3. ТОРГОВЛЯ ДЕВУШКАМИ

В той же мере, в какой мужчины добровольно или вынужденно отказываются от брака и ищут удовлетворения половой потребности в распутстве, в той же мере увеличиваются и удобные для этого случаи. Большая прибыль, которую приносят все предприятия, рассчитанные на безнравственность, манит многочисленных не слишком совестливых деловых людей, и они заманивают покупателей, предлагая всевозможную утонченность. Здесь принимается во внимание потребность каждого покупателя в зависимости от его ранга и положения, его материальных средств и щедрости. Если бы «публичные дома» могли рассказать все свои тайны, то оказалось бы, что их обитательницы, у которых часто нет ни имени, ни образования, ни воспитания, но которые зато обладают очень большой привлекательностью тела, состоят в интимнейших отношениях со столпами общества, с высокообразованными и интеллигентными мужчинами. К ним идут министры, высшие военные, тайные советники, депутаты, судьи и т. д. наряду с представителями родовой, денежной, торговой и промышленной аристократии; мужи, которые днем и в обществе с достоинством и серьезностью выступают как «представители и охранители морали, порядка, брака и семьи» и стоят во главе христианских благотворительных учреждений и обществ для «борьбы с проституцией». Владелец одного из таких заведений на... улице в Берлине издает даже свой собственный иллюстрированный листок, в котором описываются похождения вращающегося там общества. В зале более 400 мест, и там каждый вечер собирается элегантная публика, «столбовая публика», как говорится в листке, принадлежащая к высшей родовой и финансовой аристократии. Шум и веселье достигают прямо опасных размеров, если, как это бывает почти ежедневно, там присутствуют многочисленные дамы из театрального мира и известные красавицы полусвета несли находчивая дирекция, чтобы увенчать веселье, устраивает под утро ловлю угрей... Прекрасные посетительницы, с высоко подоткнутыми платьями, сидят на корточках вокруг бассейна, стараясь схватить угря. И так далее. Полиции все это отлично известно, но она остерегается мешать удовольствиям высшего общества. Не чем иным, как сводничеством самого низкого рода, следует назвать следующее приглашение, которое одно берлинское танцевальное заведение посылает мужчинам высшего света: «Нижеподписавшаяся администрация охотничьей залы, дирекции которой Вы, высокоуважаемый господин, были рекомендованы как страстный охотник, имеет честь обратить Ваше внимание на вновь устроенный великолепный охотничий парк с многочисленной и превосходной дичью и нижайше просит Вас пожаловать на первую охоту на красную дичь 26 августа в охотничьих залах. Особое обстоятельство делает нашу новую рощу в высокой степени приятной и удобной, охотничий парк находится в центре столицы, и дичь ни в коем случае не оберегается».

Наше буржуазное общество подобно большой карнавальной толпе, в которой один другого обманывает и старается оставить в дураках. Каждый носит свое официальное одеяние с достоинством, чтобы потом неофициально и необузданно предаваться своим склонностям и страстям. С внешней стороны все пропитано моралью, религией и нравственностью. Ни в одну из прежних эпох лицемерие не было так велико, как в нашу. Число авгуров растет ежедневно.

Предложение женщин для разврата растет быстрее, чем спрос. Постоянно ухудшающиеся социальные условия, нужда, соблазн, стремление к блестящей с внешней стороны и якобы свободной жизни - все это способствует появлению проституток из разных общественных слоев. Характерно изображает эти условия в немецкой имперской столице роман Ганса Вахенхузена. Вот как автор выясняет цель своего романа. «Моя книга рассказывает о жертвах женского пола и о возрастающем обесценении его вследствие неестественности наших общественных и буржуазных отношений, а также по собственной вине, по небрежности воспитания, вследствие потребности в роскоши и быстрого возрастания спроса на этот товар на рынке жизни. Она рассказывает о возрастающем численном излишке этого пола, что с каждым днем делает все более безнадежной судьбу тех, которые родятся, и тех, которые подрастают... Я писал как прокурор, составляющий жизнеописание преступника, чтобы вывести оттуда его вину. Итак, если под романом понимают нечто выдуманное, нечто противоположное правде, то в этом смысле последующее не роман, но верная жизненная картина без ретушевки».

