§ 4.   Основные формы   проявления  множественности преступлений

Множественность преступлений — социально-правовое понятие общего характера, высокой степени обобщения. Оно охватывает собой все случаи совершения лицом более одного преступного дея­ния, но не способно и не должно раскрывать специфические при­знаки каждого конкретного случая совершения лицом нескольких преступлений. Это понятие является итогом обобщения наиболее существенных черт, общих для каждого случая совершения лицом более одного преступления. Ф. Энгельс указывал, что «.. йсякое дей­ствительное, исчерпывающее познание заключается в том, что мы

39

в мыслях поднимаем единичное из единичности в особенность, а из этой последней во всеобщность...»97

Множественность преступлений как социально-правовое явле­ние находит свое реальное проявление в различных формах совер­шения лицом более одного преступного деяния. Эти формы совер­шения одним и тем же лицом нескольких преступлений характери­зуются специфическими, присущими им социально-психологиче­скими и юридическими признаками, что находит свое отражение в специально созданных социально-правовых понятиях (катего­риях) меньшей степени обобщения, получающих свое закрепление в уголовно-правовых нормах.

Следовательно, множественность преступлений как уголовно-правовое понятие общего характера не исключает, а, наоборот, предполагает другие юридические понятия меньшей степени обоб­щения для обозначения отдельных форм и разновидностей прояв­ления множества преступных деяний, ибо, как писал В. И. Ленин, «общее существует лишь в отдельном — через отдельное» 98. Вот почему исследование вопроса об общем понятии множественности преступных деяний также предполагает изучение конкретных форм и разновидностей ее проявления и отражающих их уголовно-пра­вовых понятий.

Вопрос о формах " проявления множественности преступлений в теории уголовного права трактуется разноречиво.

Большинство авторов полагают, что множественность преступ­ных деяний свое конкретное проявление находит в повторности преступлений, их совокупности и рецидиве. Так, И. М. Гальперин пишет, что «видами множественности преступлений являются совокупность, повторность (неоднократность) и рецидив преступ­лений» 10°. Однако такое выделение видов множественности пре­ступных деяний не может быть признано приемлемым по той при­чине, что оно строится не на одном, а на нескольких лежащих в различных плоскостях классификационных критериях. К тому же оно не соответствует действующему [ советскому уголовному за­конодательству и судебной практике. В самом деле, под повтор-ностью преступлений по действующему уголовному законодатель­ству подразумевают не только'случаи совершения лицом двух или более преступлений до привлечения его к уголовной ответственно­сти, но учинение нового преступления после осуждения за преды­дущее деяние (см. примечание к ст. ст 89 и 144 УК РСФСР).

Так, повторность краж личного имущества имеется в действи­ях Б., который 9 июля 1978 г. похитил мотоцикл, принадлежащий Ш., 28 июля похитил мотоцикл у гражданина Л., а еще через три дня совершил кражу мотоцикла у гр. К.101

Повторность кражи личного имущества налицо также в дей­ствиях Ч., который, имея непогашенную судимость за хищение, совершил на вокзале станции кражу чемодана гр. А.102

Следовательно, повторностью охватывается и рецидив преступ­лений, который является ее разновидностью. Вместе с тем реаль-

ная совокупность является, по существу, либо общей либо одно­родной повторностью преступлений.

Таким образом, повторность является более общим понятием, а рецидив и реальная совокупность — частными случаями по-вторности преступлений. Эти понятия находятся между собой в ло­гическом отношении подчинения. Такой взгляд на соотношение понятий повторности, рецидива и совокупности (реальной) неиз-менно проводится в руководящих постановлениях Пленума Вер­ховного Суда СССР.

В постановлении Пленума от 11 июля 1972 г. «О судебной прак­тике по делам о хищениях государственного и общественного иму* щества» указывается, что «хищение следует считать повторным во всех случаях, когда лицо ранее совершило одно из преступле­ний, указанных в примечании в ст. 89 УК РСФСР и соответству­ющих статьях УК других союзных республик, безотносительно к тому, было ли оно за них осуждено...

Хищение не может квалифицироваться как повторное, если с ви­новного снята судимость за ранее совершенное преступление в по­рядке амнистии или помилования либо погашена или снята в со­ответствии со ст. 47 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, а также если к моменту совершения хище­ния истекли сроки давности уголовного преследования за ранее со­вершенное преступление» 103.

В п. 15 указанного постановления говорится, что «хищения, со­вершенные лицом в различных союзных республиках, ни за одно из которых виновный не был осужден, квалифицируются по соот­ветствующим статьям УК той союзной республики, где было совер­шено каждое из хищений с учетом повторности этих деяний» 104, Такая же трактовка содержания повторности преступлений дается и в других постановлениях Пленума Верховного Суда СССР и РСФСР 105.

