§ 3. Критерии единства преступления

Установив характерные признаки действия и послед­ствия как элементов объективной стороны состава пре­ступления, признаки их однородности и разнородности, можно попытаться установить признаки единства престу­пления в целом, решить вопрос об однородности и разно­родности преступлений с тем, чтобы перейти к решению следующей за этим задачи — к анализу случаев совокупности преступлений.

Прежде всего, представляется необходимым выяснить значение для установления признаков единого преступления элементов состава преступления, характеризую­щих:

а) субъекта;

б) объект;

в) объективную сторону;

г) субъективную сторону.

В какой степени вопрос о субъекте преступления мо­жет служить цели определения признаков единого пре­ступления?

Проф. А. А. Герцензон пишет о «единстве субъекта" как признаке единого преступления, не раскрывая этого понятия. Давая в дальнейшем развернутое определение единого преступления, он говорит уже не просто о «ви­новном», но и прибавляет тут же в скобках «или несколь­ко лиц — соучастников».

Нетрудно заметить, что приведенные особенности не позволяют нам считать совершение преступления одним человеком признаком единого преступления.

Тот же автор говорит и о «единстве объекта" как при­знаке единого преступления. Однако и этот признак так­же не подходит для нашей цели определения единого преступления по следующим основаниям. Во-первых, имеется целый ряд безусловно единых преступлений, по­сягающих не на один, а на несколько объектов, напри­мер, обворовывание потребителей и обман государства, хулиганство (общественный порядок и личность), ряд иных составов, таких, как вымогательство и разбой, объ­ектами которых являются и личность и имущество, и т. д. Во-вторых, и это не менее важно, на один объект может иметь место посягательство в случаях и идеальной и реальной совокупности преступлений, а также в случае повторности.

Таким образом, как субъект, так и объект состава преступления не помогут нам в решении задачи установ­ления признаков единого преступления.

Это не случайно. При всей равноценности элементов, характеризующих субъекта, объект, субъективную или объективную стороны состава преступления в том смыс­ле, что отсутствие элементов какого-либо из четырех групп элементов состава преступления влечет за собой отсутствие состава в целом, каждая из четырех указанных групп имеет свою специфику, свое место в едином комплексе элементов, характеризующих состав.

Так, элементы, характеризующие субъекта и объект, составляют как бы внешние границы состава: исходный момент — субъект, деятель и противоположный момент — поражаемый объект. Ясно, что между этими двумя «пунктами» возможно различное «содержание», то есть единый субъект может быть исполнителем как одного (единого) преступления, так и нескольких преступлений, и, единый объект может быть поражаем как в результате совершения одного (единого) преступления, так и нескольких преступлений.

В то же время несколько лиц могут соучаствовать в совершении единого преступления, и результатом единого преступления может явиться поражение не одного, а нескольких объектов.

Поэтому для уяснения признаков единого преступле­ния мы обратимся к анализу объективной и субъективной сторон состава преступления. Наша задача в данном случае значительно упрощает­ся в связи с приводимым выше анализом характерных признаков единичного действия и последствия, их однородности и разнородности.

На практике возможны следующие сочетания единич­ных действий и последствий, образующих единое преступление:

1) Единичное действие вызывает единичное последствие.

Этот вид единого преступления — основной, но не исчерпывающий, так как возможны и иные варианты, на­пример:

2) единичное действие вызывает несколько однородных последствий;

3) несколько однородных действий вызывают единичное последствие.

Все эти варианты образуют единое преступле­ние чаще всего. Далее возможны случаи, когда

4) несколько однородных действий вызывают несколько однородных последствий. Этот вариант характерен для случаев повторности преступлений и для случаев  продолжаемого   преступле­ния;

5) единичное действие вызывает несколько разнородных последствий. Этот случай представляет собой идеальную совокупность преступлений;

6) несколько разнородных действий вызыва­ют несколько разнородных последствий. Это характерно для реальной совокупности пре­ступлений и для случаев сложного составного преступления.

Ниже мы рассмотрим отдельно каждый из этих вари­антов, образующих различные виды единого преступле­ния.

***

Первый вариант (единичное действие вызывает еди­ничное последствие) встречается наиболее часто, и уста­новление наличия единого преступления в данном случае особых затруднений не вызывает. Так, Ш. был признан виновным в том, что, поссорившись с бригадиром колхо­за, ударом колом по голове причинил ему тяжкие телес­ные повреждения (определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 7 августа 1954 г.).

