§   1.  ВЗАИМООБУСЛОВЛЕННОСТЬ   СОЦИАЛЬНЫХ   СВОЙСТВ ЛИЧНОСТИ И ПОВЕДЕНИЯ

Отправным положением в изучении любой личности является ее понимание как целостного образования, как единства всех свойств и качеств, отражающих взаимо­связь и взаимозависимость личности и социальной среды, в которой живет и воспитывается человек и в которой он себя проявляет. Ни одно из качеств личности, взятое изолированно, не определяет и не может определить со­держания поведения, его социальную или антиобщест­венную направленность.

Изучение личности возможно на нескольких уровнях, обеспечивающих те или иные задачи конкретного иссле­дования этой весьма сложной и многогранной проблемы. Для криминально-психологического исследования наибо­лее приемлемым является структурный анализ личности, позволяющий выделить специфику свойств и качеств лич­ности, определяющих социальную значимость поведения или его общественную опасность.

Развивая учение И. П. Павлова о двух сигнальных си­стемах, советские физиологи и психологи пришли к обос­нованному выводу о том, что личность и поведение сле­дует рассматривать с двух сторон: формальной, об­условленной биологическими свойствами и качествами, и содержательной, формируемой прижизненно за счет научения и воспитания, Содержательная сторона психической деятельности характеризуется сознательным отношением человека к окружающей действительности и обусловлена социально. Исходя из этого и следует рас­сматривать процесс становления и развития личности, ее социализацию.

Термин «социализация» в советской философской и психологической литературе стал употребляться сравни­тельно недавно, но он уже прочно вошел в научный оби­ход. Б. Д. Парыгин определяет социализацию как «весь многогранный процесс очеловечивания человека, включа­ющий в себя как биологические предпосылки, так и ие-поередственно само вхождение в социальную 'среду и предполагающий: социальное познание, социальное об­щение, овладение навыками практической деятельности, включая как предметный мир вещей, так и всю совокуп­ность социальных функций, ролей, норм, прав и обязан­ностей и т. д., активное переустройство окружающего (как природного, так и социального) мира; изменение и качественное преобразование самого человека, его все­стороннее и гармоническое развитие»1.

Характеризуя стадии социализации, Н. В. Андриенко-ва выделяет три основных этапа: а) первичную социали­зацию, или социлизацию ребенка, б) маргинальную (про­межуточную, или псевдоустойчивую) социализацию подростка, в) устойчивую, т. е. концептуальную, целост­ную социализацию, которая означает собой переход от юношества к зрелости, т. е. период от 17—>18 до 23—25 лет2. Предложенная характеристика основных этапов со­циализации соответствует 'принятому в психологии раз­личию этапов формирования личности, которые отража­ют специфику влияния на человека разнообразных соци­альных институтов: семьи, школы, социальных общностей и средств массовых коммуникаций применительно к во­зрастным категориям.

Основной проблемой в изучении личности, вызываю­щей много споров, 'является проблема соотношения при­родного, биологического (врожденного) и социального (приобретенного) в развитии психики человека. Эта проблема непосредственно связана с разрешением во­просов формирования личности, детерминации психики и поведения, с рассмотрением индивидуальных и типо­логических различий. Особую остроту она приобретает в свете борьбы с буржуазной идеологией и попытками

1              Б.   Д.   П а р ы г и и,    Основы   социально-психологической  тео­

рии, М., 1971, стр. 165.

2              См.   Н.   В   Андриенков а, Проблема социализации лично­

сти, «Социальные исследования»,  вып. 3,  М,   1970, стр. 45.

биологпзацпи и психологизации социальных явлений, 3 том числе преступности.

Подавляющее большинство советских ученых стоит на материалистических позициях, рассматривая природ­ные особенности человека лишь в качестве предпосылок .психического развития, а не его движущих сил.

Ведущими, определяющими началами в структуре личности советские психологи считают социальные свойства и качества личности, анализируя их различные стороны1. Б. Г. Ананьев пишет: « ..доминантными струк­турными единицами в личности являются социальные качества, сформированные па основе статуса, социаль­ных функций и опыта фактической деятельности»2. В. С. Мерлин считает, что «социализацию свойств инди­вида следует понимать как использование и регуляцию природных особенностей индивида для осуществления социально типичных отношений личности, для достиже­ния социально значимых целей и задач деятельности»3. Г. С. Костюк отмечает: «При исследовании онтогенеза человека без обращения к биологии обойтись нельзя. Онтогенетическое развитие человека — целостный про­цесс, выражающийся в различных формах (морфоло­гической, физиологической, психической, социальной)». Врожденные безусловно-рефлекторные структуры «вклю­чаются в образование и функционирование человече­ских функций и свойств, хотя и не определяют их соста­ва, содержания и структуры. Последние определяются общественными условиями жизни человека. Ребенок рождается естественным существом, .потенциально спо­собным к превращению в общественное существо... Созревание нервной системы открывает новые возмож­ности развития, которые реализуются в условиях вза­имодействия индивида с окружающим миром, усвое­ния им ценностей, созданных обществом»4.

1              См, например, К   К   Платонов, Психологическая структу­

ра личности, в сб. «Личность   при социализме»,   М, 1968,   стр. 70;

его   же, О системе психологии, М.,  1972, стр. 125—128.

2              Б.   Г. А н а н ь е в.   И. М.  Палей, О психологической струк­

туре личности, в сб. «Проблемы личности», М., 1969, стр. 50.

3              В.  С.   Мерлин,  Становление   лндивидуалыюсти  и социали­

зация индивида, в сб   «Проблемы личности», М., 1969, стр  281—291.

4              Г. С. Костюк, Принцип развития в психологии, в кн. «Ме­

тодологические  и  теоретические проблемы психологии»,    М,    1969,

стр.  127—129.

0

Так разрешается проблема соотношения биологи­ческого и социального в советской психологии. Это по­зволяет с материалистических позиций рассматривать вопросы детерминации личности и поведения социаль­ными условиями и активно воздействовать на неблаго­приятные факторы, мешающие гармоническому разви­тию личности.

В ходе обсуждения биологами, философами, психо­логами, медиками, юристами вопроса о природе психи­ческих свойств, о природных предпосылках психичес­кого развития высказываются и иные точки зрения, за­щищаемые меньшинством. Так, 'Процесс формирования и развития психических свойств личности трактуется как процесс реализации «генетической программы чело­века». Говорится о врожденной и наследственной при-, роде психических свойств и способностей человека Их {развитие рассматривается как процесс проявления 1 «генного снаряжения» Биологические факторы иногда привлекаются и для объяснения причин преступности. И. С. Ной, например, н>е только признает их значение, но и отдает этим факторам решающую роль, допуская возможность объяснения генетиками врожденных прог­рамм поведения1. Н. Стручков и Б. Утевокий, отрицая врожденную преступность, утверждают существование «социально-отрицательных инстинктов» (жестокости, бессердечия, мстительности, злобности, лживости и т. п ), которые, по их мнению, часто лежат в основе престу­пления2. Я. Иориш теоретически предполагает, что есть люди с «биологической предрасположенностью к пре­ступлениям»3. Л. _Вайсберг и щ Тайбакова рассматрива­ют преступление как «акт патологической активности человеческих сущностных сил», естественное раскрытие которых «было без меры ограничено принуждением». Преступление они объясняют «самовыражением лично­сти, стремящейся к свободе и самостоятельности», якобы

1              См   И   С   Ной, Личность преступника и ее значение в изу­

чении преступности в  условиях социалистического  общества, «Уче­

ные   записки   Саратовского   юридического   института»,   вып     XVI.

