«БЕСКОНФЛИКТНОГО СЛЕДСТВИЯ»»

< 

В основе каждого преступления лежит конфликт правона­рушителя с законом, с интересами общества и государства, Восстановление попранного права начинается с раскрытия и расследования преступления, в ходе которых конфликт с зако-ном может обрести форму конфликта со следователем — ли­цом, призванным установить истину Так возникает конфликт­ная следственная ситуация, в которой противодействие устано-влению истины со стороны заинтересованных в этом лиц и ме-ры следователя по преодолению этого противодействия и до-стижению целей следствия являются доминирующими факто-рами Реальность подобных ситуаций и их известная раслро-страненность обусловили развитие тех приемов и рекоменда­ций криминалистической тактики, которые вооружают следо-вателя для действий в обстановке конфликта, помогают разре-шить его* в соответствии с законом в интересах правонаруши-теля

Наличие элементов борьбы, соперничества в достижении целей при производстве расследования в условиях противодей­ствия со стороны лиц, не заинтересованных в установлении истины, обычно не вызывало сомнений ни у криминалистов, ни у процессуалистов Конечно, не каждый обвиняемый стре-мится ^скрыть истину, не каждый выступает как противник следователя. Но следователь должен быть готов к противодей­ствию, должен допускать его возможность.

«Деятельность следователя, — замечает А. Н Васильев, — это, главным образом, работа с людьми, объединение с ними своих усилий на решение общей задачи расследования — уста­новления истины, несмотря на^то что индивидуальные интере­сы некоторых из участников этой деятельности, особенно обви^ няемых и подозреваемых, зачастую оказываются направлен­ными в противоположную сторону»31. Такая противоположная направленность интересов и может привести к конфликтной ситуации в процессе расследования

Конфликтные ситуации с разной степенью остроты проти­воборства, сторон —не редкость в следственной практике* «Нравственные критерии допустимости различных методов, средств и приемов-имеют чрезвычайное значение в деятельно­сти следователя, поскольку она протекает^ как правило, в кон­фликтных ситуациях, носит характер борьбы (курсив наш. »~-Р. Б.), — пишут авторы «Судебной этики»32 Н, Л, Гранат;

т

В. Е. Коновалова, В. Г. Китченко, О, Я. Ваев, В, А <БабИч также считают, чт& в деятельности следователя значительное место занимают конфликтные ситуации33. Аналогичны: взгляды по^ давляющего большинства известных нам авторов34. Даже ав­торы^ монографии «Проблемы судебной этики», занимающие резко отрицательную позицию по ряду спорных вопросов кри­миналистической тактики, признают, что «следователь неред~ ко встречается с активным противодействием лиц, заинтересо-ванных в том, чтобы преступление не было раскрыто; стремя­щихся направить следствие по ложному пути. Все это порож­дает порой острые конфликтные ситуации (курсив наш. — Р. Б.), требующие от следователя немалой нравственной стой­кости»3 .                                                                                                                                                                                                                                                                                                                           ,,

Понятия борьбы, соперничества, конфликта в практике рас­следования^ имеют в значительной степени условное значение. «Психологическую борьбу нельзя рассматривать как войну с обвиняемым, — пишет А. Р. Ратинов — В уголовном процессе борются не с обвиняемым как личностью, а с отдельными про­явлениями отсталого сознания и неизменных побуждений, за лучшее в этой личности, т. е., по существу, участвую1!1 в той борьбе, которая происходит во внутреннем мире человека»*6.

Казалось бы, вопрос ясен. Общепринятая точка зрения о су­ществовании конфликтных ситуаций в процессе расследова­ния побуждала и ученых и практиков искать и разрабатывать действенные средства разрешения конфликтов с успехом Для следствия при безусловном соблюдении принципов законно­сти. Однако неожиданно были поставлены под сомнение как само существование конфликтных ситуации, так и необходи­мость разработки тактических и психологических средств иХ преодоления.