В Берлине нравственность ни лучше ни хуже, чем в других больших городах. Трудно решить, какой город больше походит на древний Вавилон: православный ли Петербург или католический Рим, христианско-германский Берлин или языческий Париж, пуританский Лондон или жизнерадостная Вена. Одинаковые социальные условия порождают одинаковые явления. «У проституции есть свои писаные и неписаные законы, свои источники средств, свои места набора (various resorts) - от беднейшей хижины до роскошнейшего дворца, свои бесчисленные степени, и притом от самых низших до самых утонченных и культивированных; у ней свои социальные удовольствия и публичные места встреч, своя полиция, свои госпитали, свои тюрьмы и своя литература». «Мы не празднуем более праздника Озириса, вакханалий и весенних индийских оргий, но в Париже и других больших городах под покровом ночи, за стенами общественных и частных домов предаются оргиям и вакханалиям, которые не осмеливается описать самое смелое перо».

При таких условиях торговля женским телом достигла громадных размеров. Она организована наилучшим образом, и ее редко замечает полиция, хотя она совершается в огромных размерах в самой середине очагов цивилизации и культуры. Войско маклеров, агентов, транспортировщиков мужского и женского пола ведет предприятие с таким же хладнокровием, как будто дело идет о распространении какого-нибудь товара: подделываются документы, выдаются сертификаты, содержащие точное описание отдельных «штук», и эти документы вручаются транспортировщикам для представления покупателям. Цена, как у всякого товара, зависит от качества, а товары сортируются и высылаются по вкусу и требованиям покупателей в различных местах и странах; употребляются самые утонченные манипуляции, чтобы избежать внимания и преследования полиции, и нередко тратятся большие суммы, чтобы закрыть глаза стражу закона. Ряд таких случаев был констатирован в Париже.

Германия пользуется печальной славой женского рынка для половины света. Врожденная немцам страсть к путешествиям одушевляет, кажется, и часть немецких женщин, так что они более, чем женщины других народов, за исключением народа Австро-Венгрии, пополняют контингент международной проституции. Немецкие женщины наполняют гаремы Турции, точно так же как публичные дома в Сибири, в Бомбее, Сингапуре, Сан-Франциско и Чикаго. В своих путевых записках «Из Японии в Германию через Сибирь» В. Иост (Joest) так пишет о торговле немецкими девушками: «В нашей моральной Германии часто возмущаются торговлей рабами, которую ведет какой-нибудь западноафриканский негрский князь, или подобными же явлениями на Кубе и Бразилии, а лучше было бы вспомнить о бревне в собственном глазу, ибо нет страны, которая могла бы сравниться с Германией и Австрией по обширности своей торговли белыми рабынями: ни из одной страны не вывозится столько этого живого товара. Можно совершенно точно проследить путь, по которому везут этих девушек. Из Гамбурга их отправляют в Южную Америку; часть идет в Вахию и Рио-де-Жанейро, но большая часть предназначается для Монтевидео и Буэнос-Айреса, наконец, небольшой остаток идет через Магелланов пролив до Вальпараисо. Другой поток направляется через Англию или прямо в Северную Америку, но здесь немки с трудом могут конкурировать с туземным продуктом, поэтому они спускаются вниз по Миссисипи до Нового Орлеана и Техаса или движутся на запад в Калифорнию. Оттуда снабжается весь берег до Панамы, между тем как Куба, Вест-Индия и Мексика получают свои заказы из Нового Орлеана. Под названием «богемок» другие группы немецких девушек экспортируются через Альпы в Италию и оттуда дальше на юг - в Александрию, Суэц, Бомбей, Калькутту до Сингапура и даже в Гонконг и до Шанхая. Голландская Индия и Восточная Азия, отчасти Япония - плохие рынки, так как Голландия в своих колониях не терпит белых девушек этого сорта, а в Японии дочери страны сами слишком красивы и дешевы; к тому же американская конкуренция из Сан-Франциско мешает выгодным. сделкам. Россия снабжается Восточной Пруссией, Померанией и Польшей. Первой станцией бывает обыкновенно Рига. Здесь собираются петербургские и московские торговцы и посылают свои товары в больших количествах в Нижний Новгород и затем через Урал в Ирбит, Крестовскую и далее вглубь Сибири; например, я встретил немецкую девушку, таким образом проданную, в Чите. Эта огромная торговля превосходно организована, она ведется через агентов и коммивояжеров, и если бы ведомство иностранных дел Германской империи потребовало отчетов у своих консулов, то можно было бы составить очень интересные статистические таблицы.

