ЛОХ СЕРЕБРИСТЫЙ

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ШЕЛ К УСПЕХУ И ПРИШЕЛ К НЕМУ. ВЫГЛЯДИТ БОГАТО, ПУСТЬ ДАЖЕ И НЕСКОЛЬКО ЭКСТРАВАГАНТНО. ЩЕДР ДУШОЙ. С ПЕРЕМЕННЫМ УСПЕХОМ ИЩЕТ СЕБЯ В НОВОМ СТАТУСЕ. В ПЕРИОДЫ РЕМИССИИ ПРИЯТЕН В ОБЩЕНИИ И КОРРЕКТЕН, НО ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ СПОНТАННЫХ ПАРОКСИЗМОВ БЫДЛЯЧЕСТВА.

Как уже было сказано, ничто так не обнажает и не стимулирует лошиную составляющую человеческой природы, как куча бабла. Именно поэтому Лох Серебристый, то есть вдруг обретший благосостояние, являет собой подлинную жемчужину нашей классификации. Разумеется, лохи встречаются и среди обладателей «старых денег». Но во-первых, в интересующем нас ареале распространения, то есть на просторах родины, таких прецедентов практически нет. А во-вторых, хорошее воспитание, образование и прочие полезные изобретения цивилизации, которые можно купить за деньги, препятствуют раскрытию лошиной природы во всей красе.

Другое дело, если лох обретает бабло неожиданно, как если бы оно обрушилось на него с неба, вместо испепеляющей молнии, которой по всем законам добра и красоты должен бы поразить лоха его Господь. О, почему я не Шекспир или хотя бы не Лев Толстой! Только великому гению под силу описать глобальный сдвиг пластов, который происходит в душе лоха, после того как он заработал миллион долларов в процессе, допустим, обмена гондонов на гвозди! Причем и то, и другое, участники сделки, разумеется, где-то украли. Или, правильно наученный мамой, юный лох прямо из кемеровской пятиэтажки отправляется служить в карательные государственные органы. В этом случае перед счастливым избранником судьбы открываются совершенно радужные перспективы: головокружительные возможности ограничивает только уровень лошиного усердия. Перед лохом-карателем любые возможности: от крышевания ларьков до назначения следователем по чему-нибудь особо важному - с возможностью изъятия материальных благ у врагов народа в пользу себя. Но основная популяция Лохов русских Серебристых все же возникла благодаря скачку цен на углеводородные ресурсы.

