9. МЕТАФИЗИКА КРИМИНАЛЬНОГО НЕОРОМАНТИЗМА

Мировая Воля — первопричина всех преступлений

Согласно учению Артура Шрпенгауэра (1788-1860), миром правит не благой и мудрый Сверхразум, как у Гегеля, а неразумная, иррациональная Сверхволя. Будучи слепой и злой, Мировая Воля выступает как источник бед, страданий, несчастий, катастроф, выпадающих на долю человека и человечества.

Шопенгауэр утверждал, что в мире отсутствует справедливость, а существование людей переполнено злом сверх всякой меры. И во всем этом виновна Мировая Воля, подталкивающая людей к активным действиям, которые легко оборачиваются преступлениями. Наделенные жаждой жизни и эгоистическими инстинктами, люди чаще причиняют страдания друг другу и самим себе, чем достигают

благоденствия и истинного счастья. Жизнь большинства из них похожа на сущий ад.

Человеку приходится мириться как с онтологической неустранимостью того, что из-за всевластия Мировой Воли человеческая история предстает хаотичной, переполненной социальными конфликтами, преступлениями и войнами. Шопенгауэр предлагает принимать неустроенный миропорядок с отсутствием в нем закона, права, блага и добродетели, таким, каков он есть. Аналогичным образом следует принимать и несовершенного, склонного к порокам и преступлениям человека.

Шопенгауэр категорически не согласен с Руссо, утверждавшим, что человек от природы добр, а во всех его изъянах виновна цивилизация. Для немецкого философа человек в его преступных проявлениях — это страшное подобие дикого животного, которое не смогли укротить цивилизация и культура. В периоды социальных потрясений, когда ослабевает законопорядок, истинная природа человека, предопределенная диктатом Мировой Воли, прорывается, и тогда обнаруживается, что своей свирепостью люди не уступают тиграм и гиенам. В такие исторические моменты человеческий мозг проявляет себя как орудие, несравнимо более страшное, чем когти кровожадных зверей. Лишь охранительная функция государства и строгих законов позволяет предотвращать значительную часть столкновений между гражданами и препятствовать тому, чтобы они относились друг к другу в соответствии с принципом «человек человеку волк».

За переоценку ценностей и отмену нравственно-правовых запретов на

насилие

Фридрих Ницше (1844-1900) предложил немало сил для доказательства того, что среди людей всегда были, есть и будут сильные и слабые, рабы и господа. Жизнь, по его мнению, — это трагедия, где одни выказывают слабость и ничтожность, а другие проявляют способность возвыситься над обстоятельствами и предрассудками толпы. У каждой из этих категорий людей имеется своя мораль. Христианство, защищавшее слабых, выдвинувшее идею равенства слабых и сильных, — это идеология рабов, стремящихся компенсировать свою социальную неполноценность.

Противоречие силы и слабости является исходным противоречием бытия. В отношениях людей всегда должны быть конфликты и антагонизмы, ибо только открытые столкновения позволяют сильным обнаружить свою силу. В свою очередь, только там, где есть борьба противоположностей, существуют движение и жизнь.

Нескончаемой борьбой наполнена жизнь природного мира. Биологический закон борьбы за выживание универсален и охватывает все живое, от клетки до человека. Но, приняв христианство около двух тысяч лет тому назад, человечество изменило этому великому всеобщему закону. Именно поэтому и возникла грандиозная задача по восстановлению его господства, А для этого необходимо отбросить накопившуюся массу христианских предрассудков, придуманных слабыми людьми для того, чтобы защищаться с их помощью от сильных.

«Белокурая бестия» — романтизированный образ преступника

Главное в человеке для Ницше — не духовность и нравственность, а биологическая, витальная сила. В сильном человеческом существе воля к жизни неизменно трансформируется в волю к власти, в кратическую агрессивность. Осуждая любые проявления слабости и находясь целиком на стороне сильных, агрессивных, властолюбивых, Ницше выдвигает в качестве идеала фигуру сверхсильного и сверхволевого существа, названного им «сверхчеловеком» или «белокурым зверем».

«Белокурая бестия», поступки которой диктуются могучей, неукротимой волей к власти, не нуждается в морально-правовых нормах и принципах христианской цивилизации. «Сверхчеловек» отбрасывает их как помеху, сковывающую его витальные силы и мешающую проявлению его воли к власти.

В обновленном .мире, где нет Бога, смешны и нелепы моральные предрассудки «маленьких людей», неуместны традиционные христианские представления о добре и зле. «Сверхчеловек» разбивает «старые скрижали» религиозно-нравственных запретов. Для него этические категории доброты и гуманности — не более чем «понятия-ублюдки». Его излюбленные состояния —конфликты, поединки, антагонизмы. Война с ближним для него выше любви к ближнему. Он повсюду выискивает возможности сразиться с кем-нибудь. Победа и власть над противником ему дороже покоя и мира.

Несовместимость «права на насилие» с цивилизованным правопорядком

Произведенная «переоценка ценностей» позволила Ницше именовать агрессивность лучшим человеческим качеством, называть склонность к тирании и мучительству — волей к власти, называть готовность подтолкнуть падающего — доблестью, изнасилование — волей к жизни, а убийство — подвигом. Отказываясь признавать качественную разницу

между социокультурной жизнью людей и существованием животных, подчиненным закону борьбы за выживание, Ницше игнорировал то обстоятельство, что с развитием цивилизации изменяется характер эволюции. Первобытное «право сильного» уступило место действенным механизмам религиозной, этической и правовой регуляции человеческих отношений. В сообществах людей сложились и утвердились разнообразные принципы, средства и способы защиты слабых от насилия. Нравственная мудрость и естественно-правовое мышление всех цивилизованных народов пришли к единодушному осуждению и злой силы и сильного зла, рвущихся через насилие и преступления к власти над другими.