§ 1. Значение психологических знаний для разработки понятий вменяемости и невменяемости

Проблема вменяемости-невменяемости — комплексная. Она имеет взаимосвязанные психологические, патопсихологические1, психиатрические и правовые аспекты.

Речь идет не только о диагностике того или иного болезненного расстройства психики, но и о соотнесении этого расстройства с генезисом и характером дефектов психики и их влиянием на формирование и реализацию целей и способов действий. А для этого дефектную психику надо сравнивать со здоровой, изучение которой входит в предмет психологии. Сравнительные исследования личности в норме и патологии относятся к психологии (патопсихологии), составляя одну из наиболее сложных и актуальных ее частей2.

И тем не менее проблемы вменяемости-невменяемости в течение многих лет освещаются в литературе практически без участия психологов — психиатрами и юристами. В определенной степени это объясняется тем, что психология как наука сформировалась гораздо позже, чем у законодателей и правоприменителей возникла необходимость в разграничении этих состояний3. Но так или иначе веду-

1 Патопсихология, опираясь на общую психологию, рассматривает процессы изменений психической деятельности именно в сопоставлении с нормой (см.:   Зейгарник Б. В. Патопсихология. М., 1986. С. 5).

2 См.: Коченов М. М., Николаева В. В. Мотивация при шизофрении. М., 1978. С. 3.

3  В воспоминаниях А. Ф. Кони приводятся примеры постановки судами перед врачами-экспертами вопросов, связанных с выяснением, мог ли обвиняемый понимать свойства и значение совершаемого им, в силу сумасшествия, безумия, умоисступления, беспамятства и т. д., начиная с середины XIX в. (см.: Кони А. Ф. За последние годы. СПб., 1986. С. 143, 539 и др.).

Психология уголовной ответственности                                            127

щая роль психиатров в рассмотрении названных проблем сохранилась до настоящего времени. С приоритетом психиатров несомненно связано выдвижение на первый план производной проблемы — невменяемости, в то время как базовой проблеме — вменяемости уделяется гораздо меньше внимания.

Попытаемся рассмотреть проблемы вменяемости-невменяемости с позиций психологии и в соотношении психологического и психиатрического аспектов.

Развитие понятий вменяемости и невменяемости в современном отечественном законодательстве в значительной степени базируется на статье 39 Уголовного Уложения 1903 года: «Не вменяется в вину преступное деяние, учиненное лицом, которое во время его учинення не могло понимать свойство и значение им совершенного или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного недоразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни».

Первая кодификация уголовного права послереволюционного периода — Руководящие начала по уголовному праву РСФСР (1919) воспроизвела основную идею Уложения, указав, что суду и наказанию не подлежат лица, совершившие деяния в состоянии душевной болезни или вообще в таком состоянии, когда они не отдавали себе отчета в своих действиях, а равно и те, кто, хотя и действовал в состоянии душевного равновесия, но к моменту приведения приговора в исполнение страдает душевной болезнью. Однако в целом формулировка Руководящих начал представляется менее удачной с позиций психологии, чем формулировка Уложения, хотя с правовой точки зрения внесено важное уточнение: говорится не о преступлении, а о деянии. Так, понятие «не отдавали себе отчета» менее конкретно, чем «не могли понимать свойство и значение совершенного»; вообще отсутствует волевой элемент характеристики невменяемости (невозможность руководить своими поступками). Термин «душевное равновесие» не вполне соответствует обозначаемому им понятию (несомненно, имелась в виду вменяемость). Наконец, определение детерминант невменяемости не раскрывало их природу.

В УК РСФСР 1922 г. и 1926 г. вернулись к перечневой характеристике детерминант невменяемости, хотя сам этот

128                                                                               О. Д. Ситковскай

термин законодателем по-прежнему не употреблялся1. Пос-| ле издания Основных начал уголовного законодательства Союза ССР 1924 г. в УК был восстановлен и волевой эле-j мент невменяемости.

В конце 30-х годов теория и практика восстанавливав ют использование терминов «вменяемость» и «невменяе мость»2.

С принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., как и вытекающих из ну норм республиканских кодексов (ст. 11 УК 1960 г.), в законе было сформулировано само понятие невменяемости как со-] стояния, в котором находилось лицо во время совершения общественно опасного деяния, если оно не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния. В целом это определение представляется психологически адекватным. В частности, оправданно исполь зование термина «состояние», поскольку речь идет о комплексной характеристике психической деятельности субъекта в конкретный период времени3. Выделены интеллектуальный и волевой элементы психического состояния субъекта, позволяющие разграничить его вменяемость и невменяе-| мость в отношении конкретного деяния.

Серьезный анализ действующего правового регули-1 рования рассматриваемых вопросов осуществлен авто-| рами Модельного уголовного закона. Прежде всего было! обращено внимание на- то, что понятие невменяемости!

1  По-видимому, это объясняется тем, что «являлось распро-1 страненным мнение, что состояние невменяемости не устраняет/ а лишь определяет форму возможной уголовной ответственности! в виде специфических мер социальной защиты» (Шишов О. Ф.\ Проблемы уголовной ответственности в истории советского уго-| ловного права. М., 1982. С. 37). Однако отметим, что УПК 1923 г.| сохранил понятие невменяемости (ст. 322).

2 См., например: «Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий» /I Под ред. И. Т. Голякова. М., 1941. С. 15—16. Правда, не вполнеї точно утверждение, что «закон наказывает только душевно здо-1 ровых людей»: наличие ряда психических аномалий само по себе| не исключает вменяемости.

3  Это понятие позволяет выделить характеристику эмоцио-| нальных, познавательных и поведенческих аспектов в ограничен-1 ный отрезок времени. См.: Краткий психологический словарь /[ Под общей ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М., 1985.1 С. 267.

Психология уголовной ответственности                                            129

является производным от понятия вменяемости. Поэтому сначала дается определение вменяемости как способности по своему психическому состоянию осознавать характер и общественную опасность своих действий и руководить ими ко времени фактического совершения преступления1. Применительно к невменяемости предложено «осовременить» терминологию и говорить не о душевной, а о психической болезни или деятельности. Интеллектуальный элемент невменяемости раскрывается от обратного по отношению к вменяемости — как неспособность, невозможность осознавать фактический характер либо общественную опасность своих действий.

Основы уголовного законодательства 1991 г. в определенной степени восприняли улучшения, внесенные Моделью в определение невменяемости. В то же время (и это представляется принципиальным пробелом) определение базового понятия вменяемости в Основах отсутствует.

Авторы опубликованного в 1992 г. проекта УК РФ воспроизвели позицию Основ уголовного законодательства (1991). Они лишь предложили вместо «сознавать значение» своих действий рассмотреть вариант «осознавать опасность». В проекте нет базового понятия вменяемости.

В проекте УК РФ, опубликованном в 1994 г., было предусмотрено базовое понятие «вменяемость». В отношении невменяемых указывается, что они не могут осознавать фактический характер своих действий, их вредность либо руководить ими. Таким образом, авторы этого проекта попытались устранить недостатки проекта  1992 г.2

В УК РФ 1996 г. (ст. 20) сохранен тезис о вменяемости как об одном из общих условий уголовной ответственности, но самостоятельная норма, формулировавшая это понятие, снята, что представляется нам по меньшей мере спорным.

1 См.: Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев и С. Г. Келина. М., 1987. С. 65—74 (автор раздела Р. И. Михеев). Представляется неточным, однако, утверждение, что «вменяемость отражает не только юридическую характеристику субъекта, но и его политическую, нравственно-этическую и социально-психологическую характеристику» (С. 66). Вменяемость характеризует не место человека в обществе в целом, а лишь осознанно-волевой характер конкретного общественно опасного деяния человека.

2 См.: Уголовный кодекс Российской Федерации (Общая часть). М., 1994. С. 21. К разработке этих норм рабочей комиссией Государственно-правового управления привлекался и автор настоящей работы.                                                          _^

130

О. Д. Ситковская

В определении невменяемости (ст. 22) вновь фигурирует термин «опасность» (вместо «вредность»). В остальном содержание соответствующей нормы проекта 1994 г. сохранено.