Рисуя обобщенный образ богатого российского лоха, многие исследователи совершали ошибку, путая видимость с сущностью. Так, на заре нового русского процветания многие склоны были абсолютизировать в качестве главных признаков породы малиновый пиджак и голду на шее. Когда на их место пришли остроносые туфли и кашемировое пальто, наши незадачливые горе-систематики возопили: «Лох переродился! Лох приобрел лоск!» Скептики тотчас усомнились, тот ли самый перед ними лох или налицо смена генераций и подмена понятий. Так природная недалекость и отстутствие прочной методологической базы сослужило ученым хреновую службу. Дело в том, что лох не стоит на месте: он подобен не камню, но изгибу волны. Волна ежесекундно меняет форму, меняются и частицы воды в ней, неизменной остается лишь сущность. Так и наш герой. Дети былых кооператоров, поступившие на госслужбу и вложившиеся в нефтянку, ни разу в жизни не надевали перстень с печаткой или галстук с узором «Зебра», но вечная сущность Лоха Серебристого по-прежнему сверкает и искрится в них, и не подвержена никакому прогрессу, как нет и не может быть прогресса в вечно меняющихся волнах Мирового океана. А сущность эта, повторяю, в том детском ошеломлении, которое испытывает лох при звоне сыплющихся на него с неба пиастров. «Я богат! Я крут! Я этого заслуживаю!» - вот те немногие членораздельные фразы, которые можно разобрать в неумолкаемом грохоте литавр, наполняющем лошиное сознание. Наш герой спешит поведать всему миру о происшедшей в нем грандиозной перемене. Каждым своим физиологическим отправлением он отныне обязан подавать сигнал о том, что он - не такой, как все прочие люди. Это, разумеется, совершенно необходимо, потому что он как был лохом, так лохом и остался, и стоит ему хоть чуть-чуть расслабиться, как окружающие мигом его раскусят. Тяжелое бремя ложится отныне на лошиные плечи: каждую секунду жизни не забывать - и не давать забыть другим - о том, как высоко вскарабкался он по социальной лестнице. Самый простой способ - тупо тратить побольше денег, прикуривать от купюр большого достоинства и мазать тела продажных дев малосольной осетровой икрой. Но эту фазу наш герой проходит достаточно быстро, осознав, что не для того он зарабатывал бабло потом и кровью, чтобы подвизаться в жанре клоунады. В ход идут литературные источники, начиная со стихов про Мистера-Твистера, владельца заводов, газет и пароходов, стихи о котором ему в детстве читала бабушка. Лох учится подзывать официанта щелчком пальцев и тыкать шоферу в спину тростью. Лох может обращаться даже к легендарным источникам - из Библии он, к примеру, может узнать, что после победы над филистимлянами царь Саул приказал отлить себе трон из золота. И что же? Сказано - сделано. Вот уже авторитетный житель Санкт-Петербурга Сергей Васильев, переживший 7 покушений (библейские злодеи-филистимляне отдыхают в рабочем тамбуре), устанавливает в собственном (разумеется, позолоченном) самолете именно что золотой трон, украшенный самоцветными каменьями и вензелями «С.В.» и снабженный ремнями безопасности. Это седалище славы я видела моими собственными глазами, а если верить слухам, подобные символы статуса имеются у нашего героя и по месту жительства. Я приношу свои извинения Сергею, за то что поместила его в рубрику «Лох Серебристый» -серебро в наше время ничего не стоит по сравнению с тем, как этот человек высоко оценивает достигнутый им успех в быстротечной земной жизни.

Такое, конечно, осталось только в моем любимом городе на Неве. В остальной обитаемой вселенной Серебристые Лохи уже знают, что в деле кидания понтов нет смысла полагаться на доморощенные наработки царя Саула. Богатые люди, в ряды которых лох всю жизнь стремился, так себя не ведут. К тому же в мире давно уже существует огромная индустрия, помогающая Лоху Серебристому казаться таким, каким он хотел бы быть. Колесные диски для Bentley с изумрудами и рубинами, штаны Billionaire Couture с золотыми пуговицами на ширинке, пиджак Stefano Ricci с добавлением шерсти экзотических животных, часы Ulysse Nardin с жаке-марами и миниатюрным храмом Василия Блаженного на циферблате, а может быть, и Bovet с портретом малолетнего сына-наследника, видывали и такое - словом, вся та всячина, что вырастает из посеянных на Поле Чудес золотых монет, сегодня к услугам нашего маленького Буратино.

Разумеется, в трагедии Серебристого Лоха не следует винить людей, выпускающих товары категории luxury. Флавио Бриаторе придумал свои золотые пуговицы и расшитые серебром шлепанцы как карнавальный костюм: видеть в них серьезный статусный символ так же глупо, как отправляться в засидку на зайца-беляка, нацепив для маскировки плейбоевские ушки и хвостик кролика Банни. Артистичные итальянцы и ироничные обитатели Манхэттена, владеющие модными марками, ставили себе задачу удивить и развлечь тех, кто слишком хорошо знает жизнь, чтобы без особого повода удивляться и развлекаться. Ирония и артистизм - та самая узкая, малозаметная тропинка, которая в принципе способна со временем привести Серебристого Лоха к виду нормального парня. Увы, путь этот тернист, и немногие идут по нему. А те, что пытаются идти, нет-нет да и срываются обратно, увлекая за собой в зловонные глубины престижные товары премиум-класса.

