§80 Римская классификация и ее достоинство

Римский юрист Ульпиан41 произвел разделение, которое по­служило образцом для громадного большинства юристов нашего времени. По словам Ульпиана, все право делится на публичное и частное. Публичное право относится к государству, частное — к пользам отдельных лиц. У римлян государство было высшим общественным союзом, и потому Ульпиан примкнул к нему пуб­личное право. Новые юристы расширили понятие этого после­днего. К ведению публичного права они относят также союзы более широкие, нежели государство (церковь, международный союз), и признают государственное право только частью пуб­личного. Но за этим изменением, современная юриспруденция усвоила римское разделение. Определения публичного и част­ного или, по приятой у нас терминологии, гражданского права, видоизменяются многими способами, но все сводятся к тому, что в одном случае право относится к человеку как к члену обще­ства, преследует цели общежития, в другом, — оно служит от­дельному лицу как таковому, его личным целям. Таким образом, самое разделение права на две группы остается, в сущности, то же, каким оно было и в устах римского юриста.

Ульпиан излагал свою классификацию как разделение юриди­ческих норм (право в «объективном» смысле), в том же значении

168

Определение гражданского права в связи с классификацией права

принимают ее современные юристы. Но очевидно, что вместе с нормами подлежат тому же разделению и права в смысле отно­шений. Многие, излагая классификацию, даже начинают с раз­деления прав и от него уже восходят к разделению юридических норм. Итак, римская классификация есть классификация прав, а следовательно, она применяется и к совокупности прав, или правовому порядку.

Какое достоинство принадлежит этой классификации?

Научная классификация должна быть естественной. «До­казательством ее естественного характера служат число и важ­ность общих свойств, которые можно приписать всем предме­там, включенным в группу» (Милль).42 Чем большим количеством важных, присущих ей одной свойств обладает каж­дая из групп данной системы, тем больше существует доводов в пользу научной пригодности самой системы. Обращаясь теперь к римской классификации права, мы должны сказать, что имен­но она соответствует вышеприведенному требованию логики.

Римская классификация — естественная. Право в действи­тельности разделяется на публичное и гражданское и эти две группы отличаются таким обилием важных характеристических свойств, что невозможно найти какое-либо другое разделение, которое в этом отношении было бы равно разделению, подме­ченному римским юристом. Противоположность публичного и гражданского правового порядка не составляет только идею уче­ного, но выражается в целом ряде внешних фактов. Ей соответ­ствует обыкновенно (хотя далеко не всегда) большое различие в учреждениях, которые выполняют функцию юридической защи­ты. Уже с давних времен охрана публичного и гражданского пра­вового порядка лежала на различных учреждениях. В тех случа­ях, когда одно учреждение ведало или ведает отношениями обоих порядков, оно действовало и действует различным образом, смот­ря по тому, какой из двух областей оно касается. Порядок их юридической защиты различается существенно. Публичные от­ношения защищаются по инициативе органов общественной вла­сти, гражданские — не иначе, как по инициативе частного лица, субъекта отношения. Это различие отражается рельефно на практическом значении, которое принадлежит, в глазах отдельных лиц, публичным и гражданским правам. На принадлежащие ему

169

С. Л. Муромцев

Определение и основное разделение права

гражданские права каждый смотрит как на свое достояние, тем более что инициативе в защите сопутствует полная свобода в ус­тановлении и прекращении гражданских прав. Напротив, пуб­личные отношения, в которых состоит каждый, в чем бы они ни состояли, всегда представляются ему порядком чуждым, присво­енным извне — порядком, в котором самое сильное «право» не может отделаться от характера обязанности.

При поверке определения права выше было замечено, что соответствие научного определения общежитейскому, не будучи само по себе необходимо, тем не менее служит лучшим признаком правильности определения. То же должно сказать и о классифи­кации. Мы занимаемся не таким предметом, научный интерес которого отстоял бы чересчур далеко от интереса практическо­го. Напротив, если мы изучаем право, то делаем это исключи­тельно потому, что оно составляет важный фактор социальной жизни, — образования отношений в обществе. Практическое значение, которое приписывают люди той или другой части пра­ва, очевидно, в большей степени определяет ее социальное зна­чение. Потому нельзя не признать этот признак важным, а сле­довательно, нельзя и обойти его в классификации.