§ 1. Значение мотивов преступного поведения для определения формы и объема вины

Исходя из психологического понимания мотивов преступного поведения, выше в настоящей работе было предложено их деление на три уровня, а именно:

—                           целевые мотивы (осознанные потребности, определяющие общую цель, к достижению которой стремится лицо, и выступающие источником возникновения процесса мотивации и источником физической активности индивида для достижения этой цели);

—                 ориентирующие мотивы (устойчивые психические образования, присутствующие у лица в потенциальном состоянии, которое в результате актуализации побуждает его конкретизировать общую цель и выбрать тот или иной тип поведения в рамках удовлетворения одной и той же потребности (потребностей));

—              технические мотивы (ситуативные психические образования, возникающие в результате взаимодействия субъективных особенностей личности и объективных условий ситуации, побуждающие лицо выбрать конкретный объект и (или) конкретный способ действия (бездействия) в рамках избранного им типа поведения и четко определить конечную цель поведения).

Выяснение потребности, лежавшей в основе преступного поведения лица в отдельных случаях позволяет определить форму вины, с которой преступление было совершено. Осознанные потребности

шчение мотивов преступного поведения для определения...                                                                                                                                                                                                                             137

формируют общую конечную цель поведения человека, они определяют ее содержание и содержание сформированного в процессе мотивации побуждения к действию. Например, материальные потребности приводят к формированию корыстной цели или корыстных побуждений, потребность самоутверждения — к хулиганским побуждениям и т. д. При установлении потребности преступного поведения (конечной цели, побуждения) необходимо соотнести ее содержание с реально наступившими последствиями. В случае совпадения содержания потребности и содержания наступивших вредных последствий налицо умышленная форма вины. Если содержание потребности не совпадает с содержанием вредных последствий, то в отношении данных последствий будет иметь место неосторожная вина. Проиллюстрируем это на примере.

Попов, являясь начальником отдела ФСБ, в своем служебном кабинете вместе с подчиненными Коневым, Савиным и Юрьевым распивал спиртные напитки. После этого Попов достал из сейфа вверенный ему по службе пистолет ПМ и предложил Коневу проверить свою морально-волевую готовность к экстремальным ситуациям путем ведения стрельбы по мишени, установленной на его голове. Конев поставил на свою голову чашку, в которую Попов с расстояния 2-3 метров произвел выстрел, но промахнулся. Через некоторое время Попов вновь предложил Коневу занять то же положение, с чем последний согласился. Попов принял положение с упором локтем о стол и произвел второй выстрел в направлении Конева, в результате которого Коневу был причинен тяжкий вред здоровью в виде пулевого ранения черепа с повреждением правой теменной кости и вещества головного мозга, по поводу чего Конев 60 суток находился на стационарном лечении.

Приведенные действия Попова органы следствия и суд первой инстанции квалифицировали как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное из хулиганских побужденгш, т. е. по п. «д» ч. 2 ст. 111 УК РФ. Военным судом округа действия Попова были переквалифицированы с ч. 2 ст. 111 на ч. 1 этой оке статьи УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело по протесту председателя коллегии, не согласилась с юридической оценкой действий Попова и переквалифицировала их со ст. 111 на

Глава III

ч. 1 ст. 118 УК РФ — причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности.

Квалифицируя действия осужденного как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, указывается в определении коллегии, суды исходили из того, что Попов, употребивший значительное количество водки, при производстве выстрела из пистолета в чашку высотой 7-8 сантиметров, стоявшую на голове Конева, если и не желал причинения тяжкого вреда здоровью, то сознательно допускал наступление таких последствий либо относился к ним безразлично, т. е. преступление совершил с косвенным умыслом. Между тем такой вывод не основан на материалах дела.

В судебном заседании установлено, что между Поповым и Коневым неприязненных отношений не было. Во время распития спиртных напитков обстановка носила дружеский характер, а мотивом действий Попова явилось его желание проверить морально-волевые качества Конева. Последний в ответ на предложение Попова добровольно встал у стены и поставил себе на голову в качестве мишени чайную чашку, в которую Попов, в положении стоя, выстрелил, но промахнулся, после чего из этого же пистолета в сторону Конева произвел выстрел Юрьев. Вслед за этим Попов вновь предложил Коневу встать у стены, но уже чашку держать в руке, на что тот ответил отказом и по своему желанию установил чашку на своей голове. После этого Попов с упором локтем о стол с расстояния 2-3 метров произвел выстрел, в результате которого Конев был ранен в правую теменную область головы. Попов после случившегося сразу же стал оказывать помощь потерпевшему и о происшедшем сообщил командованию.

