§ 1. Выдвижение и проверка версий о сокрытии преступления

В сложных следственных ситуациях распознавание со­крытия начинается с выявления его признаков. В свою очередь распознавание, под которым мы понимаем установление всех реа­лизованных актов сокрытия преступления, может рассматривать­ся как первый этап преодоления этого вида противодействия пред­варительному расследованию.

Один из важнейших методов расследования преступления и

такой его части, как распознавание их сокрытия,—построение вер­сий. Как известно, версии строятся на двух основаниях—факти­ческом и теоретическом1.

В качестве фактического основания версий о сокрытии пре­ступлений выступают полученные органами расследования данные о его признаках. Они могут быть обнаружены в результате прове­дения организационно-проверочных, оперативно-розыскных и след­ственных мероприятий.

Рассматривая признаки инсценировки как разновидности сокры­тия преступления, В. А. Овечкин пришел к выводу, что к ним относятся только негативные обстоятельства2. Представляется, что на первоначальном этапе раскрытия и расследования скры­ваемых преступлений негативные обстоятельства могут быть и не обнаружены в силу ряда объективных и субъективных причин. Тем не менее уже на этом этапе возможно обнаружение призна­ков сокрытия преступления, в связи с чем мы считаем верной точ­ку зрения тех авторов, которые кроме негативных обстоятельств относят к указанным признакам следы скрываемого деяния и

самого сокрытия3.

В некоторых случаях субъекты сокрытия намеренно оставляют

следы преступления без изменений, полагая, что и в таком виде они не дадут возможности органам расследования установить истину. В иных ситуациях субъект просто не замечает следов пре-81

ступного деяния и не учитывает их, совершая действия по его сокрытию. Иногда субъект, действуя в условиях дефицита време­ни, забывает об отдельных следах преступления или просто не имеет возможности скрыть все его следы. И наконец, некоторые следы преступления, изменившие свой характер, форму, вид после воздействия на них в процессе сокрытия, все же позволяют судить об истинной картине события или отдельных его обстоятельствах. В подобных случаях субъекту сокрытия не удается придать сле­дам преступления вид, не дающий возможности сделать объектив­ный вывод о происхождении следов и действиях, в результате которых они образовались.

К признакам сокрытия преступления может быть отнесен идеальный характер искусственно создаваемой картины события, а также фактов, касающихся участия в нем конкретных лиц4. Это вызвано тем, что субъект сокрытия в своем стремлении пред­ставить событие в выгодном ему свете прилагает максимум уси­лий для достижения своей цели и теряет ощущение реальности возможного и действительного. Он или оставляет слишком боль­шое количество следов имитируемого события, или придает им ярко выраженный характер, что накладывает на создаваемый образ отпечаток искусственности, нереальности.

В качестве признаков сокрытия должны рассматриваться сле­ды самих действий по уничтожению, фальсификации, маскирова­нию, утаиванию информации о преступлении, следы подготовки к непосредственному выполнению этих действий, используемых для этого орудий. В результате сокрытия в ряде случаев нарушаются поверхность, целостность следовоспринимающего объекта или от­дельных его элементов. Даже при полном его уничтожении оста­ются части материала в виде микро- или макроследов. При фаль­сификации следов имитируемого события могут изменяться сле­ды преступления или создаваться абсолютно новые. Иначе гово­ря, в любом случае возникают определенные изменения следовос­принимающего объекта, которые свидетельствуют о фальсифика­ции. Следообразующий объект также может отражаться в объек­тивной обстановке сокрытия преступления. Отражаются вовне и действия по маскировке и утаиванию носителей информации.

Как уже отмечалось, к признакам сокрытия преступления отно­сятся негативные обстоятельства. Одни ученые понимают под ними следы или предметы, наличие или отсутствие которых противоре­чит обычному ходу предполагаемого события5. Другие считают, что негативными обстоятельствами являются фактические данные, которые получают или не получают органы следствия и суда, обнаружив или не обнаружив те или иные следы, и которые «про­тиворечат обычному ходу события в соответствии с определенной версией»6.

