ПРАВОНАРУШЕНИЕ — НАРУШЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ И СПРАВЕДЛИВОСТИ

В основе определения права лежит положение, сформулированное К. Марксом и Ф. Энгельсом в «Манифесте Коммунистической партии», согласно которому буржуазное право есть «возведенная в закон воля вашего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса». В этом определении право выступает в качестве объективированной воли.

Вместе с тем в «Манифесте» указывается, что содержание возведенной в закон воли класса определяется материальными условиями жизни общества, т. е. условиями объективного характера, и подчеркивается значение интереса как основной общественной связи: «Законы, мораль, религия —все это... не более как буржуазные предрассуд-

ки, за которыми скрываются буржуазные интересы»91; пролетариат заставляет буржуазию «признать отдельные интересы рабочих в законодательном порядке»92.

Основоположники марксизма считали, что диктующая законы воля сама детерминирована интересом. «Помимо того, что господствующие при данных отношениях индивиды должны конституировать свою силу в виде государства, они должны придать своей воле, обусловленной этими определенными отношениями, всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона... Выражение этой воли, обусловленной их общими интересами, есть закон»93.

Таким образом, воля господствующих индивидов—класса, народа — становится государственной волей, обусловленной классовыми или общенародными интересами. И если «экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы»9*, то очевидно, что и та часть этих отношений, которая регулируется законом — волей класса или народа, возведенной в закон, также проявляется как общественные интересы. Следовательно, право, являясь результатом господствующей воли, обусловленной интересами, отражает и опосредствует интересы. Одна из форм этого отражения — наделение через закон участников отношений субъективными правами, гарантированными и охраняемыми законом.

Следовательно, правонарушение как нарушение правовой нормы есть нарушение общественных и личных интересов, общественного правопорядка и субъективных прав. В этом проявляется внутренняя сущность правонарушений.

Понятие интереса и субъективного права, несмотря на некоторые дискуссионные моменты, достаточно полно представлены в литературе.

Социологическая и философская науки при рассмотрении структуры отдельного социального действия и действия социальных законов развития общества применяют совокупность категорий: потребность — интерес — цель — свобода95. Эта цепь дополняется другими категориями — мотивы и воля. Общность категорий состоит в том, что они являются побудительными силами деятельности. В то же время между ними есть различия.

Потребности — одна из первичных общественных связей. Они выражают нуждаемость в необходимых условиях существования и развития; потребность есть то, что требует своего удовлетворения; она непосредственно отражает необходимость и является объективной категорией96.

На основе потребностей, осознания их возникают интересы, формируются цели и мотивы поведения.

Категория интереса является предметом изучения марксистско-ленинской философии, психологии и других наук. Выявилось несколько точек зрения.

Одна из них рассматривает интерес в качестве объективной категории, как объективного отношения общества, класса, человека к условиям собственной жизни и наличным потребностям, побуждающего социальные коллективы или личности содействовать сохранению благоприятных для их жизни и развития условий и бороться с условиями, затрудняющими развитие97.

Понятию интереса придается субъективное значение, когда он рассматривается в качестве избирательного отношения личности к объекту98.

Более распространенным является мнение об объективно-субъективном характере интереса, возникающего объективно, но связанного с сознанием людей99.

Понимание интереса в качестве объективной100 или объективно-субъективной101 категории нашло соответствующее отражение и в юридической литературе.

При оценке различных позиций следует учитывать, что каждая наука может рассматривать объект изучения под специфическим углом зрения. Для философии интерес прежде всего объективная социальная категория, в то время как психология исследует психическое сознательное отражение объективной действительности. В конечном счете в понимании интереса можно констатировать значительно больше общего, чем расхождений, поскольку всеми признается порождение интереса объективными условиями и его осознание людьми.

Для отражения связи социальных интересов с правом иногда вводится понятие юридического интереса. Последний возникает на основе социального интереса и нормы объективного права и выражается в возможности приобретения или утраты субъективных прав и обязанностей.

Например, юридический интерес имеют: собственник автомашины; лицо, желающее ее купить; лицо, управляющее чужой машиной; лицо, похитившее машину. В первых двух случаях юридический интерес реализуется через субъективное право владения, пользования и распоряжения; в третьем — он может быть обеспечен путем реализации гражданской правоспособности; в последнем — юридический интерес определяется обязанностями перед собственником машины и уголовной ответственностью перед государством102. Представляется, что понятие юридического интереса в последнем случае применимо к собственнику автомашины, но вряд ли — по отношению к лицу, похи-< тившему ее.

В этой правильной в целом мысли о связи социального интереса с правом допускаются некоторые неточности. С одной стороны, не вполне ясно, когда именно юридический интерес состоит в утрате юридических прав, и с другой — создается впечатление о признании юридического интереса в качестве самостоятельной категории наряду с интересом социальным.

Предпочтительнее точка зрения, согласно которой можно различать не социальный и юридический интересы, а юридически значимые интересы и интересы, не признаваемые правом. Юридически значимый интерес представляет собой социальный интерес, опосредствованный нормами объективного права103. Другие социальные интересы остаются за пределами права, опосредствуются и охраняются различными правилами социалистического общежития. Антиобщественные интересы не могут иметь признания и охраны.

Для выяснения понятия интересов существенное значение имеет их классификация по различным критериям. С учетом отдельных высказываний в философской, социологической и юридической литературе, такая классификация была представлена примерно в следующем виде.

При классификации интересов по субъектам различают интересы общества, государства, класса, нации, социальной группы, коллектива, малой группы, индивида; в более обобщенном виде эти интересы можно назвать общими, коллективными и индивидуальными (или общими и частными ).

По содержанию (объекту) интересы бывают материальными (экономическими, имущественными) и духовными.

С точки зрения общественной значимости следует различать интересы: основные, коренные, важные и второстепенные; постоянные, устойчивые и временные, преходящие; прогрессивные и реакционные; действительные, правильно понятые и иллюзорные, ошибочные104 или эгоистические.

По отношению к праву есть два вида интересов: юридически значимые и не учитываемые правом.

Общепризнано, что интересы обусловлены материальными условиями.

Интересы возникают на основе потребностей как одной из первичных общественных связей, выражающих нуждаемость в необходимых условиях, благах для существования и развития. Понимание потребностей, осознание необходимости их удовлетворения приводят к интересам,

Порожденные объективными экономическими отношениями интересы так или иначе отражаются в сознании людей105.

С учетом изложенного следует считать, что правонарушение есть нарушение общественных или индивидуальных, экономических или духовных, основных или иных учитываемых правом интересов.

В юридической науке по поводу категории субъективного права выявился ряд суждений, одни из которых общепризнанны, другие — дискуссионны.