Саратов,   1969, стр   23

2              См   Н   Стручков,  Б   V т е в с к и й,    Не  так    всг  просто,

«Литературная газета»  1967 г  № 48

3              Я   Иориш,   Уступка буржуазной идеологии' Нет и еще раз

нет, «Литературная газета» 1968 г № 10

10

подавляемых в семье, школе и т. п. и порождающих от­ветную реакцию в противоестественной, извращенной форме1.

Различные формы биологизаторства причин преступ­ности подвергнуты справедливой критике. Так, обосно­ванно отмечается, что генетический код определяет особенности телесной организации человека, свойства его нервной системы, от которых зависит его темпера­мент, но не определяет и не может определить содержа­ния конкретного поведения. Обращается также внима­ние на то, что если признать определяющую роль биоло-! гических факторов при объяснении преступности, то преступность превращается в «вечную категорию». При этом необходимость учета биологических свойств чело­века, проявляющихся в его действиях, не отрицается, но сами по себе эти свойства расцениваются как ней­тральные2.

Серьезной критике была подвергнута статья генети­ка В. Эфроимсона «Родословная альтр\изма»3, посвя­щенная закономерностям эволюционного фактора в раз­витии этических, нравственных и моральных качеств человека. В этой статье затронуты и вопросы причин преступности. В Эфроимсон высказал мнение, что «с ослаблением острой нужды и других социальных пред­посылок преступности начинают яснее выступать пред­посылки биологические». Он считает, что на основе различного рода наследственных отклонений, близких к норме, «вырабатываются и характеры исключительно ценные, и склонные к некоторым преступлениям». В ка­честве причин преступлений, по его мнению, также вы­ступают «наследственная расторможенность и безволие, проявляющиеся  в алкоголизме и наркомании».   В под-

1              См   Л   В а й с б е р г,   Ш   Т а й б а к о в а,  Алкоголизм   и  пре­

ступность несовершеннолетних,   в сб   «Вопросы   борьбы   с преступ­

ностью несовершеннолетних, Алма-Ата, 1968, стр   116, 119

2              См   И   Карпе ц, В   Кудрявцев, А   Леонтьев, Н   Фе-

линская, Природа правонарушений, «Известия» 17 июля 1968 г,

см   также В   Н   Кудрявцев, Социальная  обусловленность  пре­

ступного поведения и  роль биологических факторов,    «Соции шсти-

ческая законность»   1967  г   № 7,  стр   46—47,   его   же,    Причин­

ность в криминологии,    М,  1969, стр   67,  В   Ледащев,    Против

биологизации причин преступности,   «Советская   юстиция»    1968  г

№ 1, стр   13—14

3              См  «Новый мир» 1971 г № 10

11

тверждение доводов им приводятся данные из зарубеж­ных источников о хромосомных и других аномалиях, якобы проявляющихся у преступников. Нравственные, моральные и другие социоаномалии противопоставля­ются эволюционному прогрессу, развившему специфи­ческие черты человечности, социальные инстинкты, ра­зумность, общественно полезную способность к труду, социальную этику и мораль. Иначе говоря, на первое место в социальном становлении личности и отклонении от норм поведения ставится наследственность.

М.   Шаргородский,    выступая    против    выдвинутой В. Эфроимсоном концепции о роли генетического факто­ра  в эволюции человечества,  отрицал   наследственные факторы при объяснении причин преступности, обосно-' ванно утверждая, что даже частичное объяснение пре­ступности биологическими  причинами   исключает   воз­можность ее полной ликвидации путем применения со­циальных мер. В то же время М. Шаргородский приз-, нает, что  передаваемые генетически   многие   элементы j темперамента, характера, эмоциональные, волевые, ин-|теллектуальные свойства субъекта могут быть детерми­нантами при совершении конкретного преступления'.

Б. Никифоров, С. Остроумов и Н. Стручков, крити­куя М. Шаргородского за некоторую непоследователь­ность и категоричность отрицания роли эволюционно-генетического прогресса, отметили, что эволюционно-ге-нетическая гипотеза, выдвинутая В. Эфроимсоном, за­служивает серьезного внимания Они указали на опреде­ленную роль биопсихологических свойств личности в ге­незисе совершенного преступления, усматривая активный характер биологических свойств в тех случаях, когда «обладая особой интенсивностью, они подчиняют себе соответствующие условия или создают их из ничего». Потенция биопсихологических свойств личности, их ре­акция на воздействия микросреды, по их мнению, наблю­даются также у лиц, имеющих различные отклонения, близкие к норме, но решающая роль в объяснении преступности авторами отводится социальным фак­торам2.

1              См   М   Шаргородский,    Этика  или генетика'    «Ноши

мир» 1972 г  № 5, стр. 232—244

2              См   Б   Никифоров,   С   Остроумов,   Н   Стручков,

Посредине — проб1ема,  <Повый  мир»  1972 г   №5, стр   245—255

12

На наш взгляд, социальная «природа человека, ко­нечно, не может рассматриваться изолированно от его биологической природы. Но существо вопроса заклю­чается вовсе не в том, что любой сформированный признак или свойство личности признается результа­том взаимодействия наследственности, среды и случай­ности формообразовательного процесса. Важно другое— какое место в развитии социальной сущности личности отводится тому или иному компоненту, в частности со­циальному и биологическому (наследственному), в ка­кой форме признается роль воспитания и научения в формировании социальных свойств и качеств личности. Вне эволюционного прогресса трудно представить себе всепобеждающую силу добра и справедливости, гума­низма и человечности, и в этом В. Эфроимсон прав, но эволюционный прогресс неотделим от социального про­гресса.

П. Симонов, доктор медицинских наук, в статье «Ошибки биологического пессимизма» удачно подчер­кивает: «Потребности общества не выводимы из по­требностей отдельного субъекта. Но потребности об­щества, потребности его развития могут реализоваться только через поведение конкретных людей, членов это. го общества, только через движущие ими мотивы... Че­ловек должен рассматриваться не только как резуль­тат биологической эволюции, но прежде всего как про­дукт эволюции социальной». Всепобеждающую силу добра н справедливости П. Симонов объясняет не би­ологическими «генами альтруизма», а тем, что «социаль­ная память человечества каждый раз победно прора­стает сквозь пепел сожженных книг»1.

Генетик Н. П. Дубинин говорит о решающем значе­нии для формирования личности «социального наследо­вания», понимаемого как усвоение социального  опыта, в программе которого аккумулирована вся история че­ловечества, хотя каждый индивид усваивает  лишь ка-| кую-то определенную ее часть. Носителями социально-| го наследования являются не только непосредственные | воспитатели  ребенка—родители,  учителя,   сверстники. Это все люди, с которыми общается человек, это книги,

1 «Литературная газета» 12 мая 1971 г № 20

13

которые он читает, рассказы, которые он слышит, по­ступки, которые он наблюдает1.

Генетическая обусловленность человека не может противопоставляться его социальной природе, форми­руемой средой, в которой он воспитывается и проявля­ет себя как социальное существо. Приведенные В. Эф-роимсоном суждения о причинах (Преступности могут быть истолкованы так, что будто бы существуют одно­значные генетические отклонения, приводящие к совер­шению преступлений, независимо от общественно-эко­номических формаций.

