§ 2. Понятие и  особенности применения норм уголовно-процессуального права

В теории права различают три основные формы реа­лизации правовых норм: их соблюдение, исполнение и применение. При том, что филологическое значение всех этих терминов почти равнозначно (ибо во всех трех слу­чаях имеется в виду претворение правовых норм в жизнь), понятие «применение норм права», как замечает П. Е. Недбайло, «в практике осуществления советского права... обособилось и приобрело специальный смысл по сравнению с другими способами его реализации в обще­ственной жизни»1.

Применение норм уголовно-процессуального права характеризуется следующими свойствами:

1) Если соблюдение и исполнение предписаний уго­ловно-процессуальных норм участниками судопроизвод­ства может выражаться как в обязательных или дозво­ленных действиях, так и в допустимом воздержании от

ветских правовых норм, М., I960; «Общая теория государства и права», Л., 1961, стр. 407—408; Ю. Г. Ткаченко, Нормы совет­ского социалистического права и их применение, М., 1955, стр. 23— 27; Я. С. Михаляк, Применение социалистического права в пе­риод развернутого строительства коммунизма, М., 1963, стр. 7—8; П. Т. П о л е ж а й, К вопросу о понятии социалистического права, «Право и коммунизм», М., 1965, стр. 26—27; С. С. Алексеев, Механизм правового регулирования в социалистическом государ­стве, М., 1966, стр. 91—105, и др.

1 П.   И.  Н е д б а йл о,   Применение  советских  правовых  норм,  М., 1960, стр. 126.

№  П. С.   Элькичд               Но

их совершения, то применение норм уголовно-процес­суального права представляет всегда активную деятель­ность и притом, как мы увидим дальше, специально управомоченных на то органов государства (должност­ных лиц).

Это не значит, что иные формы осуществления уго­ловно-процессуальных норм играют пассивную роль в достижении задач уголовного судопроизводства. Значе­ние соблюдения (исполнения) норм уголовно-процессу­ального права всеми участниками уголовного судопроиз­водства состоит не только в том, что они согласуют свое поведение с требованиями этих норм, но и в том, что они тем самым помогают органам государства проводить их в жизнь. Однако помощь эта может выражаться не только в форме активных действий, но и в воздержании от их совершения.

2)  Предоставляя участникам уголовного  судопроиз­водства определенные права и возлагая на них соответ­ствующие   обязанности, нормы  уголовно-процессуально­го права, как   выше    было   установлено,   реализуются через правоотношения. Однако в отличие от их испол­нения и соблюдения применение таких норм либо порож­дает стержневые, определяющие правоотношения     (на­пример, при возбуждении уголовного дела), либо изме­няет их (например, при предании    обвиняемого    суду), либо прекращает  (например, при прекращении уголов­ного дела). Соблюдение, исполнение норм уголовно-про­цессуального права имеет место, по общему правилу, в связи с уже возникшими, изменяющимися или прекра­щающимися    уголовно-процессуальными    отношениями. Если такие правоотношения не возникли, если уголовное дело еще не возбуждено, еще не начато уголовное судо­производство, не может быть речи    и    об    исполнении (соблюдении)   норм    уголовно-процессуального     права. Исключения из этого правила возможны лишь в связи с теми, регулируемыми нормами УПК действиями,    кото­рые предшествуют  возбуждению  уголовного  дела   (на­пример, заявление гражданина о совершенном преступ­лении) или могут этому предшествовать  (например, ос­мотр места происшествия).  Если    правоотношения    не претерпели своего изменения по случаю, например, при­влечения к уголовной ответственности лица,  совершив­шего преступление, еще нет обвиняемого и, следователь-

146

но, лица, соблюдающего (исполняющего) права и обязанности обвиняемого (соответственно, в дальнейшем подсудимого).

Было бы неправильным полагать, что реализация норм уголовно-процессуального права в форме их испол­нения не может вызвать к жизни конкретные уголовно-процессуальные отношения. Использование обвиняемым (подсудимым) своего права на заявление ходатайств, например, влечет обязанность компетентного органа го­сударства принять иск к рассмотрению в уголовном деле или отказать в этом, обязанность суда рассмотреть и разрешить гражданский иск по существу. Заявление по­терпевшего о возбуждении дела так называемого «част­ного обвинения» вызывает обязанность компетентного органа государства (должностного лица) решить вопрос о возбуждении уголовного дела.

