§ 2. Пути формирования социального государства в условиях реформирования экономических отношений в России

1. Конституция Российской Федерации в ст. 7 закрепляет принцип социальности государства: “Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека”. Оценка реалий жизни нашего общества дает основание для вывода о том, что приведенное выше положение Конституции можно расценивать лишь как программную установку, поскольку в нынешних условиях государство не имеет ни долговременной социальной политики, ни стабильной экономики, ни ориентации на принципы права, без которых невозможно осуществление социальной функции. Однако развитие социальной государственности — единственно возможный путь для свободного общества, которым хочет стать Россия. Поэтому важно обратить внимание на причины неблагополучия с осуществлением социальных аспектов государственности и попытаться определить способы их преодоления.

Прежде всего, следует отметить различие условий, в которых происходило формирование социальной государственности в развитых капиталистических государствах, с одной стороны, и условия, в которых выдвигается задача формирования социальной государственности в России — с другой.

Как было показано выше, вопрос о социальных функциях возник на Западе уже в ситуации прочно утвердившейся правовой государственности, когда период агрессивного “первоначального накопления” сменился рынком, в конечном счете действующим в границах права. Признание социальности государства, которое неизбежно связано и с признанием определенного воздействия государства на экономические процессы, не могло в этих обстоятельствах перейти границы права и привести к применению административно-командных методов регулирования экономики. Использование гибкой экономической политики и постоянный поиск баланса между экономической свободой и осуществлением социальной функции стал основным способом осуществления социального назначения государства.

Задача формирования социальной государственности выдвигается в России в условиях, когда она не обрела опоры в праве, в правах человека. Возникает ситуация, при которой социальное государство рассматривается не как новый этап развития правового государства, являющийся следствием обретения последним четких правовых характеристик, нормализующих и упорядочивающих жизнь людей, а в обстановке правовой разрегулированности и нестабильности, правового нигилизма, неуважения к правам индивидов. Это приводит к хищническим способам “первоначального накопления”, несовместимым с правом, активным вторжениям в сферу экономики мафиозных структур и коррумпированных чиновников.

Реформирование экономики не привело к разделению собственности и власти, не создало “среднего слоя” собственников. Подавляющее большинство населения России в результате “ваучерной приватизации” лишилось надежд стать собственниками. Стихийная неупорядоченная приватизация партийно-государственной собственности, вышедшая из-под контроля государства, приводит к превращению бывших государственных монополий в монополии корпоративного типа. Либерализация цен произошла в условиях сохранения монополий. Реальная конкуренция отсутствует. Это ведет к концентрации огромных богатств в руках небольших групп людей и к обнищанию значительной части населения. Перекосы в демонополизации и приватизации не только отодвигают вопрос о выравнивании неравенств, но и ведут к нарушению изначального принципа “равных возможностей”. Идея равенства и автономии индивидов нарушена на старте новых экономических процессов. “Можем ли мы с уверенностью говорить о растущей автономии индивида, если подавляющее большинство этих индивидов не обладает ни гарантированными в достаточной мере правами собственности, ни самой этой собственностью в сколько-нибудь приличных размерах”1.

2. Вопрос о социальной государственности возник на Западе тогда, когда был создан мощный экономический потенциал, позволяющий осуществлять меры по перераспределению доходов, не ущемляя существенно свободы и автономии собственников. Реакцией на любое экономическое неблагополучие (падение производства, стагнация экономики) было неизбежное сокращение социальных расходов. Стало быть, “накопление народного богатства” — непременное условие реальности осуществления социальной функции государства.