К числу общепризнанных можно отнести понятие субъективного права как меры дозволенного поведения106, юридически дозволенного простора правомерного поведения. Категории «возможности», «дозволенности» характеризуют субъективное право как юридическую свободу (инициативу) лица, которое может, но не обязано действовать. Это определение дополняется указанием не только на меру, но и на вид возможного поведения107, а также на возможность пользоваться определенным социальным благом экономического, политического, духовного характера108. И если «мера возможного поведения» выражает юридическую форму, то «пользование социальным благом» составляет позитивное содержание субъективного права. Обладатель субъективного права не просто ведет себя в границах возможного, а именно реально пользуется социальным благом. Так, субъективное право собственности означает, что гражданин избирает такую меру и вид поведения, которые позволяют ему владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом в целях удовлетворения своих материальных и духовных интересов. Следовательно, субъективное право характеризуется прежде всего возможностью (в границах нормы права) управомоченного на определенное поведение (действие, бездействие) избирать средства и способы достижения своих целей, пользоваться социальным благом.

Субъективное право характеризуется также обеспеченностью: норма объективного права не только определяет юридическую возможность поведения управомоченного, но и обязывает других лиц вести себя соответствующим образом. Действительно, дозволенные действия невозможно было бы осуществить без необходимого должного поведения других лиц. Субъективное право немыслимо без корреспондирующей обязанности, иначе оно не может быть реализовано.

Субъективная обязанность есть мера должного пове-

дения обязанного субъекта, необходимая для осуществления возможного поведения управомоченного. Отсюда следует, что субъективное право включает в себя две возможности: определять собственное поведение и требовать соответствующего поведения от обязанных лиц; при этом акцент должен быть на единстве этих двух сторон субъективного права, но не на противопоставлении с точки зрения приоритета одного из них109.

Неотъемлемым свойством субъективного права является его гарантированность — способность быть осуществленным в порядке государственного принуждения. Необходимость прибегать к государственному принуждению возникает тогда, когда обладателю субъективного права препятствуют осуществлять его правомочия или не исполняется корреспондирующая обязанность другими лицами, т. е. при наличии правонарушения. Тогда у управомоченного возникает притязание к нарушителю субъективного права— обращение за его защитой к компетентным органам. Из этого не следует, конечно, что субъективное право не существует до момента притязания, поскольку оно реализуется в подавляющем большинстве случаев без нарушений.

Субъективное право возникает на основе норм объективного права, и поэтому можно говорить о первичности объективного и вторичности субъективного права и их связи110. Соответственно объективное право имеет общий, а субъективное — конкретный (личный) характер. Изменение объективного права — прерогатива законодателя, в то время как обладание субъективным правом находится в компетенции конкретных лиц.

Из изложенного следует, что субъективное право характеризуется единством трех элементов (возможностей): правом (возможностью) на собственные действия, правом на чужие действия (возможностью требования) и правом (возможностью) защиты. Эта юридическая характеристика дополняется социальным значением субъективных прав, обладатели которых свободно пользуются политическими, духовными и материальными благами.

Итак, субъективное право — это предоставляемая государством через нормы объективного права юридическая возможность субъекта действовать (вести себя определенным образом), требовать соответствующего поведения от других, пользоваться социальным благом, обращаться за защитой в случае необходимости к компетентным органам— в целях удовлетворения личных интересов111,

Применяя те же критерии, что и при определении видов интересов, можно различить субъективные права го* сударства, коллективов и граждан, экономические и духовные, более или менее значимые интересы.

Из вышеизложенного следует, что, поскольку нормы объективного права детерминируются интересами, определяют и отражают субъективные права, постольку правонарушение нарушает как норму объективного права, так и общественные и личные интересы, субъективные права. Нарушение последних означает стеснение свободы поведения, установленной законом (стеснение меры возможного поведения), ограничение (устранение) возможности пользования определенным социальным благом. Иначе говоря, правонарушения причиняют вред охраняемым законом правам и интересам.

В Основах гражданского судопроизводства говорится о защите «личных и имущественных прав» и «охраняемых законом интересов» граждан, учреждений, предприятий и организаций (ст. 2); всякое заинтересованное лицо может в порядке, установленном законом, обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права и охраняемого законом интереса (ст. 5). Конституция СССР (ст. 65) обязывает граждан уважать «права и законные интересы» других лиц.

Из названных норм следует, что закон имеет в виду два самостоятельных объекта защиты: «права» и «законные интересы» или «охраняемые законом интересы». Несомненно, что предоставление «прав» (субъективных прав) следует так же рассматривать как охрану соответствующих интересов. Следовательно, всякий юридический интерес является «законным», «охраняемым законом», и тем не менее текст закона не оставляет сомнений в том, что следует различать два самостоятельных объекта правовой охраны: субъективные права и законные интересы. И если оба эти объекта охраняются законом, то, очевидно, разграничение их возможно по каким-то дополнительным признакам, характеризующим каждую из этих категорий.

В связи с этим встают вопросы о понятии «охраняемого законом интереса» и о возможности квалификации нарушения «законного интереса» в качестве правонарушения.

Одно из первых мнений о законных интересах основывается на признании существования интересов вне содержания субъективных материальных прав. Так, в делах об установлении юридических фактов, например о призна-

нии лица находившимся более одного года на иждивении наследодателя (при отсутствии необходимых документов; для получения свидетельства о наследовании), защищается не право, а интерес112. В делах о признании определенного гражданского правоотношения суд защищает охра-. няемые законом интересы, т. е. личные или общественные выгоды, достижение которых обеспечивается не нормами материального права и соответствующими им субъективными материальными правами, а посредством установления законом охранительных мер. Существует не материальное субъективное право, а материальный интерес, охраняемый процессуальным правом. Таким образом, охраняемый законом интерес, в отличие от субъективного права, есть выгода, обеспеченная не нормой материального права, а охранительной, прежде всего процессуальной, нормой113. К случаям охраны законных интересов процессуалисты относят дела, рассматриваемые судом в порядке особого производства; дела, возникающие из административных отношений114; дела, в которых применяется аналогия закона115, и некоторые другие.

Представляется, что высказанное мнение не дает достаточной характеристики понятия законных интересов, поскольку сводится к узко отраслевой категории и отождествляет ее в ряде приводимых примеров с субъективными правами.