По утверждению Попова, он обладает хорошими навыками в стрельбе и ранее неоднократно в пьяном состоянии без промаха стрелял по мишеням, установленным на головах людей. Потерпевший Конев и свидетель Савин подтвердили эти обстоятельства. Конев, кроме того, показал, что, соглашаясь с предложением Попова, он рассчитывал на навыки Попова в стрельбе.

При таких обстоятельствах, указывается далее в протесте, вывод суда о том, что Попов, желая указанным выше способом проверить морально-волевые качества своего подчиненного, сознательно допускал причинение тяжкого вреда здоровью Коневу либо безразлично относился к таким последствиям, является необосно-

Значение мотивов преступного поведения для определения..._______Ш

ванным. Напротив, исследованные судом доказательства подтверждают, что Попов, производя повторный выстрел из пистолета с близкого расстояния в чашку, установленную на голове Конева, безусловно, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на предотвращение этих последствий, т. е. действовал неосторожно. В связи с этим его действия надлежало квалифицировать не по ст. 111 УК РФ, апоч. 1 ст. 118 того же УК.116

В приведенном примере Окружным военным судом было исключено из приговора квалифицирующее обстоятельство «из хулиганских побуждений», так как целевым мотивом действий осужденного являлось желание проверить морально-волевые качества потерпевшего. Однако совершенные виновным действия во исполнение имеющегося у него желания повлекли иные последствия, не охватывавшиеся этим желанием. Таким образом, содержание потребности не совпадало с содержанием объективно наступивших вредных последствий, поэтому деяние, совершенное Поповым, было признано неосторожным преступлением.

Другой пример из судебной практики.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                      ■ • >з •

Военным судом Находкинского гарнизона старший лейтенант Филеня был осужден пост. 111, ч. 4, УК РФ за умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Согласно приговору Филеня в ходе ссоры нанес Белькову три удара кулаками в лоб, грудь и челюсть, после чего Бельков упал и ударился головой о землю, получив черепно-мозговую травму, от которой в тот же вечер скончался.

Однако из материалов дела следует, что Филеня, нанося удары Белъкову, не желал наступления тяжких последствий для здоровья потерпевшего и не предвидел возможности их наступления, хотя при определенной внимательности мог и должен был их предвидеть. Как усматривается из заключения комиссионной судебно-

176 Косвенный умысел на причинение тяжкого вреда здоровью предполагает не только предвидение возможности наступления общественно опасных последствий, но и безразличное отношение к таким последствиям (по материалам Определения Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации по делу Попова В. С. от 12 августа 1999 г. № 4Н-0214) // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс. Судебная практика». Документ №8363 (ARB).                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                               ■■■.;■

140

Глава III

медицинской экспертизы, выводы которой суд обоснованно положил в основу приговора, нанесенные Филеней удары сами по себе не причинили тяжкий вред здоровью и не явились непосредственной причиной смерти потерпевшего, скончавшегося от полученной при падении травмы черепа.

По делу установлено, что Бельков и Филеня знакомы не были, конфликт между ними был скоротечным по времени, возник по незначительному поводу и по инициативе потерпевшего. Увидев, что Бельков упал и, ударившись головой о землю, потерял сознание, Филеня, как показали сослуживцы, испугался содеянного и попытался оказать помощь потерпевшему.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                            .

С учетом изложенного военный суд Тихоокеанского флота, рассмотрев дело в кассационном порядке, переквалифицировал содеянное Филеней со ст. 111, ч. 4, УК Российской Федерации на ст. 109, ч. 1, УК Российской Федерации и в соответствии с п. 7 «в» Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 24 декабря 1997 года «Об объявлении амнистии» прекратил в отношении него уголовное дело}11

В рассматриваемой ситуации одним из аргументов суда при квалификации действий осужденного с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 109 УК РФ послужило то, что Филеня не имел «серьезного» мотива для причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью. Об этом, в частности, свидетельствуют следующие факты: скоротечность конфликта, незначительный повод для него, осужденный и потерпевший ранее были не знакомы, осужденный после происшедшего попытался оказать помощь потерпевшему. Поэтому в отношении последствия в виде смерти потерпевшего у осужденного была неосторожная форма вины.

Следует отметить, что решение вопроса о форме вины лица, совершившего преступление, не может быть основано исключительно на анализе содержания его целевого мотива. Для определения формы вины необходимо учитывать и представление лица о возможных результатах его поведения, прогнозирование им последствий совершаемого деяния, степень предвидения данных последствий. Только

177 Обзор судебной работы военных судов гарнизонов и объединений за 1 полугодие 1999 года // Информационно-правовая система «КонсультантПлюс. Судебная практика». Документ № 9084 (ARB).