Возьмем хотя бы мужской портфель - обычный портфель от Brioni, фиолетового цвета, из смешной, покрытой пупырышками, страусиной кожи. Придумывая этот портфель, дизайнеры, очевидно, рисовали в своем воображении веселого и демократичного босса, который охотно демонстрирует подчиненным, что он тоже понимает юмор и может себе позволить парочку экстравагантных чудачеств. Дизайнеры, как люди искусства, совершили простительную ошибку - они забыли про лоха. Но могу ли забыть о нем я - после того как однажды увидела этот самый портфель в феерической сцене лошиного торжества? Дело было на Новый год. Случилось так, что мы с моим молодым человеком и подругой попали на вечеринку в ресторан «Бисквит», где веселился авторитетный предприниматель Давид Каплан. Отчего-то приглашенным на вечер артистам - в том числе популярной телеведущей Лере - гонорар за выступление не был выплачен заранее, как это обычно делается. Вместо этого в самый разгар веселья на сцене появился хозяин вечера, сжимавший в руках - да-да, тот самый лиловый портфель Brioni из кожи страуса, доверху заваленный банковскими пачками по десять тысяч зеленых пиастров. - Лера! Помнишь, я проспорил тебе три тысячи? Прошел год, и ты можешь забрать больше! - провозгласил наш герой, вынимая из страусиного рога изобилия пачку честно заработанных на ниве российской стройиндустрии долларов. - Считать я не буду, заплати с нее налоги! Дальше веселье шло по нарастающей: пачки зелени вылетали из сиреневой сокровищницы в направлении хора Турецкого («Турецкий - мой друг, он отличный парень! Что значит: «Пора ехать?» Ребята, продолжаем играть, плачу еще три тысячи!»), других уважаемых артистов. Что может затмить мое чувство искреннего восхищения перед щедростью и широтой души нашего успешного современника? Только чувство глубокого недоумения и желание немедленно провалиться сквозь землю.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ШЕЛ К УСПЕХУ И ПРИШЕЛ К НЕМУ. ВЫГЛЯДИТ БОГАТО, ПУСТЬ ДАЖЕ И НЕСКОЛЬКО ЭКСТРАВАГАНТНО. ЩЕДР ДУШОЙ. С ПЕРЕМЕННЫМ УСПЕХОМ ИЩЕТ СЕБЯ В НОВОМ СТАТУСЕ. В ПЕРИОДЫ РЕМИССИИ ПРИЯТЕН В ОБЩЕНИИ И КОРРЕКТЕН, НО ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ СПОНТАННЫХ ПАРОКСИЗМОВ БЫДЛЯЧЕСТВА.

Как уже было сказано, ничто так не обнажает и не стимулирует лошиную составляющую человеческой природы, как куча бабла. Именно поэтому Лох Серебристый, то есть вдруг обретший благосостояние, являет собой подлинную жемчужину нашей классификации. Разумеется, лохи встречаются и среди обладателей «старых денег». Но во-первых, в интересующем нас ареале распространения, то есть на просторах родины, таких прецедентов практически нет. А во-вторых, хорошее воспитание, образование и прочие полезные изобретения цивилизации, которые можно купить за деньги, препятствуют раскрытию лошиной природы во всей красе.

Другое дело, если лох обретает бабло неожиданно, как если бы оно обрушилось на него с неба, вместо испепеляющей молнии, которой по всем законам добра и красоты должен бы поразить лоха его Господь. О, почему я не Шекспир или хотя бы не Лев Толстой! Только великому гению под силу описать глобальный сдвиг пластов, который происходит в душе лоха, после того как он заработал миллион долларов в процессе, допустим, обмена гондонов на гвозди! Причем и то, и другое, участники сделки, разумеется, где-то украли. Или, правильно наученный мамой, юный лох прямо из кемеровской пятиэтажки отправляется служить в карательные государственные органы. В этом случае перед счастливым избранником судьбы открываются совершенно радужные перспективы: головокружительные возможности ограничивает только уровень лошиного усердия. Перед лохом-карателем любые возможности: от крышевания ларьков до назначения следователем по чему-нибудь особо важному - с возможностью изъятия материальных благ у врагов народа в пользу себя. Но основная популяция Лохов русских Серебристых все же возникла благодаря скачку цен на углеводородные ресурсы.

