§ 2. ПОНЯТИЕ ПРЕДМЕТА ДОКАЗЫВАНИЯ

Основное требование законности применительно к юридической ответственности состоит в том, что ответственность допустима лишь за запрещенное законом деяние и только в пределах, определенных законом; применительно к процессуальной стороне, — что она должна быть обоснована расследованием и разбирательством конкретного дела в порядке и форме, определенных законом1. Важная гарантия реализации уголовной ответственности состоит в установлении определенного предмета доказывания по каждому уголовному делу.

Предмет доказывания — система обстоятельств, выражающих свойства и связи исследуемого события, существенные для правильного разрешения уголовного дела и реализации в каждом конкретном случае задач судопроизводства. Эти обстоятельства устанавливаются путем процессуального доказывания, т. е. с помощью предусмотренных законом средств и способов. Определенность предмета доказывания обусловливает направление и границы исследования. Правильное установление предмета доказывания по конкретному уголовному делу — условие целенаправленной деятельности органов расследования и суда, обеспечения полноты, всесторонности, объективности исследования обстоятельств дела.

Процессуальное законодательство  (ст. 15 Основ, ст. 68 УПК

1 И." С. С а м о щ о н к о, Юридическая ответственность в советском обществе, «Ученые записки ВНИИСЗ», вып. 2, М., 1964, стр. 33—34; см. также Л. М. К а р н е е в а, Привлечение к уголовной ответственности, М., 1971, стр. 19—22, и др.

139

РСФСР) детально определяет предмет доказывания. Включив статью «Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу» (этот термин используется в значении «предмет доказывания») в число исходных положений Основ уголовного судопроизводства, законодатель еще раз подчеркнул значение предмета доказывания в уголовном процессе как для определения направления и пределов исследования по делу, так и для разработки тактики и частной методики расследования и судебного разбирательства, целенаправленности версий и следственных действий '.

В процессуальной литературе иногда указывается на наличие в судопроизводстве кроме предмета доказывания еще «предмета исследования» или «предмета познания», более широкого по объему2. Эти понятия не определены в законе. Конечно, не все обстоятельства, устанавливаемые по уголовному делу с помощью доказательств, входят в предмет доказывания. При доказывании возникает необходимость установить ряд таких вспомогательных фактов, которые не включаются в обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, и служат лишь средством для установления обстоятельств, составляющих предмет доказывания по делу.

Но подобные факты не образуют какого-то другого «предмета доказывания», а представляют собой «промежуточные тезисы» для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания (последние можно рассматривать как «конечные тезисы» доказывания)3.

Не все обстоятельства, устанавливаемые по уголовному делу с помощью доказательств, входят в предмет доказывания. При доказывании возникает необходимость установить ряд таких вспомогательных фактов, которые не включаются в обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, и служат лишь средством для установления обстоятельств, составляющих пред-

1  В работах по уголовному процессу значение предмета доказывания обычно связывается именно с упорядочением производства по делу в целом   (см.,   например,   М.   С.   С т р о г о в и ч,   Курс   советского   уголовного процесса, т. I, M., 1968, стр. 361). Между тем не менее значим предмет доказывания   в   качестве   «направляющей»   применительно   к   отдельным следственным действиям (включая тактическую их сторону), к разработке частных   методик   расследования   и   судебного   разбирательства   по   делам различных категорий.

2  См.  И.  М.  Л у з г и н,  Расследование  как процесс познания.  Автореферат  докторской  диссертации,   М.,   196Д  стр.   9;   М.   Н.  Н о к е р б е к о в, Предмет    доказывания    в    советском    уголовном    процессе.    Автореферат кандидатской диссертации, Алма-Ата, 1964, стр. 10.

8 Здесь, как и в дальнейшем изложении, когда употребляется термин «факт» (доказательственный, промежуточный, побочный) имеется в виду содержание сведений или выводов о фактах прошлого, которыми оперируют в процессе доказывания.

140

мет доказывания по делу. Подобные факты представляют собой «промежуточные тезисы» для установления обстоятельств, входящих в него, либо иные вспомогательные данные.

Например, по делу об убийстве Н. свидетель С. показал, что убийцей был неизвестный ему человек, жену которого зовут Мария (последняя рассказывала, как ее муж совершил убийство).

По делу был проведен ряд следственных действий для того, чтобы выяснить, как зовут жен лиц, заподозренных в убийстве Н. Разрешение этого вопроса сыграло важную роль в раскрытии убийства. Факт — имя жены обвиняемого — не может быть отнесен к предмету доказывания по делу. Однако этот факт на определенном этапе расследования был предметом внимания следователя, не потерял он значения и в дальнейшем, при проверке и оценке показаний свидетеля С.

Подобного рода вспомогательные факты, устанавливаемые по уголовному делу, в юридической литературе именуют в большинстве случаев «доказательственными фактами».

Однако разные авторы употребляют этот термин в различном смысле. Одни имеют в виду факты, служащие основанием для установления так называемого главного факта '. Другие вкладывают в этот термин более широкое понятие, относя к доказательственным фактам вообще все факты, дающие возможность установить истину по делу2. Существует определение доказательственных фактов как отдельных фактов, из которых познается предмет доказывания3. Наконец, иногда термин «доказательственные факты» связывается с косвенными доказательствами 4.

Многозначность рассматриваемого термина и связанная с этим возможность терминологических недоразумений обусловила решение именовать в настоящей работе промежуточными факты,

1  М.   С.   С т р о г о в и ч,   Курс   советского   уголовного   процесса,   т.   I, стр. 366.

2  М. П. Ш а л а м о в, Теория улик, М., 1960, стр. 9.

3  М. А. Ч е л ь ц о в, Советский уголовный процесс, М., 1951, стр.  138.

4  Из  этой формулировки  вытекает,  что предмет  доказывания  может быть установлен лишь  с  помощью  доказательственных  фактов.  С  этим, однако, нельзя согласиться.

М. С. Строгович правильно пишет: «Могут быть и такие случаи, когда в деле вообще нет доказательственных фактов и источники сведений о факте прямо указывают на главный факт» («Курс советского уголовного процесса», М., 1958, стр. 162). В приведенное рассуждение следует внести лишь одно дополнение: без посредства промежуточных фактов может быть установлен в некоторых случаях не только так называемый главный факт, но и другие обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, в том числе обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

141

представляющие промежуточные тезисы относительно конечных тезисов доказывания по уголовному делу '.

Таким образом, под промежуточными следует понимать факты, с помощью которых устанавливаются (или опровергаются) обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу. Как вытекает из сказанного, такого рода факты не входят в предмет доказывания в смысле ст. 15 Основ (ст. 68 УПК РСФСР), так как их установление не составляет цели доказывания, но является лишь средством, с помощью которого эта цель в необходимых случаях достигается2.

Если отнести к предмету доказывания и обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, и наряду с ними промежуточные (вспомогательные) факты, это может привести к растворению конечных целей уголовного процесса в деятельности по собиранию этих фактов, превращению последней в самоцель.

Неправильно оценив значение по делу об убийстве X. такого промежуточного факта, как угроза убийством со стороны У., следователь, установив, что такая угроза имела место, сделал необоснованный вывод о виновности У. в убийстве X. В действительности факт угрозы сам по себе свидетельствовал лишь о возможной виновности У.

Иногда по конкретному делу мы сталкиваемся с таким явлением, когда факт — составная часть определенного обстоятельства, подлежащего доказыванию, — одновременно служит средством установления другого обстоятельства. Так, в соответствии с п. 1 ст. 68 УПК РСФСР способ совершения преступления — составная часть события преступления. И вместе с тем способ совершения преступления может одновременно служить для установления виновности определенного лица (т. е. играть роль вспомогательного факта).

Однако многостороннее значение одних и тех же фактов реальной действительности ни в коей мере не колеблет принципиального положения о необходимости четко отграничить факты, входящие в предмет доказывания, от промежуточных. Обстоятельства,   подлежащие   доказыванию,   остаются   таковыми   неза-

1  В первом издании  настоящей работы говорилось о  «побочных или вспомогательных   фактах».   Отказ   от   подобной   «двойной»   терминологии связан с тем, что термин «побочные факты» недостаточно точно выражает их содержание, место в доказывании. Такие факты могут находиться и на крямой, а не только на побочной линии связи между событием и его отдельными обстоятельствами (входить в состав последних).