Значение мотивов преступного поведения для определения...                                                                                                                                                                                                                              141

полное и тщательное изучение всех обстоятельств совершения преступления может открыть истинную картину о форме вины лица. Установление содержания целевого мотива и его соотношения с наступившими последствиями будет лишь еще одним подтверждением правильности принятия решения о форме вины лица и квалификации его действий.

Установление содержания целевого мотива также может влиять на объем вины лица в рамках одной из ее форм, в частности, при решении вопроса о том, состояло ли содеянное из различных преступлений или являлось продолжаемым преступлением.

Так, по приговору Бежицкого районного суда г. Брянска 26 мая 1998 г. Романченко осужден по ч. 1 ст. 111 и п. «в» ч. 3 ст. 111 УК РФ. Он признан виновным в умышленном причинении Воронцову тяэюкого вреда здоровью, опасного для его жизни, и неоднократном причинении тяжкого вреда его здоровью.

23 февраля 1998 г. около 21 час. 30 мин. в доме культуры «Юность» г. Брянска Романченко встретил Воронцова, с которым находился в неприязненных отношениях. Между ними произошла очередная ссора, во время которой Романченко ударил Воронцова складным ножом в живот, но потерпевший этого удара не почувствовал, и они разошлись. Примерно через полчаса в фойе Романченко подошел к Воронцову, и между ними вновь произошла ссора. Воронцов первым толкнул Романченко, а последний в ответ на это дважды ударил потерпевшего ножом в живот, причинив ему тяжкий вред здоровью.

Судебная коллегия Брянского областного суда 19 июня 1998 г. приговор оставила без изменения. Председатель Брянского областного суда в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений, исключении указания об осуждении Романченко по п. «в» ч. 3 ст. 111 УК РФ. Президиум Брянского областного суда протест оставил без удовлетворения. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 18 октября 2001 г. удовлетворила аналогичный протест заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, указав следующее.

Правовая оценка судом действий Романченко не соответствует установленным фактическим обстоятельствам дела. В обоснование своего решения о виновности Романченко в неоднократном

142

Глава III

причинении Воронцову тяжкого вреда здоровью суд указал, что подсудимый умышленно причинил потерпевшему тяжкий вред здоровью, после чего каждый из них занимался своими делами. Лишь через полчаса при новой встрече между ними вновь произошел конфликт, во время которого Романченко дважды ударил Воронцова ножом в живот. В итоге потерпевшему причинены три проникающих ранения в живот через длительный промежуток времени, при этом каждый раз умысел осужденного был направлен на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Однако с данным выводом суда согласиться нельзя.

По смыслу п. «в» ч. 3 ст. 111 УК РФ как неоднократные следует квалифицировать действия виновного, который не менее двух раз умышленно причинил потерпевшему тяжкий вред здоровью при отсутствии единого умысла на их совершение. По делу установлено, что между Романченко и Воронцовым длительное время существовала неприязнь и по этой причине Романченко причинил Воронцову тяжкий вред здоровью, находясь в одном месте в доме культуры, и через 30 минут, будучи в другом, действуя с единым умыслом и по одному мотиву. Разрыв во времени между первым и вторым действиями Романченко, приведшими к единому преступному результату, при отсутствии других данных не может свидетельствовать о возникновении в каждом случае нового умысла на причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью и не образует признака неоднократности.

Подтверждая правильность выводов суда в этой части, кассационная и надзорная инстанции также не опровергли имеющихся в деле доказательств и не привели убедительных доводов о наличии в действиях осужденного признака неоднократности совершения преступления.

Поскольку преступное деяние совершено Романченко в отношении одного и того же лица в течение непродолжительного времени, по единому мотиву, его действия охватывались единым умыслом и свидетельствуют о едином продолжаемом преступлении.

В данном случае оба эпизода содеянного подлежат переквалификации с п. «в» ч. 3 ст. 111 и ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 111 УК РФ как единое продолжаемое преступление: умышленное причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, опас-

Значение мотивов преступного поведения для определения...                                                                                                                                                                                                                             143

лого для жизни, совокупностью совершенных осужденным дейст-

„178

вии.

Поскольку содержание целевого мотива преступного поведения в отдельных случаях выступает в качестве обязательного признака основного состава преступления либо в качестве квалифицирующего обстоятельства, правильное его установление может влиять на определение объема вины лица в плане квалификации его действий по тем или иным статьям Особенной части УК РФ. Приведем пример.