Рисуя обобщенный образ богатого российского лоха, многие исследователи совершали ошибку, путая видимость с сущностью. Так, на заре нового русского процветания многие склоны были абсолютизировать в качестве главных признаков породы малиновый пиджак и голду на шее. Когда на их место пришли остроносые туфли и кашемировое пальто, наши незадачливые горе-систематики возопили: «Лох переродился! Лох приобрел лоск!» Скептики тотчас усомнились, тот ли самый перед ними лох или налицо смена генераций и подмена понятий. Так природная недалекость и отстутствие прочной методологической базы сослужило ученым хреновую службу. Дело в том, что лох не стоит на месте: он подобен не камню, но изгибу волны. Волна ежесекундно меняет форму, меняются и частицы воды в ней, неизменной остается лишь сущность. Так и наш герой. Дети былых кооператоров, поступившие на госслужбу и вложившиеся в нефтянку, ни разу в жизни не надевали перстень с печаткой или галстук с узором «Зебра», но вечная сущность Лоха Серебристого по-прежнему сверкает и искрится в них, и не подвержена никакому прогрессу, как нет и не может быть прогресса в вечно меняющихся волнах Мирового океана. А сущность эта, повторяю, в том детском ошеломлении, которое испытывает лох при звоне сыплющихся на него с неба пиастров. «Я богат! Я крут! Я этого заслуживаю!» - вот те немногие членораздельные фразы, которые можно разобрать в неумолкаемом грохоте литавр, наполняющем лошиное сознание. Наш герой спешит поведать всему миру о происшедшей в нем грандиозной перемене. Каждым своим физиологическим отправлением он отныне обязан подавать сигнал о том, что он - не такой, как все прочие люди. Это, разумеется, совершенно необходимо, потому что он как был лохом, так лохом и остался, и стоит ему хоть чуть-чуть расслабиться, как окружающие мигом его раскусят. Тяжелое бремя ложится отныне на лошиные плечи: каждую секунду жизни не забывать - и не давать забыть другим - о том, как высоко вскарабкался он по социальной лестнице. Самый простой способ - тупо тратить побольше денег, прикуривать от купюр большого достоинства и мазать тела продажных дев малосольной осетровой икрой. Но эту фазу наш герой проходит достаточно быстро, осознав, что не для того он зарабатывал бабло потом и кровью, чтобы подвизаться в жанре клоунады. В ход идут литературные источники, начиная со стихов про Мистера-Твистера, владельца заводов, газет и пароходов, стихи о котором ему в детстве читала бабушка. Лох учится подзывать официанта щелчком пальцев и тыкать шоферу в спину тростью. Лох может обращаться даже к легендарным источникам - из Библии он, к примеру, может узнать, что после победы над филистимлянами царь Саул приказал отлить себе трон из золота. И что же? Сказано - сделано. Вот уже авторитетный житель Санкт-Петербурга Сергей Васильев, переживший 7 покушений (библейские злодеи-филистимляне отдыхают в рабочем тамбуре), устанавливает в собственном (разумеется, позолоченном) самолете именно что золотой трон, украшенный самоцветными каменьями и вензелями «С.В.» и снабженный ремнями безопасности. Это седалище славы я видела моими собственными глазами, а если верить слухам, подобные символы статуса имеются у нашего героя и по месту жительства. Я приношу свои извинения Сергею, за то что поместила его в рубрику «Лох Серебристый» -серебро в наше время ничего не стоит по сравнению с тем, как этот человек высоко оценивает достигнутый им успех в быстротечной земной жизни.