Детальная классификация вспомогательных фактов дана в § 4 гл. IV.

2  См.  В.   Д.   А р с е н ь е в,   Вопросы  общей теории судебных  доказательств,  М.,   1965,  стр.  23—24;  Л.  Т.  Ульянова,  Оценка  доказательств судом  первой  инстанции,  М.,   1959,  стр.  31;   М.   П.   Ш а л а м о в,  Теория улик, М., 1960, стр. 14, и др.

142

висимо от того, что они одновременно могут быть вспомогательным средством установления других важнейших обстоятельств. Это выражает диалектическую взаимосвязь жизненных явлений'.

Нельзя поэтому признать убедительной аргументацию М. С. Строговича, выступающего за отнесение промежуточных фактов к предмету доказывания, иначе, по его мнению, в качестве таковых «будут использованы факты, которые сами не доказаны с полной достоверностью»2. Мысль о необходимости обеспечить достоверность фактического материала, используемого для обоснования выводов по уголовному делу, совершенно бесспорна3. Но речь идет о другом: о необходимости при построении и обосновании системы этих выводов отличать конечные, служащие целью доказывания, непосредственной базой для применения норм уголовного и гражданского права, от промежуточных, служащих средствами достижения этой цели4.

Выделение законодателем предмета доказывания именно как системы конечных тезисов подтверждается также и тем, что в законе наряду с понятием «обстоятельства, подлежащие доказыванию» (предмет) используется и более широкое понятие «обстоятельств, имеющих значение для дела» (ст. ст. 131, 276, 69, 205 УПК РСФСР). В ст. 131 это понятие расшифровывается ссылками на ст. ст. 68, 20 и 21: «все другие обстоятельства, выяснение   которых   может   иметь   значение   для   правильного

1  Если  обратиться  к логике,  то взаимосвязь  между  обстоятельством, относящимся к предмету доказывания, и промежуточным фактом можно приравнять к взаимосвязи между тезисом и аргументом. Одно из правил доказывания   гласит,   что   аргументы,   приводимые   в   подтверждение   тезиса, должны быть истинными. Если возникает необходимость в доказательстве истинности аргумента, он сам должен быть превращен в самостоятельный  тезис,   который  надлежит  доказать  раньше,  чем  он  может быть использован в качестве аргумента. В этом смысле рассматриваемые факты и характеризовались выше как «промежуточные тезисы».  Однако это временное превращение аргумента в тезис не означает превращения его в основной тезис-суждение, которое в конечном счете подлежит доказыванию. Так, промежуточный факт не может превратиться в обстоятельство,   подлежащее   доказыванию   по   делу   в   качестве   конечного   тезиса, только потому, что истинность данного факта подвергается проверке.

2  М. С. С т р о г о в и ч, Курс советского уголовного процесса, т. I, M., 1968, стр. 367.

3  «В доказывании факты не могут быть подменены догадками и предположениями»   (М.  Л.  Яку б,  Процессуальные  проблемы  оценки  показаний свидетеля, потерпевшего и обвиняемого. Автореферат докторской диссертации, Л., 1970, стр. 15).

4  Подчеркивая именно данный аспект характеристики предмета доказывания, А. М. Ларин определяет последний как «совокупность конкретных фактов  (обстоятельств), служащих основанием для применения норм уголовного, гражданского и уголовно-процессуального права при разрешен нии  дела»   (см.   «Проблемы   расследования  в  советском   уголовном   процессе. Автореферат докторской диссертации», М., 1970, стр. 16),

143

расследования дела» '. Таким образом, в число обстоятельств, имеющих значение для дела, включаются: а) обстоятельства, подлежащие доказыванию (предмет доказывания)2, б) промежуточные и вспомогательные факты3.

Введение законом самостоятельного понятия обстоятельств, имеющих значение для дела, более широкого, нежели понятие предмета доказывания, направлено на обеспечение полноты, всесторонности, объективности исследования предмета доказывания, достоверности доказательственного материала, который будет положен в основу окончательного решения. Не случайно наиболее полно это понятие раскрывается в статьях УПК, посвященных рассмотрению ходатайств, заявленных при расследовании (ст. 131) и судебном рассмотрении дела (ст. 276). Тем самым создаются оптимальные условия для правильного разрешения ходатайств и определения задач и рамок проведения следственных (судебных) действий. Нельзя, в частности, отказать в ходатайстве о выяснении обстоятельств, которые хотя и не входят в предмет доказывания, но необходимы для проверки полноты и достоверности  устанавливающих  его доказательств  и в  этом

1  Аналогично  характеризуются  и  обстоятельства,  имеющие  значение для судебного разбирательства (ст. 276).

2  Ссылка  на  ст.  21  наряду со ст.  68 УПК  РСФСР,  которую  сделал законодатель,   определяя  понятие  обстоятельств,  имеющих  значение  для дела, по существу излишня, так как обязанность установления причин и условий, способствующих совершению преступления, закреплена и в ст. 68, включившей,   таким   образом,   указанные  причины  и  условия  в   предмет доказывания  (см. ниже). Что же касается ссылки на ст. 20 УПК, то обстоятельства, имеющие значение для дела, характеризуются в ней с точки зрения полноты и объективности выяснения и исследования  (уличающих и оправдывающих  обстоятельств).  Эта  характеристика равно приложима как к обстоятельствам, входящим в предмет доказывания, так и к тем, которые  в него не входят   (промежуточным,  вспомогательным).

3  В рамках этого понятия наряду с промежуточными фактами,  охарактеризованными выше  как промежуточные  тезисы доказывания, могут быть   выделены   и   некоторые   другие   группы   вспомогательных   фактов, значимых для доказывания, но но входящих в его предмет. Сюда относятся,   в   частности,   факты,   значимые   для   обнаружения   доказательств (установление свидетелей, мест, где находятся вещественные доказательства, установление круга подозреваемых и т. д.) и проверки их достоверности.  В число  имеющих  аначение  для дела  входят,  например,   факты, характеризующие   взаимоотношения   свидетеля   с   участниками   процесса; факты, свидетельствующие о нарушениях установленного законом порядка следственных   действий;   факты,   объясняющие   причины   противоречий   в показаниях, и т. д. Необходимость их выяснения вытекает из содержания ст.ст.  74—77 УПК РСФСР. Факты такого рода имеют значение для дела в   связи   с   тем,   что   они   помогают   проверке   и   оценке   доказательств, устанавливающих этот тезис   (предмет доказывания)   Более подробно характеристика   и  классификация   вспомогательных   фактов   дается   в   §   4 гл IV,

144

смысле имеют значение для правильного разрешения уголовного дела'.

Все сказанное позволяет отграничивать предмет доказывания от понятия обстоятельств, имеющих значение для дела, как более широкого (включающего и обстоятельства, установление которых — цель доказывания, и промежуточные, вспомогательные факты).

Реализация процессуального значения предмета доказывания предполагает также, что:

а)   все обстоятельства,  отнесенные к его содержанию, должны быть установлены  по каждому делу;

б)   предмет  доказывания  по  уголовному  делу  является  общим («сквозным») для всех стадий;

в)   выводы, как результат доказывания на определенной стадии, относительно существования  (несуществования)  определенных обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и их совокупности    не    аннулируют    необходимость    самостоятельного исследования  этих  же   обстоятельств   на  последующих  стадиях на основе собранных ранее и новых доказательств.

Об этом специально приходится говорить в связи с высказанными в литературе неточными суждениями. В. Т. Томин, например, утверждает, что нормы закона о задачах уголовного судопроизводства и предмете доказывания носят в определенной степени декларативный характер, так как «социалистическое общество (из этого молчаливо исходит законодатель) не развилось еще настолько, чтобы цель уголовного процесса достигалась по каждому уголовному делу». По его мнению, важно лишь не превышать «определенный предел» процента казусов, по которым цель не достигается2. Следует в этой связи подчеркнуть, что никаких оснований для подобного «толкования мыслей» законодателя не имеется и такой подход может лишь дезориентировать практику. Закон последовательно исходит из возможности и необходимости полного познания следователем и судом существенных обстоятельств по каждому уголовному делу и вынесения на  этой  основе  законного  и обоснованного  решения по нему3.