Наша попытка проанализировать развитие в послере! волюционном отечественном законодательстве характерис| тики понятий вменяемости-невменяемости предпринята дх того, чтобы, обосновывая соображения о содержании эта понятий, исходить именно из точного смысла самого законе!

Традиционная теоретическая трактовка рассматриї ваемых понятий основана на определении их через дві критерия: «психиатрический» или «медицинский» и «юри! дический»1, который приравнивается к «психологичесі кому» путем помещения последнего термина в скобк/ после термина «юридический». Далее эти критерии, под которыми понимаются соответственно наличие болезня или иного болезненного расстройства психики и вызван! ная этим обстоятельством неспособность осознавать фак! тический характер либо значение своих действий иліГ руководить ими, объявляются «неразрывно связанны| ми», «находящимися в органическом единстве»2 и т. Отсюда делается автоматический вывод о монопольно» положении психиатрии в сфере рассматриваемых поня-] тий и применения их в практике.

Так, по мнению И. Ф. Случевского, буквальный тексі УК не выходит за пределы медицинского понимания про! блемы3. Встречаются утверждения, что вменяемость — по! нятие юридическое по форме и медицинское по содержа! нию. Более того, невменяемость как особое психической

1  Обстоятельный анализ содержания этих критериев дают,} в частности, Ю. М. Антонян и С. В. Бородин (см.: Преступность и І психические аномалии. М., 1987. С. 113—118), Р. И. Михеев (Уго-| ловный закон. Опыт теоретического моделирования. С. 66—67); | Н. П. Грабовская и Н. С. Лейкина (Курс советского уголовного] права. Часть Общая. Т. 1. С. 369—372) и др.

2  См., например: Фейнбетрг Ц. М. Учение о вменяемости и^ невменяемости в различных школах уголовного права и судеб- j ной психиатрии. М., 1946. С. 10; Руководство по судебной психи- і атрии / Под. ред. Г. В. Морозова. М., 1977. С. 32; Уголовное право ; Украинской ССР на современном этапе. Часть Общая. Киев, 1985.5 С. 153 и др.

3  См.: Случевский И. Ф. О понятии невменяемости // В кн.: ' Вопросы борьбы с общественно опасными действиями несовершеннолетних и невменяемых. Л., 1956.

Психология уголовной ответственности                                            131

расстройство (?) в принципе можно поставить в один ряд с иными психическими расстройствами, изучаемыми медициной1. Д. Р. Лунц считал, что применение юридического критерия составляет собственно судебно-психиатрическую оценку; юридический критерий обозначается как психологический лишь потому, что он характеризует в понятиях психологии определенную степень болезни2.

Эта позиция теории судебной психиатрии почти не подвергалась сомнению. В. Е. Коновалова, характеризуя предмет юридической психологии, о роли психолога в решении возникающих сомнений в способности субъекта осознавать фактическую сторону и характер своих общественно опасных действий либо руководить ими не упоминает3.

М. И. Еникеев, констатируя, что «вменяемость предполагает определенный уровень психической и социальной зрелости личности в отношении конкретного предусмотренного законом действия», в то же время не считает необходимой оценку в этих случаях психологом психического состояния субъекта. «Осознание личностью своих отношений с окружающей действительностью, способность руководить своими действиями, — пишет он, — не могут являться обязательными условиями вменяемости»4.

По мнению М. М. Коченова, вопросы вменяемости-невменяемости относятся к компетенции судебной пси-

1  См.: Шишков С. Н. Понятие вменяемости и невменяемости в советском праве (некоторые концепции и аспекты) // В кн.: Проблемы вменяемости в судебной психиатрии. М., 1983. С. 28—35.

2  См.'  Судебная психиатрия  /  Отв. ред. Г. В. Морозов и Д. Р. Лунц. М., 1971. С. 54, 58. Сходной точки зрения придерживается в своей интересной по замыслу и содержащей большой исторический материал книге Г. В. Назаренко (Невменяемость в уголовном праве. Орел, 1993). Автор, анализируя общее понятие вменяемости и соотнося с психологическими характеристиками избирательности поведения, указывает на непосредственную его связь с решением вопроса о вине в конкретном случае Но этому правильному подходу противоречит отрицание им психологического критерия вменяемости (невменяемости) и следование системе двух критериев — медицинского (психиатрического) и юридического (к тому же сокращенного им до формально-правовой конструкции) (С. 40, 46, 57 и др.).

