собственнику стоимости имущества, не сохранившегося в натуре. Ясно, что при этом у приобретателя не только не образуется увеличения в имущественной сфере, но более того он несет ущерб, который и обязан возместить ему неуправомоченный отчуждатель по правилам ст. 251 ГК РСФСР или в порядке регрессного требования, вытекающего из факта возмещения приобретателем стоимости неосновательно приобретенного и потребленного имущества собственнику.

Равным образом и недобросовестность неуправомоченного отчуждателя, распорядившегося незаконно чужим имуществом и причинившего тем самым имущественный ущерб собственнику, является основанием для возложения на него ответственности перед собственником в порядке ст. 444 ГК РСФСР.

По изложенным соображениям представляется неприемлемой точка зрения В. П. Грибанова, согласно которой обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества могут возникать и в условиях, когда не происходит увеличение имущества приобретателя за счет имущества потерпевшего.

Надо сказать, что в юридической литературе существует мнение, согласно которому отсутствие правового основания приобретения имущества имеет решающее значение перед всеми остальными условиями возникновения указанных обязательств. При этом из понятия правовой необоснованности перемещения имущественных благ прямо исключается признак экономического несоответствия имущественного перемещения, а само содержание этого понятия трактуется как антипод всякому иному приобретению имущества при отсутствии юридического титула.

11 \

>>>12>>>

Так, например, М. Гурвич писал: «Под термином «основание» ст. 399 ГК (ст. 473 ГК РСФСР 1964 г.) и следующие за ней ни в коем случае не имеют в виду формального пра-вооснования. Это следует из самого понятия имущественного обогащения. Обогащение в юридическом смысле имеется лишь тогда, когда произошло увеличение или расширение соответственной имущественной сферы, увеличение юридически действительное, или, точнее выражаясь, обогащение за счет другого налицо тогда, когда имущество одного субъекта, составляющее совокупность принадлежащих ему частноправовых материальных прав, возросло за счет таких же прав другого объекта. До тех пор, пока материальные блага юридически не перенесены, не перекреплены к другому субъекту, хотя бы они фактически и находились в обладании этого другого и являлись фактически предметом его хозяйственной эксплуатации, налицо будет только фактический переход того или иного хозяйственного блага, лишенный юридического титула и потому формально неправомерный; обогащения же в юридическом смысле здесь не будет» 8.

Еще более определенное высказывание в этом плане можно встретить у А. Е. Семеновой: «...Для применения института неосновательного обогащения остался узкий круг случаев увеличения имущества одного лица за счет другого способом, не воспрещенным законом и в этом смысле правомерным (ибо иначе будет иметь место ответственность за вред), но не оправдываемым правоотношениями, существующими между данными лицами... Признаком неосновательности обогащения в смысле статей 399—402 ГК служит не экономическая целесообразность данного прироста имущества и не момент неэквивалентности имущественных предоставлений сторон, а исключительно отсутствие правового оправдания для происшедшей передвижки ценностей от одного хозяйствующего субъекта к другому»9.

Эти же соображения в той или иной форме выражены и в работах В. П. Грибанова, а также В. И. Кофмана и М. С. Орданского.  В.  П.  Грибанов утверждает,  что решаю-

8  Гурвич  М.    Институт неосновательного обогащения в его основных чертах   по  Гражданскому кодексу  РСФСР.  «Советское  право»,   1925, Л» 2. с. 92.

9  Семенова   А.   Е.      Обязательства,   возникающие   вследствие   неосновательного обогащения, и обязательства,  возникающие из причинения вреда. На\чный комментарий ГК РСФСР под ред. Прушицкого С. М. и Раеви'ча С. И.   Вып. 20, с. 5—6.

\2

>>>13>>>

Щим условием возникновения обязательств из неосновательного приобретения или сбережения имущества является не факт перемещения имущественных ценностей от одного лица к другому, а отсутствие достаточных, установленных законом или договором оснований его приобретения 10. В. И. Коф-маниМ. С. Орданский прямо подчеркивают, что «отсутствие правовых оснований не тождественно безвозмездному приобретению имущества» ".

Вряд ли можно согласиться с тем, что понятие правовой необоснованности имущественного приобретения в обязательствах по возврату неосновательно полученного обладает по своему содержанию особой специфичностью и этим определяет отличие данных правоотношений от других, также направленных на восстановление имущественного статуса упра-вомоченного лица путем изъятия и возвращения ему утраченного имущества, либо путем возмещения убытков в случает невозможности возвратить имущество в натуре (ст. 151, 444 ГК РСФСР).

