§ 40. Соотносимость смягчающих факторов с основным предметом доказывания

1. Взаимосвязь с доказательствами. В существе смягчающих факторов заложено такое их свойство, как способность быть доказательствами (или их источниками) какого-либо элемента состава преступления и даже нескольких его признаков. Чаще всего такие обстоятельства определенным образом могут характеризовать содержание умысла (или неосторожности действий) виновного, мотивов и целей содеянного. Поэтому в задачу адвоката входит отыскание подобных уголовно" процессуальных свойств в смягчающих обстоятельствах и использование их затем в работе с доказательствами.

Сказанное можно проиллюстрировать примером из адвокатской практики.

Участвуя в расследовании, а затем и судебном разбирательстве дела Ходырева, обвинявшегося по п. 1 ст. 111 УК, адвокат обратил внимание на реальное наличие смягчающих факторов в самом деянии и сопутствующих событиях. Это выразилось в том, что сразу же после драки с приятелем, закончившейся ножевым ранением последнего, Ходырев пришел домой сильно встревоженный, подробно рассказал родителям о происшедшем, на их предложение умыться и ехать с ними на дачу он не только ответил отказом, но и сразу же побежал разыскивать потерпевшего по больницам, не найдя его, пришел в милицию и рассказал о случившемся.

Поскольку Ходырев был сильно возбужден и постоянно твердил о только что совершенном убийстве Друга, дежурный следователь сначала задержал его, а затем и арестовал по мотивам тяжести содеянного. В процессе следствия было установлено, что потерпевшему произведена резекция части кишечника- Дело осложнялось длительностью лечения, требованиями родителей потерпевшего “сурово наказать жестокого преступника”, нх утверждениями о спокойном нраве сына и невозможности драки между ребятами, беспричинности ножевого ранения, полной психологической подавленностью обвиняемого, нежеланием его защищаться от обвинения, безразличием к своей участи, готовностью его родителей согласиться с любым, даже завышенным, обвинением их сына.

С начала расследования дела адвокату пришлось работать только с доказательствами события преступления и конкретизацией виновности подзащитного: он заявлял ходатайства о назначении различного рода экспертиз, в том числе комиссионных и комплексных; требовал проведения нескольких очных ставок, получения медицинских документов о здоровье потерпевшего и пр. Получив нужные для защиты объективные данные о характере преступления и форме вины Ходырева, в конце расследования адвокат заявил ходатайство о проведении ряда процессуальных действий, направленных на более точное установление мотивов содеянного. Следователь отказал ему в этом, обосновав тем, что для квалификации преступления по п. 1 ст. 111 УК выявление конкретных мотивов не обязательно. Обжалуя отказное решение следователя прокурору, защитник указал на то, что “мотивы совершенного, прошлые взаимоотношения ребят и последующее за содеянным поведение подзащитного говорят не только о причинности драки, но и ее спровоцированности потерпевшим, наличия сильного душевного волнения у обвиняемого”. Прокурор не согласился с этими доводами, сославшись на “достаточность собранных доказательств, истечение сроков следствия и возможность постановки соответствующих вопросов перед судом”.

В судебном заседании защита строилась таким образом, что умышленное причинение тяжкого вреда здоровью доказано, однако субъективная сторона деяния, в частности, характер умысла и мотивы, определены следствием неверно. Быстрая явка с повинной, чистосердечное раскаяние и активная помощь обвиняемого следствию были не только самостоятельными смягчающими обстоятельствами, но и вескими доказательствами наличия аффекта в действиях Ходырева. Другими значительными данными об этом адвокат назвал показания родителей обвиняемого н дежурных милиционеров о суетливости явившегося к ним обвиняемого, несвязности его речи, плаксивости, требованием арестовать его как убийцу и пр. Один из допрошенных дежурных работников угрозыска заявил в суде, что он, внимательно присмотревшись к несуразному поведению явившегося гражданина, подумал, что у того “поехала крыша” и поэтому “посоветовал следователю, не успокаивать, а задержать его, с тем чтобы он еще чего-нибудь не натворил”. Все это свидетельствовало о серьезном и продолжительном психическом срыве, который образовался либо от осознания Ходыревым тяжести содеянного, либо от более ранних фактических обстоятельств, в число которых могли входить: оскорбление, насилие над личностью, угрозы и пр.

В суд был вызван эксперт, участвовавший в проведении судебно-психиатрической экспертизы обвиняемого на следствии. В своем заключении он, основываясь на материалах дела и данных о личности обследуемого, не отрицал, что действия последнего могли быть аффективными. На заданные судом вопросы потерпевший признал, что действительно, не подумав, цинично обозвал Ходырева, не предполагая, что тот обидится и даст пощечину, после которой потерпевший два-три раза сильно ударил кулаком по лицу обвиняемого. Потасовка перешла в драку, более слабый Ходырев достал нож и ударил им потерпевшего несколько раз в грудь и живот. Адвокату пришлось просить суд огласить листы дела, где в своих первоначальных объяснениях потерпевший также говорил, что он “несколько раз ударил кулаком Ходырева, а тот в ответ порезал его ножом”.

В защитительной речи адвокат просил суд о переквалификации содеянного с п. 1 ст. 111 на ст. 113 УК. Суд согласился с этими доводами, приговорил виновного по ст. 113 УК к 14 месяцам лишения свободы н освободил его из-под стражи ввиду нахождения в СИЗО в течение 14 месяцев.

2. Важность изучения “хронологии” появления в деле смягчающих обстоятельств. Включение адвокатом явки с повинной, чистосердечного раскаяния, активной помощи следствию и других смягчающих обстоятельств в систему их деятельного изучения и пользования предполагает активную работу по многим направлениям. Это — установление того, когда именно появился тот или иной фактор, был ли он результатом только соответственного желания подзащитного или вынужденным, при котором другие доказательства “надавили” на сознание обвиняемого и толкнули его на явку с повинной. Если хронологически по времени фактическая явка с повинной и заявление о чистосердечном признании предшествуют другим следственным действиям, особенно первоначальным, то правомерным для адвоката является предположение, т.е. защитительная версия, о том, что многие последующие процессуальные действия в определенной мере оказались формами проявления активного способствования раскрытию преступления. Если это оказывается так, то убедительными для следствия и суда будут доводы адвоката “от противного”.

Например, в деле Савельева в числе других линий защиты была и такая, как большая роль обвиняемого в быстром и правильном расследовании дела. Не умаляя работы следователя, адвокату пришлось отмечать такие обстоятельства, как привязанность” появления в деле того или иного доказательства к предшествующим показаниям обвиняемого; то, что он имел полную возможность умолчать о чем-то и какой-то факт вообще затем не был бы установлен, либо выявлен неверно или нескоро и др.

Работа адвоката со смягчающими вину обстоятельствами, предусмотренными действующим уголовным законом, приобретает качественно новый характер, так как законом (ст. 61 УК РФ) круг смягчающих факторов более конкретизирован и расширен, а также (ст. 62) прямо отмечено, что “при наличии определенных смягчающих обстоятельств и отсутствии отягчающих данных срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса”. Поэтому адвокаты должны серьезно отнестись к тому, что выявление и использование смягчающих вину обстоятельств будет важной и обязательной составной частью общей позиции по делу. Точно так же, как и работа по опровержению или нейтрализации отягчающих факторов, станет другим серьезным направлением построения линии защиты по любому уголовному делу.