По приговору Брянского областного суда 3 апреля 1998 г. Ковалев осужден по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 213 УК РФ. Он признан виновным в совершении покушения на убийство из хулиганских побуждений и хулиганства с применением оружия.

31 октября 1997 г. Ковалев в нетрезвом состоянии после незначительного конфликта с Быконя взял двуствольное охотничье ружье и около 19 час. пришел к его дому. Увидев Быконя (стоявшего спиной к окну), он из хулиганских побуждений с целью убийства произвел в него два выстрела сквозь окно, после чего ушел домой. В результате Ковалев причинил легкий вред здоровью Быконя и Зино-ровой (которая находилась в доме вне пределов видимости Ковалева и пострадала в связи с рассеиванием дробовых зарядов), а также повредил окно в доме.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 2 июля 1998 г. приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденного с ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, а с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ. В случае переквалификации действий виновного с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ автор протеста просил отменить при-

Действия осужденного, совершенные в отношении одного и того же лица в течение непродолжительного периода времени, с единым умыслом, по единому мотиву, переквалифицированы в порядке надзора с ч. 1 ст. 111 и п. «в» ч. 3 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст-111 УК РФ: Извлечение из Определения Верховного Суда Российской Федерации от 18.10.2001 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 4. С. 9-

144

ГлаваЩ

говор по ст. 115 УК РФ на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым) и дело прекратить.

Президиум Верховного Суда Российской Федераии 3 июля 2002 г. удовлетворил протест, указав следующее. Вина Ковалева в совершении покушения на лишение жизни Быконя подтверждена доказательствами. Вместе с тем судебные решения подлежат изменению, поскольку вывод суда о совершении Ковалевым преступлений из хулиганских побуждений ошибочен.

В соответствии с законом по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать покушение на убийство, совершенное по причине явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Вывод о хулиганских побуждениях Ковалева суд сделал в приговоре, исходя из того, что он после конфликта с Быконя в темное время суток тайком пробрался к его дому и дважды произвел выстрелы в потерпевшего из ружья, когда тот появился в окне. Согласно показаниям подсудимого он совершил эти действия в связи с тем, что Быконя в ходе конфликта нанес ему удары по лицу.

Судом установлено, что в день совершения преступления у Ковалева с потерпевшим Быконя дважды возникали конфликты, очевидцев того, как он произвел выстрелы в Быконя, не было, виновный принес извинения за содеянное, потерпевший в стадии следствия просил никого не привлекать к ответственности.

Изложенное свидетельствует о том, что в действиях Ковалева отсутствуют признаки грубого нарушения общественного порядка, явного неуважения к обществу и пренебрежения к общественным интересам. Поэтому совершенное им следует переквалифицировать на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на причинение смерти другому человеку.

В связи с отсутствием у Ковалева хулиганских побуждений к совершению преступлений его действия в отношении потерпевшей Зиноровой подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ, а с учетом того, что она простила его и просила в отношении него дела не возбуждать, приговор в этой части подлежит отмене, а дело — прекращению производством на основании

Значение мотивов преступного поведения для определения...                                                                                                                                                                                                                              145

„ б ч 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обви-

\ '                                                                                                                                                                179

Ориентирующие мотивы (мотивы в узком смысле этого слова), как уже упоминалось, обладают определенной степенью антисоциальности, так как лицо ради достижения поставленной перед собой цели (удовлетворения потребности) избирает определенный тип поведения, сознавая, что тем самым нарушает определенные правила поведения, в результате чего неизбежно или возможно будет причинен вред охраняемым законом общественным отношениям либо возникнет опасность причинения такого вреда.   ■■■••■ Vi

Если лицо сознательно нарушает установленные правила поведения, которые прямо запрещены уголовным законом вне зависимости от наступления или ненаступления последствий, его действия всегда будут характеризоваться умышленной виной.

Так, например, Евсеев в квартире распивал спиртные напитки со знакомыми и родственниками, среди которых была Стародубцева. Вспомнив, что его знакомая Дегтянникова ранее получила ожоги от воспламенения спирта по вине Стародубцевой и находилась на лечении в больнице, Евсеев из неприязни, имея умысел на совершение убийства, легковоспламеняющимся нитролаком облил Стародубцеву и поджег спичкой. От полученных ожогов в мучениях и страданиях потерпевшая скончалась. Пермским областным судом 4 апреля 1997 г. Евсеев был осужден по п. «г», «д» ст. 102 УК РСФСР.     ..