Так, в исках о признании права (например, авторства), возмещении вреда, возникшего при спасании социалистической собственности (до 1960 года удовлетворявшихся по аналогии), исках о защите, чести, нарушении права на собственное изобретение защищаются не за- , конные интересы, а типичные субъективные личные и имущественные права граждан: право на авторство, возмещение вреда, честь и достоинство, собственное изобретение, прямо предусмотренные специальными нормами гражданского закона. В делах, возникающих из административных отношений, например о взыскании с граждан недоимок по налогам, обязательному окладному страхованию, по мнению процессуалистов государственный орган — истец обращается в суд за защитой своего субъективного права, а ответчик — гражданин защищает свой законный интерес. Но если одна сторона правоотношения действительно обладает субъективным правом, то ему может корреспондировать только субъективная обязанность, но не что-то иное, а значит, и не законный интерес. К третьей группе случаев охраны законных интересов относятся дела об установлении юридических фактов, например нахождения на иждивении, факта несчастного случая и др. В подобных делах заявитель «заинтересован» в установлении определенного факта, но такая заинтересованность не подпадает под определение законного интереса как «выгоды, обеспеченной процессуальным правом». Признание судом юридического факта само по себе не представляет интереса, не приносит выгод или благ, не удовлетворяет потребностей, а служит промежуточным эта-

пом для приобретения субъективного права на получение наследства, возмещение вреда и т. п. Подлинный интерес состоит не в установлении факта, а в приобретении с учетом этого факта конкретного материального субъективного права.

Законный интерес нельзя сводить к процессуальному и рассматривать его только применительно к нормам гражданского процессуального права. Законные интересы имеют прежде всего материально-правовой характер, и их возникновение не ограничено рамками одной отрасли права.

Более широкое понятие законного интереса дается в работах по другим отраслям права и общей теории.

Охраняемый законом интерес характеризуют как юридически предусматриваемое стремление субъекта к достижению тех благ, обладание которыми дозволено государством и обеспечено правовыми возможностями определенного вида. Если законный интерес имеет персональную направленность, то его защита возможна в судебном порядке, например при разделе имущества между супругами. Общий неконкретизированный характер законного интереса допускает его защиту только во внесудебном порядке, например путем обжалования или опротестовании акта, ущемляющего интересы116.

Наличие наряду с субъективными правами законных интересов иногда объясняют многообразием возрастающих материальных и духовных интересов граждан, в силу чего государство не в состоянии охватить и закрепить их юридически в качестве субъективных прав; поэтому статус субъективных прав получают только наиболее существенные, общественно значимые типические интересы117. Если бы право выражало и регламентировало все интересы личности в особых нормах и правах, то оно представляло бы собой чрезвычайно сложную, необозримую и мало пригодную для практических целей систему118.

Утверждается, что систематическое признание судебной практикой какого-либо интереса, подлежащего правовой охране (законного интереса), свидетельствует о процессе формирования соответствующего субъективного права в силу того, что этот интерес приобретает достаточно высокий уровень общезначимости; в целом же указание в законодательстве об охране законных интересов является признанием пробельности системы субъективных прав, пробельности материального права119.

Различие между субъективным правом и законным интересом усматривается также в том, что первое может быть реализовано немедленно, является наличие существую-

щим,поскольку предусмотрено конкретным правовым предписанием, в то время как второй есть стремление к определенной пользе, благу, не гарантированное конкретной правовой нормой. Так, при отсутствии в аптеке необходимых гражданину медикаментов нарушается его законный интерес, а не субъективное право, поскольку не существует правовых актов, которые порождали бы право на обязательное получение редких медикаментов в любое время. К, законным относятся разнообразные интересы по поводу устранения шума, озеленения городов, удобных транспортных маршрутов, охраны окружающей среды и т. п. Это интересы к благам, которые не гарантированы законом, но и не противоречат ему, а вытекают из духа закона. Все за-•конные интересы не могут быть удовлетворены за отсутствием экономических возможностей государства и общества, и поэтому не всякий интерес превращен государством в субъективное право120.

С изложенным совпадает в основном мнение, выражающее мысль о том, что законность интереса означает его правомерность, легальность «с точки зрения духа, а не буквы закона»; законный интерес в нормах права не отражается и формально законом не сохраняется121.

С точки зрения юридического положения гражданина законные интересы в единстве с правами и обязанностями признаются самостоятельными элементами правового статуса личности122. ""

В приведенных высказываниях содержатся различные характеристики охраняемых законом интересов. Для определения этого понятия целесообразно-вначале отказаться от тех критериев, которые представляются явно неприемлемыми. Один из них состоит в том, что в силу многообразия-интересов государство не в состоянии закрепить их в качестве субъективных прав и что иначе право превратилось бы в необозримую и мало пригодную систему.

Такой «количественный» критерий представляется неприемлемым. Гражданский кодекс РСФСР 1922 года имел 436 статей, а в действующем ГК—569, однако он стал не менее, а более пригодной кодифицированной системой субъективных прав. «Экономия» на количестве правовых норм практически ведет к излишним затратам средств, времени и сил, необходимых для защиты законных интересов в порядке жалобы, по сравнению с судебной охраной субъективных прав.

Неубедительно .также объяснять незакрепленность многих интересов в конкретных нормах «неспособностью»

государства охватить все их разнообразие. В отдельные периоды правовые нормы могут «отставать» от развития общественных отношений. Однако такое противоречие устраняется в непрерывном процессе совершенствования законодательства; во всяком случае оно могло бы быть разрешено при проведении новой кодификации. Однако и непосредственно после принятия новых кодексов категория законных интересов не исчезает. С учетом этого содержащиеся в законодательстве указания о законных интересах не могут быть отнесены за счет пробельности права. Если бы проблема заключалась в пробельности права, например гражданского, то она могла бы быть решена при принятии ГК 1964 года. В ГК внесено незначительное количество новых норм, закрепивших субъективные права граждан, которые признавались ранее путем применения аналогии, хотя было очевидно, что вне конкретных норм закона оставались многие законные интересы.

Представляется также неприемлемым такой качественный критерий разграничения рассматриваемых понятий, согласно которому в субъективных правах закрепляются наиболее существенные и общественно значимые интересы; следовательно, охранямые законом интересы менее существенны. Сами представители этого взгляда к интересам, охраняемым законом, относят, например, интересы в получении медицинской помощи, охраны окружающей среды, т. е. интересы в охране здоровья и жизни, существенность и значимость которых вне сравнения с многими другими, закрепленными в качестве субъективных прав. Представляется, что такое положение может быть объявлено не «экономией юридических норм» или «неспособностью законодателя учесть и закрепить все интересы», а экономическими причинами.

Некоторые интересы, не имеющие первостепенной значимости, закрепляются законом в качестве субъективных прав, поскольку они являются все же интересами, не противоречащими общественным, и поскольку такое закрепление не связано с какими-либо (или значительными) экономическими издержками общества и дополнительными затратами государственных материальных, финансовых и иных ресурсов. И наоборот, трансформация более важных интересов в субъективные права может сдерживаться с учетом экономических возможностей общества в определенный период его развития. Таким образом, наиболее обоснованным представляется экономический критерий различия между правами и законными интересами. Этим кри-

терием определяются юридические возможности расширения субъективных прав за счет соответствующего сокращения сферы законных интересов.

