4. ГРЕЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Аргументация софистов, оправдывающая преступления

Греческие софисты полагали, что для достижения поставленной цели хороши любые средства. Важно суметь подвести под необходимость пользоваться дурными средствами соответствующие благие основания, и тогда можно спокойно переступать через морально-правовые запреты.

На этом пути трансгрессивное правосознание софистов приходит к самоотрицанию и становится неправовым. Аналогичная метаморфоза совершается и с их моральным сознанием, которое превращается в имморальное. В полной мере это относится к Горгию, который, по свидетельству Платона, говорил, что те, кто издает законы, — слабые люди, что закон — это средство запугать сильных, дабы они не пытались присвоить себе слишком много. Тем, кто слаб, законы государства позволяют иметь столько же, сколько имеют и сильные.

Если прислушиваться к голосу природы, то сильным людям следует отбросить связывающие их путы законов, в полной мере проявить свои естественные задатки, физические силы и взять себе все то, что они считают нужным взять.

У имморально-неправового сознания софистов имелись определенные социально-исторические основания. Довершался процесс разрушением древних родовых нормативно-ценностных структур, которые уже не регламентировали все главные жизненные шаги индивидуума. Перед личностью раздвинулось невиданное ранее социальное пространство для индивидуального самоутверждения — пространство социальной свободы. В отличие от древнего человека архаических цивилизаций, человек-лосевого» времени был уже внутренне готов к тому, чтобы использовать все имеющиеся у него возможности для самореализации.

Известно философско-этическое положение, согласно которому человек, стремящийся быть нравственным, должен иметь при этом свободу выбора, в том числе и возможность быть безнравственным. В таком случае его шаг навстречу добру будет результатом действительно свободного решения, а, значит, может расцениваться как по-настоящему нравственный поступок. Что же касается софистов, то они оказались в числе как раз той части индивидуумов «осевого» времени, которые воспользовались свободой лишь как возможностью быть безнравственными и направили все свои интеллектуальные силы на обоснование допустимости имморально-неправовой позиции.

Выступления софистов можно рассматривать как своего рода интеллектуальный эксперимент, пронизанный в значительной степе-

ни деструктивным пафосом, стремлением испытать на прочность существующие моральные устои общества и крепость его правопорядка. Когда они демонстрировали развязность своих суждений и логически доказывали, что не существует ни справедливости, ни блага как всеобщих ценностей, что нет абсолютных запретов и человеку, в сущности, все дозволено, то хитроумная, рассудочная логика торжествовала, а нравственность и право растаптывались.

Среди самих греческих софистов практически не было преступников, но их философско-теоретические выступления против морали и законов служили весьма изощренным логическим основанием для оправдания криминального поведения действительных преступников.

Платоновская типология преступлений

В диалоге «Законы» Платон (428/427-348/347 гг. до Р. X.), при всей его любви к мифам и склонности к тому, чтобы давать волю воображению, выказал себя довольно трезвым реалистом, сознающим всю меру несовершенства человеческой природы. Создавая свой проект идеального государственного устройства, философ отчетливо сознавал, что не следует упускать из виду постоянно существующую угрозу вспышек человеческой ярости и гнева. Это заставило его думать о необходимости надежных средств общественной безопасности. В противном случае ес-тественныесклонности людей к поискам удовольствий, своекорыстию, их явный эгоизм разрушат любое, даже самое совершенное государство.

Наибольшую угрозу для общественных устоев представляют человеческие преступления. Учитывая многообразие их видов, мыслитель предпринимает попытку распределить их по степени опасности и мере требуемого наказания. Самого сурового наказания в государстве Платона заслуживают преступления против богов. Виновный наказывается смертью, а труп его выбрасывается за пределы страны. Далее следуют преступления против существующего государственного строя. Платон называет врагами государства тех, кто участвует в заговорах, разжигает восстания, прибегает к насилию, отказывается защищать отечество. Таких граждан судьи приговаривают, как правило, тоже к смерти.