В кассационной жалобе адвокат просил приговор в отношении Евсеева изменить, переквалифицировать его действия с п. «г», «д» ст. 102 УК РСФСР на ч. 2 ст. 108 УК РСФСР и смягчить наказание, считая, что у осужденного не было умысла на убийство потерпевшей, а имелось желание лишь напугать ее. По мнению адвоката, Евсеев в силу малого жизненного опыта (рождения 1979 года) и имеющегося у него заболевания не предполагал, что его действия могут повлечь смерть потерпевшей.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 20 августа 1997 г. приговор изменила: исключила из

179 „

Отсутствие у виновного хулиганских побуждении к совершению преступлении явилось основанием для переквалификации содеянного им с ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 На ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ и с ч. 3 ст. 213 на ст. 115 УК РФ: Извлечение из Постановления Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 03.07.2002 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. №11.6. 6-7.

него осуждение Евсеева по п. «д» ст. 102 УК РСФСР, указав следующее.

Вывод суда о виновности Евсеева в умышленном убийстве Ста-родубцевоп основан на доказательствах, всесторонне и полно исследованных судом и получивших соответствующую оценку в приговоре. В жалобе адвокат не оспаривал того, что Евсеев облил Стародубцеву нитролаком и поджег, в результате чего она скончалась от полученных ожогов. Однако доводы о том, что Евсеев не имел умысла на убийство потерпевшей, хотел только напугать ее и не предполагал, что его действия могут привести к смерти потерпевшей, противоречат доказательствам. Вина Евсеева в совершении преступления доказана его показаниями, из которых видно, что он вылил на потерпевшую нитролак и поджег, отчего одежда на потерпевшей загорелась. Эти показания объективно подтверждены другими доказательствами, в частности, показаниями свидетелей Ахметзянова, Дегтянниковой, Кадровой и других, протоколом осмотра места происшествия, заключением судебно-медицинского эксперта о причине смерти потерпевшей, поэтому судом обоснованно признаны правдивыми.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта смерть Стародубцевоп наступила от термических ожогов лица, передне-боковых поверхностей шеи, туловища, верхних конечностей, обоих бедер, промежности, ожога верхних дыхательных путей, ожога около 60% поверхности тела. С доводом адвоката о том, что Евсеев в силу своего состояния здоровья не понимал, что, обливая потерпевшую краской и поджигая ее, может причинить смерть, согласиться нельзя. Как видно из заключения эксперта-психиатра, Евсеев, совершая преступление, мог отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Преступление совершил во вменяемом состоянии.

Ссылка в жалобе адвоката на то, что Евсеев не имел умысли на убийство Стародубцевой, необоснованна, поскольку он, обливая потерпевшую нитролаком и поджигая ее, сознавал общественно опасный характер своих действий, предвидел общественно опасные последствия — смерть потерпевшей.

При таких обстоятельствах, с учетом характера и способа совершения преступления, избранного Евсеевым, суд обоснованно пришел к выводу, что виновный убил потерпевшую с особой жесто~

Значение мотивов преступного поведения для определения...                                                                                                                                                                                                                               147

костью, и правильно квалифицировал его действия по п. «г» ст. 102 уКРСФСР.

Оснований для переквалификации действий Евсеева на ч. 2 ст. 108 УК РСФСР не имеется. Вместе с тем осуждение его по п. «д» ст. 102 УК РСФСР ошибочно. Как видно из материалов дела, Евсеев совершил преступление в отношении одного конкретного лица. Его действия не представляли реальной опасности для жизни многих людей, как указано об этом в приговоре. При таких обстоятельствах из приговора следует исключить осуждение Евсеева по п. «д»ст. 102 УКРСФСР>т

В приведенном примере Судебная коллегия по уголовным делам Российской Федерации аргументировала свое решение сознательным избранием виновным типа преступного поведения, выразившегося в явном нарушении уголовно-правового запрета. Целевым мотивом поведения Евсеева, как видно из материалов дела, послужила месть потерпевшей за ранее совершенные ею неправомерные действия. Для реализации осознанной потребности осужденным был выбран незаконный, более того, заведомо преступный способ. Поэтому, конечно, в отношении смерти потерпевшей у Евсеева имелась умышленная форма вины. В то же время избранный виновным преступный путь реализации желания отомстить не предполагал нанесения вреда иным лицам, и поскольку его действия реально не представляли опасности для жизни других лиц, суд правомерно исключил из приговора осуждение Евсеева по п. «д» ст. 102 УК РСФСР (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

В случае осознания лицом, что избранный им тип поведения для удовлетворения актуализированной потребности нарушает установленные правила поведения, но не нормы уголовного закона, форма вины лица может быть как умышленной, так и неосторожной в зависимости от предвидения или непредвидения им возможности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам. Приведем пример.

