§ 3. КОСВЕННЫЙ УМЫСЕЛ

1. В соответствии со ст. 8 Основ косвенный (эвентуальный) умысел имеет место тогда, когда лицо, совершившее преступление, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело его общественно опасные последствия и сознательно допускало их наступление. В отличие от прямого умысла, при косвен-, ном умысле лицо нр. желает, а лишь сознательно допускает наступление общественно опасных последствий. В отличие от (преступной самонадеянности, виновный не рассчитывает на конкретные обстоятельства, которые, по его млению, должны предотвратить наступление этих последствий.

иТри сознательном допущении последствий, характерном для' косв-евного умысла, преступное последствие не является ни целыо~деиствий виновного, ни средством ее гтогтижрния, я^ШШШ-Еа-ЛЩШ « jXggiL Иными словами, преступное по-, следствие «е нуж,но виновному, он его не желает, ^то лослез,-_ ст'вие — побочный результат деяния виновного, направленного ня иную, саму cede преступную или непреступную .ель. Поэтому общественно опасное последствие в преступлениях, совершаемых с косвенным умыслом, не вытекает из мотивов поведения виновного, ае определяется этими мотивами, не «утоляет» их и не «открывает дорогу» для их удовлетворения30. Напротив, оно может являться и чаще всего является «онтрмотивом (если субъект отрицательно относится к преступным последствиям, желает их ненаступления), не достигающим, однако, такой силы, чтобы субъект отказался от совершения общественно опасного деяния. В силу наличия антисоциальной (или асоциальной) установки виновный не отказывается от совершения общественно опасных действий, несмотря на осознание того, что они могут повлечь ,^_не нужные ему общественно опасные последствия. Д1ожно оказать поэтому, что преступное последствие при косвенном умысле — это цена, которую виновный готов заплатить за достижение желаемой цели, которой он до&ивается

зо И Г. Филановский утверждает, что, с нашей точки зрения, «в преступлениях, совершаемых с косвенным умыслом, нельзя отыскать мотив-» (Филановский И. Г. Указ. соч, с. 47). Здесь речь идет не о наличии или отсутствии мотива в преступлениях с косвенным умыслом (он, конечно, имеется), а об отличной, чем при прямом умысле, связи мотива с преступным последствием.

101

чинения вреда обществу, жертвуя, таким образом, обтнест- интересами ради достижения личных целей,.

 последствия, ^вляющцесд лобочным—р«зуль-татомд^ядия^ виновного при" косвенном умысле, находятся з объективной связи "либо непосредственно с действия, ми линя, •направленными на достижение желаемой цели (субъект стреляет из хулиганских побуждений на улице, в результате чего погиОаег прохожий), ™fo нрппг.рртпгтияннп с. наступлением желательных для лица последствий (субъект совершает" приписку"!" отчете, чтобы создать 'видимость выполнения плана, в результате чего незаконно получает премию). Схематически это можно представить следующим образом:

а)             деяние <*"*""желаем0* последствие                                                                                                                                                                 *

^"^•побочное последствие

б)             деяние--^желаемое последствие -«•побочное последствие

Форма связи между деянием и побочными последствиями (непосредственно или через желаемое последствие) может выступать, как и при совершении преступлений с прямым умыслом, в виде реальной возможности и в виде неизбежности их наступления. Сознавая эту объективную связь и не •раосчитывая на конкретные обстоятельства, которые могли бы, по мнению виновного, предотвратить наступление последствий, виновный сознательно допускает их наступление, причиняет их с косвенным умыслом. Более того, при косвенном умысле виновный может надеяться или на то, что последствия почему-либо не наступят (так называемая надежда «на авось»), или на определенные обстоятельства, создающие некоторую вероятность предотвращения последствий В. Г. Ма-кашвили правильно указывает, что к косвенному умыслу относятся и случаи, когда .виновный надеется на определенные обстоятельства, содержащие, по его мнению, некоторые шансы на предотвращение последствий, если эта надежда не достигает степени уверенности31.

Цри■ifIj£Z^£i!!Ш}J!lЛЖЬI£Д.Ё„-IШттP--мд^^P^' ■fip4ЈI!JLIIil4^'liLr!ZJl?же отрицательно относиться к преступным последствиям, актич-ЛШ—желлть_дх н_3наступления, может, наконец, надеяться, что они не наступят, — эти offеЯктг отношения к пдеступлымло-

31 См. Макашвили В. Г. Волевой и интеллектуальный элементы умысла. — «Советское государство и право», 1966, № 7, с  ПО

102

следствиям He^ysiPgH.^JQJ косвенного умысла,_ еслд виновдый дапуокал. М-5^ЕаДМЙ2М_.вы.У1-ё.^мШ11.г^ "Поэтому для установления в деянии косвенного умысла достаточно установить, что ледо предвидело преступные последствия своих действий и не рассчитывало их предотвратить. Этим и устанавливайся сознательное допущение последствий.