г Мы полагаем, что к негативным обстоятельствам относятся не сами следы или предметы, а факт их наличия или отсутствия. Вряд ли можно говорить, что негативным обстоятельством высту­пает отсутствующий след, поскольку его не существует в действи­тельности и в ряде случаев трудно сказать, каким он должен быть. А вот факт отсутствия каких-либо следов, предметов, противоре­чащий определенному ходу события, является отображением при­мененных действий по сокрытию. При наличии каких-то следов, пред­метов негативными обстоятельствами надо считать не сами эти следы, а факт их наличия.

Например, в одном из лесопарковых участков г. Свердловска неподалеку от горящего дома был найден труп проживавшего в нем лесника, завернутый в одеяло. В области поверхности груд­ной клетки П. обнаружены множественные точечные ожоги7. Сле­дователь, проводивший доследственную проверку, выдвинул вер­сию, что потерпевший погиб в результате отравления углекислым газом. Однако при этом он не учел тех фактов, что труп был завер­нут в одеяло и что ожоги имелись у него только на груди, что на одеяле отсутствовали соответствующие ожогам отверстия. Нега­тивными обстоятельствами в данном случае являлись не само одеяло, а факт его наличия в определенном состоянии на трупе, и не отсутствующие на других участках кожной поверхности тру­па ожоги и прожженные отверстия на одеяле, а факт их отсут­ствия.

Негативные обстоятельства существуют объективно, т.е. неза­висимо от того, учтены они определенной версией или нет. Версия может быть ошибочной, а факты, противоречащие ей,—неосно­вательно рассматриваться как негативные обстоятельства. Кроме того, негативным обстоятельствам при построении версии может быть дано неправильное объяснение, но это не меняет их сущно­сти. Негативные обстоятельства могут быть своевременно обна­ружены, правильно оценены и учтены при выдвижении версии, но и в таких случаях их суть не меняется.

По нашему мнению, негативные обстоятельства представляют собой элемент информационной системы в проблемных следствен­ных ситуациях. В ее структуре могут быть выделены две части. Одну из них составляет информация, являющаяся основанием для создания определенной модели события и его участников. Вторую образуют негативные обстоятельства, которые опровергают досто­верность созданной модели или выдвинутого представителями органов расследования предположения. Связи этих элементов инфор­мационной системы с точки зрения логики описываются как отно­шения тезиса (А) и антитезиса (не А) :А=не А.

| Различные негативные обстоятельства имеют разное эвристиче­ское значение. Обнаружение и исследование некоторых из них не

позволяет создать модель другого события, ибо они или опровер­гают, или ставят под сомнение достоверность выдвинутого пред­положения о характере, содержании, участниках преступного дея­ния. На их основе не всегда возможно дать однозначное объясне­ние всего события или его деталей взамен отвергаемого предпо­ложения. Иногда негативные обстоятельства позволяют только выдвинуть предположение о сокрытии преступления или иных причинах наличия, отсутствия, атипичности следов. Более того, в подобных ситуациях весьма сложно построить достаточно по­дробную и детализированную версию о содержании сокрытия пре­ступления.

Например, ранней осенью в одну из свердловских гостиниц не вернулись два брата. В номере гостиницы в полном порядке оста­лись их личные вещи. К месту постоянного жительства братья С. также не прибыли. В Свердловск они приехали, имея при себе крупную сумму денег для покупки автомашины. Заявление о без­вестном отсутствии братьев поступило в органы милиции спустя длительное время 8.

Типичной для таких ситуаций является версия, что разыски­ваемые живы и уехали в другой населенный пункт или находятся в месте, откуда ничего не могут сообщить о себе. Однако этой версии противоречит факт наличия в гостинице вещей, в том числе предметов первой необходимости. Это негативное обстоятельство, которое может быть объяснено тем. что разыскиваемые находятся в лечебном учреждении, арестованы, скоропостижно скончались в результате несчастного случая. Но при проверке по учетам задер­жанных, арестованных, неопознанных трупов, а также лечебных учреждений братьев С. обнаружить не удалось. Указанное обстоя­тельство позволяет выдвинуть версию, что безвестно отсутствую­щие стали жертвами убийства, в частности из корыстных побуж­дений, с последующим сокрытием трупов. На данном этапе выдви­нуть более достоверное предположение об обстоятельствах убий­ства и содержании действий по его сокрытию просто невозможно.