В отдельных случаях применительно к конкретному интересу данный критерий может оказаться нарушенным, если закон отказал в приоритете существенно значимому интересу, удовлетворение которого экономически обеспечено или могло быть гарантировано путем «переоценки интересов». В частности, все интересы, связанные с охраной здоровья и жизни граждан как высших благ, должны иметь приоритет и получить прямое закрепление в законе в виде неотъемлемых субъективных прав граждан. Право на охрану здоровья уже имеет субъективный характер в гражданском, трудовом, уголовном праве. Однако неко^о-рые аспекты этого многогранного интереса должны, очевидно, получить более эффективную охрану. Например, в аптеке может не оказаться какого-либо медикамента по различным причинам: из-за отсутствия необходимых производственных мощностей, материалов для производства лекарства или в связи с недостатками в работе органов снабжения, транспорта и др., по вине которых имеющиеся на предприятиях, складах медикаменты не были своевременно доставлены в аптеку. В любом случае законный интерес может быть трансформирован в субъективное право путем указания в законе о праве граждан на удовлетворение медикаментами в соответствии с предписаниями лечебных учреждений и установлением обязанности аптек иметь обязательный утвержденный ассортимент медикаментов и ответственности за его нарушение — гражданско-правовой в форме взыскания с органов аптекоуправления убытков в пользу граждан, административной и уголовной — в отношении виновных работников. Но такая норма должна быть обеспечена экономическими и организационными гарантиями.

Право не может обгонять развитие производственных отношений и не считаться с экономическими возможностями общества; в противном случае материальные права, установленные в юридических нормах, превратились бы в пустые декларации. В то же время экономически и организационно обеспеченные интересы приобретают свойство субъективных прав в том случае, если они закреплены в законе в качестве таковых и снабжены гарантиями.

К законным интересам могут быть отнесены любые интересы, признаваемые государством: материальные и духовные, личные и общественные.

В отличие от интересов, отраженных в правилах морали, этики, охраняемый законом интерес — юридическая категория; это следует из текста закона, именуемого интерес «законным» и «охраняемым законом». Законный интерес, как и субъективное право, основан на законе. Однако нормы, в которых он отражен, порождают правоотношения общего (не конкретного) типа123. Соответственно отсутствуют признаки, характерные для субъективного права, и прежде всего конкретность управомоченного и обязанного субъекта и притязание в форме иска.

Охраняемый законом интерес — это право общего типа, которым обладает не один конкретный субъект, а все или определенная категория граждан, т. е. это один из элементов общей способности к правообладанию, составляющих содержание правоспособности124.

Так, в соответствии с законом граждане имеют право на охрану здоровья. Оно обеспечивается: бесплатной квалифицированной медицинской помощью; расширением сети учреждений здравоохранения; совершенствованием техники безопасности; проведением профилакти_-ческих мероприятий; мерами по охране окружающей среды; особой : аботой о здоровье подрастающего поколения; развертыванием научных исследований в области медицины (ст. 42 Конституции СССР). Таким образом, охрана здоровья предусмотрена в правовой норме общего характера и обеспечена в общей форме экономическими и организационными гарантиями. На основании этого общего права и обеспеченности общего характера возникают конкретные правоотношения, субъективные права и обязанности в соответствии со специальными нормами закона. Так, в Кодексе законов о труде предусмотрены нормы об охране труда и техники безопасности, в том числе об особых условиях труда женщин и молодежи. Рабочие и служащие, состоящие в конкретных трудовых отношениях, обладают соответствующими субъективными правами.

Право на жилище обеспечивается развитием государственного и жилищного фонда, содействием кооперативному и индивидуальному жилищному строительству, справедливым распределением жилой площади по мере осуществления программы строительства, невысокой квартирной платой (ст. 44 Конституции СССР). И это право обеспечено общими экономическими и организационными гарантиями и принадлежит всем гражданам. Право на жилище может быть реализовано путем приобретения (строительства) дома, вступлением в члены ЖСК, заключения договора жилищного найма. Во всех этих случаях гражданин вступает в конкретные правоотношения, приобретает субъективные права в соответствии со специальными нормами закона.

Правоспособность, элементы, составляющие ее содержание, обеспечиваются не только экономическими, политическими, организационными гарантиями, но и юридическими. Однако не -все элементы правоспособности в равной степени гарантированы юридически. Одни из них имеют максимальные юридические гарантии, благодаря

которым приобретают признаки субъективных прав, другие юридически гарантированы в меньшей степени и составляют категорию законных интересов.

Максимальная степень юридической гарантии гражданских субъективных прав выражается в праве на иск.

Так, наниматель жилого помещения в случае нарушения его субъективных прав может защищать их в судебном порядке. Но, например, гражданин, заинтересованный в обеспечении жилищем, может обратиться с жалобой в компетентный орган (а не суд) по поводу отказа в строительстве индивидуального дома. При этом, имея законный интерес, он не обладает субъективным правом на конкретный дом и на пользование определенным земельным участком.

Законному интересу корреспондирует общая обязанность компетентных органов по обеспечению граждан жильем. Если защита субъективного права обеспечивается путем удовлетворения притязания управомоченного за счет совершенно конкретного лица или организации (удовлетворение иска), то охрана законного интереса может осуществляться различными органами и в различных формах. Так, по предложению или жалобе на неправильное планирование жилищного строительства, отказ в разрешении строительства дома и другие возможны различные решения и на различном или нескольких уровнях— корректировка плана, отмена неправильного решения, разработка плана мероприятий по совершенствованию распределения жилой площади и контроля и т. д.

Отдельные законные интересы имеют не всеобщий, а обособленный характер. Если правоспособность — это общая постоянная способность к обладанию всеми правами, содержание которой составляет совокупность элементов, то законный интерес — более узкая категория, входящая в элементы правоспособности; отдельные законные интересы могут возникать, изменяться, заменяться другими.

Так, право на жилище является постоянным элементом правоспособности, а «частный» сегодняшний интерес гражданина построить дом, получить квартиру, вступить в члены ЖСК или приобрести лекарство и др.— его законными интересами.

Если правоспособность в целом и ее отдельные элементы обеспечиваются общими экономическими, политическими и организационными гарантиями, то и законные интересы, входящие в элементы правоспособности, имеют те же гарантии.