Известно, что нет и не может быть общечеловече­ской морали и нравственности. Они всегда носят клас­совый характер. Нет и не может быть однозначного, внеклассового критерия в социальной оценке человече­ского поведения, именуемого преступлением. Социаль­ные преобразования, проведенные в нашей стране и других социалистических странах, создают реальные предпосылки для ликвидации преступности. Для капи­талистического мира, раздираемого социальными про­тиворечиями, эта проблема неразрешима.

Но если даже отвлечься от социальных различий причин, порождающих преступления в социалистичес­ком и капиталистическом обществе, то и в этом случае вряд ли можно подойти с одинаковых позиций (пусть даже генетических) в объяснении причин умышленных и неосторожных преступлений, так как преступления, совершаемые по неосторожности, по своей психологи­ческой природе не отличаются от обычного человечес­кого поведения.

Признание того, что содержательная сторона лич­ности и поведения наследуются, неизбежно приводит к :выводу о наличии социальных инстинктов, закодирован­ных в сознании индивида или его генетической природе, фатально приводящих к тому или иному антиобществен­ному поведению, хотя сам В Эфроимсон пытается это отрицать. Он говорит о том, что «склонность к преступ­ности вовсе не есть неизбежная компонента  человече-

1 См Н П Дубинин, Философские и социологические ас­пекты генетики человека, «Вопросы философии» 1971 г № 1, сгр   37—38

14

ской психики», порожденная его биологическим «зве­риным естеством», но «существуют, однако, большое число биологических и, в частности, генетических ано­малий, которые «срывают» норму». Вряд ли есть необ­ходимость подчеркивать несостоятельность этого утверж­дения, так как нравственно воспитанная личность, обла­дающая чувством долга, несомненно сообразует свои поступки с общественными требованиями и со своей со­вестью, служащей внутренним регулятором поведения.

Особая роль при этом принадлежит самосознанию личности как части общественного сознания, формиру­емого всем укладом социальной жизни нашего общества, строящего коммунизм.

В обоснование определяющей роли наследственного фактора в психическом развитии некоторые авторы обычно ссылаются на данные сравнительного изучения однояйцевых (монозиготных) и разнояйцевых (дизи-готных) близнецов. У монозиготных близнецов, воспи­тывавшихся в разных условиях, якобы было обнаруже­но большое сходство личностных свойств, способностей и умственного развития. Метод близнецов объявляется самым надежным для такого рода исследований. Для подтверждения генетической обусловленности преступ­ности обычно приводятся данные анализа частоты пре­ступности второго близнеца при преступности первого в случае их полной генетической идентичности. Такие данные из зарубежной литературы приведены и в ста­тье В. Эфроимсона в подтверждение, что у близнецов имеются совпадения социоаномалий поведения. У од­нояйцевых близнецов преступное поведение совпадает в 62,6% случаев, у двуяйцевых — в 25,4%. Это якобы и доказывает наличие общего преступного гена. Между тем генетическое наследование социальных свойств личности давно опровергнуто. Оно не исключает инди­видуально-психологических различий близнецов, несмо­тря на общее наследственное происхождение. Опыты, проведенные в нашей стране, показали, что у однояйце­вых близнецов при одинаковой природной основе за счет обучения можно получить совершенно разные ре­зультаты в творческой деятельности. Прослеживаются индивидуальные различия таких близнецов, живущих и воспитывающихся даже в одной и той же семье   При

15

равных условиях наследственности ai среды вступают психологические закономерности формирования лшчно-сти. Каждый из близнецов в пределах «общей .среды» имеет свою индивидуальную «микросреду», выбирая из, казалось бы, объективно одинаковых условий различ­ные свойства, связи и отношения1.

Аналогичные данные получены и прогрессивным французским психолотом Ренэ Заззо, который доказал, что в основу экспериментального исследования метода близнецов буржуазными учеными закладывается пороч­ный принцип сравнения, мешающий объективному вы­яснению степени участия среды и наследственности в формировании индивидуальных различий2.

А. П. Пехов, подвергая критике теорию однояйце­вых близнецов и другие подобные идеи, переносимые в область социальных явлений, отмечает, что биологи­ческая эволюция человека, как считал еще К. А. Тими­рязев, осталась за порогом его истории, уступив место социальному развитю и совершенствованию. По инте­ресующему нас вопросу А. П. Пехов подчеркнул: «...наследственность лишь предполагает, каким человек должен быть, но не каким он станет, ибо каким он дей­ствительно окажется, будет зависеть от взаимодействия наследственности и среды... Никто не доказал и не мог доказать, что преступность, проституция, нищенство и другие опасные социальные явления передаются по на­следству»3.

Попытки объяснения причин преступности биологи­ческими факторами предпринимаются давно, начиная от Ч. Ломброзо с его теорией «о прирожденном преступ­нике», психоаналитика 3. Фрейда, отдававшего предпоч­тение «агрессивным инстинктам», и теории так называ­емой «моральной дефективности» Притчарда. Они нахо­дят отражение в современных буржуазных теориях «опасного состояния» личности, взятых на вооружение

1              См. И. И. К а и а е в,  Близнецы,  М—Л.,  1959, стр.  385.

2              См. О. М. Т у т у н ж я н, Проблемы генезиса и развития лич­

ности в трудах Ренэ Заззо, в сб. «Проблемы   личности»,   М    1969

стр.  112—130

3              А   П.  Пехов,  Наследственность и  социальная  среда   «Здо­

ровье» '1969 г. № 12, стр. 7

16

буржуазной юстицией в применении превентивных мер вне совершения преступления. Кредо любой биологичес­кой или психологической буржуазной теории в объясне­нии социоаномалий поведения — это область бессозна­тельного (аффективного, эмоционального, инстинктивно­го либо комбинация указанных компонентов). Все об­щие и индивидуальные особенности человеческой психи­ки, по мнению буржуазных ученых, предопределены при­родой и являются врожденными. Развитие человека представляет собой созревание этих наследственных свойств. Буржуазные ученые говорят о так называемом врожденном уровне генного снаряжения» и о том, что свойства личности и способности запрограммированы, закодированы в генах. Мысли, чувства и поведение рас­сматриваются не как реакция «а внешние условия, а, скорее, как дремлющие в личности тенденции, которые только и ждут удобного случая для своего проявления. Подлинные социальные причины преступности буржуаз­ными учеными маскируются.

Заложенная в человеке наследственная информация содержит огромные потенциальные возможности разум­ного и целесообразного действования, нуждающегося в реализации б соответствующей -социальной среде. Лич­ность человека социально детерминирована. Это относит­ся и к поведению. Хорошими или плохими люди стано­вятся в результате социально обусловленного развития и воспитания, а не в результате генетического наследо­вания зла или добра. Естественные задатки личности мо­гут с равным успехом служить самому благородному и возвышенному и самому безобразному и отталкиваю­щему.

Исследуя проблему соотношения биологического и социального, нельзя не остановиться на рассмотрении вопроса об акселерации.

К. С. Лебединская, анализируя причины совершения преступлений, относит к ним органическую неполноцен­ность нервной системы, связывая ее с явлением акселе­рации. К- С. Лебединская утверждает, что «у подрост­ков с акселерацией чаще, чем у детей с обычным темпом созревания, наблюдаются явления аффективной неурав­новешенности, наряду с повышенной внушаемостью — нетерпимость опеки и склонность % реакциям оппозиции, переживания,  связанные  с несколько ускоренным  про-

2   Заказ 6523        17

буждением сексуальности и т. п.». Если акселерация «возникает «а фоне (либо на почве) органической не­полноценности нервной системы, то аффективная неурав­новешенность достигает степени резкой взрывчатости, склонности к агрессивным разрядам. У многих из них наблюдается повышенная сексуальность, прожорливость, склонность к бродяжничеству, иногда жестокость»1.