Не совсем верно, по нашему мнению, положение, что негатив­ные обстоятельства противоречат конкретному представлению об исследуемом событии, выраженному в предположении о его харак­тере, отдельных обстоятельствах и участии в нем определенных лиц. Подобное предположение складывается на основе знаний типичных способов действий, характерных для той или иной обста­новки или обычного хода события, а также конкретных данных, полученных при исследовании события. В ряде случаев негатив­ное для этого вида события обстоятельство будет вполне объяс­нимым применительно к конкретному исследуемому событию уже на момент его обнаружения.

При реализации сокрытия преступления негативные обстоя-

84

-гельства могут противоречить модели, построенной субъектом .сокрытия. Она конструируется с помощью устных сообщений или объяснений при даче показаний путем изменения, уничтожения мате­риальных следов преступления или иного воздействия на них, создания новых следов, чтобы навязать соответствующим органам выгодную для субъекта сокрытия картину происшедшего.

Таким образом, негативные обстоятельства могут противоре­чить как предположению органов, исследующих преступное собы­тие, так и ложной модели события, создаваемой субъектами сокры­тия. Предположения, выдвигаемые соответствующими органами, также представляют собой определенные модели. Общим для ука­занных моделей, на наш взгляд, является то, что они строятся без учета, по крайней мере до какого-то времени, негативных обстоя­тельств,

Негативные обстоятельства, возникающие в результате сокры­тия преступления, могут быть разделены на следующие группы:

факты, противоречащие предположению об отсутствии скрывае­мого события (по делу об убийстве с последующим сокрытием трупа и созданием видимости того, что потерпевший уехал, таким обстоятельством может быть наличие вещей и документов потер­певшего, без которых он не мог выехать); наличие признаков пре­ступления, противоречащих созданным представителями органов расследования, суда и субъектом сокрытия моделям некриминаль­ного события; наличие признаков иного преступления, нежели то, модель которого построена указанными лицами; отсутствие при­знаков, характерных для смоделированого события, без отраже­ния в которых оно не могло произойти; факты, свидетельствующие о том, что данное событие не могло иметь место в конкретной обстановке или ситуации; факты, противоречащие предположе­ниям представителей правоохранительных органов или утвержде­ниям субъектов сокрытия о количестве участвовавших в преступ­лении лиц либо об участии в преступлении конкретных лиц.

Внутри перечисленных групп негативных обстоятельств в зави­симости от конкретных видов преступлений и способов их сокры­тия могут быть выделены их отдельные разновидности. При ис­пользовании определенных приемов и способов сокрытия отдель­ных видов преступлений возникают характерные для них негатив­ные обстоятельства, отличающиеся от обстоятельств, которые могут быть обнаружены при расследовании иных преступлений, даже если для их сокрытия применяются однородные способы сокрытия. Так, если для сокрытия хищения и убийства применена инсценировка, то негативные обстоятельства в каждом случае будут различными. Даже при совершении преступлений одного вида и применения для их сокрытия однородных приемов и спо­собов негативные обстоятельства бывают различными. Это связа-

85

но прежде всего с различиями в факторах, детерминирующих приемы и способы сокрытия, в их осознании и использовании.

Зачастую в результате сокрытия реального преступления обра­зуется не одно, а несколько негативных обстоятельств. Они могут представлять собой определенную систему фактов, противореча­щих одной модели предполагаемого события. Иногда несколько негативных обстоятельств противоречат нескольким вероятност­ным объяснениям события.

Особое место среди признаков способа сокрытия занимают так называемые улики поведения. В их понимании среди ученых-кри­миналистов также нет единства. Например, А. И. Ковалев отно­сит к ним поступки, совершаемые до, во время или после совер­шения преступления и являющиеся косвенными обвинительными:

доказательствами9. Автор правильно отмечает, что улики пове­дения не входят в объективную сторону преступления, но в то же время не раскрывает содержание этих поступков. Не совсем пра­вильно, на наш взгляд, и утверждение, что к уликам поведения относятся именно поступки. Здесь А. И. Ковалев противоречит сам себе, рассматривая поступки как доказательства, ибо доказатель­ствами являются не поступки, а фактические данные о них.