Пролетарским районным народным судом Москвы Мерзликин осужден по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР. Он признан виновным в причи-

180 _

t- учетом характера действий и способа, избранного для совершения преступления, суд обоснованно признал лицо виновным в умышленном убийстве: Извлечение из Определения Верховного Суда Российской Федерации от 20.08.1997 // Бюллетень верховного Суда Российской Федерации. 1998. № 5. С. 5.

148

Глава III

нении Клепиковой умышленного тяжкого телесного повреждения, выразившегося в неизгладимом обезображении ее лица.

22 июня 1990 г., находясь в гостях у Клепиковой, Мерзликин после употребления спиртных напитков поссорился с ней. Во время ссоры в тот момент, когда потерпевшая поднесла фарфоровую чашку ко рту, чтобы напиться, он ударил ее рукой по лицу. Этой чашкой Клепиковой было причинено повреждение глаза. Само ранение глаза судебно-медицинским экспертом отнесено к менее тяжким телесным повреждениям. Однако ранение глазного яблока повлекло стойкие изменения глаза в виде снижения остроты зрения, травматического рубца роговицы, травматической афалии (отсутствие хрусталика), вторичной субкомпенсированной глаукомы, секторального истончения сетчатки, что, как признал суд, привело к неизгладимому обезображению лица потерпевшей.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор народного суда оставила без изменения. Президиум Московского городского суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, в котором был поставлен вопрос об изменении приговора народного суда и определения судебной коллегии городского суда: переквалификации действий осужденного на ч. 1 ст. 114 УК, предусматривающую ответственность за неосторожное тяжкое телесное повреждение. При этом президиум Московского городского суда в нарушение требований ст. 351, 381 УПК ничем не обосновал принятое решение.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 28 октября 1993 г. протест удовлетворила, указав следующее. Как видно из материалов дела, Мерзликин вину в причинении умышленного тяжкого телесного повреждения не признал. Он умышленно ударил потерпевшую рукой по лицу, но по отношению к наступившим последствиям — ранению глаза — его действия носили неосторожный характер. Нанося потерпевшей удар по лицу, Мерзликин не предвидел наступления столь тяжких последствий, хотя должен был и мог их предвидеть.ш

181 В тех случаях, когда действия виновного совершаются умышленно и в результате их потерпевшему причиняются телесные повреждения с последствиями, указанными в ч. 1 ст. 108 УК, которые виновный не предвидел, хотя мог и должен был их предвидеть, его действия должны квалифицироваться по ч. 1 ст. 114 УК: Извлечение из On-

.. .1. ....I

Значение мотивов преступного поведения для определения..._______149

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации мотивировала изменение приговора и признание неосторожности в отношении наступивших последствий тем, что хотя осужденный избрал тип поведения, явно противоречащий общепринятым правилам поведения (умышленно ударил потерпевшую по лицу), тем не менее, не предвидел, что в результате его действий может быть причинен вред охраняемым уголовным законом интересам, хотя должен был и мог предвидеть.

Если же по обстоятельствам дела лицо не могло и не должно было предвидеть возможности причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам, хотя и сознавало, что избранный им тип поведения нарушает определенные правила поведения, то уголовная ответственность исключается. Проиллюстрируем это на примере.

По приговору Хлевенского районного суда Липецкой области Федотоеский признан виновным в нарушении Правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека, при следующих обстоятельствах. 19 ноября 2000 г. около 16 час. 30 мин. в состоянии алкогольного опьянения Федотоеский возвращался с полевых работ на управляемом им комбайне вместе с находившимся на подножке Журавлевым. Зная о неисправности тормозной системы, Федотоеский на спуске не выбрал скорость, обеспечивавшую безопасность движения, не справился с управлением комбайна, в результате чего комбайн опрокинулся, придавил Журавлева и тот от полученных повреждений на месте происшествия скончался. Своими действиями Федотоеский допустил нарушение п. 1.5; 2.3.1; 2.7; 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации.

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об отмене приговора и прекращении дела по п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР за отсутствием состава преступления в действиях Федотовского. Президиум Липецкого областного суда 22 марта 2002 г. удовлетворил протест, указав следующее.

Федотоеский признал вину в части допущенных им нарушений правил дорожного движения, повлекших опрокидывание комбайна. Относительно смерти Журавлева он пояснил, что не знал о нахож-

Ределения Верховного Суда Российской Федерации от 28.10.1993 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. № 5. С. 5-6.

