Примечания

[1] См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., Изд-во "Советская энциклопедия". 1998. С. 48.

[2] Это относится и к таким объектам исключительных прав, как промышленные образцы и товарные знаки, формообразующие признаки которых являются существенными

[3] См.: Dernburg H. Lehrbuch des Preussischen Privatrechts und der Privatrechtsnormen des Reichs. Erster Band. Dritte, neu bearbeitete Auflage. – Halle a. S.: Verlag der Buchhandlung des Waisenhauses, 1881. S. 125.

[4] Указанная норма определяет: Лицо, которое в нарушение закона намеренно или по неосторожности причинит ущерб жизни, здоровью, свободе, собственности или иному праву другого лица, обязано возместить вред потерпевшему. Ссылаясь на это положение, суд, по всей видимости, исходил из того, что оно применимо лишь к ответственности подрядчика перед собственником кабеля – энергоснабжающей организации, но не может быть распространено на требования истца. Что же касается возможности ответственности энергоснабжающей организации, то здесь следует исходить из указания части второй того же параграфа: Обязанность возместить причиненный вред несет и то лицо, которое нарушает положения закона, защищающего интересы другого лица. Однако, если из содержания закона следует, что вред может быть причинен и без вины, то ответственность возможна лишь при условии вины причинителя вреда.

[5] Дело № 1 S 292/95 суда Федеральной земли Баден-Вюртемберг (г. Констанц).

[6] Основные институты гражданского права зарубежных стран. Сравнительно-правовое исследование.- М.: Издательство НОРМА, 1999. С. 220. Для сравнения, Манфред Венкщтерн пишет: «Тепло, звук, свет, электричество и другие виды энергии, независимо от их физических свойств, не рассматриваются в ряду традиционных, физически осязаемых предметов и потому не регламентируются нормами вещного права. Аналогичное толкование применяется к благам общего пользования – воздуху и воде: до тех пор, пока они пространственно не обособлены, они не принадлежат к категории вещей в понимании вещного права». – Венкштерн М. Основы вещного права // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии. / Пер. с нем. – М.: Издательство БЕК, 2001. С. 164.

[7] Более подробно о понятии «предмета» см. в Главе 2 применительно к анализу понятия «имущество».

[8] Русское слово «предмет» представляет собой кальку с лат. «objectum». Оба слова в принципе выражают одну идею: противоположенности, противопоставленности некоего внешнего явления наблюдателю (ср. нем. Gegenstand – нечто, стоящее напротив). Дальнейшая философская интерпретация этих терминов как правило приводит к установлению корреляции между понятиями субъекта и объекта, фиксирующими исходные основания человеческой деятельности, связанные с процессами опредмечивания и распредмечивания объективной реальности.

[9] См.: Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. – М.: Издательство АН СССР, 1963. С. 5 – 17.

[10] См.: Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. – М.: Гардарика, 1996.

[11]Предложение В.С. Степина и соавторов о введении в научный оборот понятия «куматоид» для объяснения природы сложных явлений физической и социальной реальности заставляет напомнить о выработанной известным польским логиком К. Айдукевичем позиции, названной им «радикальным конвенционализмом», в отличие от традиционного конвенционализма. Основной тезис традиционного конвенционализма, представителем которого является, например, Пуанкаре, заключается в том, что существуют проблемы, которые нельзя решить обращением к опыту, покуда не вводятся некоторые конвенции, и лишь затем эти конвенции вместе с данными опыта позволяют решить проблему. Суждения, из которых составляется это решение, не детерминированы опытными данными, но их принятие в определенной мере зависит от нашего к ним отношения, поскольку конвенции, которые участвуют в решении проблемы, мы можем изменять по нашему усмотрению и, следовательно, получать иные суждения. Базируясь на этой общей «конвенциональной» платформе, К. Айдукевич полагал, что не только некоторые, но все суждения, которые мы принимаем и которые образуют картину мира, не определяются однозначно данными опыта, но зависят от выбора понятийного аппарата, с помощью которого мы интерпретируем эти данные. При этом мы можем выбирать тот или иной понятийный аппарат, изменяя тем самым всю картину мира. Это означает, что в той мере, в какой кто–либо пользуется определенной понятийной структурой, данные опыта заставляют его признавать определенные суждения. Однако сами по себе эти данные не вынуждают к безоговорочному признанию этих суждений. Мы можем выбрать иной понятийный аппарат, на основании которого те же самые опытные данные не требуют признания этих суждений, ибо в новом понятийном аппарате эти суждения вообще не фигурируют. – См.: Айдукевич К. Картина мира и понятийный аппарат // Философия науки. Вып. 2: Гносеологические и методологические проблемы.— М.: Институт философии РАН, 1996. С. 231 – 253; см. также: Порус В. Н. «Радикальный конвенционализм К. Айдукевича» и его место в дискуссиях о научной рациональности // Философия науки. Вып. 2: Гносеологические и методологические проблемы.— М.: Институт философии РАН, 1996. С. [12] См.: Quine W.O. Things and Their Place in Theories. The Belknap Press of Harward University Press. Camb., Mass., 1981, pp. 1 – 23.

[13] Данное тезис А.И. Уемов иллюстрирует следующим примером. Один и тот же институт может быть расположен в разных местах города. Пространственный разрыв между зданиями не разрывает в этом случае институт как единую вещь, хотя и мешает его нормальному функционированию. Представляется, однако, что именно данный пример грешит несколько механистическим представлением о таком сложном социальном образовании как институт (неважно, научный или учебный) и наличие внешних границ (зданий) института не только не исключает, но и предполагает учет также и качественных характеристик (или программ функционирования) данного феномена. В этом отношении к истине гораздо ближе авторы «теории куматоида» с их трактовкой объекта под названием «Московский государственный университет».

[14] См.: Уемов А. И. Указ. соч. С. 15 – 33.

[1] См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., Изд-во "Советская энциклопедия". 1998. С. 48.