Такие условия в России отсутствуют. Происходит резкое падение производства. Не достигнуто пока даже относительной стабилизации экономики. Выпуск промышленной продукции в сопоставительных величинах составляет менее 50% от 1990 г., в машиностроении — менее 40%, в легкой промышленности — менее 30%. Конверсия оборонной промышленности, составлявшей основу советской экономики, происходит очень медленно. Большинство предприятий не могут перестроиться в соответствии с жесткими требованиями рынка и прекращают свое существование, что ведет к утрате экономической способности к самопроизведению. Ухудшается положение товаропроизводителей, многие предприятия становятся банкротами. Инвестиционный потенциал возрастает слабо. Государство имеет огромные внешние долги. Непрерывно увеличивается безработица. Государственная казна пуста, поэтому в государственном секторе, особенно в бюджетных учреждениях, заработная плата низка, она не обеспечивает прожиточного минимума. И даже эти мизерные выплаты задерживаются. У государства образовалась огромная задолженность по заработной плате. Все это происходит на фоне инфляции и безудержного роста цен, а индексация заработной платы и социальных пособий резко отстает от этих процессов. Происходит падение доходов основной массы населения (по данным Госкомстата, доля оплаты труда в совокупных доходах населения быстро падает: с 67% в первом полугодии 1994 г. до 50% в 1995 г.).

1 Радаев Вод. Р. В борьбе двух утопий//Вопросы философии. 1992. № 4. С. 7.

В сложившейся ситуации более половины граждан оказались за чертой бедности. Параллельно с этим происходит рост неправедно нажитых богатств в руках небольшой части общества, что сопровождается резкой его поляризацией, противостоянием различных социальных групп населения.

Формирование социальной государственности в западном мире осуществлялось в развитом гражданском обществе, которое создает условия с целью решения задач, необходимых для гармонизации общественных отношений, предотвращения катаклизмов и резкого противоборства. Зрелое гражданское общество лучше воспринимает идеи сострадания, благотворительности, заботы о социально не защищенных людях. Несмотря на принцип индивидуализма, культивируемый в буржуазном обществе, забота о бедных и социальные программы борьбы с бедностью воспринимаются как естественная и обязательная функция правительства.

Моральная деградация людей, неизбежная в посттоталитарном обществе, порождает глухоту по отношению к обездоленным людям, а государство не может найти средств для осуществления социальных программ. Следует отметить, что в начале 1996 г. вопросы социальной политики и разработка социальных программ начали привлекать внимание Правительства. Однако реальные средства для их обеспечения весьма ограниченны.

Зрелое гражданское общество, имеющее современные социальные ориентиры, должно заботиться о создании социальных и благотворительных фондов, социально ориентированных профессиональных союзов. Политические партии, претендующие на влияние в обществе, не могут не иметь четких социальных программ и представлений о путях реформирования общества, позволяющих проводить долговременную социальную политику. К сожалению, у большинства многочисленных партий России такие программы содержат самые общие места о необходимости повышения уровня жизни граждан, обеспечения достойного существования.

Социальные задачи государства могут быть осуществлены лишь при поддержке общества, большинства его структур.

3. Разрушение тоталитарного общества и переход к рыночным отношениям привели не только к разрушению старых экономических структур, но и к потере привычных (хотя и иллюзорных) духовных ориентиров — справедливости, равенства, нравственности. Потеря ориентиров общественного сознания не менее трудна, чем перестройка экономических механизмов: она дезорганизует общество, ведет к поляризации общественного сознания, создает противостояние различных социальных слоев.

Любое общество может успешно развиваться, опираясь на четко обозначенные реальные цели, на научно выверенную модель жизнеустройства. В нынешних условиях у нас отсутствует представление о контурах общества, которое мы хотим создать. В частности, нет ясности относительно позиции государства по отношению к гражданину в условиях перехода к рынку. А это одна из важнейших проблем, связанных с социальной защитой человека, с принципами взаимоотношения государства и человека в посттоталитарном обществе.

Назрела необходимость сформулировать концепцию взаимоотношений государства и человека в условиях перехода к рынку. Эта концепция должна ответить на вопросы: берет ли на себя государство функцию социальной защиты прав человека или оставляет его один на один с рыночной стихией; будет (и должно ли) государство регулировать распределительные отношения; правомерно ли перераспределение доходов между различными социальными слоями общества через налогообложение, государственный бюджет, финансирование социальных программ; должно ли государство заниматься “выравниванием” социального неравенства; ведет ли свобода, формирующаяся в экономической сфере, к утверждению социального неравенства; устарели ли идеи равенства в новых условиях, являются ли они мифом или реальностью; можем ли мы создать общество, основанное на принципах социальной справедливости и нравственности, или в условиях рынка следует от них отказаться?