Мы присоединяемся к авторам, считающим, что поступки, дан­ные о которых являются уликами поведения, находятся за преде­лами способа совершения преступления. Причем они совершаются

не только в прошлом, но и в период расследования и могут наблю­даться самим следователем 10.

К уликам поведения как признакам способа сокрытия преступ­ления, по нашему мнению, относятся данные: свидетельствующие о виновной осведомленности субъекта (такого рода осведомлен­ность может проявляться в различных действиях, в частности в проговорах, т. е. в непроизвольном сообщении о фактах, кото­рые могут быть известны только лицам, совершившим или скры­вающим преступление и преступника); о действиях, направленных на уклонение виновного от ответственности; о действиях, не соот­ветствующих обычному поведению конкретного лица или обычному поведению в подобных ситуациях (сюда относятся сведения о несвоевременном обращении одного из супругов в органы мили­ции по поводу исчезновения другого, бурная реакция по поводу смерти одного из них при наличии неприязненных отношений и др.); свидетельствующие о повышенном интересе к ходу след­ствия или доследственной проверки.

Существует мнение, что улики поведения относятся лишь к действиям самих преступников. В противном же случае к их числу нужно отнести все косвенные доказательства п. Однако в литера­туре 12 уже отмечалось, что главным отличием улик поведения от других косвенных доказательств является то, что их основой

86

выступает оборонительная доминанта. Другими словами, дейст­вия, данные о которых образуют улики поведения, направлены на то, чтобы не была установлена причастность лиц, их осущест­вляющих, к реализации способов совершения или сокрытия пре­ступления.

По нашему мнению, улики поведения не всегда служат доказа­тельствами. В ряде случаев может быть получена оперативная информация о действиях, свидетельствующих, допустим, об осве­домленности того или иного лица о ходе следствия или о его повышенной заинтересованности в нем. Такие действия могут наблюдаться непосредственно следователем, но не найти процес­суального закрепления на данном этапе или вообще никогда. Это может быть поведение субъекта сокрытия по делу об убийстве, который досаждает следователю требованиями ускорить рассле­дование и представить ему информацию о его направлении, пове­дение преступников-родственников, скрывших труп. При разобла­чении оно играет существенную роль, но, как правило, процессу­ально не оформляется.

Рассматривая улики поведения как один из признаков способа сокрытия преступления, мы считаем, что к ним необходимо отне­сти данные о действиях не только преступников, но и других субъ­ектов сокрытия. Во-первых, подобные действия тех и других лиц могут быть элементами единого способа сокрытия, а значит, под­чинены единой цели уклонения виновного от ответственности. Во-вторых, между этими действиями практически отсутствуют различия.

Версии о сокрытии преступления выдвигаются на основании обнаруженных признаков и знаний о типичных приемах и способах сокрытия преступлений данного вида. Выявление существенных черт обнаруженных признаков позволяет предположить, что по­следние образовались в результате выполнения действий по сокры­тию преступления. Для этого анализируются качественное содер­жание элементов установленного признака и связи между ними.

При обнаружении материальных признаков выдвигаются вер­сии о причинах и механизме их образования. Исследование и оцен­ка локализации, формы и характера признака позволяют выдви­нуть разной степени вероятности предположения о содержании реализованных действий по сокрытию преступления. Допустим, сравнение элементов следов позволяет предположить, что они изменялись в целях фальсификации или уничтожения. Указанное предположение может быть проверено исследованием самого пред­полагаемого признака и других следов преступления, а также объективной обстановки, в которых оно протекало. Проверка предположения, что обнаруженный признак есть отражение дей­ствий по сокрытию, осуществляется при помощи общенаучных и

87

специальных криминалистических методов, которые могут при­меняться и при производстве оперативно-розыскных, организаци­онно-проверочных, следственных действий, и вне их. Следователь, оценивая выявленные при проведении перечисленных действий признаки, анализирует, сравнивает обнаруженные следы и т. д.