Сказанное дает основание подвергнуть сомнению правильность выделения в качестве самостоятельных форм множественности повторности, совокупности и рецидива преступлений.

В. Н. Кудрявцев в качестве форм проявления множественности преступных деяний рассматривает совокупность (идеальную и ре­альную), неоднократность, повторность и рецидив преступлений Ш6. Однако анализ логических оснований такого деления свидетель­ствует, что названные формы множественности выделяются авто­ром также по нескольким разнозначным классификационным при­знакам. Это делает рассматриваемую классификацию логически недостаточно стройной, а теоретически уязвимой.

Например, нельзя согласиться с выделением в качестве само­стоятельной формы множественности неоднократности преступле­ний. По смыслу действующего уголовного законодательства неод­нократность является частным случаем повторности преступлений и, следовательно, не может рассматриваться как самостоятель­ная форма множественности одного класса (порядка) с повтор­ностью.

41

По мнению Т. М. Кафарова, разновидностями множественности преступлений являются уголовный рецидив, т. е. совершение ли­цом нового преступления после осуждения; повторность, под кото­рой «понимается вторичное, либо многократное совершение в раз­ное время тождественных или однородных (если в соответствии со специальным указанием закона последние образуют повтор­ность) преступлений одним и тем же лицом до его осуждения; случаи реальной совокупности, охватывающей совершение винов­ным двух и более преступлений, не совпадающих по времени их начала и окончания, путем самостоятельных (отдельных) действий или актов бездействия, а также идеальная совокупность, понимае­мая как совершение двух и более преступлений одним и тем же действием лица» 107. Названные случаи совершения лицом несколь­ких деяний конечно являются разновидностями множественности преступлений, однако не исчерпывают их полностью. Их нельзя рассматривать в качестве самостоятельных форм (видов) множе­ственности преступлений, поскольку такое деление построено на различных классификационных признаках (основаниях).

Е. А. Фролов, Р. Р. Галиакбаров, А. И. Свинкин полагают, что действующее законодательство позволяет выделить только две фор­мы (два вида) множественности преступлений; повторение преступ­ных деяний (повторность и рецидив) и совокупность преступле­ний. По их мнению, понятием повторения охватываются случаи совершения преступления во второй раз и более независимо от то­го, было ли лицо осуждено за первое преступление или нет. Слу­чаи, когда повторение преступлений образуется сочетанием деяний, ни одно из которых не было предметом судебного разбиратель­ства, они предлагают именовать повторностью, а если хотя бы по одному из ранее совершенных преступлений был вынесен приговор, такого рода сочетание преступлений называют рецидивом. При этом авторы полагают, что действующее уголовное законодательст­во неудачно повторение преступлений обозначает термином «по­вторность». По их мнению, точнее было бы собирательным поняти­ем «повторение» объединить частные понятия «повторность» и «ре­цидив» 108.

Однако в других опубликованных работах названных авторов хотя выделяются также две формы множественности, но именуют­ся они иначе: повторностью преступных деяний и совокупностью преступлений. Повторность преступлений ими, в свою очередь, де­лится на повторность в узком смысле слова (повторение) и реци­див 109.

Думается, что точка зрения, защищаемая Р. Р. Галиакбаровым, А. И. Свинкиным, Е. А. Фроловым, Б. М. Леонтьевым наиболее близка к истине, однако нуждается в определенных уточнениях. Ука­занные авторы правильно рассматривают рецидив преступлений как разновидность повторности (повторения) преступлений. Но нельзя согласиться полностью с трактовкой второй формы прояв­ления множественности — совокупности преступлений. Относя все случаи совокупности преступлений ко второй форме множествен-

42

ности, авторы не учитывают того весьма важного обстоятельства, что по своей социально-психологической и правовой природе раз­личные виды совокупности преступлений существенно отличаются друг от друга, по-разному характеризуют степень общественной опасности личности преступника.

В основе множества преступлений, охватываемого понятием ре­альной совокупности, лежит иной характер общественно опасного поведения субъекта, чем при идеальной совокупности преступлений.

Если реальная совокупность, по существу, характеризуется мо­ментом повторения лицом преступных деяний и поэтому может рассматриваться в качестве разновидности (повторения) повтор-ности, то при идеальной совокупности момент повторения преступ­лений отсутствует. В случаях идеальной совокупност'и одним дей­ствием или бездействием субъекта совершается не менее двух пре­ступлений. Таким образом, рассматриваемые виды совокупности имеют различное социально-психологическое содержание, что не может не учитываться при решении вопроса о формах множествен­ности преступлений по.