Единство действия и единство причинно связанного с ним последствия определяют единство преступления. Однако и множественность последствий не нарушает единство преступления при непременном условии одно­родности этих последствий. Так, допустим, что лицо произвело недоброкачественный ремонт железнодорож­ного пути, результатом чего явились крушение, несчаст­ные случаи с людьми и т. п. Налицо — единое действие и несколько последствий. Преступление все же едино, ибо эти различные последствия однородны, все они охваты­ваются составом ст. 22 Закона об уголовной ответствен­ности за государственные преступления.

То же самое будет и в случае, злоупотребления служебным положением, последствием которого явилось, например, причинение имущественного ущерба учреждению или предприятию и нарушение законных прав и ин­тересов граждан. Конечно, между преступлением, при­ведшим к одному последствию, и преступлением, сопро­вождающимся рядом последствий, есть различия в сте­пени общественной опасности. Наличие нескольких одно­родных последствий может быть учитываемо судом на­равне с прочими обстоятельствами при определении ви­новному конкретного наказания. Надо сказать, что пре­ступление, включающее в себя несколько однородных последствий, имеет еще одну особенность. Она заклю­чается в том, что для признания наличия преступления достаточно наступления хотя бы одного из ряда од­нородных последствий. Эта особенность имеет значение в тех случаях, когда наступление последствий разделено одно от другого во времени и пространстве и необходимо решить вопрос о действии уголовного закона (вопрос о территориальности последнего, сроках давности, амни­стии и т. п.).

Аналогичное положение имеется и в случае причине­ния единичного последствия несколькими однородными действиями. Скажем, лицо дает кому-либо яд и затем застреливает его; лицо присваива­ет и растрачивает определенную сумму, являющуюся социалистической собственностью; лицо выдает государст­венную тайну и переходит на сторону врага. Эти дейст­вия (дача яда и выстрел, присвоение и растрата и т. д.) однородны, а если ряд однородных действий приводит к единичному последствию — преступление едино. Это либо убийство, либо хищение, либо измена родине.

Соответственно и здесь единое преступление считает­ся совершенным в любое время и в любом месте, где и когда совершено хотя бы одно из этих однородных действий.

Однако не только указанные особенности характери­зуют единое преступление. Единичное действие (или ряд однородных действий), приведшее к единичному послед­ствию (или ряду однородных последствий), характеризу­ет объективную сторону состава единого преступле­ния, представляет собой объективный критерий единства преступления. Этот объективный критерий должен быть дополнен указанием на критерий субъек­тивный, анализом субъективной стороны состава единого преступления.

Наличие субъективных критериев имеет существенное значение для установления единства преступления.

Проф. А. А. Герцензон говорит в своем определении единого преступления о "едином намерении", "единой цели", "едином преступном замысле». Однако эти фор­мулировки, так же как и признак осуществления едино­го плана, являются, на наш взгляд, слишком широкими, характерными и для случаев совершения не одного, еди­ного преступления, а двух или более самостоятельных преступлений.

Так, единое «намерением, «цель», «замысел" могут быть в случае идеальной совокупности преступлений, в случае реальной совокупности преступлений, объеди­ненных «единством намерения", и т. п.

В то же время единое преступление может включать в себя достижение различных замыслов, выходящих к тому же за грани состава преступления.

Таково, например, «намерение" при даче взятки или в иных случаях "цель" при злоупотреблении служебным положением и т. д.

Поэтому более правильным представляется нам оты­скивать эти критерии в формах вины (умысел, неосто­рожность).

В самом деле, возьмем следующий пример. Лицо умышленно убивает одним или двумя выстрелами дво­их. Преступление едино, ибо едина форма вины — умы­сел. Однако если, умышленно убивая одно лицо, винов­ный нечаянно ранит или убивает другое — налицо уже идеальная или реальная совокупность преступлений. Стало быть, мало констатировать, что в данном случае налицо единичное действие (или однородные действия), приведшее к единичному последствию (или ряду одно­родных последствий). Для констатации наличия едино­го преступления необходимо также, чтобы единству (од­нородности) действия и единству (однородности) по­следствия соответствовала единая форма вины. Выше мы привели пример, когда в составе единого пре­ступления можно различить два однородных действия, как, например, при измене родине. Так, будет единым преступлением, если виновный совершит не одно, единое действие, а два однородных — выдаст государственную тайну и перейдет на сторону врага. Допустим, однако, что лицо выдает государственную тайну неумышленно, а по неосторожности, а затем, испугавшись ответственности, переходит на сторону врага. Налицо уже два само­стоятельных преступления — реальная совокупность со­ставов разглашения государственной тайны и измены родине.