3 См.: Коновалова В. Е. Правовая психология. Харьков,   1990. С. 7, 10, 16.

4  Еникеев М. И. Психолого-юридическая сущность вины и вменяемости // Советское государство и право. 1989. № 12. С. 79.

132

О. Д. Ситковская

хиатрии1. Эта позиция разделяется и в ряде других работ по судебно-психологической экспертизе. Так, в пособии «Изучение следователем психологии обвиняемого» утверждается, что «вопрос о вменяемости решается с помощью судебно-психиатрической экспертизы». Причем, характеризуя особенности личности, которые должны исследовать психиатры, указывается на отставание в учебе, социальную неадаптированность, отсутствие жизненных планов, поверхностность мышления и прочие характеристики личности и поведения2.

Наконец, такую же позицию занимают и юристы. Ю. С. Богомяков утверждает: «Действующее законодательство знает только одну альтернативу — психически здоров или психически нездоров»3. В. Т. Гайков и В. П. Буданцев разъясняют работникам правоохранительных органов: «Вменяемость или невменяемость лица, совершившего преступление, устанавливается судебно-психиатрической экспертизой»4. В Комментарии к УК РСФСР

1 См., например: Коченов М. М. Введение в судебно-психоло-гическую экспертизу. М., 1980. Автор подчеркивает, что проведение судебно-психологической экспертизы правомерно лишь в случаях, когда до этого установлено психическое здоровье под-экспертного (С. 31). Вместе с тем в отношении несовершеннолетних Коченов допускает возможность  «признания в отдельных ; случаях невменяемыми лиц без стойкой или временной психи-' ческой патологии»,  «степеней вменяемости психически здоро- : вых, но отстающих в своем развитии несовершеннолетних» (см.: Психологические аспекты проблемы вменяемости // В кн.: Личность и деятельность. Тезисы докладов V Съезда Общества психологов СССР. М., 1987. С. 54).

2 См.: Коченов М. М., Ефимова Н. И., Кривошеее А. С, Ситковская О. Д. Изучение следователем личности обвиняемого. М., : 1987. С. 22—23. Как видно из перечня авторов, приведенная точка зрения разделялась и мною. Она поддерживалась и в некоторых других моих работах. В частности, в ст. «О компетенции комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы» (в сб.:  Преподавание юридической психологии и ее практическое применение... Ч. 2. Тарту, 1986. С. 108). Системный анализ проблемы привел к выводу о необходимости принципиального пересмотра данной позиции.

3 Богомяков Ю. С. Проблемы невменяемости в советском уголовном праве (понятие невменяемости). Уфа, 1978. С. 20.

4  Гайков В. Т., Буданцев В. П. Краткий словарь терминов и понятий, употребляемых в уголовном праве. Ростов-на-Дону, 1983. С. 10. Отметим терминологическую неточность авторов: в случае невменяемости субъекта они говорят о его «преступлении».

Психология уголовной ответственности

133

подчеркивается, что для определения невменяемости используется заключение эксперта-психиатра о характере и тяжести расстройства психики1. При этом игнорируется то очевидное обстоятельство, что констатация наличия и характера такого расстройства отнюдь не исчерпывает вопрос о вменяемости, для решения которого нужен вывод о влиянии болезненного расстройства на интеллектуально-волевое поведение субъекта в конкретной ситуации.

Приведенные точки зрения психиатров, представителей юридической психологии и юристов не оспаривает и М. В. Костицкий, дающий комплексную характеристику возможностей использования психологических знаний в судопроизводстве2.

Однако подход к рассматриваемой проблеме должен быть принципиально иным. Основываясь на осуществленном выше кратком анализе господствующей в литературе и практике позиции, мы попытаемся в следующем параграфе предложить альтернативное решение. Его суть не в противопоставлении компетенции психиатрии и психологии по схеме «или-или», а в разграничении, сопоставлении и определении линии взаимодействия этих областей знания в решении проблемы «вменяемость-невменяемость» на понятийном и содержательном уровне.