В литературе при характеристике волевого момента косвенного умысла нередко указывается на безразличное отношение виновного к преступным последствиям33, в связи с чем косвенный умысел именуется «преступным безразличием». Действительно, иногда виновный, действующий с косвенным умыслом, относится к преступным последствиям с полным безразличном. Это является выражением глубокой антиобщественно": установки субъекта, который безразлично относитсч к общественным интересам, к интересам других лиц. Однако такого безразличного отношения может и не быть; более того, в большинстве случаев косвенного умысла оно отсутствует. За весьма редкими исключениями психически нормальный человек не может безразлично относиться к преступным посчедствиям своих действий, хотя бы потому, что с ними связана угроза наступления уголовной ответственности. Чаще всего субъект относится к этим последствиям отрицательно, желает их ненаступления, в силу чего эти последствия и выступают в роли контрмотива. Поэтому выражение «безразличное отношение к последствиям» в качестве общей характеристики косвенного умысла не может быть признано правильным.

2. Выражения «сознательно дапуокал наступление последствий», «соглашался на их наступление», «не желал их и не рассчитывал их предотвратить», «безразлично относился к ним», употребляемые для характеристики косвенного умысла, могут создать впечатление о пассивном отношении воли субъекта к причиненному им преступному последствию. Это может приводить ,и приводит к неправильным выводам относительно волевого характера косвенного умысла. Б. С. Утевокий писал, что «гари эвентуальном умысле у виновного имеется воля, направленная «а совершение деяния и на наступление желаемых виновным последствий, и отсутствует воля на наступление последствий, нежелательных для виновно-

32                    См. Никифоров Б. С. Об умысле по   действующему   законодательству. — «Советское государство и право», 1965, № 6, с. 34

33                    См. Советское уголовное право. Часть Общая, М, 1962, с. 145

103

го»34. Б. С. Волков также считает, что только действия, совершенные с прямым умыслам, «собственно и являются строго волевыми», а при (косвенном умысле «последствие, строго говоря, не является непосредственным выражением воли; оно опосредовано волею лица, если так можно выразиться, косвенно, эвентуально»35. Эти неправильные, на наш взгляд, выводы вытекают, во-первых, из отождествления понятий воли и желания (цели) и, во-вторых, из игнорирования 'взаимосвязи желаемого и нежелаемого последствия при косвенном умысле.

Понятие волевого акта не исчерпывается желанием, оно значительно шире. «Центр тяжести в волевом действии надо искать как в цели, так и в наполнении, реализующем поставленную цель»36. Преступное последствие и при косвенном умысле сознательно и «волимо» порождается субъектом. Предвидя возможные или .неизбежные яобочные последствия своего деяния и решаясь действовать, несмотря на их общественно опасный характер, субъект тем самым включает их в свой волевой акт, они становятся его составной частью, его результатом. Следует согласиться с В. Г. Макашвили, который пишет, что при косвенном умысле субъект принимает в свое волевое решение наступление общественно опасного последствия, что ib содержание воли входят и те последствия, которые субъект не отклоняет, а учитывает, как сопутствующие, и что в этом и заключается волевой момент косвенного умысла37.

Преступное последствие при косвенном умысле.вшиочает-ся в волевой акт субъекта следующикОТо^р'азомТЖр оно учй-Tbmaejf-я при принятии решения действовать, юр дно охватывается планом действий субъекта,HiJ) оно сознательно вызы- субъекта. Таким образом, волевое действие

направлено на причинение всех сознаваемых и ие исключаемых лицом взаимосвязанных последствий — как желаемых, так и «ежелаемых. И нежелаемое может быть «волимым» О Г 3. Кяк ужр птмрц.ялпгь. лраддщдение неизбеждОйШ—Да.-ступлешя_посл_едствий......вдаАШждшл^аК-ДЩЦК'ямом, так и пци

34                   Утевский Б. С Указ. соч, с. 256.

35                    Волков Б. С Проблема воли и уголовная   ответственность Казань, 1965, с 35, 39

36                     Ковалев А. Г. Проблема воли в свете психологии отношений. — «Учен. зап. ЛГУ», 1956, № 214.

37                   Макашвили В. Г. Понятие   умысла   в   уголовном праве. —• «Вестник отделения общественных наук АН ГрузССР», 1966, № 6, с. 71.