Какова бы ни была модель нового общества (привлекательная или непривлекательная), но она должна быть сформулирована, должны быть определены принципы и устои общества, приходящего на смену тоталитарному режиму.

Модели рыночного общества, которые предлагались на первоначальном этапе реформ, были основаны на жестких стандартах, связанных с борьбой за существование, конкуренцией, минимизацией роли государства в социальной защите прав человека. Эти модели не только утратили былую значимость в развитых государствах, но и не учитывали особенности постсоциалистической экономики и общественного сознания, воспитанного на совершенно иных постулатах. И дело отнюдь не в тех стереотипах, к которым зачастую прибегают и ученые, и журналисты, согласно которым советский гражданин всегда исповедовал иждивенческие настроения, рассчитывая пусть на небольшую, но постоянную поддержку государства. Эти утверждения неверны, поскольку в социалистическом обществе оплата труда была чрезвычайно низкой, а некоторые категории граждан (колхозники) десятилетиями работали за чисто символическую оплату. Люди проявляли чудеса выживания в условиях, когда государство жестко ограничивало любую форму предприимчивости, запрещая или ограничивая даже приусадебное хозяйство. Дело отнюдь не в “потребительских” настроениях граждан бывшего Союза, а в том, что люди болезненно расстаются с идеологическими принципами, если последние отвечают естественному стремлению человека к равенству, справедливости, утверждению достоинства личности. Поэтому необходимо считаться с социальными ожиданиями общественного сознания и стремиться к формированию отношений, в которых государство не будет пассивным созерцателем, индифферентным к положению граждан, включающихся в неведомые им ранее рыночные ситуации. Речь идет не о государственном вмешательстве в развитие экономических процессов, а о государственном содействии, цель которого — выполнение обязанности государства по отношению к человеку, зафиксированной в ст. 25 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.

Наше общество, сделавшее из марксистской доктрины религию, в нынешних условиях проявляет безразличие к важнейшему вопросу теории и практики — взаимоотношениям государства и гражданина в условиях свободных экономических отношений. Как было показано выше, по мере развития буржуазного общества и в теории, и в практике преобладает подход, связанный с возрастанием социальной функции государства (теория государства всеобщего благоденствия), с расширением социальных программ, выравниванием несправедливости, порождаемой рыночными отношениями. Однако нашему обществу и сегодня навязываются теории консервативного толка, сводящие к минимуму социальную роль государства, которая должна распространяться главным образом на малообеспеченные слои с наиболее низкими доходами. Такие теории неприемлемы в современном мире даже для традиционного буржуазного общества. Тем более неприемлемы они в нашем обществе, которое было ориентировано на социалистические идеалы равенства и справедливости. И хотя эти принципы носили популистский, демагогический характер и реальность опровергала их, общественное сознание формировалось на этих идеалах. Известно, что люди зачастую становятся жертвами собственной пропаганды. Октябрьский переворот мог совершиться лишь в силу привлекательности лозунгов равенства и справедливости, и большевистский режим удерживался не только репрессиями, но и прочно сохранявшейся в обыденном сознании масс верой в осуществление этих лозунгов. Стремление вытеснить эту веру сегодня, заменить ее идеалами свободной конкуренции, соревнования, неизбежно порождающих социальное неравенство, — значит расколоть общество.

