Примечания

[1] Сычев Н. И. Объективное и субъективное в научном познании. Изд-во Ростовского ун-та. Ростов-на-Дону. 1974. С. 21.

[2] См.: Иоффе О. С. Правоотношения по советскому гражданскому праву. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1949. С. 85-86.

[3] См.: Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство БЕК, 2000. С. 294 – 295.

[4] Керимов Д. А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права).- М.: Аванта+, 2000. С. 209.

[5] См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева и Ю. К. Толстого. Т.1. Изд. 3-е. М.: ПРОСПЕКТ, 1997. С. 85.

[6] См.: Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О. Н. Садиков. – М.: Юристъ, 2001. С. 260 – 261.

[7] См.: Витушко В. А. Курс гражданского права: Общая часть. Т1: Научн.- практ. пособие.- Мн.: БГЭУ, 2001. С. 306 – 314.

[8] В литературе справедливо отмечено, что части человеческого тела далеко не всегда являются объектами именно некоммерческого оборота. Трудно оценить добровольность донорства, ведь помимо сострадания реципиенту и стремления помочь ему нередко возникают ситуации, когда здоровый человек, испытывающий материальные трудности, готов продать свой орган. Обычно такая «сделка» совершается нелегально. Оправданно ли морально заключение легальной сделки, коль скоро такая практика все равно существует? Вопрос остается открытым (см.: Ковлер А. И. Антропология права. – М.: Издательство «НОРМА», 2002. С. 438). Мы полагаем, что в подобных случаях, которые всегда исключительны и индивидуально - конкретны хотя бы вследствие наличия естественных медицинских и биологических требований к совместимости тканей человеческого тела, нет возможности говорить об отчуждении органов тела посредством сделок как безвозмездных, так и возмездных. Касательно последних закон содержит прямое запрещение купли-продажи органов и тканей человека, предусматривая уголовную ответственность за это. Что же касается сделок безвозмездных, то донорство в отношении органов и тканей, конечно, можно было бы уподобить сделке дарения, если бы не одно обстоятельство. Предметом дарения могут являться лишь вещи или имущественные права (ст. 572 ГК). Передача их приводит к возникновению права собственности либо перемене лица в обязательстве, т.е. к типичным, регулярно наблюдаемым в гражданском обороте и предвидимым правовым последствиям. При пересадках органов или тканей никакой гражданско-правовой результат вообще не имеется в виду, никакая правовая цель не преследуется. Применение трансплантации - это всегда последняя возможность, ultima ratio, крайнее средство для спасения больного. В этом смысле характерны дополнения, которые были внесены в Федеральный закон от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» Федеральным законом от 20 июня 2000 г. № 91-ФЗ. Так, в преамбуле Закона определено, что трансплантация (пересадка) органов и (или) тканей человека является средством спасения жизни и восстановления здоровья граждан и должна осуществляться на основе соблюдения законодательства Российской Федерации и прав человека в соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным сообществом, при этом интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки. В ст. 11 Закона указано: "Изъятие органов и (или) тканей у живого донора для их трансплантации может осуществляться только в интересах здоровья реципиента и в случае отсутствия пригодных для трансплантации органов и (или) тканей трупа или альтернативного метода лечения, эффективность которого сопоставима с эффективностью трансплантации органов и (или) тканей."; Телесная целостность человека должна быть отнесена к его личным неимущественным правам, распорядиться своим телом в целом человек может лишь на случай смерти. Как известно, гражданский закон не регулирует отношений по поводу личных неимущественных прав, но обеспечивает защиту их от нарушений. Поэтому любой акт распоряжения органом тела человека представляет собой явление фактического порядка, которое правом не регулируется, но в то же время интересы донора и реципиента охраняются законом как и всякие личные неимущественные права. Приведенные утверждения, разумеется, не относятся к тем случаям, когда лицо распоряжается своими регенерируемыми тканями, например, волосами для изготовления париков или кровью для переливания.

[9] Представляется странным, что эта мысль не получает у В. А. Витушко дальнейшего развития в более широком круге персонажей, к которым или к качествам которых может быть проявлен личный интерес. Достаточно напомнить, что идея И. Канта о «вещно-личном праве», ограничивалась всего тремя специальными субъектами и соответственно тремя «предметами» права: мужчина приобретает женщину, чета приобретает детей, а семья – прислугу. Сообразно каждому из этих «приобретений» Кант постулировал соответствующее субъективное право (брачное, родительское, право хозяина дома) и утверждал, что все эти предметы приобретения неотчуждаемы, и право их владельца есть самое личное право (см.: Кант И. Метафизика нравов в двух частях. 1797. – В кн.: Кант И., Гегель Г. В. Ф., Шеллинг Ф. В. И. Немецкая классическая философия. Том 1.- М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио, 2000. С. 83 – 91). Судя по всему, В. А. Витушко готов продвинуться в этом вопросе далее Канта, поскольку не оговаривает вообще никаких субъектных и «предметных» ограничений. Если это попытка рецепции правовых воззрений XVIII – XIX вв., то вряд ли она столь уж уместна в веке XXI, когда идея правового государства и существующие цивилизованные правопорядки исходят из того, что лицо – всегда субъект гражданского права, но никак не объект, пусть даже «некоммерческого» оборота (см.: Венкштерн М. Основы вещного права // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. / Пер. с нем.- М.: Издательство БЕК, 2001. С.164)..