Следует, однако, иметь в виду, что: а) реализация норм уголовно-процессуального права в форме их при­менения компетентными органами государства (должно­стными лицами) всегда, во всех случаях влечет либо возникновение, либо изменение, либо прекращение уго­ловно-процессуальных отношений, при том, что исполне­ние таких правовых норм лишь иногда вызывает к жиз­ни правоотношения или влечет изменение уже сложив­шихся правоотношений. Соблюдение норм уголовно-про­цессуального права в форме воздержания от тех или других действий вообще не порождает новых правоот­ношений. Исполнение, соблюдение уголовно-процессу­альных норм ни при каких условиях не может повлечь прекращения сложившихся правоотношений, обязатель­но предполагающее властное веление компетентного ор­гана государства  (должностного лица).

б) Когда уголовно-процессуальное отношение возни­кает или изменяется в связи с реализацией правовой нормы в форме ее исполнения, самый факт возникнове­ния или изменения правоотношения должен быть опо­средствован компетентным органом государства (долж­ностным лицом), т.' е. опять-таки применением таким органом (лицом) соответствующей правовой нормы. На­пример, ходатайство общественной организации (кол­лектива трудящихся) о допуске к участию в деле обще­ственного обвинителя или общественного защитника, о передаче  виновного  на  поруки   подлежит   разрешению

10*          147

компетентного органа государства (должностного лица). Соответствующие правоотношения возникнут (между су­дом и общественным обвинителем, общественным защит­ником) или изменятся (в связи с передачей виновного на поруки) только в том случае, если такое ходатайство будет удовлетворено.

в) Как мы заметили, применение норм уголовно-про­цессуального права — необходимое условие возникнове­ния и изменения стержневых правоотношений, связан­ных с важнейшими вопросами уголовного судопроизвод­ства по каждому конкретному уголовному делу (с воз­буждением уголовного дела, привлечением лица к уго­ловной ответственности в качестве обвиняемого, преда­нием его суду, осуждением или оправданием подсудимо­го и др.). Складывающиеся в рамках этих стержневых правоотношений конкретные уголовно-процессуальные отношения могут быть результатом исполнения норм уго­ловно-процессуального права участниками уголовного судопроизводства, опосредствуемого в дальнейшем (как мы заметили) компетентными органами государства (должностными лицами).

Мы видим, что ведущее начало в системе возможных форм реализации норм уголовно-процессуального права принадлежит их применению.

3) Из сказанного вытекает, что акт применения пра­ва всегда содержит обращенное к участникам уголовного судопроизводства властное веление специально управо-моченных на то органов государства, выражающее их направляющую и решающую роль в ходе и исходе уго­ловного процесса.

Некоторые авторы полагают, что применение любой нормы права всегда служит способом реализации право­вых предписаний в виде властных велений государства1. Но даже те ученые, которые не рассматривают властное

1 А. М. В а с и л ь е в, О применении норм социалистического пра­ва, «Советское государство и право» 1954 г. № 7, стр. 98; А. С. Пиголкин, Форма реализации советского социалистиче­ского права. Тезисы докладов на межвузовской научной конфе­ренции «Социалистическая законность, толкование и применение советских законов», Киев, 1961, стр. 37; С. С. Алексеев, Ме­ханизм правового регулирования в социалистическом государстве, М., 1966, стр. 94—95, и др..

148

веление государства в качестве обязательного признака применения любой правовой нормы, необходимо связы­вают с ним применение норм уголовно-процессуального права1. И это совершенно правильно, ибо по своему характеру применение норм уголовно-процессуального права должно обязательно опираться на силу возмож­ного государственного веления и воздействия.

Понимать, однако, это упрощенно нельзя. Будучи во всех случаях реализацией диспозиций, применение норм уголовно-процессуального права вовсе не всегда пред­полагает реализацию заключенных в этих нормах санк­ций. Председательствующий в судебном заседании, на­пример, управляя ходом судебного разбирательства, применяет нормы уголовно-процессуального права, но он не всегда прибегает при этом к санкциям. Не следует смешивать применение государственного принуждения с обеспечением государственным принуждением соблюде­ния правовых норм, в том числе и норм уголовно-процес­суального права. Их осуществление обеспечивается всей силой общественного и государственного воздействия (в том числе и государственного принуждения), но сам процесс осуществления этих норм далеко не всегда свя­зан с необходимостью применения такого принуждения. Хотя фактически применение правовых норм может иметь место вне реализации содержащихся в них санк­ций, однако право применения уголовно-процессуальных норм как государственно-властного веления необходимо предполагает возможность их реализации как в части диспозиций, так и санкций2.