Следует при этом учитывать и то, что общественное сознание народов России в течение XX столетия дважды пытались круто изменить, навязывая ему новые идеалы. Первый раз — после победы большевиков, поставивших цель разрушить устои, на которых основывалось массовое сознание. Эта ломка сознания была крайне болезненна и привела к неизбежным его деформациям. Однако, как уже отмечалось, декларации, лозунги, массированная пропаганда привели к тому, что в общественном сознании прочно укоренились идеи равенства и справедливости. Попытки новой переориентации общественного сознания, осуществляемые сегодня, крайне разрушительны и вызывают резкое противодействие со стороны значительной части общества. Игнорирование особенностей общественного сознания неизбежно ведет к социальным катаклизмам, тормозит развитие общества. Однако дело не только в игнорировании состояния общественного сознания, но и в том, что общество должно иметь определенные цели, в которых принципы равенства, свободы и справедливости должны занять определяющее место. Отрицать значимость этих принципов в конце XX в. — значит лишать людей перспективы, освобождать государство от важнейшей миссии воздействия на развитие социальных отношений, пренебрегать ценнейшим опытом ряда современных государств в защите социальных прав человека.

Выше уже отмечалось, что в нашей теории образовался вакуум, нет концепций взаимоотношений государства и гражданина в посттоталитарном обществе. Реакцией на огосударствление общества в условиях тоталитаризма стало умаление роли государства во всех сферах жизни, в том числе и в области распределительных отношений. Однако, освобождая общество от тотального вмешательства государства, его проникновения во все поры общественного организма, нельзя снижать социальную роль государственности. Игнорируя изначальный принцип либеральной доктрины “равных возможностей”, некоторые политики и ученые берут на вооружение выводы консервативных учений о неизбежности и оправданности неравенства в условиях рынка и освобождают государство от социальных функций, правовой и моральной ответственности перед гражданами за их реальный жизненный уровень. Такие идеологические обоснования, не оформившиеся в какую-либо четкую теорию (уже отмечалось, что мы в отличие от западного мира проявляем поразительное безразличие к социальной теории нашего развития), спонтанно врываются на страницы нашей печати, как бы оправдывая те грубые антигуманные процессы “первоначального накопления”, которые происходят в стране.

В общественном массовом сознании формируется неприятие складывающейся ситуации. Б. Чичерин, который был ревностным сторонником экономической и политической свободы, ориентированной прежде всего на элитарные слои, на которые возложено “духовное служение обществу”, предостерегал, что нельзя не принять во внимание требований, стремлений и инстинктов народных масс. “Они составляют существеннейший элемент государственного строя, и все, что идет им наперекор, не может иметь надежды на прочный успех. Водворяясь в обществе, политическая свобода должна тщательно избегать всего, что может оскорбить народное чувство. Всего менее позволительно пренебрежение к тому, что дорого для масс. Презрение к своему и погоня за чужим служат признаком легкомыслия. Всякий, кто изучал условия политического быта, знает, что самое изящное чужеземное растение не пересаживается по произволу в новую среду:

для него надо приготовить почву; где ее нет, растение быстро погибнет”1.

В современной России снова торжествует марксистский подход, экономические идеи которого решительно игнорировали состояние складывавшегося веками общественного сознания с его отношением к собственности как к неотъемлемому праву человека, к труду как к средству обеспечения себя и своей семьи, а не как к способу “служения обществу” при полном игнорировании личного интереса. В результате люди в массе своей разучились уважать право собственности, кому бы оно ни принадлежало, разучились работать, поскольку их личный интерес подавлялся, а государство присваивало себе основную часть прибавочного продукта. Сегодня вновь пытаются внедрить в нашу жизнь новые идеалы, чуждые людям, которые более семи десятилетий были ориентированы на иные ценности.

Государство должно осуществлять свою деятельность с учетом “культурного поля” своей страны, ее традиций, обычаев, даже если последние требуют корректировки, а то и постепенного отказа от них. “Экономические отношения и рыночные структуры не действуют вне культурного поля, трудовой этики, основанной на религии, национальной культуре и традиции (Китай, Япония, США, ФРГ, Мексика, Замбия, Польша)”2.

