Статья 22. Разрешение споров

1). Статья 22 закрепляет практически неограниченную свободу выбора сторонами соглашения о разделе продукции судебного органа, компетентного разрешать возникающие между ними споры. Несомненно, в каждом конкретном соглашении этот вопрос решается с учетом мнения всех его участников, однако широко известно стремление иностранных инвесторов рассматривать споры, вытекающие из заключаемых ими контрактов, за пределами Российской Федерации. В этом отношении ст. 22 оказывает инвестору существенную поддержку, поскольку упоминает не только о "международных арбитражных институтах", но и о суде, не уточняя при этом его национальную принадлежность. Такая формулировка допускает рассмотрение инвестиционных по своему характеру споров в иностранном общегражданском суде, включая суд того государства, резидентом которого является инвестор. Закрепление указанного варианта непосредственно в Законе о СРП как федеральном акте специального действия может послужить убедительным аргументом в пользу такого выбора. При этом, помимо воли законодателя, дополнительных аргументов в обоснование подобного решения может не быть, поскольку местом совершения и исполнения сделки в большинстве случаев будет являться государственная территория России, либо пространства континентального шельфа и исключительной экономической зоны, на которые распространяются принадлежащие ей суверенные права, а ответчиком в споре - при участии в качестве истца иностранного участника соглашений о разделе продукции - Российская Федерация и ее субъект в лице соответствующих органов исполнительной власти. Еще менее оснований предоставлять аналогичное основанное на законе право требовать разрешения за рубежом споров, возникших между инвестором и государством, российским участникам, выступающим на стороне инвестора.

Таким образом, ряд критериев, традиционно применяемых в частном праве для определения надлежащей международной подсудности (место совершения сделки, место исполнения сделки, местонахождение ответчика и ряд других) в большинстве случаев указывали бы на российский, а не иностранный суд.

Необходимо также учитывать двойственный характер правоотношений, возникающих в рамках соглашения о разделе продукции, частично властно-административных, частично гражданско-правовых. Вследствие этого на рассмотрение иностранного судебного органа могут быть вынесены вопросы, относящиеся к компетенции государства как носителя административных, управленческих полномочий. Рассмотрение споров по существу, например, с точки зрения правомерности действий, предпринятых соответствующими госорганами, в частности, в сфере лицензирования недропользования, налогообложения и пр., неизбежно привело бы к вмешательству во внутренние дела Российской Федерации и ее субъектов со стороны иностранного государства, и, соответственно, умалению суверенитета России. На основании сказанного формулировка ст. 22 представляется излишне многовариантной, дающей инвестору (как иностранному, так и отечественному) неоправданно широкие возможности в выборе органа, компетентного разрешать споры между ним и российским государством.

Инвестиционный характер соглашения о разделе продукции предполагает наличие тесной связи регулируемых им правоотношений с территорией принимающего инвестиции государства, и, следовательно, с его правовой системой, включающей систему органов правосудия. Это обстоятельство традиционно учитывается как в нормотворчестве, так и в международной практике. Обычно государство-реципиент инвестиций предусматривает во внутригосударственных актах и межгосударственных соглашениях рассмотрение инвестиционных споров в своих национальных судах или крупных международных арбитражных центрах, например, в Международном институте Стокгольмской торговой палаты. Практика рассмотрения подобных споров в зарубежных судах общей юрисдикции не имеет распространения.

Представлялось бы логичным и целесообразным полностью исключить возможность рассмотрения вытекающих из соглашений о разделе продукции споров с участием государства в иностранных государственных судах, указав для таких случаев в качестве надлежащих органов российский государственный арбитражный суд и международные арбитражные институты. При этом на практике было бы обоснованным ограничиться указанием на наиболее авторитетные центры коммерческого арбитража, подобные стокгольмскому или Международному коммерческому арбитражному суду (МКАС) при Торгово-промышленной палате Российской Федерации.