Совершенно ясно, что отсутствие правового основания приобретения имущества идентично по своим объективным признакам как в тех случаях, например, когда одно лицо, добросовестно заблуждаясь, использует чужое имущество, считая его своим, так и в тех случаях, когда подобные действия совершаются в сознании причинения имущественного ущерба другому. Различие указанных правоотношений лежит лишь в плоскости субъективных условий их возникновения. И если исходить только из субъективной направленности поведения приобретателя, то в первом случае он действует как неосновательно приобретший, а во втором — как причинитель вреда. По логике же большинства из указанных авторов в первом случае лицо, неосновательно получившее чужое имущество, является тем не менее субъектом прав на него, хотя и обязано возвратить имущество или возместить его стоимость, а во втором — не приобретает на имущество никаких прав и несет по установившейся судебной практике ответственность как причинитель вреда.

Однако противоправность всякого поведения (действия или бездействия), в том числе  заключающегося и в приобре-

10  См.:  Советское гражданское право,   т.   2. М,   «Госюриздат»,  1961, с. 401.

11  См.:   Советское  гражданское   право,  т.   2. М.,   «Высшая     школа», 1969, с. 433.

13

>>>14>>>

тении имущества без правовых оснований, является категорией объективной, означающей внешнее, объективно выраженное несоответствие поведения требованиям закона, категорией, которая в анализе состава любого гражданского правонарушения, представляющего собой диалектическое единство объективных и субъективных признаков, рассматривается независимо от внутренней, психологической направленности поведения субъекта. Поэтому нельзя не прийти к выводу, что отсутствие правового основания имущественного приобретения, выражающее акт неправомерного поведения приобретателя, как объективная категория обладает единым содержанием во всех правоотношениях, хотя и порождает в совокупности с другими элементами состава гражданского правонарушения далеко не одинаковые правовые последствия.

Различие же этих правовых последствий определяется различием объективных и субъективных условий возникновения того или иного гражданского обязательства. В некоторые из этих обязательств, как видно из приведенного примера, может входить в качестве необходимого условия отсутствие правового основания имущественного приобретения.

Противоправность действия или бездействия как объективная категория не может значить больше того, чем она на самом деле является, а тем более не может при одних и тех же условиях и в одно и то же время превратиться в свою собственную противоположность.

Но именно таким противоречивым понятием представляется она, если следовать мнению указанных авторов. Согласно этому мнению отсутствие правового основания приобретения имущества в обязательствах по возврату неосновательно полученного, с одной стороны, является одним из решающих условий, порождающих обязанность возвратить неосновательно полученное, с чем, разумеется, нельзя не согласиться, а, с другой стороны, это же условие считается и правомерным способом приобретения прав на имущество. Получается, что один и тот же элемент юридико-фактиче-ского состава правоотношения по возврату неосновательно полученного является достаточым основанием для возникновения у приобретателя прав на имущество, но совершенно недостаточным для того, чтобы защитить эти права, и более того служит основанием для изъятия этого же имущества от приобретателя. Таким образом, отсутствие правового основания приобретения у перечисленных авторов в одном и

14

>>>15>>>

том же правоотношении выполняет две взаимоисключаемые функции — правообразующую и правопрекращающую.

В связи со столь своеобразным пониманием той роли, которую играет отсутствие правового основания приобретения в обязательствах по возврату неосновательно полученного, возникает вопрос — на чем же покоится точка зрения, согласно которой одно из условий возникновения этих обязательств превращается в некий фетиш, наделяется такими функциями, которые противоречат его юридической природе?

Представляется, что тот покров особой специфичности, которым наделяется отсутствие правового основания приобретения имущества в указанных обязательствах, является следствием неправильного понимания динамики возникновения обязательств по возврату неосновательно полученного как в тех случаях, когда они являются результатом нарушения абсолютного правоотношения, так и тогда, когда они возникают как результат трансформации относительного правоотношения.

Когда обязательство из неосновательного приобретения (сбережения) имущества появляется как результат нарушения такого абсолютного права, каким является, например, право собственности, то не возникает сомнения, что лицо, получившее имущество за счет собственника, с которым оно до этого не было связано обязательственным правоотношением, обязано возвратить неосновательно полученное. Здесь отсутствие правового основания приобретения имущества внешне выглядит так же, как оно выглядит и в других смежных правоотношениях. Всякое действие лица, нарушающее правомочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом, является неправомерным, а приобретение имущества в результате этих действий таким же неосновательным, каким оно является в правоотношениях по истребованию имущества собственником из чужого незаконного владения, о возмещении причиненного собственнику материального ущерба, возникшего вследствие потребления или  отчуждения  его  имущества.