Игнорирование особенностей “культурного поля” посттоталитарной России, ориентация на консервативные модели рынка, практическое нарушение основного первоначального принципа рынка — “равных возможностей” — создают большие трудности в обеспечении экономических реформ массовой поддержкой. В конце XX в. трудно вдохновить общество на преобразования, если последние не будут опираться на принципы равенства, справедливости и нравственности. Это давно поняли представители современного неолиберализма; но эта простая истина оказалась за пределами внимания нашей общественной мысли.

1 Чичерин Б. Собственность и государство. Часть вторая. С. 345.

2 Трудовая этика как проблема отечественной культуры: современные аспекты (Материалы “круглого стола”). С. 22.

Политические свободы существуют как бы сами по себе, они не стали средством обеспечения экономической свободы и социальной жизни общества. Во многих программах политических партий и движений важнейшие положения о неразрывной связи политической и экономической свободы отсутствуют. Хотя совершенно очевидно, что народ, обреченный на жалкое материальное существование, становится безразличным к политике, к пользованию теми правами и свободами, которыми его наделяет Конституция.

Тесная связь политической свободы и демократии с экономическими условиями жизни общества была отмечена Н. Бердяевым:

“Очень труден и драматичен вопрос об отношении двух великих символов жизни общества: символа "хлеба" и символа "свободы". Когда начинается движение масс в борьбе за "хлеб", то жертвуют "свободой". Духовную и интеллектуальную свободу защищают лишь небольшие культурные слои”1.

Из этого вытекает, что без консолидации общества, без осознания необходимости солидарности и взаимозависимости всех его слоев, без нравственной опоры наше общество обречено на еще более тяжкие испытания. И эту истину должны осознать прежде всего политики, лидеры политических движений, которые обязаны соединить усилия в целях создания обоснованных социальных программ, обеспечения роста производства, его подъема, формирования надлежащих условий для развития частного предпринимательства.

В нынешних условиях стало едва ли не аксиомой положение о несовместимости политики и нравственности. Тем более отлучается от нравственности экономика. Между тем нельзя игнорировать поиск научной мысли, настойчиво выдвигавшей в XX в. идеи солидарности и взаимозависимости всех членов общества. Пренебрегая этими идеями, а также опытом передовых стран современного мира, легко уклониться от цивилизованного пути развития.

Вполне понятно, что сегодня Российское государство не может взять на себя в полном объеме те социальные обязанности, которые выполняются развитыми зарубежными государствами (ФРГ, Швецией, Данией и др.). Слишком тяжка ситуация в экономике, нравственность общества падает, интересы различных слоев общества резко поляризованы. Государству России предстоит длительный и трудный путь движения к возможности осуществления социальных обязанностей, но эта цель должна быть обозначена, а тенденции и пути ее движения — определены. Здесь недостаточно чисто экономических параметров, нужен учет духовного, психологического состояния общества, “культурного поля”, исторических традиций. Прав М. Бюшер, отмечая, что социально разумный путь перехода к рыночной экономике — это процесс, который нельзя отдавать на откуп ни экономистам, ни рыночным силам1.

Может сложиться впечатление, что “культурное поле” России вполне подготовлено для социальных реформ, поскольку бывший Советский Союз был первым государством мира, который конституционно закрепил достаточно широкую систему экономических прав граждан, дополнив классические буржуазные права “первого поколения” — политические и личные — новым видом прав. В течение долгих лет наша наука и пропаганда утверждали, что Советское государство явилось основоположником прав “второго поколения”, провозгласив их в Конституции 1936 г. Эти права объявлялись результатом реализации марксистской доктрины, обещавшей обеспечить достойный материальный уровень жизни всем трудящимся, но при непременном условии — осуществлении революции, установлении диктатуры пролетариата, уничтожении частной собственности, ликвидации эксплуататорских классов. Сами по себе эти условия создали новое неравенство, а всеобщее огосударствление собственности и уничтожение крестьянских хозяйств выбили почву из-под ног у населения России, лишив его личного стимула в труде. Тем не менее отрицать роль Советского государства в формулировании системы экономических прав было бы неправильно. Однако нельзя не сказать об ошибочности пути, который был избран коммунистической партией для осуществления экономических преобразований. Ей нужны были “великие потрясения, а не великая Россия”. Именно этим объясняется та упорная борьба, которая велась марксизмом против реформизма, являющегося единственным ненасильственным способом преобразования общества, обеспечения справедливости и достоинства личности.