Под акселерацией ученые понимают ускоренное фи­зическое, половое и интеллектуальное развитие детей и подростков. В настоящее время они растут и развивают­ся быстрее и достигают более высокото уровня психичес­кого, интеллектуального развития, чем несколько деся­тилетий назад. Ученые объясняют это явление биологи­ческими и социальными причинами. Среди биологичес­ких называются влияние малых доз ионизирующих излу­чений и радиоволн, все возрастающее применение в на­родном хозяйстве и медицине биологически активных веществ, повышение в рационе человека удельного веса животно-белковой пищи и т. п. К социальным причинам акселерации они относят ускорение темпа и ритма жиз­ни, связанное с этим повышение жизненного тонуса, вли­яние все 'нарастающего потока информации, проникаю­щей в сознание через средства массовой коммуникации, и другие явления2.

На наш взгляд, акселерация несомненно оказывает влияние на психику человека, на его нравственное раз­витие и в конечном счете на социализацию, ускоряя ее .реальные возможности. Именно -в этом плане акселера­ция и должна привлечь внимание криминалистов. Одна­ко рассматривать акселерацию вместе с психопатологи­ей или отдельно от нее в качестве причин совершения преступлений никаких оснований нет. Более того, уско­ренное развитие физической, половой и интеллектуаль­ной сфер создает реальные предпосылки более раннего усвоения социальных норм, предъявляемых требований и их выполнения. Новые формы обучения, явления ак­селерации и другие обстоятельства вносят свои коррек-

1              К.  С. Лебединская, О  возможном  влиянии акселерации

на формирование противоправною    поведения, в сб. «-Вопросы   су­

дебной психологии», М.,   1971, стр. 51.

2              См. Д.   К. Соколов,  Акселерация — загадка   XX века, М,

1969.

тйвы в характеристику возрастных особенностей несо­вершеннолетних. Психологи и педагоги обоснованно ста­вят вопрос о пересмотре традиционно сложившихся представлений о возрастных возможностях детей и под­ростков. Если несколько лет назад подростковым назы­вался возраст от 12—13 до 16 лет, то сейчас правильнее сказать, что его нижняя возрастная граница около 11 лет, а верхняя — 14—15 лет1.

В связи с этим вполне закономерна постановка воп­роса о пересмотре возрастных категорий уголовной от­ветственности (с 16 и 14 лет) в плане учета реально сло-ркившихся способностей несовершеннолетних правильно {оценить социальную значимость своего поведения.

Причины антиобщественного поведения следует ис­кать не в закономерном процессе акселерации, а в не­надлежащем воспитании соответствующего ей уровня нравственного сознания, в социальных условиях жизни и .развития  каждого  индивида.

Нельзя признать серьезными обоснования преступно­сти и различного рода нервно-психическими заболева­ниями, в том числе наследственными, которые отмеча­ются у определенной части преступников. Отвечая на воп­рос о распространенности антиобщественного поведения среди лиц, страдающих нервно-психическими заболева­ниями (психопатов и олигофренов, способных ко вмене­нию), О. Е. Фрайеров пишет: «...среди советских психи­атров в настоящее время достаточно единодушной яв­ляется та точка зрения, что психически неполноценные (психопаты, олигофрены и др.) могут, конечно, совер­шить криминальные акты, но ни о какой биологически ' обусловленной тенденции этих лиц к криминальному по-' ведению не может быть и речи; тем 'более недопустимо искать корни преступности, ее источники в психической неполноценности таких больных»2.

Исследования, проведенные под руководством Н. Ф. Кузнецовой, показали, что некоторые отклонения в психике, не достигающие степени психопатии, имеются у 40% осужденных за квалифицированное убийство и у

1              См.  В.   Н.  К р У т е ц к и й,     Основы  педагогической  психоло­

гии, М.,  1972,  стр   74.

2              О.  Е.  Фрайеров,    О  так  называемом   биологическом    ас­

пекте   проблемы  преступности,  «Советское    государство    и   право»

1966 г hh 10, стр   ПО.

2*            19

10% за простое убийство. У 22% похитителей были об­наружены нервные заболевания. Данные, полученные по контрольной группе (изучение около 900 историй бо­лезни в одной из клиник Москвы), опровергают столь распространенную ныне на Западе гипотезу о невротиз­ме как генеральной  причине преступности  XX  века1.

Психоневрологические аспекты поведения, несомнен­но, могут иметь определенное значение при решении воп­росов о состоянии сильного душевного волнения в мо-[мент совершения (преступления, об эмоциональной и ин­теллектуальной неустойчивости несовершеннолетнего, ^совершившего преступление под влиянием тяжелых 1личных и семейных обстоятельств, и т. д., но самостоя­тельного криминологического значения они не имеют и ■ иметь не могут.

- Не могут иметь самостоятельного значения, хотя и должны учитываться, психофизиологические различия (тип нервной системы, темперамент, свойства памяти, мышления, восприятия и т. п.), которые сами по себе также не определяют ни содержания отдельного поступ­ка (будет ли он общественно полезным, асоциальным или антиобщественным), ни общей направленности личности. Исследованиями советских -биологов и психологов доста­точно убедительно подтверждено, что «представитель любого типа нервной системы может овладеть вершина­ми человеческой культуры и стать полноценным членом общества»2.

Тип нервной системы является биологической основой человеческого характера. Под характером в психо­логии понимается «совокупность индивидуально-своеоб­разных психических свойств, которые проявляются в ти­пичных для данной личности способах деятельности, об­наруживаются в типичных обстоятельствах и определя­ются отношениями личности к этим обстоятельствам»3. Структура   характера — сложное   образование,  включа-

1              См.  Н.  Ф.  Кузнецова,    Сравнительное  криминологическое

исследование преступности в Москве  (1923—1968/69 гг), «Социали­

стическая законность» 1971 г. № 6, стр. 25.

2              А.  Г.  Губ к о, Тип нервной системы и успешность обучения,

«Материалы   XVIII   международного   психологического   копгоесса»

т. 1, М., 1966, стр. 365.

3              «Общая психология» под ред.    проф. А.  В   Петровского   М

1970, стр. 386

2Э

ющее особенности отношения человека: к окружающим людям, к труду, к вещам, к самому себе. Характер че­ловека развивается в процессе активной деятельности ■под влиянием социальной среды.

Каждый человек обладает тем или иным характером и темпераментом. Каких-то специально преступных ха­рактеров не существует. Характер и темперамент оцени­ваются по тому, в каком отношении они находятся с мо­тивами, которыми -руководствуется личность в своих по­ступках. В зависимости от мотивов и целей конкретных действий 'получают разную оценку одни и те же черты характера и темперамента. В. С. Марлин обоснова-нно подчеркивает, что «свойства темперамента и индивиду­ально-качественные особенности психических процессов не определяют содержания социально типичных отноше­ний и -побуждений человека к действиям в определенном направлении»1. С. Л. Рубинштейн отмечал, что основу характера составляют «не сами способы поведения, а закрепленные в личности побуждения и мотивы, законо­мерно проявляющиеся у данного человека в сходных ус­ловиях. Система генерализованных и обобщенных мо­тивов формируется на основе ситуационных 'побуждений и мотивов, определенных стечением внешних обстоя­тельств»2. Отсюда следует весьма важный вывод. Если характер не регулирует шособов действий и форму удов­летворения соответствующего мотива, то вряд ли можно через характер определять способность того или иного человека к избирательности поведения (социально значи­мого или антиобщественного), а следовательно, и соот­носить характер и темперамент с причинами совершения конкретных преступлений.