Совсем иначе внешне выглядит отсутствие правового основания имущественного перемещения в тех случаях, когда обязательство по возврату неосновательно полученного возникает как результат трансформации относительного гражданского правоотношения. Во всяком относительном гражданском правоотношении и, в частности договорном, переход имущества от одного лица к другому обычно имеет под собой то или иное правовое основание  и, само собой разумеет-

15

>>>16>>>

ся, ничего противоправного не содержит. И если бы это относительное правоотношение не трансформировалось в обязательство из неосновательного приобретения (сбережения) имущества, то не возникло бы и обязанности возвратить неосновательно полученное. Таким образом, сам по себе переход имущества от одного лица к другому в исходном правоотношении еще не создает обязанности возвратить его, а следовательно, не содержит правовой необоснованности имущественного перемещения. Для того, чтобы исходное относительное правоотношение трансформировалось в обязательство по возврату неосновательно полученного, а переход имущества был признан неосновательным, необходимо, чтобы к исходному правоотношению присоединились другие юридические факты, наличие которых привело бы к его прекращению и одновременному возникновению обязательства из неосновательного приобретения (сбережения) имущества. Такие юридические факты, именуемые чаще всего отпадением правового основания приобретения, не только трансформируют исходное относительное правоотношение в обязательство по возврату неосновательно полученного, но и ликвидируют правовое основание приобретения с момента его возникновения, превращая тем самым законный способ приобретения имущественных прав в неосновательный. Наступившая же неосновательность приобретения ничем не отличается от равнозначного понятия в других, смежных гражданских правоотношениях. Однако впечатление, порожденное свершившимся в исходном правоотношении правомерным перемещением имущества от одного лица к другому, создает правовую иллюзию юридически значимого перемещения имущества и в обязательстве по возврату неосновательно полученного, возникшем на базе исходного правоотношения. Ошибка указанных авторов, как представляется, состоит в том, что ими эти две ступени правовой динамики перехода имущества от одного лица к другому смешиваются в теоретическом анализе, причем при таком смешении вторая ступень оказывается поглощенной первой, в результате чего и создается видимость правовой обоснованности приобретения в обязательствах из неосновательного приобретения или сбережения имущества, возникающих на базе относительных правоотношений, хотя на самом деле и отсутствует правовое основание приобретения. Порожденная особенностями образования обязательств по возврату неосновательно порученного, возникающих на базе относительных правоотношений, иллюзия юридически    значимого  перехода     иму-

19

>>>17>>>

.*/, t<i

щества указанными авторами автоматически распространяется на всю сферу этих правоотношений независимо от динамики их возникновения. Это в конечном итоге и приводит к тому, что отсутствие правового основания приобретения в обязательствах по возврату неосновательно полученного ошибочно истолковывается как особая правовая категория, присущая только этому виду обязательств.

Не менее ошибочным представляются попытки противопоставить понятие отсутствия правового основания приобретения имущества понятию экономической необоснованности перемещения его из одной сферы в другую. Оба эти понятия представляют собой единство, которое необходимо рассматривать в правовом и экономическом аспектах, а потому они не могут быть противопоставлены друг другу или противоречить одно другому. Отсутствие правового основания приобретения является внешним выражением экономического несоответствия перемещения имущественных благ из одной хозяйственной сферы в другую как внутренней сущности обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества.

Понятие отсутствия правового основания приобретения в обязательствах по возврату неосновательно полученного не может быть сведено ко всякому, не основанному на законе, сделке или административном акте переходу имущества от одного лица к другому не в том смысле, что оно обладает функциями, не свойственными аналогичному понятию в других смежных правоотношениях. Его особенность заключается в том, что оно является правовым выражением экономической необоснованности перемещения имущественных благ из одной хозяйственной сферы в другую. Из смысла легального определения рассматриваемых обязательств, которое дается законодателем в ч. I ст. 473 ГК. РСФСР, вытекает, что неосновательным является переход имущества, при котором одно лицо — приобретатель получает имущество за счет другого лица — потерпевшего. Этого весьма существенного обстоятельства нельзя не учитывать потому, что неосновательное перемещение имущественных ценностей к одному лицу за счет другого, предусмотренное ст. 473 ГК РСФСР, по своим правовым последствиям далеко не тождественно любому вообще неосновательному переходу имущества. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить хотя бы правило ст. 48 ГК РСФСР, предусматривающее правовые последствия признания недейственной сделки, заключенной не в соответствии с требованиями закона. В отношении лиц, вступивших

