§81 Недостаток римских определений. Общее благо и частный интерес

Если римский юрист подметил наиболее существенное раз­личие в праве, то, с другой стороны, ни ему, ни его последовате­лям не удалась верная характеристика этого различия.

Основная мысль У\ьпиана состоит в том, что противоположность публичного и гражданского права сводится к противоположности общего блага и личной пользы: sunt enim quaedam publice utilia, quaedam privatim,43 приводит он в конце своих определений, в ка­честве пояснения. Мысль, выраженная Ульпианом косвенно, вы­сказывается совершенно прямо современной юриспруденцией. По­чти во всех современных определениях публичного и гражданского права противоположность общего блага и частного интереса вы­двигается на первый план как основание классификации. Юрист рассматривает в таком случае публичное и гражданское право в качестве средства к достижению различных целей: публичное пра­во служит общему благу, гражданское — частным интересам.

170

Определение гражданского права в связи с классификацией права

Такая противоположность может иметь два значения, но в обоих, хотя по причинам неодинаковым, она не в силах оправ­дать разделение право на публичное и гражданское.

1. В смысле наиболее отвлеченном, научно-философском, об­щее благо есть все то, что способствует наибольшему счастью наибольшего числа лиц. Частный интерес способствует, напро­тив, счастью отдельных лиц, без отношения к счастью прочих. Общее благо не враждебно по природе своей частному интере­су, оно только комбинирует многие частные интересы, чтобы достигнуть, как сказано, наибольшего счастья наибольшего чис­ла лиц. В отдельных случаях частный интерес может стать враж­дебным к общему благу, но по общему своему характеру, общее благо есть не что иное, как сочетание, которое необходимо для совместного развития многих частных интересов.

Все общество, со всеми своими учреждениями, является ор­ганом общественного блага согласно с тем, как оно понимается в данное время и в данном месте. Право, будучи элементом обще­ственного устройства, имеет то же назначение. Во всей сово­купности право — и публичное, и гражданское — служит оди­наково общему благу. Было бы совершенно ошибочно проводить в этом отношении какое бы то ни было различие внутри право­вого порядка.

С одной стороны, так как само общее благо есть только из­вестного рода сочетание частных интересов, мы можем повто­рить вслед за римским юристом Гермогенианом: hominum causa omne jus constitutum est44 (Dig. 1. 5 h\ 2). С этой точки зре­ния всякое юридическое стеснение лица (например, ограниче­ния свободы действий собственника) служит, в конце концов, частному интересу: без стеснения было бы невозможно про­цветание и той доли частного интереса, которая присуща дан­ному обществу. Если таким образом характеризовать право с точки зрения его конечного назначения, то пришлось бы все право назвать частным.

С другой стороны, так как в понятие общего блага входят все частные интересы, которые по признанию данного времени и места способны к совместному развитию, то мы должны сказать, что назначение и природа всего права определяется общим благом. Относительно так называемого публичного права это очевидно

171

С- Л. Муромцев

Определение и основное разделение права

само собой. Но и весь гражданско-правовой порядок существует только как форма совместного существования частных интересов. Это — порядок, рекомендуемый общественным сознанием пред­почтительно перед другими порядками с точки зрения общего бла­га. С изложенной точки зрения (особенно хорошо развитой рус­ским ученым Кавелиным45*), все право — публичное. Таким образом римский юрист Папиниан говорит: testamenti factio non privati, sed publici juris est (Dig. 28. 1 fr. З),46 а у Павла читаем: rei publicae interest mulieres dotes salvas habere, propter quas nubere pussunt (Dig. 23. 3 fr. 2) и в другом месте: publice enim expedit suprema hominum judicia exitum habere (Dig. 29. 3 fr. 5).47

Итак, невозможно основать классификацию права на проти­воположности общего блага и частного интереса, если понимать ее в смысле научно-философском, потому что все право относит­ся к ней одинаковым образом.

Все право служит общему благу. Конечно, юридическое со­знание общества, определяя тот или иной порядок, не в состоя­нии предвидеть всех отношений, которые ему придется защи­щать на основании этого порядка. Поэтому юридическая защита рассчитывается не на отдельные отношения, а на институты. Может случиться, что в отдельных случаях защищенное отношение будет враждебно общему благу, но целый институт согласуется с ним. Так, отдельный собственник, владелец, кредитор и т. д. могут вести себя совершенно несогласно с видами общего блага.

* Кавелин разделяет свою аргументацию на три части, которые мы формулиру­ем в трех положениях, но все они составляют лишь выражения одной главной мысли. Первое положение: по социальному влиянию всем правам доступен публичный ха­рактер (Кавелин К. Д. Что есть гражданское право и где его пределы. СПб., 1864. С. 2—17). Если бы вместо прав г. Кавелин взял в рассмотрение институты, то он мог бы сказать более категорично: все правовые институты, по социальному влиянию своему, представляют публичный интерес и только потому регулируются правом. Второе положение: все юридические отношения происходят между частными лица­ми; государственное право имеет предметом лишь условия, вносимые юридическим началом государства в гражданский быт, и потому не может быть в этом смысле противополагаемо гражданскому праву (Там же. С. 17—60). Другими словами, мысль г. Кавелина состоит в том, что повсюду в праве материал состоит в отноше­ниях лиц между собой, а государственное, или точнее, общее благо, вносит крите­рий юридической оценки материала. Третье положение: частный произвол в уста­новлении и прекращении гражданских прав допускается лишь в пределах, которые разумны с точки зрения государственного и общественного блага (Там же. С. 72— 104). Это — непосредственное выражение главной мысли.

172

Определение гражданского права в связи с классификацией права

Но общество защищает институт собственности, владения, дол­говых требований, потому что ожидает от их защиты вообще более пользы, нежели зла. Таково требование принципа относи­тельной пользы.*