1  Это   требование   последовательно   проводится  в   судебной   практике (см., например, «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. № 1, стр. 33).

2  В. Т. Томин,  Понятие и задачи уголовного судопроизводства, «Вопросы борьбы с преступностью», Иркутск, 1970, стр. 76.

3  Внутренне   противоречиво   утверждение:   «Если   не   представляется возможным с уверенностью сказать, истиным ли стал приговор по делу в части сомнительного  обстоятельства  в  результате  истолкования его в пользу осужденного, то имеется возможность сказать, что он стал вследствие этого обоснованным»   (В.  Г. 3 а б л о ц к и й,  О соотношении требований обоснованности и истинности обвинительного приговора с правилом о  толковании  сомнений в  пользу подсудимого,   «Вопросы  борьбы  с пре« ступностыо», Иркутск, 1970, стр. 100). Представляется, что категория обос* нованности приговора не может противопоставляться его истинности.

145

«Трудности установления истины на предварительном следствии и в суде есть трудности практического, а не гносеологического свойства, в силу чего они в принципе преодолимы... Данное социальное явление как частица действительности небольшого масштаба, обладающая количественной и качественной определенностью, может быть точно и глубоко познано именно таким, каким оно было в момент совершения» '.

Нельзя согласиться и с позицией М. Н. Нокербаева, утверждающего, что каждый «субъект доказывания истины» в процессе от следователя и судьи до потерпевшего имеет свой предмет доказывания, являющийся частью единого предмета доказывания по уголовному делу» 2. Здесь допущено смешение двух вопросов: о роли и функциях субъектов доказывания (осуществляющих его и участвующих в нем) и о предмете доказывания. Различия угла исследования существенных обстоятельств дела, круга тех обстоятельств, в установлении которых заинтересован данный субъект, действительно имеют место. Но исследуется все время один и тот же предмет доказывания.

Л. М. Карнеева полагает, что при очевидности деяния и его последствий в момент возбуждения дела в дальнейшем необходимо доказывание лишь его преступного характера3. Как представляется, при этом не учитывается тот момент, что «модус суждения об одном и том же событии меняется в зависимости от... развития судопроизводства по стадиям»4. Иными словами, завершающий вывод о предмете доказывания или отдельных его обстоятельствах, сделанный в одной стадии, есть лишь версия, подлежащая исследованию субъектом доказывания в следующей стадии процесса5. Другое дело, что объем и характер такого исследования могут быть различными.

Следует далее рассмотреть  еще два  важных вопроса:

1  И. С.   Кустов,   Принцип объективной истины в советском уголовном   процессе.   Автореферат   кандидатской   диссертации,   Оренбург,   1970, стр. 34. См. также § 1 настоящей главы.                                                          *

2  М. Н. Н о к е р б а е в, Автореферат, стр. 18.

3  Л. М. Карнеева, назв. работа, стр. 35.

4  Г.   Ш.   Б е р л я н д,   Методологические и процессуальные основы использования   заключения   экспертов   следователем   и   судом.   Автореферат кандидатской диссертации, Харьков, 1970, стр. 8.

6 Сказанное относится и к «ретроспективным» случаям возвращения дела для дополнительного расследования. Бесспорна в этих случаях обязательность указаний суда следователю об устранении фактических про^ белов и т. п. Но нельзя согласиться с Ю. В. Кореневским (см. его работу «Роль судебной практики в совершенствовании предварительного расследования». Автореферат кандидатской диссертации, М., 1969, стр. 14—15), который считает, что обязательный характер должны носить и указания об изменении объема обвинения, круга обвиняемых, квалификации и т. д.

146

а)   не могут ли некоторые обстоятельства, Входящие в предмет доказывания, устанавливаться в конкретном случае не процессуальным доказыванием, а иным путем ';

б)   означает    ли    достоверное    выявление    системы    обстоятельств, входящих в предмет доказывания, что тем самым «автоматически» решаются вопросы квалификации и назначения наказания. Иными словами, однозначны ли перечни ст. ст. 68 и 303 УПК РСФСР («Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному  делу»   и   «Вопросы,  разрешаемые судом  при  постановлении приговора») или же они фиксируют цели различных сторон исследования события 2.

На первый из поставленных вопросов следственная и судебная практика дает положительный ответ. Некоторые обстоятельства, предусмотренные ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), как «подлежащие доказыванию» и входящие в предмет доказывания, могут быть в конкретном случае выявлены не путем доказывания в процессуальном смысле. Речь идет, в частности, о следующих обстоятельствах:

способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими,

некоторые обстоятельства, входящие в событие преступления,

некоторые обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности,

характер и размер ущерба,

некоторые обстоятельства, из числа способствовавших совершению преступления.

Форма выявления этих обстоятельств может быть связана прежде всего с констатацией общеизвестности3 и очевидности того или иного из них4 (например, способность взрослого здорового человека отдавать себе отчет в своих действиях и руководить  ими;   способность  человека  различать  в  дневное   время

1  Обязательным элементом процессуального доказывания является собирание фактических данных об обстоятельствах, имеющих значение для дела, с помощью следственных или судебных действий.

2  Статья 14 Основ  (ст. 20 УПК РСФСР)  содержит термин «исследование обстоятельств дела», трактуя его как тождественный выявлепию.

3  Законодатель  использует  термин   «выявление»   в  смысле  установления (ст. 20 УПК РСФСР). Нами этот термин использован как охватывающий  установление  обстоятельств  дела и путем доказывания в  процессуальном смысле и путем использования  общеизвестных фактов и фактов, установленных с помощью преюдиций. В свое время Устав Международного  военного  трибунала  специально  предусмотрел,  что  Трибунал  будет считать  общеизвестные  факты  установленными,  не  требуя  доказательств (ст. 21).

4  «Общеизвестные   факты,   будучи  обстоятельствами   конкретных   уголовных дел,  не  подлежат  в  силу  своей   общеизвестности  доказыванию» (В. Д. А р с е н ь е в, Основы теории доказательств в советском уголовном процессе, Иркутск, 1970, стр. 20;  см. также М. А. Ч е л ь ц о в, Советский уголовный процесс, М, 1951, стр. 153).

147

цвет сигнала, показания прибора, наличие кого-либо на линии прицеливания или движения транспортного средства и т. п.). Они могут быть выявлены и актом, имеющим преюдициальное значение для данного дела'. Подробнее соотношение доказывания (в процессуальном смысле) и других форм достоверного познания и выявления обстоятельств, имеющих значение для дела, рассматривается ниже. Сейчас же, в соответствии с задачами настоящей главы необходимо и достаточно сделать следующие выводы. Во-первых, возможно выявление некоторых из предусмотренных перечнем ст. 15 Основ (ст. 68 УПК РСФСР) обстоятельств не через собирание органом расследования или судом фактических данных, на основе которых делаются затем ретроспективные выводы об этих обстоятельствах, а путем получения этих выводов в «готовом» виде. Во-вторых, речь идет лишь о некоторых обстоятельствах, а не об их системе в целом (в частности, виновность лица всегда должна быть доказана в процессуальном смысле) 2. В-третьих, в конкретном случае общеизвестность наличия признака, свойства, присущего классу объектов в целом, может быть оспорена. Например, может быть выдвинута версия о расстройстве психики, болезни глаз обвиняемого и т. п. В этих случаях «готовый» вывод обязательно проверяется путем доказывания в процессуальном смысле3. Оспорен может быть и вывод, содержащийся в фактоустанавливающем документе, имеющем преюдициальное значение, что влечет те же последствия4. С учетом факультативности и ограниченности возможностей использования «готовых» выводов при выявлении обстоятельств, входящих в предмет доказывания, это наименова-

1  Речь идет о фактах, установленных вступившим в законную силу: а)  решением или определением  (постановлением)  суда по гражданскому делу по вопросу о том,  имело ли место определенное  событие или действие  (ст. 28 УПК); б)  приговором   (определением о прекращении дела) (ст.   5   УПК);   в)   постановлением   органа   расследования   или   прокурора о прекращении дела  (за исключением случаев, оговоренных в законе, — ст. 5 УПК).