2-1686                                                                                        17

>>>18>>>

в такую сделку, применяется двусторонняя реституция, Ясно, что стороны в этом случае возвращаются в первоначальное положение не потому, что одна из них приобрела имущество за счет другой, а потому, что контрагенты, вступая в сделку, нарушили предписания закона, хотя при этом имущественные интересы ни одного из них не потерпели ущерба и обе стороны в достаточной степени компенсировали друг друга за полученное имущество. В данном случае налицо неосновательный переход имущества от одного лица к другому, но никто из контрагентов не приобрел имущества за счет другого.

Иное значение неосновательному перемещению имущества от одного лица к другому придается в ст. 473 ГК РСФСР. Здесь уже имеется в виду такой безвозмездный переход имущества, который не предусматривается ни законом, ни сделкой или административным актом, а потому и является неосновательным. Совершенно очевидно, что такое неосновательное перемещение имущественных ценностей, при котором одно лицо за счет другого приобретает в свое фактическое обладание имущество, ничем не компенсируя другое лицо, лишившееся или не получившее причитающихся ему имущественных ценностей, подлежит на основании ст. 473 ГК РСФСР повороту. Такой имущественный поворот осуществляется не только и не столько потому, что при переходе имущественных ценностей нарушены какие-либо требования закона, но главным образом потому, что произошли экономически неоправданные имущественные изменения, в результате которых возникла утрата имущества на одной стороне и не компенсируемое увеличение на другой.

В науке гражданского права при исследовании условий возникновения обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества этому, как представляется, важному условию не уделяется достаточного внимания. Обыкновенно принимается как само собой разумеющееся, что перемещение имущественных благ происходит от одного лица к другому путем уменьшения имущественной сферы потерпевшего и увеличения имущественной сферы приобретателя, однако либо упускается из поля зрения тот существенный момент, что при этом происходит безвозмездный переход имущества, либо безвозмездность такого перехода отрицается.

Большинство авторов ограничивается только констатацией того факта, что неосновательное приобретение в смысле ст. 473 ГК РСФСР — это не основанный на законе,   сделке

18

>>>19>>>

или административном акте переход имущества к одному лицу за счет другого. При этом характер такого перехода с точки зрения возмездно-эквивалентной или безвозмездной формы не обсуждается 12.

Другие же вкладывают в понятие неосновательного перехода определенной стоимости из одних рук в другие различный смысл. Здесь можно встретить и уже рассматривавшуюся ранее точку зрения В. П. Грибанова, согласно которой приобретение имущества без правовых оснований в обязательствах по возврату неосновательно полученного не всегда создает плюс в имущественной сфере приобретателя за счет потерпевшего, и точку зрения В. И. Кофмана и М. С. Орданского, по которой отсутствие правового основания в этих обязательствах не тождественно безвозмездному приобретению имущества. О несостоятельности указанных точек зрения говорилось ранее.

Наконец, существует и точка зрения, по которой под неосновательным приобретением имущества следует понимать не только безвозмездный переход его от одного лица к другому, но и всякое вообще отчуждение имущества по резко несоответствующей ему цене (laesio enormis), т. е. всякий неэквивалентный обмен материальными благами между контрагентами 13.

Между тем термин «за счет другого» является специфичным не только для института неосновательного приобретения (сбережения) имущества, по содержится и в ряде норм других институтов советского гражданского права, имеющих дело с разнообразными гражданскими правоотношениями, основанием возникновения которых являются как правомерные, так и неправомерные юридические факты.

К таким правоотношениям относятся, во-первых, правоотношения, связанные с воздействием на имущественную сферу субъектов гражданского права, допустивших правонарушения, а потому обязанных ликвидировать имущественные последствия этих правонарушений безвозмездно, т. е. по терминологии закона  «за свой  счет».' Ликвидация    вредных

12 См., например, Рясенцев В. А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве. — Учен. зап. Моск. ун-та, вып. 144. Тр. юр. фак-та, кн. 3, 1949, с. 85—106; Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения. М., «Госюриздат», 1951, с. 209—236.