Непримиримая позиция марксизма-ленинизма к реформизму исторически ошибочна; она была опровергнута всем дальнейшим ходом общественного развития. В странах, где совершались социалистические революции, не удалось реально обеспечить достойный материальный уровень жизни всех людей по причинам, о которых было сказано выше: огосударствление собственности, административно-командные методы руководства экономикой, ингорирование личной материальной заинтересованности. В то же время в ряде современных буржуазных государств путем реформ были созданы условия для осуществления объемных социальных программ, развития широкой системы социального обеспечения, здравоохранения, образования и т. д. Хотя, разумеется, нельзя не учитывать и фактора влияния советского опыта, который в значительной мере явился катализатором проведения социальных реформ в капиталистических странах, связанным с боязнью революционных потрясений в обществе. История показала гибельность революционных переворотов, которые несут с собой кровопролитные гражданские войны, разруху, атмосферу ненависти и страха.

Рассматривая вопрос о сущности социальных программ современных государств, нельзя согласиться с тем, что ими взяты на вооружение ценности социализма; в основе этих программ — либерально-демократические ценности, которые имеют давние традиции и, как было показано выше, получили более четкое оформление в неолиберальных концепциях конца XIX в. и особенно в XX в.

Поэтому задача нашего государства — ориентация на эти ценности, которые должны найти достойное место в концепции развития российского общества, отторжение консервативных идей, навязываемых государству некоторыми экономистами и политологами. Вместе с тем необходимо последовательное проведение разумных, экономически обоснованных мер, позволяющих создать базу для социальной государственности, обеспечения нормальных правовых ситуаций для товаропроизводителей, ликвидации монополизма, “честной приватизации”, которые только и могут гарантировать рост общественного богатства; без этого разговоры о социальных обязанностях государства остаются пустым звуком. Государство должно создавать условия для свободного предпринимательства, но последнее не может быть связано лишь с целью личной наживы, ибо пользование собственностью налагает на граждан определенные обязанности и государству небезразлично, как распределяются, на что расходуются получаемые богатства. Достаточно вспомнить те обязанности, которые возлагаются государством на землевладельцев в ряде стран мира.

4. Учитывая особенности нашего посттоталитарного общества с его дезорганизованной экономикой, деформированным общественным сознанием, разрушенными духовно-нравственными ориентирами, необходимо сформулировать принципы взаимоотношений государства и гражданина, которые смогли бы консолидировать общество, предотвратить резкую его поляризацию, снять напряженность. Эти принципы должны заключаться в следующем.

Всемерно содействуя развитию рыночных отношений, государство берет на себя функции социальной защиты гражданина, выражающиеся в системе мер, призванных обеспечить достойный уровень жизни каждого человека, что предусмотрено ст. 7 Конституции РФ.

Учитывая своеобразие экономических отношений, формирующихся на обломках административно-командной системы, трудности перехода к рынку, появление огромной массы населения, оказавшейся за чертой бедности, государство на переходный период сохраняет за собой в преобразованном виде регулирование распределительных отношений. Это выражается в перераспределении доходов между различными социальными слоями общества через установление целесообразной системы налогов, государственный бюджет, финансирование социальных программ, в частности программы борьбы с бедностью.

Государство неизменно учитывает своеобразие и исключительное значение в жизни общества науки (в частности, фундаментальной) и культуры, которые не могут и не должны включаться в рыночные отношения (такое включение может вызвать их полное разрушение и деградацию), осуществляет их постоянное финансирование, поддерживая и развивая фундаментальные научные и культурные программы.