2  См.   об  этом,   в  частности,   «Сборник  постановлений   Пленума   Верховного Суда СССР. 1924—1970», М., 1970, стр. 449.

3  «Всестороннее,   полное   и   объективное   исследование   обстоятельств дела включает в себя исследование психического состояния обвиняемого, если его вменяемость вызывает сомнение»   («Бюллетень Верховного Суда СССР» 1971 г. № 3, стр. 18).

4  См.   подробнее   «Научно-практический   комментарий   УПК   РСФСР», М., 1970, стр. 99. Причем, если в результате будут установлены обстоятельства,   свидетельствующие   о   незаконности   или   необоснованности   ранее вынесенного решения, то до принятия решения по новому делу ставится вопрос об отмене или изменении в установленном порядке соответствующего  фактоустанавливающего  документа.  Члая  же  данные  о  возможной неправильности последнего не подтвердились, его содержание рассматривается как достоверное,

148

ние, как представляется, коррективов не требует'. Причем и в случаях использования таких выводов сужаются — вопреки мнению В. Д. Арсеньева2 — пределы, а не предмет доказывания, так как меняется способ установления некоторых обстоятельств, но не содержание их.

Рассмотрим второй вопрос: означает ли достоверное установление фактических обстоятельств дела, составляющих предмет доказывания, одновременно также и квалификацию преступления и избрание меры наказания. Или второе представляет собой иную сторону исследования обстоятельств дела. Иначе говоря, осуществляется ли квалификация и избрание меры наказания путем доказывания (в процессуальном смысле) соответствующих фактических обстоятельств или не сводится к нему, требует иных операций?

Представляется, что с помощью доказывания (получения показаний, проведения осмотров и т. п.) устанавливаются именно фактические обстоятельства дела.

Поскольку эти обстоятельства установлены и картина происшедшего выяснена, она сопоставляется с соответствующим описанием в уголовном законе. Вывод о соответствии или отсутствии соответствия между установленными фактами и признаками, содержащимися в нормах закона, представляет результат логического рассуждения, осуществляемого следователем или судом. Именно поэтому законодатель не включил в перечень ст. 15 Основ, в число элементов предмета доказывания такое понятие, как состав преступления. Напротив, ст. 303 УПК РСФСР возлагает на судью обязанность установить, «содержит ли это деяние состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено».

Таким образом, фактическая сторона преступлого деяния, служившая тезисом процессуального доказывания, становится аргументом акта квалификации, устанавливающего наличие или отсутствие состава преступления.

1  В.   Д.   Арсеньев   обоснованно   указывает   на  наличие   определенных законом  пределов  такого  использования   («Основы  теории  доказательств в советском уголовном процессе», стр. 22—23). Вместе с тем он допускает неточность, именуя эти пределы объективными и субъективными и соотнося  первые  с  кругом  фактов,  могущих  быть  установленными  преюдициальным путем,  и вторые — с  кругом  лиц,  виновность  которых може'1 быть установлена таким же образом.

Не говоря уже о малоудачности предложенной терминологии, «субъективные» пределы использования преюдиции при установлении отдельных обстоятельств, входящих в предмет доказывания, связаны с фактической стороной действий лиц, ранее осужденных (оправданных, лиц, о которых дело прекращено; лиц, являвшихся участниками гражданского спора), если эта фактическая сторона имеет значение для нового дела, а не с их виновностью.

2  В. Д. Арсеньев, цит. работа, стр. 21.

149

Сказанное относится в равной степени и к избранию предусмотренной законом меры наказания. Фактическая мотивировка вывода (чего требует ст. 314) входит в предмет доказывания, тогда как сам этот вывод лежит вне предмета и пределов доказывания в процессуальном смысле слова, представляя собой самостоятельную сторону познания в уголовном процессе, базирующуюся на выявлении предмета доказывания, но не сводимую к нему'.

Соответственно служат разным целям и перечни, данные в ст. ст. 68 и 303 УПК РСФСР. Первый из них определяет направления и пределы выявления фактических обстоятельств; второй предусматривает, что после того, как по делу сделан вывод о выявлении всей совокупности обстоятельств, составляющих предмет доказывания, суду необходимо: а) проверить полноту и достоверность выявления их системы (пп. 1, 3, 4 ст. 303); б) исходя из них квалифицировать содеянное по уголовному закону (п. 2); в) избрать меру наказания (пп. 5, 6); г) разрешить гражданский иск (п. 7) и т. д.2.

Как было только что показано, формулирование в законе и выявление в каждом конкретном случае предмета доказывания направлены на обеспечение неотвратимости справедливого наказания преступников, на реализацию задач уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. Таким образом, и на уровне данного института судопроизводства видно общее соотношение уголовного права и процесса3. Естественно поэтому, что между содержанием норм уголовного права, устанавливающих основания и условия реализации уголовной ответственности, и содержанием норм уголовного процесса, устанавливающих предмет доказыва-

1  См.  П.  А.  Л у п и н с к а я,  Социальная и  гносеологическая  природа процессуальных решений,  «Советское государство и право»  1970 г. № 3, стр. 100—104.

2  «Сущность преступления, — пишет в этой же связи И. М. Лузгин, — нельзя  отождествлять  с  его  содержанием.  Сущностью  кражи  будет  тайное,   незаконное,   умышленное   завладение    имуществом...    Содержанием конкретной  кражи  является  некоторая  совокупность  действий  виновного лица, направленных на завладение имуществом в определенных условиях места и времени»   (И. М. Лузгин, Расследование как процесс познания. Автореферат докторской  диссертации, М.,   '968,  стр.   10).  Используя  этот пример, можно сказать, что содержание события, являющегося предметом конкретного уголовного дела, познается путем процессуального, или — как его  можно  назвать — «информационного»  доказывания.  Сущность  же  события   (квалификация   его,   степень   общественной   опасности)   познается путем иных операций, которые можно именовать «логическим» доказыванием, осуществляемым на базе установленных фактических обстоятельств. Предмет доказывания как раз определяет круг обстоятельств, составляющих  эту  базу,  а  перечень  ст.  303  УПК — их  использование  в  качестве аргументов выводов по существу дела.

3  См. об этом соотношении подробнее М.   С.   С т р о г о в и ч,   Курс советского уголовного процесса, т. I, M., 1968, стр. $4—93.

150

ния, существует тесная связь и взаимное соответствие. Это взаимное соответствие касается как круга используемых понятий, описывающих признаки, которые значимы (существенны) в уголовно-правовом и процессуальном отношении, так и их упорядоченности, структуры. При этом уголовно-правовые нормы как бы «задают» параметры доказывания в уголовном процессе'. В свою очередь процессуальные нормы конкретизируют эти параметры с таким расчетом, чтобы обеспечить полноту, объективность, всесторонность выявления всех обстоятельств, которые затем послужат фактической базой для квалификации и применения наказания2. В определенном смысле можно говорить в этой связи и об опосредствовании в предмете доказывания криминологического понятия «типизации взаимодействующей системы личность — среда или, если речь идет о конкретном преступлении, личность — ситуация»3. Это понятие полностью увязывается с уголовно-правовыми признаками, определяющими параметры предмета доказывания. В частности:

1)   в диспозициях норм Особенной части Уголовного кодекса указаны наиболее  существенные признаки преступного деяния;

2)   нормы  Общей  части   содержат  признаки  субъекта,  дают определения   умысла,   неосторожности,   соучастия,   необходимой обороны, крайней необходимости и т. д.;

3)   в   статьях   Общей   части   перечисляются   обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность виновного.

Но сказанное о связи и соответствии содержания уголовно-правовых условий ответственности и уголовно-процессуального предмета доказывания отнюдь не означает тождественности этих понятий. Неодинаковость создается, с одной стороны, за счет того, что процессуальный закон включает в предмет доказывания

1  Для   понимания   круга   тех   обстоятельств,   которые   должны   быть установлены по конкретному делу, определяющее значение имеют нормы материального уголовного права   (А. А. Пионтковский, К вопросу о теоретических основах советской криминалистики, «Советская криминалистика на службе следствия» 1955 г.,'вып. 6, стр. И).