Эта торговля находится в цветущем состоянии, как это неоднократно доказывали немецкие социал-демократические депутаты в немецком рейхстаге.

Особенно усиленно торговля женщинами ведется в Галиции и Венгрии для Константинополя и других городов Турции. Особенно много продается туда евреек, которых вообще редко можно встретить в публичных домах. Деньги на проезд и издержки большею частью посылаются агенту вперед. Чтобы обмануть и провести власть, заказчику посылаются телеграммы, не могущие обратить на себя внимания. Некоторые из таких телеграмм составляются так: «Пять бочек венгерского вина прибудут тогда-то и тогда-то в Варну», причем здесь подразумевается пять очень красивых девушек; или «Три мешка картофеля отосланы с пароходом Ллойда Минерва». Здесь дело идет о трех менее красивых девушках или об «обыкновенном товаре». Другая телеграмма гласит: «Прибуду в пятницу с «Коброй», имею на борту два тюка отличного шелка».

В той же мере, в какой мужчины добровольно или вынужденно отказываются от брака и ищут удовлетворения половой потребности в распутстве, в той же мере увеличиваются и удобные для этого случаи. Большая прибыль, которую приносят все предприятия, рассчитанные на безнравственность, манит многочисленных не слишком совестливых деловых людей, и они заманивают покупателей, предлагая всевозможную утонченность. Здесь принимается во внимание потребность каждого покупателя в зависимости от его ранга и положения, его материальных средств и щедрости. Если бы «публичные дома» могли рассказать все свои тайны, то оказалось бы, что их обитательницы, у которых часто нет ни имени, ни образования, ни воспитания, но которые зато обладают очень большой привлекательностью тела, состоят в интимнейших отношениях со столпами общества, с высокообразованными и интеллигентными мужчинами. К ним идут министры, высшие военные, тайные советники, депутаты, судьи и т. д. наряду с представителями родовой, денежной, торговой и промышленной аристократии; мужи, которые днем и в обществе с достоинством и серьезностью выступают как «представители и охранители морали, порядка, брака и семьи» и стоят во главе христианских благотворительных учреждений и обществ для «борьбы с проституцией». Владелец одного из таких заведений на... улице в Берлине издает даже свой собственный иллюстрированный листок, в котором описываются похождения вращающегося там общества. В зале более 400 мест, и там каждый вечер собирается элегантная публика, «столбовая публика», как говорится в листке, принадлежащая к высшей родовой и финансовой аристократии. Шум и веселье достигают прямо опасных размеров, если, как это бывает почти ежедневно, там присутствуют многочисленные дамы из театрального мира и известные красавицы полусвета несли находчивая дирекция, чтобы увенчать веселье, устраивает под утро ловлю угрей... Прекрасные посетительницы, с высоко подоткнутыми платьями, сидят на корточках вокруг бассейна, стараясь схватить угря. И так далее. Полиции все это отлично известно, но она остерегается мешать удовольствиям высшего общества. Не чем иным, как сводничеством самого низкого рода, следует назвать следующее приглашение, которое одно берлинское танцевальное заведение посылает мужчинам высшего света: «Нижеподписавшаяся администрация охотничьей залы, дирекции которой Вы, высокоуважаемый господин, были рекомендованы как страстный охотник, имеет честь обратить Ваше внимание на вновь устроенный великолепный охотничий парк с многочисленной и превосходной дичью и нижайше просит Вас пожаловать на первую охоту на красную дичь 26 августа в охотничьих залах. Особое обстоятельство делает нашу новую рощу в высокой степени приятной и удобной, охотничий парк находится в центре столицы, и дичь ни в коем случае не оберегается».