Что касается вербальных признаков сокрытия преступления, то нередко они хотя и выявляются в ходе следственных действий,

но не находят отражения в протоколах, а следовательно, и в ма­териалах уголовного дела.

Вопрос об отнесении того или иного поведения к признакам сокрытия преступления решается путем изучения реакций субъек­та на определенные события, его поведения на разных временных отрезках, сопоставления образа реагирования субъекта на сход­ные или одно и то же явление в разное время. Чаще всего иссле­дуется поведение субъекта до предполагаемого события и после него. В некоторых ситуациях признаки сокрытия устанавливаются при изучении реакции субъекта на обнаружение следов преступ­ления. Рекомендуется анализировать поведение субъекта в иных обстоятельствах, чтобы иметь представление об отношении инте­ресующего лица к другим людям, преступному деянию, ходу его расследования. В результате такого анализа могут быть выявле­ны улики поведения.

Особенностью вербальных действий по сокрытию выступает то, что реализующий их субъект обычно не может оставаться при этом неизвестным. Иначе говоря, сравнение объяснений различ­ных граждан по поводу обстоятельств расследуемого события, его механизма и участников позволяет установить не только признаки сокрытия, но и субъектов, его осуществлявших. При анализе объ­яснений выявляются несоответствия между их отдельными частя­ми, разными объяснениями одного или нескольких субъектов.

Обнаружение единичных признаков редко позволяет выдвинуть достаточно обоснованную версию о реализованных действиях по сокрытию. С учетом знания следов, типичных для предполагаемых действий, организуется поиск и других признаков сокрытия пре­ступления, которые могли отразиться в данных условиях. Другими словами, из версии о содержании действия или приема по сокры­тию делаются выводные следствия, какие еще следы могут обра­зоваться и где они предположительно расположены.

В некоторых ситуациях выявленные признаки предполагаемых или достоверно установленных действий позволяют сделать вывод о скрываемых обстоятельствах. Это в свою очередь дает возмож­ность выдвинуть версию, какие еще действия могли быть выпол­нены для сокрытия тех или иных обстоятельств. Проверяются эти версии путем поиска вероятных признаков предполагаемых дей­ствий по сокрытию преступления.

88

Достоверность рассматриваемых версий повышается, если при их построении учитываются обнаруженные следы преступления. Практически невозможно выдвинуть версию о сокрытии без уче­та версии о способе совершения скрываемого преступления. Обна­ружение отдельных следов преступного деяния, мысленная или материальная реконструкция уничтоженных, измененных следов позволяют создать модель действий, в результате которых они образовались. Сравнение мысленной модели с типичными элемен­тами способов преступления, которые могли применяться в данных условиях, дает возможность выдвинуть версию о способе рассле­дуемого деяния, что в свою очередь позволяет предположить, какие-следы могли быть оставлены при его совершении. С учетом такого предположения строятся новые или корректируются ранее выдви­нутые версии о возможных приемах и действиях по сокрытию предполагаемых следов. При обнаружении следов, не соответст­вующих представлению следователя, необходимо проверить, не изменены ли они или не созданы ли специально субъектом со­крытия.

В случае отсутствия предполагаемых следов в местах, где они, по мнению следователя, должны образоваться, выдвигается вер­сия о возможных приемах их перемещения, уничтожения, маски­ровки, об использовании средств и операций по предупреждению их возникновения, для создания ложных следов. Установление одного или нескольких элементов способа совершения общественно опасного деяния позволяет сделать предположение и о других действиях субъекта преступления. Одновременно необходимо учи­тывать, при помощи каких приемов и способов могли скрываться предполагаемые преступные действия. При обнаружении следов, не характерных для подобных действий, требуется проверить, не изменились ли они в результате сокрытия преступления.

Версия о содержании сокрытия преступления в значительной степени конкретизируется, если известен субъект, его осуществляю­щий. Изучение свойств личности субъекта позволяет сделать веро­ятностный вывод о возможном образе его действий в данных усло­виях, о принятых мерах по сокрытию преступления, что учитыва­ется при построении и проверке версий о содержании сокрытия и скрываемых обстоятельствах.