Итак, законный интерес — это интерес, закрепленный в законе, порождающем правоотношения общего типа; он обеспечивается общими экономическими, политическими, организационными гарантиями и охраняется юридическими способами, характерными для охраны правоспособности, поскольку входит в ее содержание; законный интерес трансформируется в субъективное право посредством из-

Дания специальных норм, устанавливающих конкретные права и корреспондирующих им обязанности; субъективные права и законные интересы могут быть объединены единым понятием — права субъекта.

Из изложенного следует, что нарушение законного интереса есть нарушение правовой нормы (как правило, опосредствованного характера). Нарушение правоотношений общего типа, следовательно, является правонарушением, хотя и отличающимся от других правонарушений, в частности по способам защиты.

Право неразрывно связано со справедливостью. «Правое» слово, дело, решение воспринимаются как справедливые, а «бесправие» — как несправедливость.

Категория справедливости близка к категориям морали, этики, и все они соотносятся с понятием и содержанием права. Мораль, справедливость имеют нормативный характер и получают выражение в праве, хотя и не ограничены правовой сферой.

Справедливость имеет исторический и классовый характер. Идея справедливости возникает на определенной ранней ступени развития общества и с появлением классов приобретает классовый характер.

Каждый класс имеет свое понятие о справедливости. Вместе с тем в содержание справедливости входят и «простые», обыденные, элементарные, традиционные общечеловеческие суждения о добре и зле, порядочности и т. п., состоящие из «элементарных, веками известных, тысячелетиями повторявшихся во всех прописях, правил общежития»125, а также новые возникающие представления о мире на земле, охране окружающей среды и др.

В советской юридической и философской литературе справедливость характеризуется в качестве многогранной категории: как форма общественного сознания, одна из главных социальных ценностей и понятии о должном и сущем; как идеал, модель, норматив поведения и критерий его оценки; как движущая сила развития общества и импульс индивидуальных поступков людей. Понятие справедливости применимо к оценке различных экономических, политических, правовых и иных явлений действительности, отношениям общества к личности и личности к обществу и индивидам. Справедливость означает соразмерность (соответствие) между практической ценностью различных индивидов (социальных групп) и их социальным положением, между их трудом и вознаграждением, деянием и воздаянием, заслугами и их признанием, правами и обя-

занностями, правонарушением и ответственностью. Несоответствие между названными корреспондирующими понятиями оценивается как несправедливость. С учетом исторических условий существует «справедливое равенство» или «справедливое неравенство»126.

Соотношение 'справедливости и права показано в работах основоположников марксизма-ленинизма, в которых эти категории рассматриваются во взаимосвязи как однопорядковые, но не тождественные. «Представление о том, что равенство есть выражение справедливости, принцип совершенного политического и социального строя, возникло вполне исторически»127.

При социализме средства производства вышли из частной собственности отдельных лиц. Каждый член общества, выполняя известную долю общественно необходимой работы, получает" соответствующее вознаграждение; уничтожена эксплуатация человека человеком. В этом выражается равенство, справедливое распределение, равное

право.

Однако хотя... «равное право»... мы здесь действительно имеем, но это еще «буржуазное право», которое, как и всякое право, предполагает неравенство»12*. Справедливости и равенства, следовательно, первая фаза коммунизма дать еще не может129. И только на высшей фазе коммунистического общества, при осуществлении принципа «От каждого — по способностям, каждому—по потребностям», наступит полное и справедливое равенство. Таким образом, следует различать полное и неполное равенство, с учетом исторических и экономических факторов.

Социализм уничтожил коренное неравенство людей в обществе. Конституция СССР .(ст. 34) провозглашает равенство всех граждан перед законом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств. Равноправие граждан СССР обеспечивается во всех областях экономической, политической, социальной и культурной

жизни.

Но это равенство есть равноправие граждан перед законом во всех сферах жизни, а не экономическое (материальное) равенство граждан. В соответствии с принципом социализма «от каждого — по способностям, каждо-

Б Заказ 6883

му — по труду» государство осуществляет контроль за мерой труда и потребления. Общественно полезный т и его результаты определяют положение человека в об стве (ст. 14 Конституции СССР). Поскольку способност людей и соответственно мера их труда неодинаковы, по стольку и мера потребления, т. е. фактическое материальное (экономическое) положение их различно.

При социализме неизбежно соизмерение вклада каждого индивида в общество и получения от общества. И пока такое соизмерение неизбежно, распределение по труду при, равноправии граждан перед законом справедливо. Следовательно, и право советского социалистического общества, основанное на этих принципах и выражающее их по воле всего народа, — справедливо. Справедливость — один из принципов общественных отношений и права в условиях социализма, корреспондирующий экономической и политической основам развитого социалистического общества. Справедливость, равноправие —основные начала, определяющие (наряду с другими принципами социализма] правосознание, правотворчество и применение советского права. Справедливость —именно принцип130 общественных отношений, в том числе и регулируемых правом, а не сама система отношений, как иногда полагают131; иначе пришлось бы признать, что при отсутствии справедливости отсутствуют и общественные отношения, которые, однако, существуют объективно, но одни из них могут оцениваться как справедливые, а другие — как несправедливые.

Принципы права могут иметь (или не иметь) отражение в правовых нормах о'бщего или конкретного (специального) характера. Так, в ст. 44 Конституции СССР говорится о «справедливом» распределении жилой площади. Однако прямое указание в законе на справедливость правового решения не является обязательным с точки зрения рассматриваемого принципа.

Нормы Конституции СССР о праве на труд, отдых, охрану здоровья, материальное обеспечение, на жилище и др. (ст. ст. 40—44) и нормы отраслевого законодательства, конкретизирующие эти права, справедливы, поскольку они гарантируют распределение материальных благ для всех граждан в соответствии с принципами первой фазы коммунизма. Распределение материальных и духовных благ и соответственно наделение правами и обязанностями происходят методом правового регулирования нормами государственного, трудового, гражданского, колхозного и других отраслей права на основе справедливости, с учетом об-

щественных и личных интересов. Возложение ответственности за нарушение правовой нормы, как масштаба нравственного справедливого поведения, справедливо, поскольку само правонарушение есть несправедливость, ее отрицание правонарушителем; ответственность, справедливое наказание (в меру содеянного) являются реакцией общества, государства на нарушение справедливости и направлены на защиту справедливости.

Не вызывает сомнений, что не всякое нарушение морали и справедливости является правонарушением, поскольку нормы морали охватывают более широкую сферу общественных отношений, в то время как правом регулируется лишь часть этих отношений, нуждающихся в государственном воздействии. Следовательно, нарушение справедливости, норм морали, не входящих в сферу права, не составляет правонарушения. Если же подобные нарушения имеют серьезные отрицательные последствия для общественных и личных интересов, то последние могут быть защищены правом. Но до принятия соответствующего закона правонарушение не существует.

В более подробном анализе нуждается вопрос о признании всякого правонарушения как посягательства на справедливость и мораль.