2  Поэтому   неточной   представляется   точка   зрения,   в   соответствии  с которой процессуальный  закон определяет лишь структуру предмета доказывания,      а      его      основное      содержание — материальный      закон (М.   С.   Строгович,   Материальная  истина  и  судебные  доказательства в советском уголовном процессе, М., 1955, стр. 270; А. М. Ларин, Работа следователя  с  доказательствами,   М.,   1966,   стр.   15).   В   действительности процессуальный   закон   во   взаимном   соответствии   с   уголовным   законом определяет и содержание предмета доказывания. С другой стороны, уголовный закон влияет и на  структуру предмета доказывания.

3  См. С. Б. Алимов, Ситуация совершения преступления и ее криминологическое   значение.    Автореферат   кандидатской   диссертации,    М., 1971, стр. 4—10;  В. Н.   Кудрявцев,   Причинность в криминологии, М., 1968;   В.   В.   Панкратов,   Методология   и  методика   криминологических исследований.   Автореферат   кандидатской  диссертации,   М.,   1969,   стр.   8.

151

обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, хотя не все из них уголовно релевантны, а с другой — за счет различия в круге и уровне конкретизации признаков. Следователь и суд исследуют единичное событие, которое они должны отграничить от любых событий, а его субъектов — от любых других лиц. Причем вывод о наличии преступления, его характере, виновности, наказании и т. п. должен быть обоснован, т. е. суждение на обобщенном уровне уголовно-правовой нормы должно опосредствоваться конкретным описанием события и действий обвиняемого. Перечень ст. 15 Основ (ст. 68 УПК) обеспечивает именно такое описание.

Различие в уровнях конкретизации при описании материально-правовых признаков (относящихся к составу преступления, предпосылкам ответственности и т. д.) и элементов процессуального понятия предмета доказывания четко усвоено судебной практикой и проявляется в типичном построении приговора. В описательной части приговора все элементы преступного деяния описываются конкретно, с той степенью детализации, которая свойственна языку предмета доказывания, и в терминах этого последнего'. Это развернутое «фактологическое» процессуальное описание. Затем после слова <<то есть» приводится второе, на ином уровне общности описание того же преступного деяния, выражаемое языком нормы материального закона.

Процессуальной конкретизацией, «расшифровкой», уголовно-релевантного понятия «тайное похищение» в случае кражи, например, является описание действий преступника в конкретных терминах: «проник в окно, открыв через форточку шпингалеты, не зажигая света, взял из шкафа пальто и тем же путем вышел» и т. д. После этого следует описание на уровне уголовно-правовой квалификации деяния.

Данная выше общая характеристика предмета доказывания позволяет перейти теперь к анализу его структуры — упорядоченного расположения элементов системы в их взаимосвязи2, а также содержания самих элементов.

Основным нормативным определением обстоятельств, подлежащих доказыванию, является ст. 15 Основ, где указывается, что при производстве дознания, предварительного следствия и разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию:

1  Здесь уместно отметить, что в языке приговора существует и третий уровень описания,  относящийся к изложению  содержания  промежуточных   или   иных   вспомогательных   фактов   (см.   выше),   не   входящих в предмет доказывания, но служащих аргументами, на основании которых делается вывод о существовании обстоятельств, входящих в предмет доказывания.

2  См.   «Проблемы   методологии   системного   исследования»,   М.,   1970, стр. 57-58.                                                        т

153

1)   событие преступления  (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

2)   виновность обвиняемого в совершении преступления;

3)   обстоятельства, влияющие   на  степень  и  характер   ответственности обвиняемого;

4)     характер и размер ущерба, причиненного преступлением. Кодексы   союзных   республик,  воспроизводя   эти   положения,

детализировали их. Так, дополнительно предусматривается обязательность доказывания мотивов преступления (применительно к п. 2) и иных обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого  (применительно к п. 3).

Кроме того, дополнительно указано еще на одну группу обстоятельств, подлежащих доказыванию, — обстоятельства, способствующие  совершению преступления'.

Конкретное событие и связанные с ним, подлежащие обязательному выяснению обстоятельства представляют собой совокупность фактов, имевших место в реальной действительности. Эти факты всегда конкретны, поэтому предмет доказывания по определенному делу индивидуален, как индивидуально лицо, совершившее преступление, да и само это преступление2.  При этом

1  Кодексы   употребляют   при   этом   формулировку:    «Подлежат   выяснению обстоятельства, способствующие совершению преступления». Однако это не значит, что они не включаются в предмет доказывания, так как ст. 68 УПК РСФСР носит в целом наименование «обстоятельства, подлежащие  доказыванию».   Иными  словами,   законодатель  применяет  здесь термины «выяснение» и «доказывание» в качестве равнозначных  (подобно тому, как в ст. 20 УПК используется термин «исследование»). Это и понятно: в процессуальных документах могут излагаться и служить основанием для принятия  решений по делу лишь данные,  собранные  процессуальным путем. Как уже отмечалось выше, использование «готовых» выводов   о    некоторых    фактах,    общеизвестных    или    зафиксированных   в преюдициальных документах, допускается в относительно небольших пределах и лишь постольку, поскольку эти выводы не противоречат доказательствам, собранным по делу.  Поэтому любые рекомендации устанавливать   обстоятельства,   способствовавшие   преступлению,   непроцессуальным путем противоречат требованиям установления истины по делу  (см., например, В. Д. Арсеньев, указ. работа, стр   34). Ссылки на то, что следственной и судебной практике известен такой способ  собирания соответствующих данных,  как обследование условий жизни и воспитания  несовершеннолетнего обвиняемого, не опровергают нашей позиции. Речь идет, по  существу,   о  составлении  представителями  общественности  документа (ст. 88 УПК), а равно о выявлении свидетелей, могущих быть допрошенными, а не о том, что результаты обследования могут использоваться вне процессуального порядка доказывания.

2  По мнению Л. Я. Драпкина, по степени необходимой конкретизации элементы предмета доказывания могут быть разбиты на три группы. При этом  «совершение  преступления  конкретным лицом,  данные  о потерпевшем... должны быть отражены в конкретных единичных понятиях», в то время   как   «событие,   способ,   мотивы,   форма   вины  и   т.   д.   отражаются в абстрактных понятиях разного уровня общности», а характер и размер ущерба, время и место совершения преступления... в одних случаях отражаются  с высокой  степенью  точности,  а  в  других —в  более  общем

153

каждое из упомянутых в законе «обстоятельств» обычно выражается не в одном конкретном факте, а в совокупности их. В то же время наличие обобщенной схемы предмета доказывания направляет деятельность по их установлению таким образом, чтобы не допустить ни существенных пробелов восстановленной картины события, ни загромождения ее несущественными деталями'.

Следует иметь также в виду, что каждая группа фактических обстоятельств, освещающих в своей совокупности один из вопросов, подлежащих решению по делу и предусмотренных соответствующими пунктами перечня ст. 15 Основ (ст. 68 УПК РСФСР), может в то же время иметь значение для решения других вопросов. Так, обстоятельства, устанавливающие характер и размер ущерба (п. 4), имеют значение для характеристики события преступления (п. 1) и степени ответственности обвиняемого (п. 3).

Процессуальный закон описывает предмет доказывания таким образом, что каждый из его пунктов содержит обобщенное обозначение признаков каждого из соответствующих обстоятельств. При этом предполагается необходимость, исходя из данного в каждом пункте общего понятия, устанавливать и признаки, непосредственно в этой норме закона не обозначенные. Такое   «свернутое»   компактное   описание   дает   целостное пред-

виде («Построение и проверка следственных версий». Автореферат кандидатской диссертации, М., 1972, стр. 7—8). Не говоря уже о том, что автор меняет основание классификации, так как «уровень общности» и «степень точности» ве одно и то же, он допускает и другую существенную неточность, смешав уровень общности понятий, использованных законодателем при нормативной регламентации предмета доказывания (он действительно неодинаков), и вопрос о конкретном установлении обстоятельств дела. Здесь уже различается уровень детализации признаков, но событие устанавливается конкретно, а не  абстрактно.