Основоположники марксизма отмечали: «...сущность «особой личности» составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество»3. Определяющим фактором в развитии лично­сти выступает среда. В. И- Ленин, подчеркивая роль сре­ды в формировании социальной сущности личности, пи-

1              В   С. М е р л и н, Связь социально  типичного и  индивидуаль­

ного в личности, «Вопросы психологии» 1967 г. № 4.

2              С.  Л.   Рубинштейн,    Принципы  и  пути  развития  психо­

логии, М., 1959, стр. 136.

3              К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 242.

21

сал, что было бы неправильно считать, что помыслы И чувства личности «появляются случайно, а не вытекают необходимо из данной общественной среды, которая слу­жит материалом, объектом духовной жизни личности и которая отражается в ее «помыслах и чувствах» с поло­жительной или отрицательной стороны»1.

Социалистическая действительность не содержит со­циальных причин, неизбежно вызывающих .преступления. Однако это не значит, что ликвидация коренных социа­льных причин преступности (голода, нищеты, безрабо­тицы и других явлений, свойственных капиталистичес­кой формации) на их место ставит биологические или психологические предпосылки. Рассмотрение социаль­ной 'проблемы причин преступности не может быть под­менено ни 'биологическими (генетическими) факторами, ни психологическими (индивидуальными), в какой бы форме это ни делалось.

Однако положение об определяющей роли социаль­ной среды и социальном содержании .сущности челове­ка не снимает значения его собственной активности, не отменяет и различий индивидуальных, в том числе «пси­хофизиологических. Обусловленность поведения челове­ка социальной средой не означает жесткой детермина­ции, лишающей человека свободы выбора поступка в сложившейся ситуации, когда ответственность исключа­ется. «Идея детерминизма, — писал В. И. Ленин, — ус­танавливая необходимость человеческих поступков, от­вергая вздорную побасенку о свободе воли, нимало не уничтожает ни разума, ни совести человека, ни оценки его действий»2.

Содержательная сторона поведения, как уже отмеча­лось, определяется социальными свойствами личности, формируемыми средой в ее широком понимании. К- Маркс писал: «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действитель­ности она есть совокупность всех общественных отноше­ний»3. Иначе говоря, сущность человека состоит в сущ­ности тех общественных явлений, которые он усваивает в процессе своей жизнедеятельности и которая выража-

1              В И Ленин, Поли собр соч., т. 1, стр 423.

2              В И Ленин, Поли собр соч , т. 1, стр  159.

3К   Маркс   и   Ф. Энгельс,   Соч, т   3, стр   3.

22

ется в его поведении. Общественным отношениям при­надлежит ведущая роль в развитии духовной жизни че­ловека. Они пронизывают всю психологию людей, их по­ведение и деятельность. Формирование личности и пове­дения .происходит под воздействием целого ряда факто­ров— экономических, идеологических, нравственных, се­мейных и т. и. В то же время личность не только форми­руется под воздействием окружающей среды, но и сама себя формирует в ходе собственной деятельности, оказы­вая влияние на окружающих. В процессе социальных от­ношений «индивиды как физически, так и духовно творят друг друга»,— писали К. Маркс и Ф. Энгельс1.

Для обозначения социальных свойств личности в фи­лософской, ^социологической и психологической литера­туре употребляются различные понятия, отражающие отдельные стороны личностных особенностей, своеобраз­но проявляющихся в конкретных видах деятельности: направленность, ценностная ориентация, социальная ус­тановка и мотивация. Именно эти особенности пронизы­вают и определяют весь строй личности, затрагивая по существу всю сложную систему элементов ее сознания и самосознания. Все другие качества и свойства лично­сти преломляются через них и им подчинены. Социаль­ные свойства с наибольшей [полнотой раскрывают дина­мический аспект личности, дающий возможность про­следить изменения мотивационной сферы поведения в лериод становления личности (ее социализации), а так­же в процессе деформации, приводящей к отклонениям в поведении. Проникнув в специфику перечисленных со­циальных свойств, в условия их формирования, можно раскрыть и социально-психологические механизмы, уп­равляющие поведением человека, в том числе антиобще­ственного содержания.

Четкая структура социальных свойств личности по их содержанию, взаимосвязи и подчиненной зависимости в советской психологии еще не разработана. В общей пси­хологии при рассмотрении психических процессов их со­держательная сторона до сих пор нередко игнорируется и неоправданно относится к предмету других наук, в ча­стности к социологии. Как правильно заметила Л. И. Бо-жович, такой взгляд на предмет психологической науки

'К Маркс   и   Ф  Энгельс,   Соч , т  3, стр 36,

23

ведет к смешению различных (психологических явлении и ие дает возможности разобраться во всей сложности реального человеческого поведения1. Эти вопросы недо­статочно полно исследованы и в социальной психологии, делающей первые шаги в разработке проблемы струк­туры личности.

Подавляющее большинство 'психологов ведущее место в социальной структуре личности отводят 'направ­ленности, при этом содержание 'направленности рас­крывается с различных позиций. Например, С. Л. Ру­бинштейн к направленности относит «систему взглядов, идей и убеждений человека, ставших руководящими в его активной деятельности»2. П. М. Якобсон кроме созна­ния относит к направленности и особенности тенденций поведения человека, «определяющих в социальном пла­не его облик по существенным линиям: его отношения к другим людям, к себе, к своему будущему и т. п.»3, что более точно характеризует это свойство личности.

Структуру направленности целесообразно исследо­вать в определенной градации — от низшей   формы к

| высшей,  условно  выделив  интерес,   склонность,  идеал,

{мировоззрение и убеждение.

В основе человеческой активности расположен преж­де всего интерес. Эта категория имеет несколько значе­ний. В общей психологии интерес рассматривается как «избирательное отношение личности к объекту в силу его жизненной значимости и эмоциональной привлека­тельности»4. Социологи говорят об интересе как объек­тивной категории, поскольку его материальной основой являются потребности людей5. Психологический и соци­альный аспекты интереса нередко неоправданно проти­вопоставляются, при этом «за тенденцией отрыва соци­ального от психологического стоит успевшая стать тра­диционной ссылка на различие между индивидуально-

1              См. Л. И.  Б о ж о в и ч, Личность и ее формирование в дет­

ском возрасте, М., 1968, стр. 15.

2              С. Л. Рубинштейн, указ. работа, стр. 119.

3              П. М.    Якобсон,    Психологические    проблемы   мотивации

поведения человека, стр.  !86.

4              А. Г. Ковалев, Психология личности, М, 1970, стр.  141.

5              См.  Г.  Е.  Г л е з е р м а и, Интерес как социологическая  кате­

гория, «Вопросы философии» 1966 г. №  10,  стр. 21.

24

психологическим и социально-всеобщим и на объектив­ность социальных форм деятельности человека»1.

Однако интерес имеет как объективную (социаль­ную), так и субъективную (психологическую) характери­стику, и это позволяет рассмотреть его специфику при­менительно к антиобщественному поведению.

Социально значимые интересы не зависят от субъек­тивных воззрений конкретных личностей. Они создают­ся экономическими отношениями людей. Анализируя корни социального конфликта между личностью и обще­ством, частным и общим интересом в условиях эксплу­ататорского общества, основоположники марксизма свя­зывали категорию интереса .с существованием и разви­тием экономических отношений. В работе «К жилищ­ному вопросу» Ф. Энгельс писал: «Экономические отно­шения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы»2. К. Маркс подчеркивал: «...все то, за что человек борется, связано с его интересом...»3.