Существует принципиальное единство советского права, социалистической морали и справедливости. Это единство выражается в том, что право основано на морали и справедливости, а последние категории получают в праве одну из основных и необходимых форм своего существования и выражения132. Таким образом, советское право в целом справедливо и соответствует морали, а правонарушение противоречит морали и справедливости.

Вместе с тем высказано мнение о том, что нормы права, морали и справедливости не всегда совпадаю? с учетом их особенностей. А именно: в отличие от моральных правил правовые предписания более жестко регулируют общественные отношения; необходимые признаки права, составляющие его достоинство,— формальная определенность, общеобязательность и стабильность — иногда становятся его недостатками, поскольку не позволяют учитывать некоторые важные элементы поведения (мотивы), изменение обстановки, не допускают исключений для конкретных случаев, в то время как нестандартное решение Могло бы оказаться более справедливым; кроме того, существуют правовые предписания, к которым мало применимы категории добра и зла133.

Б*

В соотношении права и справедливости следует имет! в виду несколько аспектов, и прежде всего различать конодательную и правоприменительную сферы.

При анализе правотворческой деятельности в свою очередь возникает ряд вопросов: возможность применения категории морали, справедливости ко всем правовым пред-писаниям, а значит, и к их нарушениям; разрешение в за-коне коллизий общественных и личных интересов по прин ципу справедливости и совершенствование действующее законодательства на основе справедливости.

Обращаясь к первому из названных вопросов необхО' димо отметить наличие различных мнений о возможноеп оценки всех правовых норм с точки зрения морали и спра-:' ведливости. В частности, ряд авторов предлагают различать две группы норм: юридико-технические и социаль- ., ные134 (под первыми понимаются не «чисто» технические правила, выражающие познанные закономерности явлений и не нуждающиеся в правовом закреплении, а именно юридико-технические нормы, включенные в правовые акты). Сторонники такого деления считают, что юридико-технические нормы — это правила, которыми руководствуются люди в своих действиях с орудиями труда, предметами природы, лишенными классового характера; поэтому и правовые предписания, в которых содержатся технические правила, также не имеют классового характера. Социаль-, ные нормы — нормы права и морали — регулируют поведение членов общества и их организаций и потому во всяком классовом обществе носят классовый характер.

Согласно другой точке зрения, все действующие в обществе правила поведения, в том числе и юридико-технические нормы, всегда носят социальный классовый характер.

Эти различия продолжаются и в характеристике норм права при сопоставлении их с нормами морали и справед-1 ливости. Так, одни авторы учитывают наличие таких общественных отношений, регулирование которых является безразличным в нравственном отношении в силу того,; что они не поддаются этическим, моральным оценкам и| выражают определенные организационные меры. К ним от-1 носят, например, порядок осмотра места происшествия,! правила ведения судебных протоколов, нотариальное зас-1 видетельствование документов, процессуальные сроки и!

т. д. 1

Другие авторы оспаривают положение о наличии мо-| рально безразличных правовых норм, считая, что морал

пронизывает все отношения между людьми в обществе и потому любое правовое предписание является нравственно значимым (хотя в различной степени), тем более если каждую правовую норму рассматривать с точки зрения всей системы права135.

По нашему мнению, последний аргумент о системном подходе к оценке классового и морального характера правовых норм имеет важное значение и по существу сближает высказанные разные точки зрения.

Во-первых, следует отметить, что правовые предписания имеют различную степень нравственной значимости, и по этому признаку их можно было бы разделить не на две, а значительно большее число групп. Во-вторых, если признать наличие так называемых юридико-технических несоциальных норм, то оказалось бы, что в их число следует Включить не отдельные правила, называемые в качестве примеров, а значительную часть всего правового материала. Так, к техническим нормам пришлось бы отнести процессуальное (уголовное, гражданское, трудовое, административное, пенсионное, арбитражное и др.) законодательство. Большую массу норм материального (хозяйственного, трудового, гражданского и других отраслей) права также следовало бы назвать «техническими». Например, в Гражданском кодексе РСФСР 1922 года содержалось около 400 статей, почти текстуально воспринимающих нормы дореволюционного гражданского законодательства (всего в ГК РСФСР 1922 года было 436 статей)136. При этом следует иметь в виду, что в ГК РСФСР 1964 года воспроизводятся многие нормы ГК РСФСР 1922 года. Однако эти факты не дают основания для вывода о том, что гражданское (как и многие другие отрасли) право состоит преимущественно из «технических» норм, лишенных классового и нравственного содержания.

Можно, конечно, различать правовые нормы по их содержанию, применяя при этом различные критерии, и при желании называть одну из групп норм юридико-техничес-кими. Но при этом нельзя их противопоставлять нормам социальным, ибо все без исключения правовые нормы адресованы людям, регулируют отношения только между людьми, коллективами и государством (но не отношения между человеком и вещью или явлением природы), и в этом смысле все нормы социальны.

Например, в таких «технических нормах», как ГОСТ, ТУ, и других Правилах устанавливаются требования к качеству продукции, и гарантии качества товаров; но эти технические правила. рассчитав

на отношение людей '(коллективов) в процессе создания продукт (товаров) и сфере обмена. Гарантийные сроки качества оценивают с точки зрения справедливости, и, следовательно, они имеют весьм! существенный социальный характер.

Обратимся к другим нормам — о процессуальных сроках, которь сторонники «технических норм» относят к лишенным качеств справе; ливости. Например, закон устанавливает десятидневный срок на о _ жалование судебного решения со дня его оглашения. Каков cpoi «справедлив» — в десять-девять или одиннадцать дней — был бы спо ром ради спора. Но если бы этот срок был установлен в один ден1 или, наоборот, в один год, то оба эти решения были бы явно неспра' ведливы: первый срок ввиду недостаточности времени фактическ! лишал бы во многих случаях заинтересованных лиц обжаловат судебное решение (искать справедливости), а по второму сроку р« шение длительное время не могло бы вступить в законную силу , быть исполнено (оставляло бы заинтересованных лиц в неопределен] ном положении по поводу оспариваемого права, а некоторые решенй: за это время могли бы вообще утратить свое материальное и мораль1 но-воспитательное значение) Таким образом, процессуальная норма устанавливающая срок, вполне может оцениваться с точки зрени справедливости.

Совокупности норм права составляют правовые ин*-] статуты, отрасли и систему всего права, которое в целом;] безусловно носит классовый и нравственный характер. Нор-; мы, входящие в правовую систему, не могут не носить этих общих признаков всей системы, поскольку право как выражение воли класса (народа) включает такие положения, которые выгодны или приемлемы данному классу

(народу).