1 Описание предмета доказывания, данное в законе, построено применительно к случаям, когда исследуется событие, состоящее из одного эпизода и совершенное одним лицом. Это прямо вытекает из терминологии закона — о преступлении и обвиняемом говорится в единственном числе. Поэтому при соединении в одном производстве дел о нескольких преступлениях одного лица или о соучастии нескольких лиц в совершении одного или нескольких преступлений: а) предмет доказывания как бы «удваивается», «утраивается» и т. д. применительно к каждому лицу и каждому эпизоду; б) возникает и сквозная задача — исследовать применительно к каждому пункту наличие и характер взаимосвязи и взаимообусловленности различных эпизодов и действий соучастников. В судебной практике обоснованно подчеркивается, в частности, что при производстве по делам о преступлениях, совершенных несколькими лицами, должен быть выяснен характер преступных действий каждого из виновных («Бюллетень Верховного Суда СССР» 1968 г. № 4, стр. 30). О необходимости дифференцировать и индивидуализировать описание преступных действий каждого обвиняемого, не прибегая к применению стандартных формул в процессуальных документах, см. также «Научно-практический комментарий УПК РСФСР», М., 1970, стр. 206.

154                                                                    **"

I

ставление о содержании предмета доказывания и его структуре. В то же время оно обусловливает необходимость при определении предмета доказывания по конкретному делу использовать ст. 15 Основ в сочетании с некоторыми другими нормами уголовного и уголовно-процессуального права, как бы продолжающими перечни, даваемые отдельными ее пунктами. Так, существенные признаки события преступления, несомненно, должны быть дополнены фактами, характеризующими потерпевшего (ст. 205 УПК) и последствия содеянного (ст. ст. 205, 314 УПК РСФСР) >.

С учетом положений ст. 303 УПК РСФСР признаки, устанавливающие виновность (п. 2 ст. 68), должны фиксировать как отношение к содеянному, так и сам факт его совершения данным лицом. Статьи 303, 313, 314 УПК детализируют понятие иных обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого, специально предусматривая доказывание фактов, индивидуализирующих его личность, а также фактов, обосновывающих вывод о том, что подсудимый — особо опасный рецидивист.

Круг обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности, определяется с учетом 'ст. ст. 38, 39 УК РСФСР, а устанавливая круг обстоятельств, характеризующих событие, виновность, ущерб, мы каждый раз как бы «примеряем» их к конкретному составу преступления. Указанные в законе признаки составов преступления дают возможность конкретизировать требование п. 1 ст. 15 Основ, в котором говорится о событии преступления вообще.

Чем определяется структура предмета доказывания, как он описан в процессуальном законе? Представляется, что последовательность расположения, как и группировка обстоятельств, подлежащих доказыванию, осуществлена законодателем прежде всего исходя из правовых последствий (целенаправленности) выявления соответствующих обстоятельств. В самом деле, первые два пункта перечня обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и часть третьего пункта2 предусматривают фактические основания для вывода о наличии преступления и вине лица и, следовательно, для применения конкретной уголовно-правовой квалификации деяния (события преступления как результата виновных действий лица). Та часть третьего пункта, которая   говорит   об   обстоятельствах,   влияющих   на   степень и

1  Причем   в   ряде   случаев   оказывается   необходимым   установить   не только ближайшие, немедленно наступившие, но и более отдаленные, отсроченные во времени аоследствия, если они охватывались (должны были, могли   охватываться)   предвидением   виновного:   смерть   потерпевшего   в результате   нанесенных   телесных   повреждении    (ст.   108   УК   РСФСР); самоубийство,  расстройство душевной деятельности,  прерывание  беременности потерпевшей в результате изнасилования (ст. 117 УК) и т. д.

2  Требующая индивидуализации личности обвиняемого.

155

характер ответственности, предусматривает фактические основания для индивидуализации наказания. Четвертый пункт ст. 15. Основ (ст. 68 УПК), охватывающий характер и размеры ущерба, направляет производство по делу на выявление обстоятельств, релевантных для разрешения гражданского иска1.

Наконец, последняя группа обстоятельств, входящих в предмет доказывания, — обстоятельства, способствующие совершению преступления, — предусматривает выявление фактических обстоятельств, имеющих значение (релевантных) для применения норм процессуального права, регламентирующих профилактическую работу по материалам дела2.

Последовательность описания в законе каждой из названных групп обстоятельств соответствует последовательности, в которой они используются при решении дела (ст. ст. 303, 321 УПК РСФСР): сначала разрешаются вопросы о наличии преступления, вине лица, квалификации, затем — о наказании, потом — о гражданском иске и, наконец, — об устранении причин и условий, способствовавших преступлению 3.

В свою очередь структура той части предмета доказывания, которая охватывает уголовно-релевантные обстоятельства (пп. 1— 3 ст. 68 УПК), в основном следует принятому в теории уголовного права делению состава преступления на четыре элемента: объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона. Так, п. 1 приведенного перечня сконструирован исходя из необходимости обеспечить установление всех обстоятельств, существенных  для  решения   вопроса   о   наличии или   отсутствии

1  Одновременно   п.   4,   как   отмечалось,   обеспечивает   конкретизацию требования п. 1 о доказывании события преступления и п. 3 о доказывании степени ответственности.

2  Установление  ряда относящихся сюда  фактов одновременно предусматривается пп. 1 и 3 ст. 15 Основ, так как они носят уголовно-релевантный   характер   (неправомерное   действие   потерпевшего,   стечение   тяжких личных или семейных обстоятельств и т. п.). Вместе с тем нерасчлененное выделение в структуре предмета доказывания всей совокупности обстоятельств,   способствовавших   совершению   преступления,   в   качестве   самостоятельной  группы  еще  раз  подтверждает  тезис  о  принципе,  которым руководствовался   законодатель,   размещая   элементы   предмета   доказывания, исходя из целенаправленности выявления тех или иных обстоятельств и    последовательности    решения    на    их    базе    вопросов    применения права.

3  Было бы вместе с тем неправильным предположение, что последовав тельность описания в законе элементов предмета доказывания строго соответствует последовательности, в которой надо вести их установление. Конечно,   детальное   исследование   обстоятельств,   индивидуализирующих   ответственность, способствовавших совершению преступления и т. п., имеет смысл (а нередко и возможно) лишь после того, как собраны достаточные доказательства относительно события преступления   Однако некоторые из этих обстоятельств устанавливаются как бы «попутно», уже при собирании названных доказательств.

156

объекта и объективной стороны, п. 2 — субъекта и' субъективной стороны состава. Та часть п. 3, в которой идет речь об иных обстоятельствах, характеризующих личность обвиняемого, направлена на индивидуализацию субъекта преступления. Что касается п. 3 в той его части, которая охватывает обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности, то большинство из описываемых обстоятельств имеет комплексный характер'. Поэтому они не «привязаны» к обстоятельствам, составляющим событие преступления, характеризующим виновность субъекта и т. д., а выделены в самостоятельную группу уточняющих ответственность обстоятельств. Такое построение предмета доказывания еще раз подтверждает сказанное выше о 'тесной взаимосвязи институтов уголовного и уголовно-процессуального права.

Может возникнуть вопрос, почему не выделены в самостоятельные группы внутри предмета доказывания обстоятельства, наличие которых влечет вывод: а) об отсутствии оснований для продолжения производства по делу (ст. 5 УПК); б) об утрате деянием или лицом общественной опасности, которая имела место в момент события (ст. 6); в) о достаточности применения мер, заменяющих уголовное наказание (ст. ст. 7—9). Представляется, что все эти обстоятельства — как и те, которые фиксируют возможность применения соответствующих норм уголовного и гражданского права к данному случаю (с учетом действия закона во времени и в пространстве, наличия иммунитета и т. п.) — не выделены законодателем при рубрикации предмета доказывания, так как не образуют целостного «набора» признаков. Они выясняются применительно к виновности определенного лица, идивидуализации субъекта преступления и его ответственности.