Частные версии об участии того или иного лица в сокрытии преступления также выдвигаются с учетом отобразившихся в при­знаках этого вида противодействия свойств личности субъекта. Сказанное относится прежде всего к случаям обнаружения мате­риальных признаков сокрытия преступления и к другим ситуаци­ям, в которых субъекты препятствуют установлению истины о преступлении, не вступая в непосредственный контакт с органами расследования.

89

При обнаружении признаков дистанционного сокрытия право­охранительные органы чаще всего имеют возможность лишь для выдвижения предположительного вывода о принадлежности субъ­екта к определенному кругу лиц. По мере выявления признаков индивидуальных свойств личности версия о субъекте сокрытия уточняется. Допустим, при обнаружении частей трупа в отдален­ном и уединенном месте должна проверяться версия о сокрытии преступления субъектом, хорошо знающим данное место. Для этого выявляется, какие лица посещали место происшествия на досуге, в связи со служебными обязанностями, по пути на работу или домой и т. д., кто из них находился или мог находиться здесь в момент доставки частей трупа или совершения преступления. Далее необходимо установить, кто из таких лиц имеет и другие свойства личности, отобразившиеся в признаках сокрытия. Напри­мер, кто обладает достаточной физической силой для расчленения трупа, сопряженного с нарушением целостности крупных костей скелета, кто владеет умениями, навыками селекционной техники, средствами, необходимыми для доставки и расчленения трупа.

Для проверки версии, что субъектом сокрытия является кон­кретное лицо, выясняется, где оно находилось во время преступ­ного события и его сокрытия, имеет ли орудия и средства, которые применялись для сокрытия, не исчезли ли они или не подвергались ли в интересующее следователя время ремонту, переделке. Если какие-то предметы, использовавшиеся для сокрытия, исчезли, то как это объясняет субъект. Надлежит также проверить. наличие признаков сокрытия на одежде, обуви, личных вещах и теле субъ­екта. Одновременно рекомендуется выяснить, не предпринимались

ли субъектом усилия и для уничтожения перечисленных призна­ков сокрытия преступления.

Для сокрытия, повторим, очень часто используются места, хорошо знакомые субъекту. Так, проводившееся нами обобщение материалов уголовных дел показало, что в 42 % случаев матери­альные действия в рамках самостоятельных способов сокрытия были реализованы по месту жительства субъекта. 79,5 % изучен­ных способов сокрытия полностью или частично выполнялись на месте преступления и прилегающих к нему участках. Эти данные

должны учитываться при построении версий и в ходе поиска при­знаков сокрытия преступления.

В первую очередь внимание должно обращаться на факты посещения субъектом в предполагаемое время сокрытия мест, которые могли использоваться для уничтожения, фальсификации, маскировки и утаивания следов преступления. Иногда после совер­шения преступления субъект перестает посещать место, где он ранее достаточно часто бывал. В других ситуациях он, наоборот, часто посещает место сокрытия материальных следов, чтобы убе-

90

диться, что принятые им меры достаточно эффективны, скрытые следы и предметы не обнаружены. В некоторых случаях субъект посещает такое место, чтобы принять дополнительные меры по сокрытию.

Признаки вербальных действий следователь может наблюдать лично. Так, субъекты сокрытия, не имея возможности воздейство­вать на материальные объекты, вынуждены вступать в личные контакты с органами расследования, давая определенные объяс­нения, показания. Нередко они по-разному объясняют одни и те же факты в беседах с окружающими и во время участия в про­ведении проверочных, следственных действий. В некоторых случаях, стремясь убедить органы расследования в выгодной для себя интерпретации события, субъекты проявляют исключительную настойчивость, заинтересованность, допускают противоречия в по­казаниях, избегают обсуждения обстоятельств, свидетельствую­щих не в пользу создаваемых ими моделей. Когда субъекты сокры­тия сами не участвуют в производстве следственных действий, они могут привлечь на помощь других участников расследования. Поэтому при обнаружении признаков вербального сокрытия в действиях лиц, которые не должны быть лично заинтересованы в этом, необходимо попытаться установить наличие их контактов с другими гражданами, выяснить, под чьим влиянием они совер­шают такие действия.