1              П. Е. Н е д б а й л о,    Р.  В.    Б е р ш е д а,    Применение    правовых

норм коллективными и самодеятельными организациями советских граждан, «Советское государство и право» 1961 г. № 5, стр. 35; П. Е. Н е д б а й л о, Применение советских правовых норм, М., I960, стр. 165 и др.

2              П. Е. Недбайло считает, что   диспозиции правовых    норм   могу?

применяться    и      государственными    органами,    и    общественны*

ми    организациями,    и,  гражданами,    а    санкции — только      го­

сударственными   и  общественными  организациями    (П.   Е.   Нед­

байло, Применение советских правовых норм, М., 1960, стр.131).

Аналогичных взглядов   придерживаются и авторы   учебного посо­

бия «Общая теория государства и права»   под ред.   Д. А. К е р и-

м о в а  и др. (Л., 1961, стр. 407).

Ограничение полномочий лиц, применяющих нормы уголовно-про­цессуального права, лишь пределами диспозиций противоречило бы

149

4) Применение уголовно-процессуальных норм оформляется уголовно-процессуальными актами (в до­судебных стадиях — протоколами и постановлениями, в судебных — протоколами, определениями и приговора­ми), фиксирующими либо порядок их применения (в протоколах), либо наличие обстоятельств и условий, влекущих определенные юридические последствия, как и сущность таких последствий (в постановлениях, опре­делениях, приговорах), либо — то и другое1.

Применение уголовно-процессуальных норм, связан­ное с реализацией содержащихся в них санкций, обяза­тельно оформляется постановлением, определением или приговором (ст. ст. 92, 112, 124, 129, 144, 221, 300 и др. УПК). Применение норм права не сводится только к принятию закрепляющего его акта; вместе с тем такой акт компетентного органа власти — необходимый эле­мент применения норм уголовно-процессуального права. Действующее законодательство обязывает орган дозна­ния, следователя, прокурора, суд к составлению указан­ных актов в соответствии с установленными в законе требованиями.

Логическая сторона завершающего этапа применения норм уголовно-процессуального права состоит в подведе­нии конкретного факта (малой посылки) под общую нор­му права (большую посылку), а также — в соответст­вующем выводе, решении. В этом смысле, если применя­емая норма всегда имеет общий характер, действует обезличенно, содержит в своей диспозиции общие призна­ки обстоятельств, на которые она распространяется, то акт применения уголовно-процессуальных норм всегда конкретен, ибо имеет в виду определенные    отношения,

самой сущности этих норм, как и характеру их применения, вы­ражающему властно-направляющую и решающую роль соответ­ствующих государственных органов в ходе и исходе уголовного процесса, повлекло бы растворение собственно применения право­вых норм в значительно более широком понятии их осуществления. 1 Утверждая, что применение норм права всегда оформляется в специальных актах, В. М. Горшенев удачно говорит о них как об актах-документах и актах-действиях (В. М. Горшенев, Воз­растание роли общественных организаций в применении норм со­ветского права. Тезисы докладов на межвузовской научной конфе-^ ренции, «Советское государство и право в период развернутого строительства коммунизма», Л.,  1961,  стр.  11—12).

150

возникающие, изменяющиеся или прекращающиеся в процессе уголовного судопроизводства, как и конкрет­ных участников таких отношений.

Это не значит, что познание фактических обстоя­тельств уголовного дела и применение норм уголовно-процессуального (как и уголовного) права — два различ­ных этапа деятельности органов государства. Специфика и многократность применения процессуальных норм в ходе уголовного судопроизводства определяют взаимо­проникновение познания факта и применения права. Эти две стороны единого процесса применения норм объеди­няет четкая регламентация порядка, методов и способов как познания фактических обстоятельств, так и приме­нения правовых норм. В силу своего характера уголов­но-процессуальные нормы могут быть реализованы толь­ко юридическим путем, путем точно установленной этими же нормами процессуальной процедуры, рассмат­ривающей познание факта и применение права в их единстве и дифференциации. Следует иметь в виду и то, что в сфере уголовного судопроизводства познаются не любые факты, а только имеющие правовое (в частности, уголовно-процессуальное) значение. Познание таких фак­тов не иначе, как в их социально-политической и юриди­ческой оценке также неизбежно предполагает взаимо­проникновение указанных процессов. Законодатель, на­пример, подчеркивает, что важнейшие акты применения норм уголовно-процессуального права — привлечение гражданина к уголовной ответственности в качестве об­виняемого, предание его суду, наконец, вынесение при­говора — могут иметь место лишь при наличии доста­точных доказательств, дающих для этого основания (см. ст. ст. 143, 221, 301 и др. УПК). Но самый процесс обна­ружения, собирания, закрепления, проверки и оценки доказательств также в свою очередь связан не только с соблюдением, но и с применением уголовно-процессуаль­ных норм. Для получения доказательств необходимо производить различные следственные действия, также основанные на применении соответствующих норм права. При этом все фактические обстоятельства дела, дела о преступлении, собираются и исследуются в их общест­венно-политической и правовой оценке. В процессе обыс­ка, выемки и при производстве иных следственных действий изымаются только такие предметы и докумен-