[10] См.: Витушко В. А. Указ. соч. С. 308 – 309.

[11] Витушко В.А. Указ. соч. С. 310.

[12] См.: Русский фокус. Еженедельный деловой журнал. 2001, 8 – 14 октября. № 26.

[13] Справочник юриста. Противоречия законодательства / Б.Д. Завидов, О.Б. Гусев, М.И. Слюсаренко. – М.: Экзамен, 2002. С. 24.

[14] См.: Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. – СПб.: Лань, 1998. С. 141.

[15] Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения.- М.: Издательство НОРМА, 2001. С. 292.

[16] Там же. С. 293.

[17] Hufeland G. Neue Darstellung der Rechtslehre vom Besitz. - Giessen: bei Georg Friedrich Tasche, 1815. SS. 8 – 9.

[18] См.: Hölder E. Über objectives und subjektives Recht. – Leipzig: A. Deichertsche Verlagsbuchhdlg. Nachf. (G. Böhme), 1893. SS. 18 – 19.

[19] Эдуард Гельдер отмечал в свое время, что под правовым отношением в широком смысле нужно понимать любое отношение, сущность которого определяется тем юридическим значением, которое ему придается правом (см.: Hölder E. Указ. соч. S. 20). В данном случае нет возможности говорить о правовом отношении именно потому, что правовая неопределенность материального объекта общественного отношения не позволяет установить, какое же юридическое значение такое отношение должно иметь.

[20] В современной теории экономического анализа одно из руководящих положений состоит в том, что у каждого блага есть заменители (субституты), применение которых обусловлено необходимостью (потребностью, нуждой), а спрос на некоторое благо – это перечень, демонстрирующий соотношение между ценой и величиной спроса (см.: Хейне Пол. Экономический образ мышления. – Пер. с англ. М.: Издательство «Каталаксия», 1997. С. 37 – 62). Видимо, в рассматриваемой ситуации экономическая потребность указанной замкнутой группы заинтересованных лиц, расценивающих право в качестве недоступного по цене социального блага, находит для него менее дорогостоящий и более доступный субститут.

[21] Тарановский Ф. В. Энциклопедия права. 3-е изд. – СПб.: Издательство «Лань», 2001. С. 496.

[22] Подобные рефлексии частного и публичного права в области локально-социальных норм представляют интерес также и в том плане, что имеют определенное прогностическое значение.

[23] См., например: Eggertsson T. Economic Behavior and Institutions. - Cambridge: Cambridge University Press, 1990; Libecap G.D. Contracting for Property Rights. – Cambridge: Cambridge: Cambridge University Press, 1989; Palmer R.C. The Origin of Property in England // Law and History Review. 1985. № 3, pp. 1 – 50; Umbeck J.R. A Theory of Property Rights with Applications to the California Gold Rush. – Ames: Iowa State University Press, 1981. Некоторые из работ этого направления опубликованы в русском переводе: Бьюкенен Дж., Таллок Г. Расчет согласия. Логические основания конституционной демократии. – В кн.: Бьюкенен Дж. Сочинения. - М.: Таурус Альфа, 1997. С. 31 – 206; Ролз Дж. Теория справедливости. – Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995. Подробную библиографию, относящуюся к данному вопросу, см.: Олейник А. Н. Институциональная экономика: Учебное пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000; Капелюшников Р. И. Экономическая теория прав собственности (методология, основные понятия, круг проблем) / Отв. ред. д.э.н., проф. Кузнецов В. Н. – М.: ИМЭМО РАН, 1990.

[24] См.: Райкер У., Сенед И. Политическое объяснение происхождения прав собственности: воздушные коридоры аэропортов // Экономический вестник (ЭКОВЕСТ). 2001. № 3. С. 432 – 433. Первая публикация: Riker W. H., Sened I. A Politiсal Theory of the Origin of Property Rights: Airport Slots // American Journal of Political Science 35, November 1991, pp. 951 – 969.

[25] Райкер У., Сенед И. Указ. соч. С. 429.