Работа по выявлению признаков сокрытия станет значительно легче, если соответствующие сведения будут фиксироваться в кри­миналистических учетах лиц, ранее совершивших преступление. В предыдущей главе мы уже писали об этом. Думается, подобная информация поможет не только распознаванию и преодолению уже начавшейся деятельности, но и принятию мер по предупреждению возможного противодействия со стороны конкретных субъектов.

Одновременно с отработкой версий о сокрытии преступления обязательно должны выдвигаться и проверяться контрверсии. Например, в некоторых ситуациях на первоначальном этапе рас­следования возможно выдвижение двух равновероятностных об­щих версий: преступное событие имело место и не существовало в действительности. В первом случае версия включает в себя информационно-логическую модель предполагаемого события, спо­соба совершения преступления и действий по его сокрытию. Отсут­ствие следов какого-либо события в этой версии объясняется совершением определенных действий по сокрытию. Фактически любая версия о совершении преступного деяния включает в себя предположительную модель его способа. Выдвигается не просто версия об убийстве, а версия о лишении жизни конкретным спосо­бом. В условиях отдельных следственных ситуаций может быть выдвинуто несколько предположений о вероятных способах совер-

91

шения преступления и соответственно об использованных приемах и способах его сокрытия. При обнаружении изменений, предполо­жительно возникших в результате действий по сокрытию, необхо­димо проверить, не образовались ли они по иным причинам, в частности, вследствие природных процессов, явлений, некрими­нальных действий и событий, не имеющих связи с расследуемым.

Аналогичным образом должны проверяться предполагаемые признаки сокрытия иных обстоятельств.

Особо тщательно необходимо проверять версии о предполагае­мом субъекте сокрытия и содержании его деятельности. Анализи­руя поведение предполагаемого субъекта сокрытия, следователь обязан выяснить, не обусловлено ли оно добросовестным заблуж­дением из-за неполного восприятия каких-то обстоятельств и их оценки. Наконец, надо проверить доводы субъектов с точки зре­ния достоверности, какими бы неправдоподобными они ни каза­лись. В тех случаях, когда к признакам сокрытия относятся улики поведения (необычные реакции на какие-то события, отклонения в поведении), нужно проверить, связаны ли они с исследуемым событием, процессом расследования или просто совпадают с ним по времени.

Особое внимание должно уделяться отработке версии о неви­новности подозреваемых, обвиняемых. Для этого подвергаются проверке все доводы о невиновности этих участников расследова­ния. С предельным вниманием должны исследоваться данные, свидетельствующие о виновности, и доказательства, опровергаю­щие версию о виновности и сокрытии участия определенных лиц в преступлении. Требуется четко придерживаться принципа: если надежность двух названных групп утверждений одинакова, одно­значного вывода сделать нельзя. Только если выведенное на осно­ве объективных доказательств утверждение надежно и опровер­гает, т. е. доказывает несостоятельность другого, последнее может быть отброшено 13. Причем в качестве этого последнего может вы­ступать и версия о сокрытии преступления и субъекте, его осуще­ствлявшем. Лишь таким образом могут быть соблюдены принципы объективности расследования и презумпции невиновности.

Здесь хотелось бы заметить следующее. В литературе выска­зано мнение, что фактические данные о заведомо ложных пока­заниях, склонении свидетелей к даче этих показаний, а также дру­гие попытки ввести следствие в заблуждение относительно истинных обстоятельств преступного события свидетельствуют о винов­ности обвиняемого в инкриминируемом событии 14. Думается, дан­ное мнение нельзя признать полностью правомерным, и вот поче­му. Мы уже указывали, что в сокрытии могут принимать участие лица, не совершавшие скрываемого преступления. Это бывает в тех случаях, когда сокрытие не включается в способ совершения

92

преступления. Только когда сокрытие состоит из действий, являю­щихся элементом способа совершения преступления, доказатель­ства их выполнения могут быть одновременно доказательствами виновности субъекта в совершении скрываемого преступления. Действия, образующие способ совершения преступления, могут выполняться при помощи приемов и средств сокрытия. Доказа­тельства применения конкретным субъектом этих приемов и средств в процессе совершения преступления будут также свидетельство-""' вать о его виновности.