Предмет доказывания, описанный в ст. 15 Основ, един для всех стадий уголовного судопроизводства2. Все стадии целена-правлены на его достоверное и полное выявление. Одни, основные (предварительное расследование и судебное разбирательство) — непосредственно, путем доказывания всего круга обстоятельств,  входящих в  предмет  доказывания;   вторые,   «обеспечи-

1  Например, п.  1 ст. 38 УК   (предотвращение виновным вредных последствий  совершенного преступления)   относится  и к  объективной и  к субъективной стороне деяния; п. 7 ст. 38  (совершение преступления несовершеннолетним) — и к субъекту и к субъективной стороне  (особенности мотивации) и т. д.

2  За  исключением  стадии  исполнения приговора,  в  которой  доказывание как бы «ответвляется» от основного его направления при производстве  по  уголовному делу,  имея  конечную   (а  не  промежуточную)   цель локального  характера   обеспечить   своевременное   начало  и   прекращение исполнения приговора и устранить все возникающие при ето исполнении сомнения и неясности. Поэтому стадия исполнения приговора имеет свою «автономную»   совокупность   обстоятельств,   подлежащих  доказыванию,   в зависимости от вопроса, который подлежит решению,

157

вающие» (возбуждение дела, предание суду) — опосредствованно, путем доказывания некоторых из этих обстоятельств в пределах, необходимых для выяснения оснований и условий начала или продолжения производства1; третьи, контрольные (производство в кассационной и в надзорной инстанциях, возобновление дел по вновь открывшимся обстоятельствам) — опосредствованно, путем доказывания наличия или отсутствия оснований к пересмотру приговора, определения, постановления2.

Отсюда важный в практическом отношении вывод: ни одно обстоятельство, которое должно быть выяснено судом (в том числе обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности), не может игнорироваться следователем или откладываться выяснением до  судебного следствия.

Иногда предпринимаются попытки сконструировать «особые» предметы доказывания для дел о преступлениях определенных категорий, а равно для дел о применении принудительных мер медицинского характера; дел, прекращаемых производством; дел

1  Например,  решение  о возбуждении уголовного дела  базируется на установлении признаков преступления, т. е. некоторых   фактов, описанных в пп. 1, 2 ст. 15 Основ. Это понятно, так как устанавливаются лишь   основания  для   производства   следствия,   в   ходе   которого   предмет доказывания будет исследован целиком (подробнее см. Л. М. Карнеева, Г. М. Миньковский,   Особенности  пределов   доказывания   при приня-тии некоторых процессуальных решений в стадии предварительного следствия, «Вопросы предупреждения преступности», вып. 4, 1966, стр. 83—85). Вместе  с  тем  применительно  к  «обеспечивающим»  стадиям  речь всегда идет об установлении определенной совокупности фактов, из числа входящих в предмет доказывания, а не каких-то иных. В указанном отношении решения, принимаемые по результатам доказывания в этих стадиях, отличаются от некоторых других промежуточных решений   (об избрании меры  пресечения,   обыска  и  т.  п.),   которые   могут   основываться  и   на вспомогательных фактах.

2  Судебная практика в точном соответствии с законом подчеркивает, в частности, что надзорная инстанция не вправе устанавливать или считать  доказанными  факты,   которые   не   были   установлены  судом  первой инстанции   или   отвергнуты   им.   либо   выходить   за   пределы   обвинения, сформулированного   в   приговоре    («Бюллетень   Верховного   Суда   СССР» 1968 г. № 4, стр. 28). Точно так же подчеркивается, что, возвращая дело на новое расследование, суд не вправе предрешать вопрос о достоверности того или иного доказательства и о преимуществах  одних доказательств перед  другими,  а  должен  указать  те  обстоятельства,  которые  подлежат выяснению   («Бюллетень Верховного Суда РСФСР»  1969 г. № 10, стр. 7).

С учетом изложенного представляется весьма спорным определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 31 марта 1969 г. («Бюллетень» 1969 г. № 8, стр. 10), опубликованное под тезисом: «при решении вопроса о снижении наказания в порядке надзора судебные органы должны учитывать поведение осужденных в местах лишения свободы». Поскольку речь не идет об условно-досротаом освобождении или замене наказания более мягким в порядке ст. 44 Основ уголовного законодательства, надзорная инстанция, оценивая законность и обоснованность избранной меры наказания, должна исходить из круга фактических обсгоятельств, входящих в предмет доказывания.

158   у

несовершеннолетних'. Такой подход представляется, однако, необоснованным.        s

Что касается предмета доказывания по делу определенной категории, то он, конечно, имеет специфику (главпым образом за счет детализации описания события, мотивов и причин действий виновного), но это — специализация в рамках единого предмета доказывания, а не вне этих рамок2. Например, предмет доказывания по делу об изнасиловании включает факт полового сношения (попытки к нему), насильственный его характер, вид примененного насилия, количество участников, характер последствий и т. д. Нетрудно убедиться, что речь идет о конкретизации понятий, использованных в ст. 15 Основ (ст. 68 УПК): «событие преступления», «обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности» и т. д., применительно к составу, охарактеризованному ст. 117 УК РСФСР3. Поэтому перечни вопросов, подлежащих выяснению при расследовании и судебном разбирательстве дел о преступлениях различных категорий, предлагаемые в криминалистической литературе, всегда базируются на процессуальном определении единого предмета доказывания по уголовному делу, по существу комментируя его4.

Что касается дел, прекращаемых производством, то основания прекращения всегда связаны либо с отсутствием самого события,

1  См., например, В. Д. А р с е н ь е в, Доказывание фактических обстоятельств дела в отдельных стадиях советского уголовного процесса,  «Вопросы борьбы с преступностью по советскому законодательству»,  Иркутск, 1970,  стр.  59—69;   А.   М.  Ларин,   Проблемы  расследования  в   советском уголовном    процессе.    Автореферат    докторской    диссертации,    М.,    1970, cip. 16—17, и др.

2  «Хотя преступления весьма многообразны и совершаются в различных условиях и разными людьми,  в  них в  то же  время  много  общего, особенно в преступлениях одного вида. В еще большей мере общее проявляется в преступлениях определенной категории и преступлениях, совершенных одинаковым способом»   (Р.  С.  Белкин,  Ю.  И.  Краснобаев, О   предмете   советской   криминалистики,   «Правоведение»   1967   г.   №   4, стр. 93). Соответственно существуют объективные предпосылки для более развернутого по сравнению со ст. 15 Основ, но на ее базе описания предмета доказывания применительно к делам определенной категории.

3  Так, в постановлении Пленума  Верховного Суда СССР от 25 марта 1964  г.   «расшифровываются»  путем  описания  соответствующих  фактических   обстоятельств   такие   признаки   события,   как   применение   угрозы, использование   беспомощного   состояния   потерпевшей,   особо   тяжкие   последствия  и   т.   д.   В   то   же   время   особо   оговаривается,   что   факт   злоупотребления доверием потерпевшей  (ложное обещание вступить в брак) не должен включаться в предмет доказывания   («Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР.  1924—1970»,  М,  1970, стр. 453—455).

4  В   прошлом   некоторые   авторы   пытались   сконструировать   перечни вопросов, подлежащих выяснению следователем и судом, исходя из неких абстрактных   формул   («семичленная»,   «девятичленяая»   и   т.   д.).   Такой подход не обеспечивал, однако, полного, всестороннего, объективного выяснения всего круга фактических обстоятельств, имеющих значение для дела.

159

наличие которого предполагалось; либо с отсутствием какого-то элемента события, с которым закон связывает характеристику объективной стороны конкретного состава преступления; либо — с недостижением лицом возраста уголовной ответственности, невменяемостью; либо с такой совокупностью обстоятельств, которая обосновывает вывод о применимости меры, заменяющей уголовное наказание, и т. д. Нетрудно видеть, что установление этих обстоятельств осуществляется в рамках одного или нескольких пунктов ст. 15 Основ (ст. 68 УПК) '. Другое дело, что в ряде случаев (но не во всех2) для установления оснований прекращения дела нет необходимости устанавливать все обстоятельства, входящие в предмет доказывания: необходимо и достаточно установить обстоятельства, с которыми закон связывает невозможность продолжать производство по делу. Но речь идет об «усеченном» предмете доказывания, предусмотренном ст, 15 Основ, а не о каком-то самостоятельном предмете доказывания.