В связи с этим представляется правильной позиция Т. М. Ка-фарова, который полагает, что «с точки зрения «механизма» пре­ступлений, образующих множественность, целесообразно как в теоретическом, так и в практическом отношении выделение, с од­ной стороны, тех форм множественности, которые характеризуют­ся последовательностью совершенных преступлений, когда второе, третье и т. д. преступления осуществляются спустя определенное время после предыдущего; и идеальной совокупности, при которой такая последовательность отсутствует» ш. В отличие от идеальной совокупности рецидив, повторность и реальную совокупность Т. М. Кафаров не без оснований предлагает именовать повторе­нием преступлений ш.

Однако нам представляется нецелесообразным разграничивать понятия «повторения» и «повторности» преступлений, а повторность рассматривать как разновидность повторения. Понятия повторности и повторения выражают одну и ту же мысль, по содержанию иден­тичны и не могут быть в отношении подчинения одно к другому. Т. М. Кафаров также упускает и такие разновидности повторения (повторности) преступлений по действующему уголовному зако­нодательству как неоднократность, систематичность и совершение преступлений в виде промысла.

Ю. Н. Юшков выделяет три вида проявления множественно­сти: повторность и совокупность преступлений и фактическую мно­жественность преступлений, под которой подразумевает случаи неоднократного совершения лицом преступлений, которые, несмот­ря на очевидно более высокую степень общественной опасности по сравнению с единичным преступлением, в квалификации содеян­ного отражения не находят ш. К случаям фактической множествен­ности преступлений он относит последовательное причинение од­ним и тем же преступником нескольким лицам тяжких телесных

43

повреждений, совершение лицом два и более раза особо злостного хулиганства и т. п.

Однако вряд ли можно признать удачной его попытку введения в научный оборот новой категории фактической множественности преступлений. Во-первых, понятие фактической множественности должно предполагать какую-то юридическую множественность преступлений. Но необходимости в подобном делении множествен­ности на фактическую и юридическую нет, поскольку множествен­ность преступлений — юридическое, уголовно-правовое понятие. Во-вторых, в зависимости от того, получили или не получили отра­жение в правовой квалификации случаи совершения лицом несколь­ких преступлений, они не перестают оставаться повторностью (повторением) преступлений, влекут за собой предусмотренные за­коном уголовно-правовые последствия для виновного и совсем не нуждаются в новом наименовании.

Поэтому предложенная Ю. Н. Юшковым правовая категория «фактической множественности преступлений» является искусствен­ной и ненужной для следственно-судебной практики и действую­щего уголовного законодательства. Она не отражает какой-либо специфической формы преступного поведения виновного.

При решении вопроса о выделении форм проявления множе­ственности преступных деяний, по нашему мнению, может быть взят лишь какой-то один классификационный признак, ибо при многозначности классификационных признаков утрачивает логиче­скую стройность и научную ценность сама классификация. Наибо­лее приемлемым и отвечающим целям нашего исследования явля­ется социальный признак, который отражает объективные и субъ­ективные особенности общественно опасного поведения субъекта при совершении им нескольких преступлений: в частности, сопря­жено ли совершение нескольких преступлений с моментом их пов­торения либо нет.

В случаях множества преступлений, сопряженных с их повто­рением, при выборе очередного варианта поведения виновный вновь отдает предпочтение удовлетворению потребностей противозакон­ным способом, переживает своего рода борьбу социально полезных и антиобщественных мотивов 114, а само повторение противоправ­ных действий является свидетельством того, что антиобществен­ные мотивы личности имеют приоритет перед мотивами социаль­но полезными. Это обстоятельство и указывает на особую устой­чивость социально вредных ценностных ориентации, социальных установок и антиобщественных взглядов виновного, на его повы­шенную общественную опасность.

Совершенно очевидно, что подобного положения мы не наблю­даем при совершении множества преступных деяний, охваты­ваемого понятием идеальной совокупности 115.

Итак, по единому классификационному основанию (сопряже­но ли множество преступных деяний с их повторением, возоб­новлением либо нет) можно выделить только две основные фор­мы проявления множественности: повторность (повторе-

44

ние) преступлений и их идеальную116 совокуп­ность.

Аналогичного мнения придерживаются Н. И. Загородников и Н. А. Стручков, которые в зависимости от того, проявилась ли множественность в одновременном или последовательном совер­шении лицом нескольких преступлений, делят ее на случаи идеаль­ной совокупности и повторения преступлений 117.