Сущность марксистского понимания интереса ясно вы­разил Г. В. Плеханов: «Откуда берутся интересы? Пред­ставляют ли они собой продукт человеческой воли и че­ловеческого сознания? Нет, они создаются экономичес­кими отношениями людей. Раз возникнув, интересы так или иначе отражаются в сознании»4.

Применительно к социалистическому обществу Ф. Энгельс говорил о том, что это общество «в котором общность интересов возведена в основной принцип, в ко­тором общественный интерес уже не отличается от ин­тереса каждого отдельного лица»5. К. Маркс и Ф. Эн­гельс указывали: «Если правильно понятый интерес со­ставляет принцип всей морали, то надо, стало быть, стре­миться к тому, чтобы частный интерес отдельного чело­века совпадал с общечеловеческими интересами»6.

Интерес — особая социально-психологическая кате­гория, независимо от того, говорим ли мы об интересах

1              Б.   Д   П а р ы г и н,   Основы    социально-психологической   тео­

рии, М.,  1971, стр. 55.

2              К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч, т. 18, стр. 271.

3              К. Маркс и  Ф. Энгельс,   Соч., т. 1, стр. 72.

4              Г.  В.  Плеханов,    Избранные  философские    произведения,

т. 2, М., 1956, стр. 260,

5              К. М а р к с и Ф. Э н г с л ь с, Соч , т. 2, стр. 538.

6              Т а м же, стр. 145.

25

личности или интересах социальной общности. В этом плане неправильно разграничение интересов на индиви­дуальные (личные) и социальные (классовые и общест­венные), так как при такой трактовке личные интересы лишаются их социального значения, в то время как су­щество вопроса заключается не в том, к кому относит­ся интерес, а каково его действительное содержание. Критерием нравственной и правовой оценки поведе­ния выступает социально значимый интерес.

Подчеркивая соотношение объективного и субъектив­ного в интересе, Л. Г. Здравомыслов отмечает, что это соотношение выступает двояким образом. С одной сто­роны, это переход объективного в субъективное, так как всякий интерес имеет определенную основу в окружаю­щих обстоятельствах. С другой стороны, это переход субъективного в объективное, так как интерес есть мо­тив деятельности, 'благодаря которому претворяются в действительность субъективные цели, желания и намере­ния людей1. Интересы имеют объективную обусловлен­ность, но их носителем всегда является человек — субъ­ект интереса.

Условия общественной жизни, обеспечивающие воз­никновение, развитие и удовлетворение человеческих потребностей, являются объектом интереса. Отношение субъекта к объекту характеризуется наличием сознания и воли — проявлением интереса. Интересы возникают и существуют как результат развития факторов внешнего мира. Они связаны с бытием предметов. В какой бы фо­рме ни выражались интересы, они так или иначе носят предметный характер. В то же время интерес не может быть реализован помимо субъекта, его сознания. Созна­ние играет ведущую роль в отборе интересов, их приня­тии субъектом. Интересы личности формируются под влиянием объективных обстоятельств: материальных ус­ловий жизни и места, которое занимает личность в си­стеме общественных отношений, но поведение человека в конечном счете определяется мотивами и эмоциями под контролем сознания.

Большинство советских исследователей, уйдя далеко вперед от формально-догматического понимания воли и

1 См. А   Г   Здравомыслов, Проблема интереса в социали­стическом  обществе,  Л ,   1964,  стр. 28—29.

26

интереса, свойственного 'буржуазной теории, пришло к выводу о примате интереса над волей. Воля лица посту­пать определенным образом детерминируется интереса­ми данного лица, но она формируется под влиянием как объективных, так и субъективных факторов. Интерес ре­ализуется через сознание субъекта, превращаясь в осоз­нанное побуждение — волевой мотив конкретного пове­дения.

Личные интересы нуждаются в правовой регламента­ции, особенно в отношении способов их реализации. «Нормы социалистического права предназначены нап­равлять волевое 'поведение людей так, чтобы всегда из­бирался такой вариант поведения, который соответству­ет социалистическому правосознанию и морали трудя­щихся, отвечает интересам коммунистического строи­тельства»1. Предъявляемые со стороны общества требо­вания и правовые нормы, в том числе уголовный закон, объективно регулируют возможность реализации интере­сов, допуская ее только в том случае, если интересы личности не противоречат общественным. Нормы пове­дения должны быть осознаны личностью (что придает интересу субъективный характер) и 'приняты ею в каче­стве собственных.

В том, что право определяется общественными инте­ресами, а личные интересы -регулируются нормами пра­ва, проявляется связь интересов с общественным созна­нием и его структурными элементами — правосознани­ем, моралью, нравственностью и т. д.

Правовая регламентация интереса нисколько не ума­ляет его самостоятельного регулирующего значения. Правильно сформированный личный интерес является мощным фактором социальной активности индивида. Напротив, несформированность социально значимого интереса ведет к антиобщественному поведению. Любое преступление посягает на интересы государства, общества и отдельной личности. Большинство из них — результат противопоставления своих личных, часто эгоистических интересов общественному интересу, интересам других людей. Строго говоря, ни одно преступление не соответ-

1 Н.  Г. Александров,  Право и законность в  период  раз­вернутого строительства коммунизма, М., 1961, стр.  l'So.

27

ствует объективным интересам не только общества, но и самого преступника.

Категория интереса является связующим звеном меж­ду направленностью личности и мотивом конкретной де­ятельности. Сформировать интерес означает сделать дей­ственным мотив основной деятельности индивида или создать его заново. Такое понимание интереса позволя­ет говорить о взаимосвязи интереса с другими компонен­тами направленности личности — склонностью, идеалом, мировоззрением и убеждением индивида, которые в еще ■большей степени определяют содержание поведения.

Склонность характеризуется психологами как посто­янство и устойчивость устремлений личности, определя­емых привычкой к определенной деятельности, в том чис­ле антиобщественной. Идеал представляет собой выс­шее воплощение человеческих устремлений и конечную их цель. Идеал развивается от конкретного образа и представления к обобщенному образу и представлению. Он может выступать и в качестве побудителя к деятель­ности, и как объект подражания. Идеалом может быть и собирательный образ, и отдельная личность, облада­ющая, по мнению субъекта, какими-то исключительными качествами. Избрание идеала возможно также примени­тельно к отдельному поведению, к выполнению опреде­ленных правил, норм, предъявляемых требований. Если рассматривать направленность личности в динамике, то возникновение идеала можно считать дальнейшим раз­витием склонности.

Идеал связан и с таким компонентом направленно­сти, как мировоззрение, — системой взглядов и представ­лений человека об окружающей действительности, скла­дывающейся двумя путями: в результате непосредствен­ного воздействия социалистического уклада жизни на личность и участия личности в созидательной деятель­ности и опосредствованно — за счет влияния на личность общественного сознания. Невозможно изменить психоло­гию личности, не изменяя ее мировоззрения, так же как невозможно изменить представления о внешнем мире, о нравственных моральных, правовых идеалах, не изме­няя психологии личности.

Высшую форму направленности личности представ­ляют убеждения, связанные со стремлением к достиже­нию идеалов и являющиеся стержневыми в социальной

28

активности человека. Если убеждения человека соответ­ствуют коммунистическим идеалам, его поведение не может противоречить интересам общества.