150

Глава Hi

дении на подножке комбайна потерпевшего, поскольку тот запрыгнул на нее без его ведома и ему это не было видно из кабины. Он следил за дорогой и «все время смотрел вперед».

Нарушение Федотовским Правил дорожного движения, повлекшее аварию, доказано материалами дела. Однако его действия, связанные с причинением по неосторожности Журавлеву смерти, судом исследованы неполно. Так, не выяснено, не применимы ли в отношении него положения ч. 1 ст. 28 УК РФ, предусматривающей, что деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий.

Как видно из приговора, суд не установил, что Федотовский знал о следовании с ним на подножке комбайна Журавлева, и исключил из его обвинения нарушение п. 22.8 Правил дорожного движения, предусматривающего запрет на перевозку людей вне кабины автомобиля, трактора и других транспортных средств.

Как показал в ходе предварительного следствия свидетель Гришин, конструкция комбайна с затемненными стеклами его кабины такова, что Федотовский не располагал возможностью увидеть из кабины запрыгнувшего на подножку комбайна Журавлева. По словам свидетеля Журагина, он ехал на машине за Федотовским и видел, как тот перед спуском с плотины приостановил комбайн, «видимо, переключал скорость», и как в это время на подножку сзади кабины прыгнул Журавлев. При съезде комбайн перевернулся.

При изложенных обстоятельствах Федотовский не мог осознавать, что в результате допущенных им нарушений Правил дорожного движения может пострадать Журавлев, и в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ч. 2 ст. 264 УК РФ.182

Мотивы, лежащие в основе выбора конкретного объекта и (или) конкретного способа действия (бездействия) в рамках избранного лицом типа поведения, как указывалось выше, могут быть как нейтральными, так и антисоциальными. Причины возникновения антисоциальных технических мотивов изначально противоречат нормам

182 Приговор отменен в связи с необоснованным признанием лица виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека: Извлечение из постановления Липецкого областного суда от 22.03.2002 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 4. С. 15-16.

^пчение мотивов преступного поведения для определения..._______151

общечеловеческой морали, что осознает преступник. При установлении антисоциальных технических мотивов в поведении лица, совершившего преступление, содеянное всегда будет характеризоваться умышленной виной вне зависимости от того, предусмотрены ли эти мотивы в качестве квалифицирующих обстоятельств, обстоятельств, отягчающих наказание, либо они не упомянуты в

УК РФ

Так, Воронежским областным судом Прокофьева и Соколова осуждены по ст. 17 и ст. 103 УК, а Фролов — по ст. 103 УК. В кассационном протесте и. о. прокурора области поставил вопрос об отмене приговора в отношении Прокофьевой, Фролова и Соколовой, направлении дела на новое рассмотрение, ссылаясь на то, что суд необоснованно переквалифицировал действия осужденных со ст. 102 на ст. 103 УК. По мнению прокурора, способ и метод убийства Филякиноп свидетельствуют об особой жестокости совершенного убийства: разработанный осужденными план убийства потерпевшей заведомо был рассчитан на глумление и издевательство над жертвой; издевательства над потерпевшей до наступления ее смерти продолжались длительное время; по отношению к ней был проявлен и исключительный цинизм.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев 18 ноября 1993 г. дело по кассационному протесту прокурора области, по кассационным жалобам осужденных и потерпевшей — матери погибшей, дело направила на новое рассмотрение, указав следующее.

Как видно из материалов дела, органы предварительного следствия Прокофьевой, Фролову и Соколовой предъявили обвинение в умышленном убийстве Филякиной с особой жестокостью. Переквалифицировав действия осужденных на ст. 103 УК, Воронежский областной суд указал в приговоре, что по делу отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие у них умысла на убийство Филякиной с особой жестокостью. При этом судом не были учтены обстоятельства, которые существенно могли повлиять на выводы суда. Из предъявленного Прокофьевой, Фролову и Соколовой обвинения следует, что особая жестокость совершенного ими Убийства выразилась в способе и методе убийства Филякиной, в причинении ей особых страданий, мучений.