В 1973 году появилась статья И. Ф Пантелеева «Некоторые вопросы психологии расследования преступлений». Одним из центральных положений этой статьи было отрицание кон­фликтных ситуаций при расследовании. Подвергая резкой критике взгляды А. Р Ратинова и А В Дулова о/ методах и пределах психологического воздействия на личность в уголов­ном процессе, И. Ф. Пантелеев в категорической форме заявил, что «ошибочная общая концепция «психологического воздей­ствия» в уголовном судопроизводстве приводит к неверному взгляду ни процесс расследования преступлений, который представляется некоторым в -твиде «борьбы, принимающей иногда очень острые формы»37, как процесс разрешения «кон­фликтных» и даже «критических ситуаций»3*. «Конечно, — продолжал И Ф. Пантелеев, — в практике нередки случаи не-добросовестного поведения участвующих в уголовном дел# лиц (обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и др.); когда &х личные^ корыстньге интересы противоречат задачам уголовного судо* производства. Однако от этого расследование преступлений —

4*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 99

^роцес^ 1«е*баа#я«о&ьещйивкрй - ^с^а^^гд^^-^^.з^^^^^а^з^-;*$»$<»> «бор|%>г в «юорфликт^-«реальное соперничестве, двух ^^я^^^Де^вие друшддау;учасз-шшо» расследуемого де­ла^ . шкое понимание рае<шедощш*ш не йогласуетея с самой "сущноотьш и принципами: совет<жого^у^1М10Вйот процессу Йдея| расследования — «борьбы^ > «кокф^шкта» — неизбежно порождает^ проникновение в совеисшш уголовный процесс и несвойственных ему методов»^. ? г ^ : ,

Т^ак, :не рриводя никаких аргументов; И. Ф. Пантелеев про­езд «закрыл» конфликтные ситуации в расследовании как «не­согласующиеся» с сущностью 15 принципами процесса.

С. Г. Любичей полностью разделил его взгляды и даже по-шел несколько дальше, усмотрев в признании ситуаций проти­воборства путь к отрицанию воспитательных целей правосу­дия. «Принятие этой идеи расследования —- борьбы, — писал он, -—способно привести к проникновению в следственную тактику недопустимых приемов, нарушению прав граждан, нравственных: ценностей общества и личности. О борьбе в следственной тактике можно говорить лишь в плане общего направления, следственной деятельности -- то есть о борьбе с преступностью и в плане воспитательном—о борьбе за чело­века» за сохранение и укрепление в нем положительных черт личности. Определение процесса расследования <как борьбы, «противоборства двух сил» означает превращение процесса расследования в борьбу с личностью как таковой и в сочетании с «особыми нравственными нормами» судопроизводства ведет к замене нравственного принципа нетерпимости к антиобще­ственным проявлениям особой «нормой» нетерпимости к дан- ! нойч личности. Это- в свою очередь, открывает путь» к отрица­нию воспитательных целей прав^удия»^. /

Так появилась концепция «бесконфликтного следствия», по меткому выражению И. Е; БыховекогЬ, «шнешне^рёспектабелв-нал», но таящая в себе серьезную .угрозу порождения; не толь­ко среди ученых, но и среди' следователей^практиков опасных демобилизационных настроений; :«Кшш скоро * «конфликта нет»,.**. питал;.&.< К Быховский, ^-^уэкйо^и стремиться упре­дитьпреступника^ пытающегося ^уничтожить доказательства, активно противодействовать его пОйыткамгсшвор-и^ься с соу­частниками, ;-.: подговорить :<евйдеяеле&,-; инсцейнровая*: жеето пр^жсшеотвйя, врыться;>от! Бследстшия ^и! «уда? Нужно >ли ввезащш: аадерживать его; с иоличнжм,ё подвергать * нежедлен-номугдчщросу; не давая *возм)0^11ости прид^щать шоэкнйе о^ъ-яенеиш*? йужно дай продумвшатьгё тактик^^ допроса; шаибси-лее эффективные методы /предъявления доказательств;?^. - Сторонники концепции «бес^анфй1Ш!жда4 ^ед^тви^ дат^ш отя«та:жа: эти »ор^с^.'11м