Говоря об убийствах, Платон подразделяет их на невольные и насильственные. Если убийство совершено во время спортивных игр или военных упражнений, то виновный не несет уголовного наказания, а лишь проходит через обряд религиозного очищения. При намеренном, сознательном убийстве наказания подразделяются таким образом: за убийство чужого раба возмещается хозяину убыток, если же убит собственный раб, то достаточно одного лишь религиозного обряда очищения.

Если происходит невольное убийство свободнорожденного человека, виновный должен очиститься и удалиться из отечества сроком на один год. Если же убийство совершено в приступе гнева и ярости, то убийца отправляется в изгнание на два года.

Всякий убийца, не подчинившийся закону, не прошедший через очищение и осквернивший своим присутствием общественные места — рынки, площади, игрища, храмы, может быть привлечен к суду любым из граждан и подвергнут более суровому наказанию.

Если раб убьет своего господина или любого свободнорожденного, то близкие вправе сделать с убийцей все, что угодно, но ни в коем случае не должны оставлять его в живых.

Когда один из супругов в припадке гнева убивает другого, то наказанием служит изгнание из страны на три года. Эта же мера применяется в случае драматического конфликта между братом и сестрой.

Если кто-то в припадке гнева убивает одного из своих родителей, то он подвергается суду по самым тяжким обвинениям в оскорблении действием, нечестии и святотатстве. Он заслуживает многократной смертной казни, если бы это только было возможно.

Говоря о мотивах самых тяжелых преступлений, Платон утверждает, что причиной тому часто служит наибольшее из зол — это господство страсти, заставляющее душу дичать от вожделения, устремляться к ненасытному стяжанию и насилию. Яростное начало начинает господствовать в душе человека, переворачивает все в ней вверх дном и толкает на преступление с тиранической силой, которой невозможно противостоять. Признавая неодолимость этой силы для многих людей, Платон склонен к тому, чтобы в его государстве за преступления, совершенные в состоянии аффекта, карали сравнительно мягко.

Самым нечестивым из всех преступлений Платон считает предумышленное убийство кровного родственника. Кроме страшного божественного возмездия убийцу ожидает суровая кара государства: его предают смерти, а обнаженное тело выбрасывают за пределы страны на отведенный для этого перекресток. Затем все должностные лица, ради очищения всего государства, должны принести по камню и бросить в голову трупа.

Платон говорит и о тех, кто насильно лишает жизни себя, творя над собой неправедный суд. Государство их осуждает и не удостаивает обычной погребальной церемонии. Самоубийц хоронят отдельно от других, на пустырях, не отмечая могил ни надгробными плитами, ни надписями.

В случаях, когда люди гибнут из-за каких-нибудь животных, то

последних убивают и выбрасывают за пределы государства. Если же чья-то душа расстается с телом из-за неодушевленного предмета, то этот предмет уничтожается.

Невиновным в убийстве Платон предлагает считать того, кто ночью защищался от грабителя, старался избежать изнасилования или защищал своих ни в чем не повинных родственников.

Столь же детально, как и убийства, Платон рассматривает телесные повреждения вместе с соответствующими формами реагирования на них государства в лице судей. Наказанием в большинстве случаев становится денежный штраф различных размеров. Исключение составляет применение насилия, побои, оскорбления по отношению к отцу или матери. Такие преступления приравниваются к святотатству, и виновные осуждаются на смерть.

В «Законах» говорится, что свидетель побоев, наносимых сыном кому-либо из родителей, не пришедший на помощь, судом приговаривается к изгнанию из страны. Если же оказавший помощь был рабом, то он становится свободным. Тот, кто уличен в жестоком обращении с родителями, изгоняется из государства. Если же он, вопреки запрету, возвращается, то его приговаривают к смерти.

Рассуждая об этих и других законах, Платон подчеркивает, что они устанавливаются в первую очередь для людей с тем, чтобы научить их жить в мире друг с другом. Те же, кто обладает неподатливой, злонравной природой и не получил должного воспитания, обязаны помнить о грозящем им суровом воздаянии, которое их непременно настигнет, если они осмелятся нарушать законы государства.

Аристотель о политических преступлениях и средствах борьбы с ними.