152

Глава Щ

/I :'    !   I

т

Как установлено судом и отражено в приговоре, после принятия плана убийства Филякиной виновные вывезли потерпевшую g лес, где Фролов показал ей нож:, а Прокофьева объявила, что она будет убита. После этого потерпевшая была связана принесенной для этой цели веревкой. При свете зажженных свечей Прокофьева ввела Филякиной внутривенно реланиум, Фролов выкопал яму и, раз. вязав Филякину, подвел ее к яме. Филякина просила не убивать ее, обещала не заявлять на них в милицию, но Прокофьева объявила, что ее нельзя оставлять в живых. Фролов подвел Филякину к яме и нанес ей удар ножом в левую половину груди, целясь в сердце. После проникающего ранения груди Филякина пыталась убежать, но Фролов догнал ее, опять подвел к яме. Потерпевшая вновь стала просить не убивать ее, вызвать машину скорой помощи, но Прокофьева требовала добить Филякину, однако Фролов отказался. Тогда Прокофьева вручила лопату Соколовой, так как последняя отказалась брать нож:, и Соколова несколько раз ею ударила Филякину по голове, а затем лопату передала Прокофьевой. Последняя потребовала, чтобы Филякина легла в яму. Когда потерпевшая это сделала, Прокофьева приказала, чтобы Филякина перевернулась лицом вниз, и нанесла ей несколько ударов острием металлической лопаты по голове и шее. Убедившись, что Филякина мертва, Прокофьева сообщила об этом Соколовой и Фролову, и последний закопал потерпевшую.

Изложив в приговоре приведенные обстоятельства убийства потерпевшей, суд не указал причину, по которой он не признал, что потерпевшей причинялись особые страдания, и почему приведенные судом обстоятельства не свидетельствуют об умысле на убийство с особой жестокостью.

Как показала на предварительном следствии и в суде Прокофьева, перед совершением убийства Филякиной она говорила, что «выпустит из нее кровь по капле». По словам осужденных, после нанесения потерпевшей ножевого ранения у нее была истерика, связанная со страхом; она сидела на корточках, обнаженная до пояса, вырытая яма находилась в полутора метрах, потерпевшая просила о помощи.

Судом не дано оценки этим обстоятельствам при обсуждении вопроса о наличии у виновных умысла на убийство потерпевшей с особой жестокостью. При новом рассмотрении суду необходимо

Значение мотивов преступного поведения для определения...                                                                                                                                                                                                                               153

дагпъ всестороннюю оценку приведенным обстоятельствам, правильно решить вопрос о квалификации действий осужденных.183

Как видно из приведенного примера, основным аргументом прокурора при принесении кассационного протеста послужило то, что разработанный осужденными план убийства потерпевшей заведомо был рассчитан на глумление и издевательство над жертвой. Таким образом, осужденные избрали способ совершения преступления по причине желания причинить потерпевшей особые мучения и страдания. Как отметила Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, особая жестокость выразилась в способе и методе совершенного убийства. При таких обстоятельствах в отношении совершения убийства с особой жестокостью была умышленная форма вины.

Если лицо избирает способ совершения преступления не в силу возникшего антисоциального технического мотива и если такой мотив указан в качестве квалифицирующего признака преступления или отягчающего обстоятельства, то такие обстоятельства не могут быть вменены потерпевшему в силу того, что его отношение к этим обстоятельствам может быть в виде неосторожности или вообще лежать за рамками вины. Приведем пример.

Квалифицируя действия осужденного по п. «г» ст. 102 УК РСФСР, суд сослался в приговоре на множественность телесных повреждений и на наличие на теле прижизненных ожогов.

Между тем сама по себе множественность телесных повреждений не может свидетельствовать об особой жестокости. Потерпевшему было нанесено шесть ударов по голове. Процесс нанесения ударов был стремительным и направлен на лишение жизни, а не на причинение особых мучений и страданий, смерть наступила от открытой черепно-мозговой травмы.

Что касается имевшихся на теле потерпевшего прижизненных ожогов, то по этому поводу осужденный пояснил, что, считая потерпевшего мертвым и желая скрыть совершенное, он поджег по-мЩение. Очаг пожара находился в другой комнате. Согласно заключению   судебно-медицинского   эксперта,   после   полученной

183 п

Понятие особой жестокости убийства связывается как со способом убийства, так и 0 Другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным этой жесткости: Извлечение из Определения Верховного Суда Российской Федерации от 18-11.1993// Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1994. № 8. С. 6-7.

травмы головы потерпевший находился в бессознательном состоя

нии.

184

В указанном случае изменение приговора суда первой инстан-ции произошло в силу того, что осужденный специально не избирал способ убийства, направленный на причинение жертве особых мучений и страданий. А значит, не имел умысла на убийство с особой жестокостью.

Подводя итог, можно отметить, что мотивы различных уровней в той или иной степени могут оказывать влияние на определение формы и объема вины. По крайней мере их реальное установление может значительно облегчить процесс квалификации совершенного преступления.