В свою очередь ст. 392 УПК РСФСР («Обстоятельства, подлежащие установлению по делам несовершеннолетних») содержит формулировку о необходимости «обратить особое внимание на выяснение следующих обстоятельств». Иными словами, норма эта сконструирована как детализирующая ст. 68 УПК, а не заменяющая ее. Да и сам перечень этих обстоятельств (возраст несовершеннолетнего; условия жизни и воспитания; причины и условия, способствовавшие совершению преступления; наличие взрослых подстрекателей или иных соучастников) целиком «укладывается» в пп. 2, 3 и ч. 2 ст. 68 УПК РСФСР3.

Наиболее специфичен вопрос о круге обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по применению принудительных мер медицинского характера. Дело в том, что, строго говоря, это производство, хотя и регламентировано (по соображениям, которые здесь не рассматриваются) уголовно-процессуальным законом,  но не является производством по уголовному

1  Так, прекращение дела по п. 2 ст. 5 Основ (за отсутствием в деянии состава   преступления)   предполагает   исследование   круга   обстоятельств, предусмотренных пп.  1, 2, 4 ст.  15 Основ, в результате которого констатируется отсутствие одного из обязательных элементов состава, т. е. доказывается отрицательный по отношению к нему факт. См.  «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1968 г. № 1, стр. 19; № 4, стр. 26.

2  Прекращение    дела    по   основаниям,    предусмотренным    ст.ст.    10, 50—52 УК РСФСР  (ст.ст. 6—9 УПК), предполагает необходимость и Следования предмета доказывания в полном объеме. «Постановление  (определение)   о прекращении уголовного дела по этим основаниям должно содержать   не   менее   детальный,   чем   в   обвинительном   заключении   (приговоре), анализ доказательств»  («Научно-практический комментарий УПК РСФСР», М., 1970, стр. 19).

3   См. подробно Г. М. М и и ь к о в с к и й, Особенности расследования и судебного разбирательства дел о несовершеннолетних, М.,  1959.

160

делу — здесь нет фигуры обвиняемого. Однако, поскольку основанием применения принудительных мер медицинского характера является факт совершения лицом общественно опасного деяния, Круг обстоятельств, подлежащих установлению, описывается законодателем также на базе единого определения, данного в ст. 15 Основ. Предусмотрено, в частности, выяснение обстоятельств общественно опасного деяния (п. 1 ст. 68); совершения его данным лицом («усеченный» — п. 2 ст. 68); наличия, степени и характера душевного заболевания, поведения лица до и после совершения деяния («усеченный» — п. 3 ст. 68); характера и размера ущерба  (п. 4 ст. 68).

Выше уже неоднократно отмечалась взаимосвязь уголовно-процессуального и уголовного права при регламентации и описании предмета доказывания. Отсюда анализ содержания и значения понятий и терминов, раскрывающих содержание предмета доказывания, по необходимости требует установления их связей с понятиями и терминами уголовного закона, описывающими признаки преступления. С тем чтобы избежать в дальнейшем неопределенности и многозначности языка и обеспечить последовательность рассмотрения упомянутых связей, примем следующие значения уголовно-релевантных понятий и обозначающих их терминов.

Все множество взаимосвязанных признаков, характеризующих преступление, может быть разделено на три группы (три подмножества).

1. Признаки состава преступления, определяющие наличие основания уголовной ответственности. К их числу относятся признаки деяния, описанные в диспозиции (и ее частях, если диспозиция сложная) Особенной части Уголовного кодекса, включая указание на объект посягательства'. Сюда относятся также все те признаки, которые содержатся в Общей части УК и дополняют диспозицию, также являясь основаниями уголовной ответственности.

Среди этих признаков могут быть выделены универсаль-н ы е, т. е. относящиеся ко всем преступлениям, такие, например, как виновность, достижение возраста уголовной ответственности. Эти признаки образуют ядро. Другая группа признаков — региональные — относится лишь к некоторым преступлениям. Например, конкретные формы деяния (действия и бездействия), формы вины (умысел и неосторожность), специальная противоправность (нарушение правил безопасности движения и других специальных правил), степень завершения преступного деяния (покушение, приготовление), наличие или отсутствие соучастия,

1 Указание на объект иногда содержится в заголовках глав Уголовного кодекса.

6   Зак. 331                                                                                                                161

специальные признаки субъекта   (должностное лицо, военнослужащий и т. д.)1.

2.  Признаками,   выражающими    предпосылки    уголовной ответственности,  являются:   течение  давности,  соответствие  территориальной сфере действия Уголовного кодекса, некоторые особые свойства субъекта  (например, дипломатический иммунитет), наличие или отсутствие изменений обстановки и личности, упоминаемые в ст. 50 УК РСФСР.

Предпосылки определяют возможность реализации уголовной ответственности.

3.  Обстоятельства, влияющие на степень и характер уголовной ответственности, поскольку они не входят в качестве признаков  конкретной  диспозиции или  ее  части.  От  этих признаков не зависит наличие или отсутствие уголовной ответственности и возможность ее реализации, а только решение вопроса о наказании в пределах санкции статьи УК 2.

Особое место в системе уголовно-релевантных понятий занимают такие, как общественная опасность деяния и связанные с ней понятия необходимой обороны, крайней необходимости.

Общественная опасность деяния, строго говоря, является не его отдельным признаком, а сложной характеристикой, основанной на оценке всех признаков состава преступления, степени и характера ответственности. Особо оговаривает закон лишь один параметр этой характеристики, упоминая малозначительность (ст. 7 УК) в качестве основания, исключающего уголовную ответственность 3.

Наличие или отсутствие необходимой обороны и крайней необходимости в конкретном случае также определяется совокупностью ряда объективных и субъективных признаков деяния, предполагая, в частности, сопоставительную оценку защищаемого блага и последствий деяния; характера защиты и характера (опасности) посягательства.

1  Причем может оказаться необходимым включить в предмет доказывания   и   релевантные   факты   следующего   «уровня»,   устанавливающие наличие   еще   более  детализированных  специальных  признаков   субъекта. Так, по одному делу в предмет доказывания необходимым оказалось включить факты, устанавливающие, какую службу — конвойную или караульную — несет  дежурный  по   контрольно-пропускному   пункту  и  отсюда — регулируются  ли  его  обязанности  уставом  гарнизонной  или  караульной службы   (см.  «Бюллетень Верховного Суда СССР»  1968 г. № 5, стр.  14).

2  Или о назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено законом.

3  Законодатель использует термин малозначительность и в ином смысле: для описания преступлений, виновные в которых могут быть преданы товарищескому суду   (ст. 51  УК). Там  он  обозначает уже  не  отсутствие общественной  опасности,  а  ее   небольшую  степень,   но  и  в   этом  случае малозначительность  будет  суммарной  характеристикой  деяния,  а  не  его обособленным признаком.

162

Сказанное позволяет сделать некоторые выводы относительно обеспечения полноты конструирования предмета доказывания в конкретном случае.

Во-первых, при конкретизации -положений пп. 1, 2 ст. 15 Основ (ст. 68 УПК РСФСР) необходимо иметь в виду не только универсальные, но и региональные признаки состава, подлежащие установлению через фактические обстоятельства дела'. Во-вторых, в рамках доказывания события и виновности должно исследоваться и наличие предпосылок уголовной ответственности2. В-третьих, для решения вопроса о малозначительности деяния, наличии необходимой обороны и крайней необходимости надо опираться на всю совокупность обстоятельств, предусмотренных пп. 1—4 ст. 15 Основ, а не на отдельные признаки. Наконец, необходимость установления всей совокупности обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности, надо иметь в виду и при выяснении обстоятельств, предусмотренных пп. 1, 2, 4 ст. 15 Основ, не ограничивая рамки доказывания только признаками состава преступления3.