[26] См.: Локк Дж. Два трактата о правлении. – Соч.: В 3 т. – М.: Мысль, 1988. Т. 3. С. 338.

[27] Нужно отметить, что в этом последнем отношении критика не вполне справедлива. Локк как раз достаточно последовательно отличал политическую власть от иных видов социальной власти и признавал за нею самостоятельную функцию: «…Будет уместно дать определение того, что я считаю политической властью, с тем, чтобы власть должностного лица над частным можно было отличить от власти отца над своими детьми, от власти хозяина над своими слугами, от власти мужа над своей женой и от власти господина над своим рабом… Итак, политической властью я считаю право создавать законы…, и применять силы сообщества для исполнения этих законов…» (См.: Локк Дж. Указ. соч. С. 263).

[28] См.: Demsetz H. The Exchange and Enforcement of Property Rights // Journal of Law and Economics. 1964. № 7, pp. 11 – 26; Demsetz H. Toward a Theory of Property Rights // American Economic Rewiew. 1967, v. 57, №2, pp. 347 – 359.

[29] Demsetz H. Economic, Legal and Political Dimensions of Competition. – Amsterdam: North Holland, 1982, p. 7.

[30] Это утверждение нельзя, однако, абсолютизировать и механистически распространять на иные правовые ситуации за пределами очерченной сферы. Так, в литературе последнего времени поставлен вопрос о правах на буровые скважины. Отмечается, что буровые скважины представляют собой сложные инженерные сооружения, неразрывно связанные с землей и участками недр, т.е. недвижимое имущество. Они служат исключительно для использования определенного участка недр путем добычи полезных ископаемых, предназначены для обслуживания этого участка, имеют с ним общее хозяйственное назначение и потому в соответствии со ст. 135 ГК РФ их следует признавать принадлежностями главной вещи (участка недр). В силу ст. 12 Закона «О недрах» недра могут находиться только в государственной собственности. Отсюда делается вывод, что и эксплуатационные буровые скважины, как и иное горное оборудование, следует принавать находящимися в государственной собственности, а недропользователю следует предоставить лишь право самостоятельно распоряжаться данным имуществом, однако без права его отчуждения (см.: Цыганов В. Г., Емельянов А.С., Матвеев Т. Г. К вопросу о правах на буровые скважины // Правовое регулирование рынка недвижимости. 2001. № 1 (6)). В данном случае предпринята попытка распространить правовой режим исходного ресурса (недр и участков недр) на объекты совершенно иной природы – искусственные инженерные сооружения, представляющие собой операционный базис недропользователя. Ограниченным ресурсом здесь является участок недр, в отношении которого у обладателя лицензии существует право добывать полезные ископаемые. Именно на участок недр и распространяются качественные параметры и правовой режим исходного ресурса, но никак не на инженерные сооружения на этом участке. Если же строить анализ с точки зрения соотношения главной вещи и принадлежностей, то тогда окаазалось бы, что режим недр следует распространить и на вполне движимое имущество, обслуживающее тот или иной участок недр (например, железнодорожный или автомобильный технологический транспорт). Понятно, что это невозможно. Для сравнения: следуя этой логике, нужно было бы признать, что на самолеты, пользующиеся описанными выше воздушными коридорами, распространяется право собственности государства – владельца соответствующего воздушного пространства.

[31] Возможны и комбинированные варианты решения данной проблемы, как это можно видеть, например, в Федеральном законе от 7 мая 2001 г. «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации».

[32] См.: Böhlau H. Rechtssubjekt und Personenrolle. Rostock: Universitäts-Buchdruckerei von Adlers Erben, 1871. S. 5 – 6.

[33] См., например: Ровный В.В. Проблемы объекта в гражданском праве: Учеб. пособие для вузов / Под ред. А.И. Хаснутдинова; Иркутский гос. ун-т. – Иркутск, 1998; Зинченко С.А., Лапач В.А., Шапсугов Д.Ю. Проблемы объектов гражданских прав.- Ростов-на-Дону: Издательство СКАГС, 2001.

[34]См.: Сенчищев В. И. Объект гражданского правоотношения. - В кн.: Актуальные вопросы гражданского права. /Под ред. М. И. Брагинского.- М.: Статут. 1998. С. 140 - 153.

[35] Нельзя, однако, забывать, что правовое значение (и назначение) вещи во многом предопределено именно ее материальными свойствами (физическими, химическими и пр.). Так, к примеру, при установлении правового режима имущества организаций (основные средства, средства в обороте, нематериальные активы) законодатель, применяя соответствующую классификацию, в основу таковой положил свойства и характеристики такого имущества, способные удовлетворять те или иные общественные потребности.

[36] Суворов Н. С. Об юридических лицах по римскому праву. – М.: «Статут», 2000. С. 114 – 115.