Не менее важное значение в сознательной регуляции поведения принадлежит ценностной ориента­ции личности. Из множества существующих в обществе идей, взглядов, принципов, правил и норм поведения каждый человек принимает лишь часть для оценки явле­ний окружающей действительности, собственного пове­дения и поведения других людей, а другие отвергает. Первые становятся для него социально значимыми, при­нятыми, представляющими ценность, вторые оказыва­ются нейтральными.

Ориентация связана прежде всего с познавательной деятельностью субъекта, хотя с ней и не сливается, так как 'познание окружающей действительности осущест­вляется и фиксируется в виде суждений о каком-то пред­мете или явлении, существующих объективно, а оценоч­ное суждение заключается еще и в установлении значе­ния познаваемого. Если для теории познания централь­ными категориями являются предмет и объективная ис­тина, то для теории ценностей такими категориями яв­ляется сама ценность и оценка. В. П. Тугаринов справед­ливо отмечает, что «познать — это еще не значит оце­нить и тем более оценить правильно, т. е. отнести к цен­ностям то, что им действительно является. А именно в этом — весь гвоздь проблемы ценностей»1.

Социальная ориентация носит сложный характер, яв­ляясь весьма прочным свойством личности. Ее формиро­вание происходит в процессе становления и самоопреде­ления личности. В начальный период с возникновением социальной зрелости личности, когда ею усваиваются определенные системы ценностей, наиболее легко можно воздействовать на моральную, этическую, социально-по­литическую и иную ориентацию личности как в положи­тельном, так и в отрицательном направлении. В процес­се жизни и деятельности ценностная ориентация может изменяться и дополняться, но это изменение никогда не происходит сразу и обычно тяжело переживается субъ­ектом, порождая внутренний конфликт и разочарования.

1 В. П   Т i9a p и н о в, Теория    ценностей    в    марксизме,    Л., 1968, стр. 57.

29

Переоценка ценностей ведет к изменению мотивов пове­дения и всей деятельности индивида.

Система ценностей, принятая индивидом, зависит от уровня притязаний, представлений о своем будущем, традиций, нравов, взглядов, существующих в обществе, влияний, оказываемых ближайшим окружением, и т. п. Социально значимыми для индивида могут стать только те ценности, которые стали внутренним достоянием в результате его собственного социального опыта. Личная оценка своего «Я» и собственного поведения, оценка дру­гих лиц, предметов и явлений окружающей действитель­ности может соответствовать совокупности существую­щих в обществе политических, правовых, нравственных, моральных и других воззрений либо противоречить им.

На определение социальной значимости предмета оценки оказывают влияние не только объективные, но и субъективные факторы — свойства самого субъекта, его моральные и нравственные качества. В отличие от позна­вательных суждений, отражающих соответствие или не­соответствие реальных свойств изучаемых или познава­емых объектов, оценочные суждения всегда связаны с существующими в советском обществе правилами и нор­мами морали и нравственности, правовыми установле­ниями, с которыми соотносится или сравнивается 'пред­мет оценки. Иначе можно сказать, что они носят норма­тивный характер. Непроходимой стены между познава­тельными и оценочными суждениями нет; они дополняют друг друга, но оценочная сторона постоянно выдвигает­ся на шервый план.

Ценностная ориентация индивида должна соответст­вовать реальным, социально значимым, действительным ценностям, зафиксированным в моральных, этических, правовых и других нормах. В конечном итоге общим кри­терием оценки поведения является его социальная значи­мость.

Предметом нравственно-правового оценочного сужде­ния может быть любое качество личности. Суждение о том или ином качестве личности может иметь место толь­ко тогда, когда это качество проявляется в конкретном поведении, затрагивающем интересы окружающих. Вне отношения к другим людям, выражающегося в конкрет­ных действиях и поступках личности, говорить о поло­жительном или отрицательном качестве личности, о пра-

30

вовой, моральной, нравственной или иной оценке невоз­можно. Нравственная и правовая оценка соотносима только с сознательным волевым поведением. Нравствен­но ценными выступают интересы и требования, зафикси­рованные в общепризнанных обычаях, нравах, уголовно-правовых и других нормах. Социально значимая ценно­стная ориентация непроизвольно согласовывается с предъявляемыми требованиями. Напротив, несоблюдение предъявляемых требований вступает б противоречие с ориентацией личности либо является выражением ее ан­тиобщественной сущности.

Если в основе социальной ориентации личности ле­

жит коммунистическое мировоззрение, то соответству­

ющее ему поведение полностью согласуется не только с

требованиями общества, но и с интересами самой лич­

ности. Существующие в социалистическом обществе ус­

ловия жизни содержат реальную возможность для нор­

мального, бесконфликтного развития высоконравствен­

ного сознания личности и различных социальных об­

щностей. Большую роль в усвоении отдельными индиви­

дами подлинных, отвечающих требованиям социалисти­

ческого общества систем ценностей, играет идеологичес­

кий фактор — коммунистическое воспитание трудящих­

ся.           ___

Среди социальных свойств личности, определяющих содержание поведения, наряду с направленностью и цен­ностной ориентацией важную роль играет социаль­ная установка В психологической литературе опи­саны многочисленные эксперименты, подтверждающие эффект установки в виде особых неосознаваемых психи­ческих состояний, оказывающих влияние на содержание и течение сознательных процессов1. Феномен установки наиболее полно разработан Д. Н. Узнадзе, который отно­сил ее к сфере бессознательного, определяя как готов­ность человека действовать определен­ным образом в сложившейся ситуации. Для обозначения социальной детерминации психики человека

1 Наиболее известными являются исследования иллюзии веса, когда в результате повторения действий при поднятии двух одина­ковых шаров участники эксперимента не отличали весовых разли­чий после замены взвешиваемых предметов.

31

Д. Н. Узнадзе употреблял термин «объективизация» — более высокий, по сравнению с установкой, уровень пси­хической активности, связанный с сознанием и волей. Под объективизацией Д. Н. Узнадзе понимал осознание 'препятствий и затруднений, встречающихся в деятельнос-сти, вербализацию объекта, ситуации и действия. Она предшествует реализации установки, давая воз­можность человеку выбрать социально направленные цели1.

Теория установки получила развитие во многих нап­равлениях, в том числе и применительно к социальным свойствам личности. По мнению многих советских психо­логов, установка как неосознаваемая тенденция деятель­ности влияет на направление сознательной деятель­ности, а следовательно, "и на общую направленность лич­ности2. Установка выступает как основной элемент пси­хологического механизма взаимодействия субъекта с ок­ружающей средой. Отдельные психологи рассматрива­ют установку даже как эквивалент, или модус, личности в каждый данный конкретный момент ее деятельности, отождествляя установку с личностью в целом3. Такое по­нимание установки, как отметил Б. Д. Парыгин, являет­ся чрезмерно широким. Оно ликвидирует само понятие «личность» и делает бессодержательным понятие уста­новки4.

По существу установка представляет собой специфи­ческое состояние психики, проявляющееся в стойкой тен­денции к повторению привычных форм поведения (стере­отипности). Совокупность устойчивых (фиксированных) установок и является базисом ориентированной в опреде­ленном направлении деятельности субъекта, в том числе не только социально полезной, но и антиобщественной. Применительно к конкретным волевым актам установка обозначает готовность  к избирательности поведения в

1              См. Д. Н   Узнадзе, Экспериментальные основы психологии

установки, Тбилиси, 1961; Р. Г. Н а т а д з с, Экспериментальные осно­

вы теории установки Д. Н. Узнадзе, в кн. «Психологическая наука

в СССР», т. II, М, 1960.

