3.3.3. Морально-нравственная характеристика оперативно-розыскной технологии

Качество и объективность оценки соответствия уголовно-розыскного процесса моральным, нравственным, этическим и прочим духовным ценностям напрямую зависит от позиции, с которой он (процесс) будет оцениваться.

Вполне понятно, что тестирование ОРД на мораль и нравственность с бытовых позиций вряд ли будет способствовать ее высокой позитивной оценке50. Оперативно-розыскная технология, долгие годы скрываемая от широкой общественности за "семью печатями", большинством (в т.ч. и законопослушных) граждан воспринимается как явление аморальное. Это, так сказать, нормальное отношение ко всему, что делает милиция. Об этом отчасти свидетельствует и народное творчество, например, афоризм: "цель ОРД - подлость, а метод провокация"51. Действительно, тайное проникновение в частную жизнь граждан (если примерять его к собственной персоне) иначе и не может расцениваться. Отсюда и наличие в обыденном лексиконе нелицеприятных синонимов ОРМ: подслушивание, подсматривание, доносительство, стукачество (термин, давно перекочевавший из "арго" в общеупотребительную лексику), что также предполагает, что ОРД не считается нравственной в традиционном смысле этого понятия52.

Если же заходить с другой стороны, с "миссионерской", то оперативно-розыскная технология представляется вполне гуманной и нравственной. Таковой ее делает, по мнению большинства исследователей, цель, которой она служит. "Использование объективно необходимых оперативно-розыскных мер в борьбе с преступностью, указывает А.Г. Маркушин, - это обеспечение эффективной защиты главных ценностей: прав, свобод, чести и достоинства личности, собственности, безопасности общества и государства от преступных посягательств. В этом, прежде всего нравственное и глубоко гуманное предназначение ОРД. Нравственная ценность ОРД обусловливается нравственным значением цели, средств и практического результата"53. О том, что цели и задачи оперативно-розыскной деятельности в сфере охраны правопорядка и обеспечения законности насыщены высоким нравственным содержанием говорит и А.В. Лукашев54.

Некоторые ученые полагают, что средства и методы ОРД вообще не стоит оценивать по критерию нравственности. Так, Т.Н. Москалькова указывает, что ни разведка, ни контрразведка, ни их "младшие братья" уголовный сыск и частная детективная деятельность, - в принципе, по своей генетической природе и содержанию не подлежат оценке по критериям нравственности, в том смысле, в котором это понятие применяется в юстиции, так как они не базируются на правоотношениях когда один вправе, а другой обязан, и не проявляются вовне, где работают нормы общечеловеческой морали. В основе оперативно-розыскного метода лежит весьма древняя технология: уголовный сыск (равно как и его ближайшие родственники, - контрразведка и частный сыск) всегда и везде осуществлялся подобными средствами и методами; таким он сложился исторически55.

Вместе с тем, автор не станет торопиться с выводом о том, что в сфере ОРД действует какая-то особенная мораль и нравственность. По справедливому замечанию В.Т. Томина, нравственность в сфере как оперативно-розыскной, так и уголовно-процессуальной деятельности, естественно, основана на нравственности общечеловеческой, религиозной, классовой, хотя сферы применения, естественно, делают их существенно специфичными. Это в той или иной степени относится, наверное, ко всем видам профессиональной нравственности, к нравственности медика или священника, например. Не будучи уверенным в том, что иудаизм как религия приветствует предательство, В.Т. Томин замечает, что члены синедриона не только имели агентуру (Иуда Искариот предал Христа, за что и получил достославные 30 серебряников), но затем предали и агента, разгласив его имя и деяние56.

Нравственность как детерминанта имеет для оперативно-розыскной технологии более существенное значение, чем для уголовного процесса, поскольку оперативно-розыскное право существенно уступает уголовно-процессуальному по количеству норм, в которых заложены нравственные начала. Кроме того, оперативно-розыскная технология, будучи преимущественно скрытой от глаз социума, менее доступна социальному контролю.

Из этого сам собой напрашивается вывод о том, что нравственность ОРД во многом определяется не нравственностью метода, а соответствующими установками субъекта, проводящего ОРМ. "Принятие любого оперативно-тактического решения ... представляет собой ситуацию морального выбора"57. "Исключительно важна в этой связи, - подчеркивает А.Г. Маркушин, - жизненная позиция сотрудника, правильное определение им своего места и роли в общественной жизни... Правильные морально-мировоззренческие представления позволяют ему соотнести себя и свои действия с высшими ценностями и тем самым видеть не только неординарность в своей оперативной профессии, но и высокую ее престижность, значимость для общества"58.

Проблема поддержания высокой нравственности сотрудников оперативных аппаратов находится не только в сфере жизненной философии. Проблема эта сегодня в большей мере и материальная. И хотя не пристало в беспристрастном научном труде хлопотать о повышении денежного довольствия оперативного состава, автор все же скажет, что делать это необходимо. Сегодня много говорится о социальном и имущественном расколе общества. Опасаемся, что подобные тенденции вполне проявляют себя и в правоохранительном блоке. Так в оперативно-следственно-судебной среде четко обозначается "зажиточный" слой - судьи. Благосостояние следователей обещают довести до уровня среднего класса, а оперативный состав помещается в третий эшелон. Помимо имущественного неравенства, проявляет себя и интеллектуальное неравенство: судьи отнесены к "интеллектуальной элите", следователи тоже числятся интеллектуалами, а оперативный аппарат - это просто "пролетарии" кримкогнитивного труда.