11 См.: Гурвич М. Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по гражданскому кодексу РСФСР. М., «Советское право», 1925, № 2, с. 100—106.

2*                                                                                                        19

>>>20>>>

последствий допущенного правонарушения осуществляется либо самим правонарушителем безвозмездно, либо управо-моченными лицами за счет правонарушителя.

Так, например, ч. 2 ст. 109 ГК РСФСР, предусматривая правовые последствия самовольной постройки дома, устанавливает, что по решению исполкома районного, городского Совета депутатов трудящихся такой дом (дача) или часть дома (дачи) сносятся гражданином, осуществившим самовольное строительство, либо за его счет, либо по решению суда могут быть изъяты и зачислены в фонд местного Совета депутатов трудящихся.

Правовым последствием неисполнения обязательства выполнить определенную работу является право кредитора выполнить эту работу за счет должника либо требовать возмещения убытков' (ст. 218 ГК РСФСР).

При поставке продукции ненадлежащего качества в тех случаях, когда недостатки могут быть устранены без возврата ее поставщику, покупатель вправе потребовать от поставщика устранения недостатков в месте нахождения продукции либо устранить их своими средствами, но за счет поставщика (ч. 3, ст. 261 ГК РСФСР).

Нетрудно заметить, что указанные имущественные последствия являются санкциями, подлежащими применению в связи с допущенными правонарушениями, воздействие которых на правонарушителя связано с уменьшением его имущественных прав без получения какого-либо встречного удовлетворения.

Во-вторых, существует ряд гражданских правоотношений, возникающих из правомерной, дозволенной законом деятельности одного лица в имущественных интересах и за счет другого. Такая правомерная деятельность осуществляется в целях охраны чужого имущества и управления им либо для приобретения или реализации имущественных прав и обязанностей путем установления гражданских правоотношений в тех случаях, когда собственник или другой титульный владелец имущества по каким-либо причинам не в состоянии сам осуществлять эту деятельность. При этом имеются в виду не только разнообразные виды представительства, но и некоторые другие правоотношения, которые хотя по юридико-фактическим основаниям возникновения и несколько напоминают представительство, однако в сущности таковыми не являются. К последним можно отнести такие правоотношения, как ведение чужих дел без поруче-

20

>>>21>>>

ния, действия исполнителя завещания по исполнению    завещания.

Ясно, что в подобных правоотношениях закон, предоставляя право действовать одним лицам в имущественных интересах других, если их деятельность сообразуется с его требованиями, не может в силу объективной природы таких правоотношений возлагать на них какие-либо расходы по ведению чужих дел. Эти расходы по его прямому предписанию компенсируются из имущества тех лиц, в интересах которых такие действия совершаются.

Изложенное позволяет утверждать, что выражение «за счет другого», употребляемое в гражданском законодательстве, обозначает правоотношение, в котором одна сторона предоставляет другой определенную имущественную ценность, не получая при этом от последней какой-либо компенсации.

В свете сказанного представляются несостоятельными попытки не только отрицать безвозмездный характер перехода имущества в обязательствах по возврату неосновательно приобретенного или сбереженного, но и обосновать возникновение рассматриваемых правоотношений при всяком вообще неэквивалентном обмене материальными благами между контрагентами. Такая попытка была сделана М. Гурви-чем в статье «Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по Гражданскому кодексу РСФСР». В этой статье автор, используя понятие отсутствия достаточного, установленного законом или договором основания для перемещения имущественных ценностей, употребленное в статье 399 ГК РСФСР 1922 года, приходит к выводу, что обязательства по возврату неосновательно полученного или сбереженного возникают не только тогда, когда отсутствует правовое основание для перехода имущества от одного лица к другому, но и тогда, когда оно имеется, однако является недостаточным. С материально-правовой стороны, по мнению автора, для установления недостаточности основания в каждом отдельном случае необходимо и довольно того, чтобы правовое основание приобретения с хозяйственной или другой стороны оказалось слишком слабым или малозначительным для оправдания покоящегося на нем Перемещении ценности. При этом достаточность основания может быть выяснена, с точки зрения автора, путем сравнения ценности осно-вания с ценностью оправдываемого им предоставления н.

14 См.: Гурвич М. Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по Гражданскому кодексу РСФСР. М., «Советское право», 1925, № 2, с. 102—103.