Серьезные затруднения при обнаружении признаков сокрытия возникают при определении соотношения сокрытия со способом совершения преступления. После выявления признаков действий;

по сокрытию в некоторых ситуациях бывает сложно определить,. являются ли они элементом способа совершения преступления или выполнены за его границами. Вопрос этот имеет практическое значение, поскольку способ совершения преступления есть обстоя­тельство, подлежащее обязательному установлению (ст. 68 УПК. РСФСР).

Основным критерием разграничения различных действий по сокрытию выступает наличие или отсутствие их взаимных связей с элементами способа совершения преступления. Так, выполнение некоторых действий по сокрытию в рамках способа совершения требует включения в его содержание и других действий. Это уве­личение объема подготовительных действий за счет подбора средств сокрытия, выбора наиболее безопасного для субъекта вре-мени и места совершения преступного деяния, усложнение или упрощение действий по непосредственному совершению преступ­ления, выполнение их с помощью приемов и операций, обеспечи­вающих сокрытие либо позволяющих совершить какие-то действия по сокрытию. Все названные операции отражаются в объектив­ной действительности. Обнаружение их признаков служит базой для вывода, что сокрытие реализовано в системе и взаимной связи с другими действиями по достижении преступного результата.

,; Другим критерием отграничения субструктурных и самостоя­тельных действий по сокрытию является время их выполнения. Как мы уже указывали, самостоятельные действия совершаются после реализации способа преступления. Нередко разрыв во вре­мени между совершением и сокрытием преступления достаточно велик, из-за чего у некоторых материальных следов преступления изменяются физическое состояние, структура, иногда форма, цвет. Они приобретают или теряют отдельные качества. Соответственно изменяются и действия по сокрытию, что отражается на их следах. Например, изменения в целях фальсификации части ранее отобра­зившегося следа могут сделать его элементы отличающимися па гцвету, форме, степени твердости или упругости и т. д. Аналогич­ен

ные различия возникают между следами, оставленными без изме­нения, и ложными следами, созданными субъектом сокрытия.

Наконец, о самостоятельности действий по сокрытию могут свидетельствовать и признаки выполнения их субъектами, не участ­вовавшими в совершении преступления. В первую очередь это при­знаки отражения в следах сокрытия и преступления свойств лич­ности разных субъектов. Сказанное касается прежде всего физи­ческих, соматических и в известной степени психологических свойств личности.

О том, что субъект не совершал скрываемого деяния, свидетель­ствует несоразмерность действий по сокрытию и реальных послед­ствий преступления. Иногда это заключается в оставлении без изменения следов, которые преступник не мог не заметить или недооценить.

В других случаях, наоборот, совершаются излишние или даже более опасные по сравнению со скрываемыми действия. Возмож­ность их выполнения субъектом преступления вызывает сомнения. В подобных ситуациях должна выдвигаться и проверяться версия о совершении самостоятельных действий по сокрытию субъекта­ми, не участвовавшими в скрываемом преступлении.

Характер признаков самостоятельных действий по сокрытию позволяет предположить, единичные они или представляют собой часть самостоятельного способа сокрытия преступления. Иногда признаки даже одного действия дают основания для предположе­ния, какие обстоятельства преступного деяния стремится скрыть субъект. Отсюда делается вывод, что для сокрытия указанных обстоятельств могли совершаться и другие действия. Поскольку самостоятельный способ сокрытия преступления есть система взаимосвязанных действий, то уже после выявления одного или нескольких его элементов должна выдвигаться версия и о других его составных частях. При этом необходимо учитывать обстоя­тельства скрываемого преступления, условия объективной обста­новки и свойства личности субъектов сокрытия.

В процессе выдвижения версий о самостоятельном способе сокрытия нередко имеется возможность для прогнозирования про­должения его реализации, ибо выявленные признаки и элементы позволяют предположить, какие еще действия может совершить субъект, продолжая применение данного способа сокрытия. В ряде ситуаций выдвигаются не одна, а несколько разновероятностных версий о содержании будущих действий субъекта сокрытия и соот­ветственно используются наиболее эффективные методы и приемы для их преодоления.

94