В настоящее время ст. 22 Закона о СРП формально дает сторонам соглашения право предусмотреть наделение полномочиями по рассмотрению разногласий даже единоличного арбитра. В отличие от разрешения инвестиционных споров в иностранном суде, это не противоречит существующей в мире практике. Наряду с другими указанный вариант предусмотрен, например, в Арбитражном регламенте Комиссии ООН по праву международной торговли - ЮНСИТРАЛ, а также в отдельных двусторонних международных соглашениях. Вместе с тем, он чреват возможностью случайного, субъективного подхода к существу спора.

Решая вопрос о подведомственности и подсудности, следует учитывать, что в комментируемой статье предмет возможного спора определяется весьма широко: "исполнение, прекращение и недействительность соглашений". Не подпадает под действие этой статьи лишь стадия заключения соглашения. Отсюда следует, что за указанным исключением избранный сторонами и зафиксированный в соглашении орган будет вправе решать практически любой вопрос, имеющий существенное значение для судьбы конкретного проекта. Учитывая уникальные масштабы деятельности, осуществляемой на основе соглашений о разделе продукции, последнее обстоятельство также свидетельствует в пользу ограничения возможностей обращения к третейской форме разрешения споров путем указания на основные центры международного коммерческого арбитража, пользующиеся высокой репутацией.

Что касается российских судебных органов, то суды общей юрисдикции не кажутся подходящей инстанцией для урегулирования разногласий, вытекающих из столь крупномасштабных экономических проектов. Более обоснованным было бы подчинять их юрисдикции государственных арбитражных судов, специализирующихся на разрешении экономических споров и располагающих в этой сфере большим практическим опытом.

2). После внесения в ряд законодательных актов изменений, связанных с принятием Закона о СРП, установленный ранее порядок разрешения споров в сфере недропользования претерпел существенные изменения и был ориентирован на содержание соглашений о разделе продукции, которые, в свою очередь, должны соответствовать нормам упомянутого закона.

В качестве примера можно привести Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. N 187-ФЗ "О континентальном шельфе Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 10.02.1999 N 32-ФЗ, от 08.08.2001 N 126-ФЗ).

В ч. 1 ст. 47 ("Разрешение споров") этого акта в его первоначальной редакции предусматривалось, что споры между физическими лицами, юридическими лицами, физическими и юридическими лицами по поводу реализации их прав и обязанностей на континентальном шельфе разрешаются в административном порядке или в судах Российской Федерации. Как можно видеть, применительно к отношениям, связанным с использованием шельфа и разрешением возможных споров в этой сфере, однозначно была установлена юрисдикция российского государства и его суда. По изложенным выше соображениям такой порядок являлся обоснованным и не мог привести к тем негативным последствиям, которые неизбежно вызывались бы передачей таких споров на рассмотрение в иностранные судебные органы.

В связи с принятием Федерального закона от 10 февраля 1999 г. N 32-ФЗ данная статья была дополнена ч. 3, согласно которой споры между государством и инвестором по вопросам пользования континентальным шельфом на условиях раздела продукции разрешаются в соответствии с условиями указанных соглашений. Несомненно, при заключении конкретного соглашения инвестор будет настаивать на наиболее удобном для него варианте, ссылаясь при этом на содержание комментируемой статьи Закона о СРП.

Неясна причина, по которой в данной статье отсутствует ссылка на необходимость разрешения споров между инвестором и государством, имеющих административно-правовой характер, первоначально в административном порядке и лишь при невозможности разрешения таким путем противоречий между сторонами - в порядке судебного рассмотрения. В связи с этим ныне существующее регулирование можно толковать как предоставление инвестору возможности обращаться в судебные органы без предварительного рассмотрения имеющихся у него претензий в вышестоящих административных органах.

Следует подчеркнуть, что в отношении разбирательства споров юридических и физических лиц, не заключивших с государством соглашения о разделе продукции, по поводу реализации их прав и обязанностей на континентальном шельфе продолжает действовать приведенная выше норма, предписывающая разрешение таких споров в административном порядке или в судах Российской Федерации. Несомненно, такое различие в положении лиц, заключивших и не заключивших с государством соглашение о разделе продукции, способствует созданию неравноправных условий деятельности недропользователей.