Такое, конечно, осталось только в моем любимом городе на Неве. В остальной обитаемой вселенной Серебристые Лохи уже знают, что в деле кидания понтов нет смысла полагаться на доморощенные наработки царя Саула. Богатые люди, в ряды которых лох всю жизнь стремился, так себя не ведут. К тому же в мире давно уже существует огромная индустрия, помогающая Лоху Серебристому казаться таким, каким он хотел бы быть. Колесные диски для Bentley с изумрудами и рубинами, штаны Billionaire Couture с золотыми пуговицами на ширинке, пиджак Stefano Ricci с добавлением шерсти экзотических животных, часы Ulysse Nardin с жаке-марами и миниатюрным храмом Василия Блаженного на циферблате, а может быть, и Bovet с портретом малолетнего сына-наследника, видывали и такое - словом, вся та всячина, что вырастает из посеянных на Поле Чудес золотых монет, сегодня к услугам нашего маленького Буратино.

Разумеется, в трагедии Серебристого Лоха не следует винить людей, выпускающих товары категории luxury. Флавио Бриаторе придумал свои золотые пуговицы и расшитые серебром шлепанцы как карнавальный костюм: видеть в них серьезный статусный символ так же глупо, как отправляться в засидку на зайца-беляка, нацепив для маскировки плейбоевские ушки и хвостик кролика Банни. Артистичные итальянцы и ироничные обитатели Манхэттена, владеющие модными марками, ставили себе задачу удивить и развлечь тех, кто слишком хорошо знает жизнь, чтобы без особого повода удивляться и развлекаться. Ирония и артистизм - та самая узкая, малозаметная тропинка, которая в принципе способна со временем привести Серебристого Лоха к виду нормального парня. Увы, путь этот тернист, и немногие идут по нему. А те, что пытаются идти, нет-нет да и срываются обратно, увлекая за собой в зловонные глубины престижные товары премиум-класса.

Возьмем хотя бы мужской портфель - обычный портфель от Brioni, фиолетового цвета, из смешной, покрытой пупырышками, страусиной кожи. Придумывая этот портфель, дизайнеры, очевидно, рисовали в своем воображении веселого и демократичного босса, который охотно демонстрирует подчиненным, что он тоже понимает юмор и может себе позволить парочку экстравагантных чудачеств. Дизайнеры, как люди искусства, совершили простительную ошибку - они забыли про лоха. Но могу ли забыть о нем я - после того как однажды увидела этот самый портфель в феерической сцене лошиного торжества? Дело было на Новый год. Случилось так, что мы с моим молодым человеком и подругой попали на вечеринку в ресторан «Бисквит», где веселился авторитетный предприниматель Давид Каплан. Отчего-то приглашенным на вечер артистам - в том числе популярной телеведущей Лере - гонорар за выступление не был выплачен заранее, как это обычно делается. Вместо этого в самый разгар веселья на сцене появился хозяин вечера, сжимавший в руках - да-да, тот самый лиловый портфель Brioni из кожи страуса, доверху заваленный банковскими пачками по десять тысяч зеленых пиастров. - Лера! Помнишь, я проспорил тебе три тысячи? Прошел год, и ты можешь забрать больше! - провозгласил наш герой, вынимая из страусиного рога изобилия пачку честно заработанных на ниве российской стройиндустрии долларов. - Считать я не буду, заплати с нее налоги! Дальше веселье шло по нарастающей: пачки зелени вылетали из сиреневой сокровищницы в направлении хора Турецкого («Турецкий - мой друг, он отличный парень! Что значит: «Пора ехать?» Ребята, продолжаем играть, плачу еще три тысячи!»), других уважаемых артистов. Что может затмить мое чувство искреннего восхищения перед щедростью и широтой души нашего успешного современника? Только чувство глубокого недоумения и желание немедленно провалиться сквозь землю.