21

>>>22>>>

Позиция автора по вопросу толкования степени достаточности правового основания, в зависимость от которой должна быть поставлена законность перемещения имущественных благ из сферы потерпевшего в сферу приобретателя в обязательствах по возврату неосновательно полученного, была попыткой подвести теоретическую базу под советскую судебную практику 20-х годов. В судебной практике этого периода наблюдалась тенденция к использованию института неосновательного приобретения (сбережения) имущества не только как самостоятельного вида недоговорных обязательств, но и как общего принципа, которым должен руководствоваться суд при рассмотрении вопроса об объеме обязанностей сторон, находящихся в договорных отношениях. Так, необходимость применения поправочного коэффициента при перерасчетах на золотую валюту, а также снижения неустойки или отказа во взыскании ее в судебной практике тех лет мотивировалось тем, что в противном случае будет иметь место неосновательное приобретение у кредитора 15.

Однако указанная точка зрения не нашла признания ни в судебной практике позднейшего времени, ни в науке советского гражданского права. И та и другая понимают отсутствие достаточных, установленных законом или договором оснований как отсутствие правовых оснований вообще. Тем самым понятие отсутствия достаточного правового основания приобретения имущества одним лицом за счет другого наукой и практикой приравнивается к понятию отсутствия правового основания. Позиция М. Гурвича, как представляется, не нашла поддержки ни в судебной практике, ни в литературе потому, что гражданские правоотношения, которые опосредствуют правомерное движение материальных благ и в совокупности составляют гражданский оборот социалистического общества, в достаточной степени урегулированы соответствующими правовыми нормами, рассчитанными на применение и в тех случаях, когда такое движение отклоняется от предусмотренного законом соответствия обмениваемых материальных благ, а потому не нуждается в общей регулирующей формуле, которая предлагалась автором. К тому же такими общими нормами, дополняющими регулирование возникающих гражданских правоотношений в тех

11 См: Семенова А. Е. Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, и обязательства, возникающие из причинения вреда. Научный комментарий ГК РСФСР под ред. Пр\ ш и и к tiro  С. М.   и   Раевича  С. И.   Вып. 20, с. 7—8.

22

>>>23>>>

случаях, когда нормы, непосредственно рассчитанные на регулирование этих отношений, содержат пробел, являются правила о недействительности сделок, сформулированные в статьях 48—58 ГК РСФСР, которые в числе других оснований недействительности сделок предусматривают и их недействительность вследствие явной неэквивалентности в обмене материальными благами  между контрагентами.

Следует отметить, что ст. 4 Основ в числе оснований возникновения гражданских прав и обязанностей указывает на приобретение или сбережение имущества за счет средств другого лица без достаточных оснований и этим указанием она в какой-то мере повторяет ст. 399 ГК РСФСР 1922 года. Гражданский кодекс РСФСР 1964 года хотя в ст. 4 текстуально и воспроизводит ст. 4 Основ, однако в ч. 1 ст. 473, непосредственно регулирующей обязательства по возврату неосновательно приобретенного, понятие неосновательности перехода имущества излагает как приобретение имущества без установленных законом или сделкой оснований. Последним определением, содержащимся в ч. 1 ст. 473, Гражданский кодекс РСФСР по существу отказался от понятия отсутствия достаточности основания, заменив его понятием отсутствия установленных законом или сделкой оснований. Определение неосновательности приобретения, содержащееся в статье 473 ГК РСФСР, хотя и не свободно от некоторых недостатков, все же более точно отражает юридическую при-■роду обязательств из неосновательного приобретения (сбережения) имущества. В частности, этим определением устраняется почва для мнения, что указанные обязательства могут возникать как при отсутствии установленных законом или сделкой оснований, так и при их дефектности или недостаточности, а следовательно, и сам переход имущества от потерпевшего к приобретателю может совершаться как в безвозмездной, так и в неэквивалентной форме.

Изложенное позволяет сделать вывод, что должник по обязательству из неосновательного приобретения (сбережения) имущества — это прежде всего лицо, которое безвозмездно приобрело имущество, и безвозмездность его приобретения есть следствие некомпенсируемого уменьшения имущественных прав кредитора.

Судебная практика и многочисленные примеры, которыми оперирует юридичесая литература, в достаточной степени убедительно свидетельствует о том, что там, где речь идет о неосновательном приобретении (сбережении) имущества в смысле ст. 473 ГК РСФСР, там всегда имеется в виду без-

13

>>>24>>>

возмездный переход имущества из одних рук в другие. Именно в силу этой безвозмездности такой переход, не оправдываемый ни законом, ни сделкой или административным актом, и признается неосновательным.