Близкую к нашей точку зрения защищает Т. Э. Караев. По его мнению, множественность преступных деяний структурно мож­но представить в виде нескольких рядов: 1) идеальная совокуп­ность и общая повторность — первый ряд; 2) общая повторность охватывает специальную повторность и реальную совокупность — второй ряд; 3) при усложнении предшествующим осуждением ви­новного реальная совокупность трансформируется в общий реци­див, а специальная повторность обретает свойства специального рецидива — третий ряд ш. Представляется, что повторность, на­ходящуюся в одном ряду с идеальной совокупностью нельзя име­новать общей повторностью, поскольку в уголовном праве под ней принято считать совершение лицом нового неоднородного пер­вому преступного деяния. Однако в первом ряду правильно схва­чены основные формы проявления множественности преступных деяний. Что касается элементов множественности, находящихся во втором и третьем ряду, то они неполно.отражают фактическое по­ложение дел.

Проведенное изучение судебной практики показало, что наибо­лее распространенной формой проявления множественности пре­ступлений является повторность (повторение) преступлений. Так, па материалам нашего исследования 1969 г. она имела место в содеянном 42,32% осужденных, а по данным изучения 1972 г.— у 44,96% осужденных, по итогам изучения 1980 г.—у 38,98% осуж­денных.

Случаи множественности преступлений второй формы встре­чаются значительно реже. Так, множественность второй формы (идеальная совокупность) была установлена по итогам изучения 1969 г. лишь в содеянном 0,65% осужденных, по итогам изучения 1972 г.— 1,38% осужденных, по данным исследования 1980 г.—• 2,93% осужденных,

Небольшая распространенность идеальной совокупности, дума­ется, не может дать повода к сомнению относительно вывода о самостоятельности ее\ как формы проявления множественности преступных деяний.

По другим классификационным признакам правового и со­циального характера названные основные формы проявления множественности преступлений, в свою очередь, могут быть подраз­делены на определенные разновидности. Такое деление имеет непосредственное практическое значение, ибо различные разновид­ности множественности преступных деяний по-разному характе­ризуют степень общественной опасности личности виновного. Об­щественная же опасность виновного зависит от характера и тя-

45

жести совершенных преступлении, числа совершенных деянии„ разрыва во времени между совершенными преступлениями, харак­тера вины и мотивов содеянного, наличия или отсутствия осуж­дения за ранее совершенные деяния, наличия факта признания лица особо опасным рецидивистом и других обстоятельств.

В зависимости от того, подвергалось ли лицо осуждению за ранее совершенное преступление или нет, повторность (повторение) пре­ступлений может быть подразделена на две разновидности: а) по­вторность (повторение), не связанную с осуждением за ранее со­вершенное деяние; и б) повторность (повторение), связанную с осуждением за ранее совершенное преступление (рецидив). Та­кое деление первой основной формы множественности преступ­лений на разновидности имеет непосредственное практическое значение, ибо действующее уголовное законодательство в ряде случаев придает определенное правовое значение либо повторно-сти преступлений, связанной с предшествующим осуждением ви­новного (рецидиву), либо повторности, не связанной с осужде­нием (ч. 2 ст. 88, ч. 2 ст. 206, ч. 3 ст. 116, ч. Зет. 115, ч. 2 ст. 173 УК РСФСР).

В то же время повторность, не связанная с осуждением лица за ранее совершенное деяние, в зависимости от характера (одно­родности либо разновидности) совершаемых преступных деяний в соответствии с действующим законодательством может быть подразделена на: 1) неоднократность преступлений, когда до осуж­дения лицом совершаются аналогичные, подпадающие под одну и ту же статью уголовного закона преступления; 2) реальную со­вокупность преступлений, когда совершаются деяния, подпада­ющие под различные статьи уголовного закона. Частными случая­ми неоднократности являются систематичность преступлений и совершение их в виде промысла.

Повторность (повторение) преступлений, связанная с осужде­нием лица за ранее совершенное деяние, по признаку, отбыто ли полностью наказание осужденным за ранее совершенное преступ­ление либо нет, в свою очередь делится на два вида: 1) повтор­ность преступлений (рецидив) после полного отбытия наказания за ранее совершенное преступление; и 2) повторность (рецидив) до полного отбытия наказания за предшествующее деяние. Та­кое деление также имеет практическое значение, ибо отражает действующее уголовное законодательство, которое установило раз­личный порядок назначения наказания при указанных видах пов­торения преступлений после осуждения.

Названные выше разновидности повторности (повторения) пре­ступлений, связанные с осуждением лица за ранее совершенное деяние, могут заключать в себе признаки общего, специального, опасного и особо опасного рецидива.

Множественность же преступлений, вызываемую не повторением преступлений, а одним действием, в зависимости от того, под од­ну и ту же или различные статьи уголовного закона подпадает содеянное, можно подразделить на: 1) идеальную совокупность

46

аналогичных преступлений, подпадающих под одну и ту же статью уголовного закона, и 2) идеальную совокупность различных пре­ступлений, подпадающих под различные статьи уголовного закона. Бо^ее подробную правовую характеристику указанных разно­видностей множественности преступных деяний мы дадим в по­следующих разделах настоящей работы.