прёдс*гав!|Т1* дело таким образщ^ • будто^ош; шпшненты бт$яя тщуие конфликтной; житугщииз тажь^о=к;тслулшю ^призшшйл

т  "/ .... *   .  ; ..   ;;. .   '     .    '',•'.. •        ' .;.;':'••( /•:/",

**                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          )

, обвиняемым' своей виды на" допросе. Из этого делается произ­вольный «вывод о тои^ что, авторы, допускающие подобную конфликтную ситуацию, «ото^кдествяшют обвиняемого;с пре­ступником, а следователя с должностным:лицом, которое х<угя и не осведомлено о некоторых подробностях совершенного пре­ступления, нб котброму известно и то, что совершено престу­пление, и то, что совершил его именно обвиняемый. Одним словом, человек, еще только привлеченный а качестве обви­няемого, уже фигурирует на следствии как изобличенный пре­ступник, бесчестный человек, стремящийся обмануть следова­теля»43. Отсюда один шаг до утверждения, что «с этой точки зрения главное в расследовании — побороть оспаривание обед­няемым предъявленного ему обвинения, добиться, чтобы он сознался», причем добиться любим, даже незаконным пу­тем -— уговариванием обвиняемого* внушением ему того, ^о он должен показать^ запугиванием, формированием у него чув­ства покорности; растерянности^.^чтобы подобными средства­ми добиться признания обвиняемым своей вины»44. Выходит, что признание возможности возникновения на предваритель­ном следствии конфликтных ситуаций служит лишь'целям оп­равдания нарушений социалистической законности.

Такой прием полемики, когда оппоненту приписывают соб­ственные произвольные умозаключения и затем делают из них соответствующие выводы, едва ли применим в дискуссии.

Но допустим, что мы признали правоту М. С. Отроговича, отрицавшего возможность конфликтных ситуаций на предва­рительном следствии. С каким недоумением мы должны тогда воспринять его заявление о том, что неправильность концеп­ции «конфликтного следствия» «ни в малейшей мере не озна­чает, что следователю ие приходится преодолевать, очень боль­шие трудности; с которыми -он сталкивается при расследова­нии дела^ При этом наиболее значительные трудности обычно создаются теми участниками процесса, которые противодей­ствуют следователю в нахождении истины, стараются напра­вить следствие ка ложный путь, фальсифицируют доказатель­ства, скрывают сведения, факты и вещи, могущие послужить доказательством, и т. п. Со всем этим следователю приходится бороться (курсив наш. -—Р. Б.), принимать энергичные меры к раскрытию, обнаружению применения подобных приемов за-) интересованйыми в сокрытии истины лицами»45. Как же, если не конфликтными, назвать ситуации, в которых следователь вынужден «бороться;» с протйводействуюпщми ему участника­ми процесса? Вот л» этихмго рассуждений , действительно вытекает вывод о необоснованности, надуманности всей кон­цепции'«бесконфликтного следствиям, -                                                                                                                                                                                                                    '•,•:•'

Как И. Ф. Пантелеев, так-т С. Г. ^Ьо^ичеб, пользуются неко­торой двусмысленностью терминов «борьба», , «противобор­ство», «конфликт», придавая им не то значение, яе ту смыело-

('Ш ,

вую нагрузку, которую они несут в работах их оппонентоэ. Этот прием И. Ф. Пантелеев вновь использовал в Д985 году уже для того, чтобы обвинить своих оппонентов, в том числе и автора данной монографии, в «теоретическом оправдании об­винительного уклона», а их взгляды — используемыми «наши­ми идеологическими противниками для клеветы на советское правосудие»46. Приведя несколько терминов, заимствованных из психологической теории игр и применяемых в криминали­стике условно для обозначения некоторых тактических "прие-мов допроса, И. Ф. Пантелеев заключает: «Можно себе пред­ставить, какой уродливый вид примет уголовный процесс, если будет пользоваться подобными методами, а язык следствия насыщать такими терминами»47.