Это положение можно проиллюстрировать выдержкой из уже упоминаемого Приказа МВД РФ № 334. "Оперативный сотрудник, полагая, что в собранных оперативным путем материалах достаточно данных, указывающих на наличие признаков состава преступления (здесь и ниже выделено мной - М.П.), по которому предварительное следствие обязательно, докладывает об этом непосредственному начальнику.

Получив согласие на реализацию оперативных материалов, заблаговременно предъявляет их ... для ознакомления начальнику следственного подразделения и следователю, которые в десятидневный срок, а в неотложных случаях незамедлительно оценивают их с точки зрения достаточности данных для возбуждения уголовного дела.

Критерием оценки готовности оперативных материалов для возбуждения уголовного дела является наличие в них достаточных данных, указывающих на признаки преступления, в том числе время, место и способ совершения, ущерб, конкретные обстоятельства, сведения о лицах, причастных к преступлению" 59.

Не трудно заметить разницу в критериях оценки информации следователем и оперативным работником. Последний должен представлять сведения с "запасом". Подобный подход можно встретить и в научной литературе. По мнению, В.К. Зникина следует говорить о таком принципе реализации данных ОРД, как "переход избыточности оперативной информации в достаточность уголовно-процессуальных доказательств"60.

Критически оценивая названные положения рассматриваемой инструкции, А.П. Попов пришел к выводу о том, что принцип, предложенный В.К. Зникиным, в Инструкции реализуется в полной мере. "Вероятно, - пишет он, - составители этого документа полагают, что интерпретация оперативным сотрудником собранных им материалов может быть ущербна: чтобы следователь отыскал признаки преступления, опер должен увидеть признаки состава преступления... Причем сведения должны иметь форму "конкретных обстоятельств". Отсюда и заинтересованность в избыточности оперативной информации". Далее А.П. Попов делает заключение, что "избыточность оперативной информации" вряд ли может быть принципом ее уголовно-процессуальной реализации. Здесь должен действовать другой принцип ? необходимости и достаточности61. Подобная позиция, по нашему мнению, заслуживает поддержки.

Но вернемся к материальным детерминантам морали и нравственности оперативных сотрудников. Они (точнее их отсутствие) оказывают ощутимое влияние на моральный облик борцов с преступностью. Среди основных аспектов нравственной нестабильности сегодня выделяются: демпферная моральная рефлексия, когда личная моральная ответственность и самоотдача пропорциональны состоянию системы. В рядах сотрудников МВД наблюдается феномен рационализации морального сознания и моральной практики, т.е. формальная логика торжествует над такими иррациональными категориями этики, как честь, верность клятве и долгу и т.п. Предельной степенью рационализации морали служит принцип "и вашим и нашим"62. Все это проявляет себя такими позорными явлениями, как предательство и мздоимство63. Но не меньший вред порой приносит неоправданное рвение и лютая ненависть к преступности64. Среди сотрудников правоохранительных органов имеет место и так называемый синдром "сторожевого пса", заключающийся в мысленной допустимости любых средств по отношению к преступнику, вплоть до пыток65.

Однако автор не станет развивать далее эту тему, поскольку полагает, что, несмотря на достаточную распространенность аморальных проявлений в оперативно-розыскной сфере, говорить о них, как об общем правиле, вряд ли стоит. В рамках нашей тематики речь идет не об оправдании незаконных средств благостью цели (незаконные методы, вне всякого сомнения, должны изживаться, а законоотступники наказываться по всей строгости), а о нравственной оценке законной оперативно-розыскной технологии.

Если же оценивать нравственность или не нравственность оперативно-розыскного мероприятия или конкретных вариантов поведения оперативного работника, то можно заключить, что эта оценка, возможно, находится в определённых отношениях с тем, станет ли это мероприятие или поведение широко известны. В этой связи следует поддержать Н.М. Попова, в том что "основные усилия необходимо сосредоточить на совершенствовании механизма обеспечения конфиденциальности. Ведь, само по себе наличие стыдных мест, имеющихся у каждого человека, не является ни нравственным, ни безнравственным. Безнравственным при определённых условиях становится их обнародование (обнажение)"66.

Под этим образом, как верно замечает В.Т. Томин, есть дискурсивное основание: ОРД - это такой вид человеческого поведения, нравственность или аморальность которого практически невозможно оценить без действователя. Такой вывод верен, кстати, не только для оперативного работника. Это в полной мере относится и к медику. Поэтому в определённых ситуациях нравственность действия - вторична, она определяется нравственностью субъекта. А коли так, гарантии нравственности ОРД - на входе, на отборе оперативных работников. В медицину надлежит отбирать по наличию у абитуриента чувства милосердия, в оперативники - по наличию чувства справедливости67.

Вопросы нравственности ОРД тесно соприкасается с проблемой защищенности граждан, входящих в соприкосновение с оперативно-розыскной технологией. При этом речь должна идти не только о правах законоослушника, но и тех, кто пострадал от противозаконных действий, да и просто людей случайных. Так, О.В. Демковец приметил еще один мало обсуждаемый срез проблемы: "нет должной правовой защиты прав граждан, входящих в контакт с лицом, в отношении которого обоснованно проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Их разговоры с объектами ОРМ прослушиваются, корреспонденция просматривается, т.е. произвольно нарушаются их права на тайну переписки, телефонных переговоров и др. Не всегда материалы данных мероприятий уничтожаются"68.

Очевидно, что проблемы нравственного толка нуждаются в отдельном исследовании. В настоящей же работе разговор о нравственно-этической оценке оперативно-розыскной технологии автор закончит афоризмом В.Т. Томина, - исполнение неотменённого закона не может быть безнравственным69.