151

ты, которые имеют значение для дела (см. ст. ст. 167, 168, 171 и др. УПК); оценка обнаруженных предметов гл документов с точки зрения значения их для дела при­надлежит определенному должностному лицу — предста­вителю компетентного органа государства, производя­щему такое действие. Не только суд при вынесении приговора, но и прокурор, следователь и лицо, произ­водящее дознание, на самых различных этапах уголов­ного судопроизводства оценивают доказательства (ст. 71 УПК), давая им как фактическую, так и юридическую оценку, необходимо предполагающую применение опре­деленных правовых норм.

При том единстве и взаимопроникновении, которые существуют между познанием фактических обстоя­тельств дела и собственно применением права, следует видеть различие этих двух сторон единого целого. Это находит свое выражение не только в том, что каждая из них имеет некоторые особенности — познание факта, на­пример, сосредоточивает внимание лиц, производящих дознание, расследование, судебное разбирательство, на процессе доказывания; собственно применение норм уго­ловно-процессуального права — на выборе, толковании и усвоении соответствующей правовой нормы и др. Это находит свое выражение и в том, что каждый конкрет­ный акт применения нормы уголовно-процессуального права предполагает уже познанным необходимый объем фактических обстоятельств, опять-таки в их обществен­но-политической и юридической оценке (возбуждение уголовного дела — наличие достаточных данных, указы­вающих на признаки преступления; привлечение в каче­стве обвиняемого — достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления, и др.)- Только так следует понимать одно из основных требований социалистической законности — применению правовых норм должно предшествовать объективное достоверное установление фактических об­стоятельств, на которые данная норма рассчитана.

Из сказанного вытекает, что под применением норм уголовно-процессуального права следует понимать осо­бый способ реализации их предписаний и дозволений, выражающий активную, направляющую и решающую деятельность компетентных органов государства (дозна­ния, следствия, прокуратуры и суда)  в создании, изме-

152

нении и прекращении уголовно-процессуальных отноше­ний, направленный на осуществление задач уголовного судопроизводства1.

Применение процессуальных норм — это не механи­ческое подведение процессуально значимого факта под абстрактную формулу права. В неразрывной связи с толкованием это — сложный, творческий процесс реали­зации волевого содержания правовых норм соответствен­но социалистическому правосознанию лиц, их применяю­щих. В применении правовых норм получает свое соче­тание обязательность государственных предписаний в сфере уголовного судопроизводства и процессуальная самостоятельность компетентных органов государства и их представителей/Эта самостоятельность, в частности, выражается в оценке ими доказательств по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности (ст. 71 УПК), в процессуальной само­стоятельности следователя (ст. 127 УПК) и др. Соци­ально-политическое значение применения норм уголовно-процессуального права всегда состоит в реализации го­сударственной воли в сфере возбуждения, расследова­ния, рассмотрения и разрешения уголовных дел, во властно-направляющей, организующей и решающей ро­ли компетентных государственных органов и их предста­вителей в ходе и исходе уголовного процесса, в обеспече­нии соответствия поведения всех участников уголовного процесса требованиям этих норм, задачам уголовного судопроизводства. От применяющих нормы уголовно-процессуального права в этом смысле требуется хорошее знание не только правовых норм, но и всего многообра­зия нашей действительности, а главное — глубокое пони-

1 В силу указанных особенностей, характеризующих применение норм уголовно-процессуального права, мы не можем согласиться с А. С. Пиголкиным в том, что разграничение форм осуществления норм права, и в частности выделение в качестве особой формы применения правовых норм, «носит чисто терминологический и, сле^ довательно, поверхностный характер» (А. С Пиголкин, Формы реализации норм социалистического права. Тезисы докладов на межвузовской научной конференции «Социалистическая закон­ность, толкование и применение советских законов», Киев, 1961, стр. 40; о н ж е, Формы реализации норм общенародного права, «Советское государство и право» 1963 г. № 6, стр. 36).

153

мание политики Коммунистической партии и Совет­ского государства, умение правильно претворять ее в жизнь при расследовании, рассмотрении и разрешении конкретных уголовных дел.