Обвинение в пособничестве своими взглядами идеологиче­ским противникам достаточно серьезно и поэтому требует до-казательства. Но таких Доказательств у И. Ф. Пантелеева нет, да и быть не может, потому что не существует ни «теоретиче­ского оправдания обвинительного уклона», ни «уродования» уголовного процесса. Все это плод фантазии самого автора ста­тьи, пользующегося некорректными приемами полемики. Между те^1 именно концепция бесконфликтного следствия мо­жет дать пищу нашим идеологическим противникам для вы­смеивания подобной лакировки действительности.

Под конфликтом принято понимать «всякое явление, отно-сительно которого можно говорить об участниках, об их дей­ствиях, об исходах явления, к которым эти действия приводят, о сторонах, так или иначе заинтересованных в этих исходах, и о сущности этой заинтересованности»48. Для конфликта ха­рактерно столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, серьезное разногласие. Даже поверхностное 'озна­комление со следственной практикой показывает типичность таких ситуаций, когда расходятся интересы следствия и под­следственного — участников ситуаций, когда их действия пря­мо противоположны: один стремится скрыть истину, другой — ее обнаружить, когда возможен различный результат их дей­ствий, направленных на достижение взаимоисключающих це-лей. Д. П. Ко*тов прав, делая вывод, что «если рассматривать конфликт, например, как реальное соперничество, как процес­суальную и тактическую борьбу (но не войну!) с обвиняемым или другими лицами, то это явление налицо в, советском уго­ловном процессе не только в стадии предварительного раосле-дов'ания, но и в других стадиях, так как принцип состязатель­ности и построен на таком понимании конфликта»49.

Какие же выводы следуют из положения ^о том, что кон­фликты, конфликтные ситуации реально существуют в про-цессе расследования, что они в достаточной степени типичны, чтобы стать объектом анализа и обобщения?

Эти выводы касаются, во-первых, профессионального отбо-

102

ра и подготовки следователей. Следователь должен быть вр-> стштан и обучен действовать в экстремальных условиях, в со^ стоянии интеллектуального и эмоционального напряжения,* в обстановке, когда может возникнуть необходмость в принятии неожиданных .решений, наконец, при явном или скрытом про­тиводействии заинтересованных в исходе дела лиц.

Во-вторых, эти выводы заключаются в необходимости на­учной (психологической, криминалистической) - разработки средств, приемов и методов действий следователя в конфликт­ной ситуации. Основными направлениями таких исследований нам представляются:

1)                              разработка методики анализа конфликтных ситуаций и принятия\процессуальных и тактических решений;

2)                          разработка средств и методов воздействия на конфликт­ную ситуацию с целью изменения ее в благоприятную для следствия сторону;

3)                                           разработка приемов и методов управляющих воздей­ствий на противодействующую сторону с целью получения (применяя терминологию теории игр) наибольшего вьшгрыша следователем.

Теория, или концепция «бесконфликтного следствия», дела­ет ненужными все эти исследования и тем самым разоружает следствие, создает явный перевес тех, кто не заинтересован в обнаружении истины по делу, т. е. наносит прямой ущерб со-циалистическому правосудию. Распространение этой концеп­ции действительно может привести к исчезновению конфликт­ных ситуаций, поскольку лицу, заинтересованному в сокрытии истины, не с кем будет конфликтовать: перед ним окажется следователь, не способный оказать ему противодействие в со­крытии истины, идущий на поводу у него, пассивный и безо-ружный.

Мнимой является и кажущаяся, на первый взгляд, этич­ность этой вредной концепции. На самом деле она снижает тре­бовательность следователя к своей работе, притупляет чувство долга перед законом, порождает опасные деформации его лич-г ности, верхоглядство, легкомыслие и в итоге ведет к провалам в работе. Йравы А. Ратинов и Ю. Зархин, указывая!, *гго «сложные конфликтные ситуации требуют от следователя оставаться хозяином своих чувств и стремлений, сохранять верность нравственным принципам, стойко, не роняя достоин­ства, переносить затруднения, преодолевать попытки склонить к действиям, противным его совести»50.

Концепция «бесконфликтного следствия» — это средство не защиты закона и морали, а их нарушения.

6/