8. КУЛЬТУРА ФРАНЦУЗСКОГО РОКОКО XVIII ВЕКА: ИДЕЯ И ОБРАЗ «ЕСТЕСТВЕННОГО ЧЕЛОВЕКА» КАК ПРЕСТУПНИКА

Трасформация руссоистской идеи «естественного человека»

Культура, идеология, философия французского Рококо в лице Ж. Ж. Руссо и его многочисленных последователей тщательно проработала философему «естественного человека». Последний изображался

существом, умудряющимся оставаться таким, каким его создала природа и не поддающимся разрушительным влияниям цивилизации. Будучи от природы добр и благоразумен, «естественный человек» не склонен к порокам и преступлениям и потому не нуждается ни в праве, ни в государстве, ни в сопутствующих тем социальных атрибутах. Идея «естественного человека», казавшаяся большинству вполне безобидной, претерпела в конце XVIII в. удивительную метаморфозу и превратилась в чудовищную противоположность того, чем она была вначале, в трактатах и романах Руссо. Виновником этого превращения явился писатель и философ Донасьен-Альфонс-Франсуа де Сад (1740-1814).

«Естественный человек» маркиза де Сада

Согласно де Саду, человек представляет собой прирожденного эгоиста, жаждущего наслаждений и власти. Но самый большой эгоист — это сама природа-мать, вожделеющая, рождающая и умерщвляющая. Человек воспринял от породившего его начала те же наклонности.

Это естественное родство диктует человеку свою, тоже вполне естественную, логику поведения: если природа эгоистична, то и мы будем эгоистичны. Если природа жестока, то будем жестоки и мы. Поскольку природа позволяет существовать злу, то человек имеет полное право быть злым.

Кроме природы, в мироздании нет ничего и никого, ибо Бог не существует. Христианство, которые много столетий проповедовало свои добродетели, насквозь лживо. Человеку незачем любить ближнего как самого себя, так как это противоречит природным законам. Природа не знает нравственности, поэтому и для человеческой витальности не существует нравственных границ. Истина заключается в праве человека жить так, как велят ему его инстинкты и естественные наклонности, и в первую очередь его сексуальность.

В человеке соединяются два природных вожделения — страсть к наслаждению и страсть к разрушению. Де Сад оправдывает сексуальные преступления, возникающие в тех случаях, когда у мужчин слепой инстинктивный порыв к обладанию женщиной переходит в стремление к ее физическому уничтожению. Здесь максимальное наслаждение совпадает с максимальным разрушением. Взаимозависимость этих двух инстинктивно-бессознательных наклонностей состоит в том, что чем сильнее и радикальнее творимое разрушение, тем выше степень получаемого при этом наслаждения.

Естественная правомерность преступлений

В ряде своих сочинений де Сад задается вопросом о том, является ли убийство преступлением. Его ответы носят, как правило, отрицательный характер. Де Сад исходит из той посылки, что человек — это всего лишь живой организм, точно такой же, как и организмы множества самых разных животных. А для живых существ смерть никогда не являлась злом. В природе уничтожение одних организмов всегда оборачивается в итоге их полным разложением и появлением из той же материи других живых существ. То есть жизнь как таковая оказывается неуничтожимой. В убийстве какого-либо отдельного существа нет ничего дурного, поскольку природа в целом бессмертна. Более того, — уверяет де Сад, — убийства полезны, так как благодаря им в распоряжение природы предоставляется первоматерия, необходимая для дальнейшего творения.

Природе крайне необходима такая первоматерия, поэтому она поощряет убийства, войны, чуму, голодомор. Все это природа вкладывает в человека, внушает ему, заставляя стать убийцей. Именно поэтому в совершаемых человеком убийствах нет его вины. Уничтожая друг друга, люди тем самым всего лишь выполняют веления природы.

Апология убийств и убийц

С точки зрения де Сада, не является преступлением и убийство, совершаемое в социально-политической жизни. Смерть какого-то одного человека не в силах ухудшить ни положение общества, ни состояние природы. Даже если бы был уничтожен весь человеческий род, это никак не отразилось бы на движении небесных светил. Далеко не случайно то, что многие народы довольно терпимо относятся к убийствам. Так, например, для древних римлян, любивших гладиаторские бои, убийства были не более чем любопытным зрелищем. Христианство, утвердившееся впоследствии в Римской империи, сумело убедить римлян в том, что убийство является злом. В результате же недавние герои и покорители мира превратились в слабых и жалких существ.

Де Сад утверждал и настаивал на том, что в рационально организованном государстве убийство должно считаться не преступлением, а необходимостью. Людям следует дать право освобождаться от детей, которых они не могут прокормить и содержать. Каждый человек должен иметь право самостоятельно отделываться от своих врагов. Эти и другие средства вполне разумны, ведь отсекаются же на дереве лишние ветки при сохранении ствола. То есть убийцы выполняют полезную функцию, поэтому их не следует наказывать.

Смысл философии де Сада

Человек у де Сада выпадает из нормативно-ценностного континуума «цивилизация-культура» и в итоге этого утрачивает способность различать добро и зло, норму и преступление. Теория де Сада стремится перечеркнуть результаты того колоссального духовного труда множества поколений, который позволил людям выбраться из дочеловеческого, докультурного состояния. Апологет сексуальной агрессии призывает людей опрокидывать морально-правовые запреты и добровольно соскальзывать в бездну, где они превращались бы в некие подобия сладострастных пауков, пожирающих друг друга.

Для теоретического обоснования позиций абсолютного имморализма и правового негативизма на помощь де Саду приходит философия Просвещения и Рококо с ее культом всего естественного. Принимая ее исходные посылки, де Сад идет значительно дальше и доходит до той грани, где заканчиваются человек и человечность. Он не желает замечать того, что низвел человека до уровня преступного зверя и развратного скота и даже еще ниже, поскольку инстинкты животных не толкают тех к циничному разврату и сексуальным преступлениям. Природа выказала свою мудрость по отношению к животным и при помощи своих средств предостерегла их от этого. С человеком же все оказалось сложнее и драматичнее. «Краса Вселенной, венец всего живущего» обнаружил способность быть исчадием ада, ловко и хитроумно оправдывающим свои пороки и преступления.