Наше буржуазное общество подобно большой карнавальной толпе, в которой один другого обманывает и старается оставить в дураках. Каждый носит свое официальное одеяние с достоинством, чтобы потом неофициально и необузданно предаваться своим склонностям и страстям. С внешней стороны все пропитано моралью, религией и нравственностью. Ни в одну из прежних эпох лицемерие не было так велико, как в нашу. Число авгуров растет ежедневно.

Предложение женщин для разврата растет быстрее, чем спрос. Постоянно ухудшающиеся социальные условия, нужда, соблазн, стремление к блестящей с внешней стороны и якобы свободной жизни - все это способствует появлению проституток из разных общественных слоев. Характерно изображает эти условия в немецкой имперской столице роман Ганса Вахенхузена. Вот как автор выясняет цель своего романа. «Моя книга рассказывает о жертвах женского пола и о возрастающем обесценении его вследствие неестественности наших общественных и буржуазных отношений, а также по собственной вине, по небрежности воспитания, вследствие потребности в роскоши и быстрого возрастания спроса на этот товар на рынке жизни. Она рассказывает о возрастающем численном излишке этого пола, что с каждым днем делает все более безнадежной судьбу тех, которые родятся, и тех, которые подрастают... Я писал как прокурор, составляющий жизнеописание преступника, чтобы вывести оттуда его вину. Итак, если под романом понимают нечто выдуманное, нечто противоположное правде, то в этом смысле последующее не роман, но верная жизненная картина без ретушевки».

В Берлине нравственность ни лучше ни хуже, чем в других больших городах. Трудно решить, какой город больше походит на древний Вавилон: православный ли Петербург или католический Рим, христианско-германский Берлин или языческий Париж, пуританский Лондон или жизнерадостная Вена. Одинаковые социальные условия порождают одинаковые явления. «У проституции есть свои писаные и неписаные законы, свои источники средств, свои места набора (various resorts) - от беднейшей хижины до роскошнейшего дворца, свои бесчисленные степени, и притом от самых низших до самых утонченных и культивированных; у ней свои социальные удовольствия и публичные места встреч, своя полиция, свои госпитали, свои тюрьмы и своя литература». «Мы не празднуем более праздника Озириса, вакханалий и весенних индийских оргий, но в Париже и других больших городах под покровом ночи, за стенами общественных и частных домов предаются оргиям и вакханалиям, которые не осмеливается описать самое смелое перо».

При таких условиях торговля женским телом достигла громадных размеров. Она организована наилучшим образом, и ее редко замечает полиция, хотя она совершается в огромных размерах в самой середине очагов цивилизации и культуры. Войско маклеров, агентов, транспортировщиков мужского и женского пола ведет предприятие с таким же хладнокровием, как будто дело идет о распространении какого-нибудь товара: подделываются документы, выдаются сертификаты, содержащие точное описание отдельных «штук», и эти документы вручаются транспортировщикам для представления покупателям. Цена, как у всякого товара, зависит от качества, а товары сортируются и высылаются по вкусу и требованиям покупателей в различных местах и странах; употребляются самые утонченные манипуляции, чтобы избежать внимания и преследования полиции, и нередко тратятся большие суммы, чтобы закрыть глаза стражу закона. Ряд таких случаев был констатирован в Париже.