2              См «Вопросы психологии» 1955 г. № 6, стр. 74.

3              См   А.  С.  П р а и г и ш в и л и,    Общепсихологическое понятие

установки,   «XVIII  международный   психологический   конгресс.   Те­

зисы сообщений», т. 2, М., 1966, стр. 39.

4              См. Б. Д. Парыгин, Основы социально-психологической те­

ории, М., 1971, стр. 134.

32

сложившейся ситуации в соответствии со всем социаль­ным обликом личности.

Для характеристики личности преступника и преступ­

ного поведения в юридической литературе употребляют­

ся термины «антиобщественная и асоциальная (соци­

ально нейтральная) установки».     _

В. Н. Кудрявцев считает, что антиобщественная ус­тановка является общей «программой» деятельности в определенных жизненных ситуациях. Она включает в себя индивидуалистическую жизненную ориентацию, пре­небрежение нормами правопорядка и социалисти­ческой нравственности, безразличие к выбору средств для достижения своих целей, негативное от­ношение к общественным нуждам и интересам1. А. М. Яковлев под антисоциальной установкой понима­ет ту, которая имеется у лиц, чьи интересы направлены против общества и правопорядка. Об асоциальной уста­новке он говорит применительно к лицам, чьи интересы и устремления находятся вне сферы нормальных отно­шений, — опустившимся алкоголикам и другим субъек­там с глубоко нарушенными социальными связями. Ус­тановка— позиция личности, «определенный, сравни­тельно устойчивый способ поведения»2. П. С. Дагель к антисоциальной установке относит наличие антиобщест­венных взглядов, принципов и привычек, а под асоци­альной установкой понимает отсутствие положительных, общественно необходимых взглядов и привычек. Эти ус­тановки и определяют социальные позиции личности, ее отношение к интересам общества и нормам поведения. Они реализуются в конкретном преступлении3.

В результате неблагоприятного нравственного фор­мирования личности и самой преступной деятельности лицо может утратить способность к правильному нзби-

1              См.  В. Н. Кудрявцев,  Причинность в криминологии, М.,

1968, стр. 33—34.

2              А.  М.  Яковлев,   Взаимодействие   личности   со   средой  как

предмет криминологического  исследования,  «Советское  государство

и право» 1966 г. № 2, стр. 56; его же, Некоторые   теоретические

вопросы общей методики   изучения    личности    преступника, в    сб.

«Проблемы искоренения преступности», М, 1965, стр. 85.

3              См. П. С. Дагель, Криминологическое значение субъектив­

ной стороны преступления, «Советское государство и право» 1966 г.

№ 11, стр. 85.

3  Заказ 6523         33

рательному поведению, что будет свидетельствовать о сформировавшейся антиобщественной установке. В та­ких случаях антиобщественные взгляды, навыки и при­вычки проецируются непосредственно на действия, что характерно, в частности, для преступников-рецидивис­тов и для лиц, занимающихся преступной деятельностью длительное время. Эти лица отличаются готовностью к избирательности поведения в антиобщественном направ­лении. А. Б. Сахаров правильно отмечает, что «теория установки помогает лучше понять и объяснить многие по­ступки, в том числе и те нередко встречающиеся случаи, когда лицо совершает посягательство, не задумываясь о социальной сущности своих действий, о последствиях, которые они влекут за собой как для других людей, так и для самого виновного, а также, зачем и почему он это делает»1.

Преступление может быть совершено и при отсутст­вии антиобщественной установки: в результате случайно-то стечения тяжелых личных обстоятельств, при превы­шении пределов необходимой обороны, в состоянии аф-|фекта, вызванного насилием или тяжким оскорблением ■со стороны потерпевшего, и других подобных обстоя­тельствах. Как пишет Н. С. Лейкина, «указанные прес­тупления не выражают антисоциальной направленности, 'а лишь свидетельствуют об отсутствии у виновного в достаточной мере интенсивных сил для того, чтобы про­тивостоять отрицательной ситуации и не выйти за преде­лы, установленные законом»2.

Если антиобщественную установку понимать невер­но, то легко можно отойти от материалистических пози­ций в объяснении причин совершения конкретных прес­туплений и свести их к области бессознательного. Кри­тикуя позицию тех советских криминалистов, которые признают за установкой самостоятельное криминологи­ческое значение, И. И. Карпец обоснованно подчеркива­ет, что, если даже допустить, что они не считают антиоб­щественную установку внесознательной (хотя это и не последовательно), вряд ли можно согласиться с тем, что

1              А.  Б  .Сахаров,  Учение о  личности  преступника,    «Совет­

ское государство и право» 1968 г. № 9, стр. 65—66.

2              Н. С. Лейкина, Личность преступника и уголовная ответ­

ственность, Л., 1968, стр. 18—19.

34

она является непосредственной причиной любого прес­тупления. Практика борьбы с преступностью не подтвер­ждает столь категорических выводов. По мнению И. И. Карпеца, «понятие установки нельзя механически переносить в область криминологии, ибо это понятие явно тяготеет к объяснению прирожденное™ свойств че­ловека»1.

Социальная установка отражается в мотивах пос­тупков и поведении личности в целом. Внешне одинако­вые поступки могут быть совершены по разным мотивам, выражая различные установки, а внешне разные и да­же противоположные поступки в разных ситуациях мо­гут быть выражением однцх и тех же личностных свойств и качеств.

А. Н. Леонтьев обоснованно различает мотивы основ­ной деятельности и мотивы отдельных действий. Первые (общие мотивы) характеризуют тот или иной тип деятель­ности в целом. Вторые (непосредственные мотивы) от­носятся к отдельным действиям, входящим в данную деятельность. Для понимания процесса развития личности большое значение имеет изучение изменений мотивов деятельности, так как они свидетельствуют о новой ста­дии в развитии личности, о перестройке отношения лич­ности к миру, об иной позиции в обществе2.

Относительно постоянные и доминирующие мотивы отражают не только установку, но и направленность личности. Они придают поведению личностный смысл и социальную значимость. Именно поэтому мотив ос­новной деятельности может рассматриваться как один из компонентов социальной структуры личности наряду с направленностью, ценностной ориентацией и социальной установкой.

Резюмируя высказанные соображения, можно отме­тить следующее. Возникновение отрицательных свойств личности: антиобщественных взглядов, навыков и привы­чек— связано прежде всего с нецельнослъю восприятия социально значимых факторов и снижением критического анализа при их отборе, постепенной утратой способности

1              И. И   Карпец, Проблема преступности,   М,    1969,  стр. 86,

87.

2              См. А. Н. Леонтьев,    Проблемы    развития    психики, М,

1972, стр. 515.

3*            35

человека к правильному избирательному поведению в результате нарушения процесса социализации.

Социальная значимость поведения определяется: 1) направленностью личности — системой взглядов, идей, убеждений, проявляющихся в конкретном поведении и выражающих тенденцию к такому поведению; 2) цен­ностной ориентацией (системой ценностей, которую ин­дивид принял как свою собственную); 3) социальной установкой (неосознаваемой тенденцией деятельности и готовностью к ее определенному виду); 4) мотивами ос­новной деятельности (системой генерализированных мо­тивов).

Рассмотренные общетеоретические положения о вза­имообусловленности социальных свойств личности и по­ведения позволяют более предметно подойти к разреше­нию проблемы причин совершения конкретных преступ­лений как результата сложного взаимодействия объек­тивных и субъективных факторов в их совокупности.