С учетом сказанного можно признавать наличие юри-дико-технических норм как специфических социальных правил, не противопоставляя при этом их социальным

нормам.

Наконец, принцип социалистической законности требует точного и неуклонного исполнения всех без исключения (в том числе и юридико-технических) правовых предписаний—законов и соответствующих им подзаконных актов. Любое нарушение правовых норм —правонарушение— есть проявление неуважения к праву и потому может иметь и имеет нравственную оценку: правонарушение как нарушение всякой нормы с любым содержанием является нарушением морали, нравственности, справедливости.

Второй аспект соотношения права со. справедливостью

в законодательной сфере состоит в способности права справедливо учитывать общественные и личные интересы и разрешать существующие между ними коллизии.

Как уже отмечалось, право отражает и охраняет интересы общества и личности. С учетом этих интересов и в

соответствии с принципами морали и справедливости определяются в законе общие и общеобязательные масштабы поведения. Таким образом, в глобальном плане советское право справедливо, нормы всех отраслей права в целом соответствуют требованиям морали и предусматривают рациональные масштабы поведения.

Вместе с тем при обращении к отдельным правовым институтам и нормам можно усмотреть их несоответствие представлениям справедливости. Такое положение обусловливается рядом факторов: стандартностью масштабов поведения, установленных нормой; относительной стабильностью права, не всегда своевременно учитывающего изменения в общественных отношениях; зависимостью права от экономики; ошибками в правотворческой деятельности. Всеобщий стандартный масштаб поведения — необходимый признак права, условие его существования и преимущество перед другими социальными нормами. Он обеспечивает юридическое равенство субъектов отношений, общественный порядок, социалистическую законность, ясность при применении правовых предписаний. Однако при этом не исключено несоответствие между стандартным решением закона и фактическими обстоятельствами.

Так, одно из важнейших правовых предписаний — о возрастной границе дееспособности и вменяемости граждан — установлено с учетом психофизических качеств человека, исторических традиций и характера (сложности) общественных отношений. Закон исходит из неопровержимой презумпции, согласно которой лица, не достигшие определенного возраста (14 или 15 лет), считаются соответственно невменяемыми или недееспособными (не несут ответственности). Но в конкретном уголовном или гражданском правоотношении может оказаться, что его участник, не достигший указанного возраста, обладает вполне достаточным уровнем сознания и воли, чтобы понимать значение своих действий и руководить ими. Тем не менее такое лицо в соответствии с общей стандартной правовой нормой не будет признано субъектом наказания или гражданской ответственности. А это уже как будто не соответствует принципу справедливости.

Можно было бы «исправить положение», отказавшись от стандартных возрастных границ, и в каждом конкретном гражданском и уголовном деле персонально устанавливать уровень зрелости несовершеннолетнего и. способность его отвечать за св.ои действия.

Но такое решение потребовало бы массу времени и средств — не исключало бы (а может быть, и увеличивало) ошибки экспертов и судов, следовательно, не снимало бы вопроса о справедливости такой (еще новой) нормы.

Нарушение справедливости может обнаруживаться в конкретных нормах, устанавливающих размеры оплаты труда в соответствии с его количеством и качеством. При наличии множества профессий, видов работ и должностей

Т 1

весьма сложно определить точно вклад каждого работника! в общее дело и размер заработной платы. Сказанное под-| тверждается последовательно проводимым совершенство-! ванием систем оплаты труда. .._

В соответствии со ст. 23 Конституции СССР государ-я ство при широком участии общественных организаций и| трудовых коллективов обеспечивает роот и справедливоеI распределение фондов общественного потребления. Вып-1 латы и льготы за счет этих фондов лицам, имеющим мень-' шую заработную плату, способствуют сближению социальной однородности общества, экономического равенства граждан и, таким образом, в определенной мере сглаживают «неравное право». Но если льготы за счет общественных фондов предоставляются определенным категориям работников, с учетом занимаемой должности, независимо "™ "^НРЧНЫХ \ •••"отгщ их труда, то принцип справедли^

- -««зЛотной плате

Г'

ют

ЮТ «неуч*----

ных фондов предоставляю!^ ~..г . работников, с учетом занимаемой должности, нсои~..--от конечных результатов их труда, то принцип справедливости может нарушаться. Различия в заработной плате отдельных категорий рабочих и служащих в современных условиях справедливы. Распределение какого-либо блага, спрос на которое превышает возможность полного удовлетворения (материально-бытовое, культурное, медицинское и иные виды обслуживания), может быть признано справедливым при равной степени открытой доступности для всех желающих, заинтересованных лиц («система без приоритетов»)137.

Несправедливой может оказаться какая-то норма в результате ошибки в правотворчестве или изменения обстановки. Такая несправедливость устраняется в порядке непрерывного процесса совершенствования законодательства. Но если какая-то конкретная норма не отвечает требованиям справедливости, но пока не отменена, не изменена, то как следует поступать гражданам и правоприменительным органам: исполнять или не исполнять ее предписание?. И что следует считать правонарушением: неисполнение несправедливой нормы или следование ее предписанию вопреки справедливости?

Высказано мнение, что подзаконный акт, противореча щий закону, сам является незаконным и потому не может претендовать на то, чтобы его соблюдали и исполняли138. Незаконный (ничтожный) акт не должен исполняться, а привлечение к ответственности за его неисполнение неза- ] конно139. Следовательно, неисполнение подзаконного акта, 1 не соответствующего закону, не признается правонарушением. Но от этого мнения, относящегося к подзаконным актам, недалеко до более общего вывода аналогичного

характера: и закон не может претендовать на исполнение, если он противоречит Конституции.

Отдавая должное мнению, направленному на соблюдение законности и справедливости, нельзя тем не менее согласиться с ним полностью.

Не вызывает сомнений, что издание любого акта — подзаконного или закона, противоречащего актам высшей юридической силы,— является правонарушением в сфере нормотворчества и должно влечь отмену акта и ответственность. Но каким может быть решение до отмены такого

акта?

Представляется, что индивидуальные правовые акты (акты применения права), противоречащие закону, справедливости, не могут претендовать на исполнение. Это подтверждается законодательством и практикой. Например, если работник не выполняет незаконный приказ администрации о переводе его на другую работу, а за невыпол- -нение приказа увольняется, то суд восстанавливает его на работе; таким образом осуществляется судебный контроль за законностью, и неисполнение незаконного индивидуального акта не признается правонарушением.

Что касается нормативных правовых актов, противоречащих закону высшей юридической силы и справедливости, то здесь, очевидно, должно быть иное решение. Игнорирование источника права на основании субъективной оценки способно привести к хаосу, глобальному нарушению правопорядка, законности и справедливости.