104

о

косвенном умысле. Однако в литературе господствует точка зрения о несовместимости косвенного умысла с предвидением неизбежности последствий38. Сторонними этой точки зрения по-разному и во многом противоречиво аргументируют свою позицию. В этих аргументах необходимо разобраться, так как данный вопрос имеет немаловажное теоретическое и практическое значение: от его решения зависит не только правильное понимание прямого и косвенного умысла, объема этих понятий, но и решение таких вопросов, как признание или непризнание предварительной преступной деятельности с косвенным умыслом, квалификация некоторых преступлений, например, хищений и т. д.

А. А. Пионтковский и другие авторы >казывают, что сознание неизбежности наступления преступного последствия своих действий несовместимо с их нежеланием и лишь сознательным допущением39. Это положение обычно обосновывается тем, что раз субъект сознает неизбежность общественно опасного последствия своего деяния и все же его совершает, он «не может не желать» наступления этого последствия. Этот аргумент основан на смешении интеллектуального и волево го моментов умысла и противоречит психологическому понятию желания. Последствие, не являющееся ни целью, ни средством, ни этапом достижения цели, не может быть предметом желания, независимо от того, сознается оно как возможное или как неизбежное. Побочное последствие при косвенном умысле не может рассматриваться как средство достижения желаемого последствия, так как оно не «открывает двери» к его достижению, не является способом его достижения и не устраняет препятствия на пути к «ему. Оно наступает параллельно с наступлением желаемого последствия или даже после него. Более того, как уже отмечалось, преступное последствие при косвенном умысле в большинстве случаев является контрмотивом.

Утверждение, что сознание неизбежности наступления по следствия своего деяния несовместимо с его нежеланием, Hess Признают возможность косвенного умысла при сознании неизбежности последствия Б С. Утевский (Указ. соч., с. 255), К. Ф. Тихонов (К вопросу о разграничении форм виновности в советском уголовном npi-ве. — «Известия высших учебных заведений. Правоведение», 1963, № 3, с 82), Г. 3 Анашкин (Ответственность за измену Родине и шпионаж. М, 1963, с 151—152) и др.

39 См. Пионтковский А. А. Указ. соч, с. 364; Советское уголовное право. Часть Общая. Л., 1960, с. 316 и др. Этот аргумент является самым распространенным в советской уголовно-правовой литературе.

105

правомерно изолирует отношение лица к преступному последствию от отношения к желаемому последствию, тогда как только в такой связи это отношение может быть правильно понято. Лицо, совершающее преступление на глазах очевидцев, может сознавать неизбежность наказания, <но это не означает, что оно желает быть наказанным.

В. Г. Макашвшш, напротив, обосновывает критикуемую нами позицию путем отождествления отношения к желаемому последствию и отношения к преступному .последствию при косвенном умысле40. Он прав, что волевое отношение к разным, но связанным в ооанании последствиям нельзя рассматривать изолированно, что все эти последствия участвуют ч определении волевого решения. Однако, во-первых, взаимосвязь желаемого и побочного последствий (она, «стати, существует и при сознании возмож«ости, а не неизбежности последствия) не есть их тождество, поэтому волевое отношение к различным взаимосвязанным последствиям может быть различным, и обсуждаться оно также должно раздельно, хотя и с учетом этой взаимосвязи; во-вторых, эти различные последствия по-разному участвуют в определении волевого акта: желаемые последствия — в качестве цели действия, побочные — в качестве контрмотива, подавленного желанием достижения цели. Поэтому нельзя считать, что желание простирается и на эти сопутствующие последствия. В. Г. Мака-швили делает оговорку: «Раздельное обсуждение субъективного отношения к главному последствию и к другим указанным последствиям, если еще и может быть оправданным с психологической точки зрения, «е имеет никакого значения с юридической точки зрения»41. Но ведь для правильного установления формы вины 'необходимо точное, правильное «с психологической точки зрения» установление действительного содержания психического отношения субъекта.

Нельзя согласиться и с аргументом В. Д. Меньшагина: «Лицо может относиться с полным безразличием к общественно опасным последствиям, когда оно предвидит лишь возможность наступления таких последствий»42. Не говоря уже

40                   См. Макашвили В. Г. Волевой и интеллектуальный элементы умысла. — «Советское государство и право», 1966, № 7, с. 106—107.

41                     Там же, с. 107.

42                    Советское уголовное право. Часть Общая. М., 1962, с. 146. Кстати, в примерах косвенного умысла, приведенных в этом учебнике на с. 145, у виновных имелось (по крайней мере не исключалось) сознание неизбежности последствий.