Германия пользуется печальной славой женского рынка для половины света. Врожденная немцам страсть к путешествиям одушевляет, кажется, и часть немецких женщин, так что они более, чем женщины других народов, за исключением народа Австро-Венгрии, пополняют контингент международной проституции. Немецкие женщины наполняют гаремы Турции, точно так же как публичные дома в Сибири, в Бомбее, Сингапуре, Сан-Франциско и Чикаго. В своих путевых записках «Из Японии в Германию через Сибирь» В. Иост (Joest) так пишет о торговле немецкими девушками: «В нашей моральной Германии часто возмущаются торговлей рабами, которую ведет какой-нибудь западноафриканский негрский князь, или подобными же явлениями на Кубе и Бразилии, а лучше было бы вспомнить о бревне в собственном глазу, ибо нет страны, которая могла бы сравниться с Германией и Австрией по обширности своей торговли белыми рабынями: ни из одной страны не вывозится столько этого живого товара. Можно совершенно точно проследить путь, по которому везут этих девушек. Из Гамбурга их отправляют в Южную Америку; часть идет в Вахию и Рио-де-Жанейро, но большая часть предназначается для Монтевидео и Буэнос-Айреса, наконец, небольшой остаток идет через Магелланов пролив до Вальпараисо. Другой поток направляется через Англию или прямо в Северную Америку, но здесь немки с трудом могут конкурировать с туземным продуктом, поэтому они спускаются вниз по Миссисипи до Нового Орлеана и Техаса или движутся на запад в Калифорнию. Оттуда снабжается весь берег до Панамы, между тем как Куба, Вест-Индия и Мексика получают свои заказы из Нового Орлеана. Под названием «богемок» другие группы немецких девушек экспортируются через Альпы в Италию и оттуда дальше на юг - в Александрию, Суэц, Бомбей, Калькутту до Сингапура и даже в Гонконг и до Шанхая. Голландская Индия и Восточная Азия, отчасти Япония - плохие рынки, так как Голландия в своих колониях не терпит белых девушек этого сорта, а в Японии дочери страны сами слишком красивы и дешевы; к тому же американская конкуренция из Сан-Франциско мешает выгодным. сделкам. Россия снабжается Восточной Пруссией, Померанией и Польшей. Первой станцией бывает обыкновенно Рига. Здесь собираются петербургские и московские торговцы и посылают свои товары в больших количествах в Нижний Новгород и затем через Урал в Ирбит, Крестовскую и далее вглубь Сибири; например, я встретил немецкую девушку, таким образом проданную, в Чите. Эта огромная торговля превосходно организована, она ведется через агентов и коммивояжеров, и если бы ведомство иностранных дел Германской империи потребовало отчетов у своих консулов, то можно было бы составить очень интересные статистические таблицы.

Эта торговля находится в цветущем состоянии, как это неоднократно доказывали немецкие социал-демократические депутаты в немецком рейхстаге.

Особенно усиленно торговля женщинами ведется в Галиции и Венгрии для Константинополя и других городов Турции. Особенно много продается туда евреек, которых вообще редко можно встретить в публичных домах. Деньги на проезд и издержки большею частью посылаются агенту вперед. Чтобы обмануть и провести власть, заказчику посылаются телеграммы, не могущие обратить на себя внимания. Некоторые из таких телеграмм составляются так: «Пять бочек венгерского вина прибудут тогда-то и тогда-то в Варну», причем здесь подразумевается пять очень красивых девушек; или «Три мешка картофеля отосланы с пароходом Ллойда Минерва». Здесь дело идет о трех менее красивых девушках или об «обыкновенном товаре». Другая телеграмма гласит: «Прибуду в пятницу с «Коброй», имею на борту два тюка отличного шелка».