Аристотель (384-322 гг. до Р. X.), как серьезный и глубокий аналитик, не прошел мимо проблемы саморазрушения государства из-за преступных посягательств на его стабильность и целостность. Философ писал о том, что в каждом виде государственного устройства содержатся деструктивные начала и государство вынуждено в целях самосохранения активно противодействовать им.

Наибольшую опасность для государственного организма представляют вспышки внутренних междоусобиц и посягательства на существующий строй с целью его замены на другой. Аристотеля интересуют в первую очередь причинььэтих явлений.

На первое место среди них философ ставит настроения людей, готовящих государственный переворот. Ими может двигать сознание ущемленности своих прав или стремление занять в государстве такое

же место, как и те, что наделены в изобилии всевозможными привилегиями. Другая категория мятежников состоит из людей, руководствующихся сознанием собственного превосходства над другими, желающих занять в государственной иерархии подобающее им место.

Среди причин вспыхивающих распрей Аристотель называет множество отрицательных человеческих качеств — наглость, жажду непомерного возвышения, страх, презрение, зависть, корыстолюбие, несправедливость тех, кто властвует. Поводами к таким вспышкам могут служить самые незначительные мелочи, скрупулезно перечисляемые философом.

Рассуждения Аристотеля о способах государственных переворотов как бы предуведомляют будущие наблюдения Н. Макиавелли из трактата «Государь». Автор «Политики» подразделяет перевороты на две разновидности — на те, которые совершаются путем обмана, и те, что происходят в результате применения насилия. Но, несмотря на различия, между ними всегда просматривается очевидная связь. Так, зачинщики могут обмануть народ и с его согласия произвести перево-рог. Но потом, по прошествии времени, они способны начать применять насилие, чтобы удержать власть в своих руках.

В государствах, где правит демократия, перевороты чаще всего возникают как результат необузданного поведения демагогов, натравливающих массы на достойных людей. Последние могут объединиться и решительными действиями упразднить демократию.

Олигархия способна пасть в тех случаях, когда власть имущие станут злоупотреблять Притеснениями народной массы или же внутри самой олигархии начнутся серьезные распри, которыми воспользуются ее противники, чтобы покончить с ней.

Говоря о внешних и внутренних причинах разрушений политической системы, Аристотель обращается и к проблеме тех спасительных средств, которые способны воспрепятствовать нежелательным де-струкциям. Он говорит о том, что правонарушения обычно прокрадываются в механизмы власти незаметно. Своей малостью и кажущейся незначительностью они могут поначалу не вызывать серьезных опасений. Но те, кто по-настоящему озабочен задачей сохранения существующего государственного строя, должны быть наготове и заранее пресекать любые попытки противодействия.

Аристотель предлагает активно использовать правовые средства, существующие законы для пресечения социальных распрей в их начальной стадии. Суметь постичь суть нарождающегося зла в самом его начале, — говорит он, —дело не первого встречного, а опытного государственного мужа.

Законоположения необходимо использовать для того, чтобы не позволить никому слишком возвыситься над остальными своим богатством и могуществом. Если же это происходит, то лучше всего, по мнению Аристотеля, удалять таких людей за пределы государства.

Законы государства не должны позволять должностным лицам чрезмерно наживаться. За этим власти должны следить особенно тщательно. При олигархическом правлении следует предоставлять неимущим доходные должности, а тех, кто посмеет их оскорблять, подвергать строгим наказаниям. Необходимо при любом государе таенном устройстве изыскивать все возможные средства и способы для поддержания социального равновесия и правового порядка внутри общества и государства.

Аристотель ставит мир выше войны, стабильность и правопорядок выше социальных распрей. Основную надежду он возлагает при этом на законы, на их способность предупреждать взрывы недовольств, контролировать исполнение гражданами их прямых обязанностей, регулировать многообразие складывающихся между ними отношений.

Делая ставку на правовое регулирование социальных процессов. Аристотель не упускает из виду и другие, внеюридические, средства предупреждения политических беспорядков и преступлений. Важную роль он отводит воспитанию граждан в духе уважения к существующему государственному устройству, каким бы оно ни было. Умело организованный воспитательный процесс способен в не меньшей степени, чем хорошие законы, поддерживать государственный механизм в должном состоянии и препятствовать его преждевременному разрушению.