106

о том, что безразличное отношение к последствиям не можег считаться характерной чертой косвенного умысла, утвержде-щие о несовместимости сознания неизбежности последствия с безразличным к нему отношением совершенно бездоказательно. Безразличное отношение к результату определяется отсутствием значимости этого .результата для субъекта, что не зависит от характера его предвидения.

Иным образом аргументирует свою позицию А. Н. Трай-нин. Рассмотрим пример, который он приводит для обосно вания своей позиции. Производится ремонт дома. В кабине, прикрепленной канатом к крыше на высоте девятого этажа, работают двое рабочих — Иванов и Семенов. Романов, враг Иванова, задумал убить его и с этой целью подрезает канаг, поддерживающий кабину; оба рабочих падают и .разбиваются насмерть. Романов «е желал убить Семенова, но смерть его сознательно допускал. «Семенов, смерти которого Романов не желал, но сознательно допускал, не мог не погибнуть вместе с Ивановым. Его смерть не эвентуальна, она — неизбежна. Поэтому не только убийство Иванова, ио и убийство Семенова совершено Романовым с прямым умыслом, ибо убийство одного без убийства другого неосуществимо»43.

А. Н. Трайнин, таким образом, признает, что, предвидя неизбежность последствий, субъект может их не желать, л лишь сознательно допускать. Это более правильно, чем утверждение о 'несовместимости сознания неизбежности последствий с их нежеланием. Но в таком случае позиция А. Н Трайнина прямо противоречит п. «а» ст. 10 УК РСФСР 1926 г. и ст. 8 Основ. Он основывается на буквальном значении слова «эвентуальный» — возможный при случае, щ.\ некоторых обстоятельствах44. «Эвентуальный умысел — ив этом его особенность — предполагает, что результат, который, не желая, сознательно допускает виновный, именно эвентуален, то есть может наступить, но может и не наступить»45.

Определять содержание юридического понятия путем лингвистического толкования термина, его обозначающего, неправильно. Кстати, если пользоваться русским термином «косвенный умысел», то такое толкование вообще невозможно. Прямой и косвенный умысел — это юридические понятия, в которые должно вкладываться то содержание   и   которые

43 Т р а й н и н А. Н. Общее учение о составе преступления. М , 1957,

44                   См. Словарь иностранных слов. М., 1964, с. 736.

45                    Трайнин А. Н. Указ. соч., с, 200—201.

107

должны применяться в том объеме, какие определены законодателем. Недопустимо истолковывать их вопреки ясно выраженному смыслу закона.

Своеобразную позицию занимает в этом вопросе И. Г. Фи-лановский. Он справедливо возражает против отождествления сознания неизбежности последствий с их желанием, но полагает, что «лицо, сознающее неизбежность наступления последствий и несмотря на это совершающее свои действия, психологически ^намного ближе к желанию этих последствий, чем к сознательному их допущению»46. И. Г. Филановский видит пробел закона в том, что в нем не предусмотрен, наряду с желанием и сознательным допущением, «третий вариант» — сознание неизбежности последствий47. Он допускает серьезную ошибку, ставя сознание неибежностм последствий (признак, характеризующий интеллектуальный элемент умысла) в один ряд с 'их желанием и сознательным допущением (признаками волевого элемента умысла). Нельзя согласиться и с утверждением о наличии в законе пробела в этом вопросе: в отличие от ст. 9 Основ, где говорится о предвидении возможности наступления последствий, ст. 8 Основ ' говорит просто о предвидении, которое включает как предвидение возможности, так и предвидение неизбежности последствий.

Таким образом, косвенный умысел, так же как и прямой, может иметь место и при сознании возможности, и при сознании неизбежности последствия. Вор, рездевающий ночью пьяного в сильный мороз на глухой улице, действует с косвенным умыслом на убийство .пьяного, несмотря на сознание неизбежности того, что пьяный замерзнет: он не желает смерти пьяного, она ему не нужна ни как цель, ни как средство достижения цели, однако, предвидя неизбежность этого результата своих действий, вор его сознательно допускает.

Критикуемая нами позиция, во-первых, неоправданно расширяет психологическое понятие желания и смешивает интеллектуальный и волевой элементы умысла, во-вторых, при водит к установлению не предусмотренных законом критериев разграничения прямого и косвенного умысла. На практике она может повлечь необоснованное объявление косвенного умысла прямым и в результате — неправильное привлечение граждан к ответственности за преступления, которые могут совершаться только с прямым умыслом, например, ча хищения.

46 Филановский И. Г. Указ. соч., с. 131. «7 См. там же, с. 132.

108