Задача государства в условиях новых экономических отношений — обеспечение социальной справедливости, равноправия, нравственности в отношениях между людьми. Эти принципы могут быть реализованы путем расширения социальных программ, поощрения благотворительной деятельности (в частности, освобождения от налогообложения предпринимательских структур, осуществляющих благотворительную деятельность), воздействия на процесс ценообразования. Последнее возможно на основе устранения монополизма в сфере производства и торговли, и здесь роль государства чрезвычайно велика. Как уже отмечалось, экономическая реформа в России не ликвидировала монополий в важнейших видах производства и сбыта, и это ведет к безудержному росту цен, бремя которых непосильно для большинства населения. Отрицание роли государства в демонополизации и воздействии на ценообразование в переходный период неизбежно приведет к массовому обнищанию народа и формированию тонкого слоя людей, обладающих огромным богатством. Такие явления резко противоречат принципам справедливости, равенства и морали, и порождаются они пассивной позицией государства в распределительных отношениях, отсутствием реальной социальной стратегии в его деятельности.

В качестве долговременной, перспективной цели государство должно ставить перед собой задачу выравнивания положения людей, хотя достижение фактического, а не только юридического равенства в исторически обозримые сроки невыполнимо. Это не означает отрицания идеи равенства, идея эта содержит в себе огромный нравственный потенциал. С этой безудержной тягой людей к равенству и справедливости общество не может не считаться, что и определяет необходимость социально ориентированной политики государства.

Очень интересный подход к решению проблемы правового равенства в посттоталитарном обществе выдвинут В. Нерсесянцем1. В. Нерсесянц разработал концепцию, согласно которой социализм не есть случайная тупиковая ветвь развития общества, а естественный закономерный процесс, ведущий к созданию так называемого цивилизма — постсоциалистического строя, где всеобщее формально-правовое равенство будет дополняться принципиально новым моментом — экономическим равенством всех граждан. Приватизация и десоциализация собственности, проводимые в России, осуществлены таким образом, что экономическое неравенство сохранится. И никакая социальная помощь не может компенсировать разницу между собственником и несобственником. Только преобразование социалистической собственности в равную гражданскую собственность создает условия для “более высокой ступени человеческой свободы, равенства, справедливости и права”2.

1 См.: Нерсесянц В. С. Наш путь к праву. М., 1992.

2 Там же. С. 320.

Можно высказывать сомнения в реальности предлагаемого В. Нерсесянцем пути создания равной гражданской собственности, но нельзя не согласиться с ним в том, что “наши современные прогрессисты и радикалы, ориентируя дальнейшее развитие социализма на капиталистические образцы как безальтернативные стандарты и формы "общечеловеческих ценностей" и окончательное слово "общецивилизованного процесса", своими социально-исторически консервативными и потому неприемлемыми для общества рецептами и установками усугубляют "безысходность" ситуации и затрудняют поиски действительных перспектив, адекватных реалиям социализма и его действительного места во всемирно-историческом процессе”1.

Именно поэтому обыденное сознание с его оппозицией к исторически устаревшим идеалам, стремлением к равенству ближе к действительному прогрессу и более открыто для поиска ценностей, на которые должно быть ориентировано новое общество.

Определение путей развития нашего общества, пределов воздействия государства на экономическую и социальную сферы, обеспечение регулирующей роли государства в распределении собственности, призванном сформировать слой собственников, “средний класс”, расширение социальной функции государства, означающей возложение на него “миссии общественного служения”, возрастание ответственности государства перед гражданином за создание достойных условий его жизни — важные задачи социальной политики в переходный период.

Концепция социального государства, опирающегося на право, обеспечивающего постепенный переход к равенству, справедливости и нравственности, в посттоталитарном обществе — важный аспект модели нового общества, которое должно быть сформировано в России. Только на основе реализации такой концепции возможно обеспечение социальных, экономических и культурных прав индивидов, заинтересованное участие граждан в политических преобразованиях России, формировании демократического правового общества.

1 Нерсесянц В. С. Наш путь к праву. С. 323—324.

 Раздел второй Юридические механизмы защиты прав человека