Целесообразно в специальном законе установить проце-—" ^бжялования и отмены незаконных актов,

-----„„„ чначении д<

ОЦеНКИ СПОСООНО Привел,. -

нию правопорядка, законности и справедливос т.

Целесообразно в специальном законе установить процедуру обжалования и отмены незаконных актов, а также решить вопрос об их юридическом значении до отмены (например, приостановление действия). Представляется, что, кроме органов прокуратуры, имеющих право на оп-—"-^тлпяние незаконных актов (которое не следовало бы

-~-~-, мпгли бы быть наделенг

(Наприм^у, ..г-

что, кроме органов прокуратуры, пт^.~~,их прапи „„ _.. ротестование незаконных актов (которое не следовало бы ограничивать), подобным правом могли бы быть наделены также трудовые коллективы и граждане, и не в порядке общего права на жалобу, а в специальный орган типа конституционного суда.

В юридической литературе отражен еще один аспект соотношения права, свободы, равенства и справедливости, наиболее полно, с исторической позиции представленный проф. В. С. Нерсесянцем, различающим понятия права и закона. Под правом понимается мера свободы, равенства, справедливости, форма отношений, складывающихся со-циальнб-йсторически при данном способе производства, являющаяся первичным прототипом и источником для по-

. 7;

следующих официальных нормативных формулировок закона. По времени или по смыслу право предшествует, обусловливает закон, имеет перед ним приоритет. Закон вторичен по отношению к праву. Он верно или неверно, справедливо или несправедливо сконструированный продукт творчества человека. Закон может быть справедливым или несправедливым (узаконенный произвол). Справедливость требует (и состоит в том), чтобы право стало законным, а закон был правом140. С точки зрения рассматриваемой теории изложенное нами выше понятие правонарушения следовало бы называть «закононарушением».

Изложенная позиция имеет положительную гуманистическую направленность, поскольку представляет право неотделимым от свободы и справедливости и предупреждает от злоупотреблений формой закона (от издания несправедливых нормативных актов). Представляется, однако, что между теорией права и закона и нормативным понятием права нет принципиальных различий, поскольку обе концепции признают связь права (в любом его понимании) со свободой, равенством и справедливостью, не исключают наличия законов (позитивного права), не соответствующих названным категориям, и считают правонарушениями лишь нарушения официального права (закона).

Выше рассматривались категории справедливости, правотворчества и объективного права. Вместе с тем справедливость является принципом и в применении права.

В постановлении ЦК КПСС «Об основных итогах отчетов и выборов в партии и задачах парторганизаций» обращается внимание на неукоснительное соблюдение справедливости «всегда, идет ли речь о заработной плате и премиях, распределении квартир или путевок, о награждениях1^ и т. д.

Справедливое решение любого дела обеспечивается наличием справедливого закона и объективной справедли-: вой оценки конкретных обстоятельств. Нарушение законности и обоснованности решения есть правонарушение в правоприменительной деятельности.

Примечания к разделу I

1 См.; XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза Стеногр. отчет, т. Ill, М. 1962, с. 307.

2 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 306.

3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—15 ию--ня 1983 года. М., Политиздат, 1983, с. 33.

4 См.: Косолапое Р. Социализм и противоречия. Правда, 1984, 20 июля; Федосеев П. Н. Коммунизм и философия. М., Наука, 1971, с. 279.

5 См.: Сыроватская Л. А. Ответственность по советскому тру« довому праву. М., Юрид. лит., 1974, с. 41.

6 См., например, Советское гражданское право, т. 1. М., Юрид. лит., 1975, с. 514.

7 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 14.

8 См.: Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М., Наука, 1982, с. 38.

9 См.: Б а с с и н Ф. В. Сознательное и «бессознательное».— В сб.; Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и. психологии. М., 1963, с. 453; Кудрявцев В. Н., Малеин Н. С. Правовое поведение, его субъекты и пределы.— Правоведение, 1980, № 3, с. 31.

10 См.! Матвеев Г. К. Основания гражданско-правовой ответ* ственностй. М., Юрид. лит., 1970, с. 6.

11 Обзор литературы см.: Самощенко И. С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., Юрид. лит., 1963, с. 52,

12 См.: С тр о г о в и ч М. С. Основные вопросы советской социа» листической законности. М., Наука, 1966, с. 599.

13 Обзор различных мнений см.: К о фм а н В. И. Соотношение вины и противоправности в гражданском праве.— Правоведение, 1957, № 1, с. 65.

14 См.: Матвеев Г. К. Указ, соч., с. 7.

15 См.: Самощенко И. С. Указ, соч., с, 16, 39.

16 См.: Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., Изд-во НКЮ СССР, 1940, с. 151.

17 См.: Майданик Л. А., Сергеева Н. Ю. Материальная ответственность за повреждение здоровья. М., Юрид. лит., 1968, с. 18.

18 См.: Кудрявцев В. Н., Малеин Н. С. Закон и пределы правомерного поведения.— Сов. государство и право, 1980, № 10, с. 31.

19 См.: Куры лев С. В. Санкция как элемент правовой нормы. — Сов. государство и право. 1964, № 8, с. 47.

20 См.: Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М., Госюриздат, 1955, с. 168.

21 См.: Ардашкин В. Д. Меры защиты (пресечения) в советском административном праве. Автореф. канд. дисс. Томск, 1968, с. 7.

22 См.: Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. Госюриздат, М., 1958, с. 168.

23 См.: Фефелов П. А. Общественная опасность преступного деяния.— Сов. государство и право, 1977, № 5, с. 136.

24 См.: Демидов Ю. А. Обзор литературы о теоретико-ценностных исследованиях в уголовном праве. — Сов. государство и право., 1980, № 5, с. 152.

25 См.: Агарков М. М. Обязательства из причинения вреда: Проблемы социалистического права, 1939, № 1, с. 58.

26 Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. М., Юрид. лит., 1973, с. 540.

27 См.: Тархов В. А. Советское гражданское право, ч. 1, Саратов, 1978, с. 73.

28 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 115.

29 См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 июня 1972 г. «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма».—Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1972, № 25, ст. 639.

30 См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля

1974 г. «Об усилении борьбы с-наркоманией».— Ведомости Верховного Совета СССР, 1974, № 18, ст. 275.

31 См.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 декабря 1977 г. «Об административной ответственности за мелкое хищение государственного или общественного имущества» (в ред. Указа „| РСФСР от 3 декабря 1982 г.— Ведомости Верховного Совета РСФСРJ| 1982, № 49, ст. 1823).

32 См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» (в ред. Ука-1 за от 5 июня 1981 г.— Ведомости Верховного Совета СССР, 19811 № 23, ст. 782).

33 См.: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. Изд-воЯ МГУ, 1969,,с. 4.

34 См.: Кузнецова Н. Ф. Указ, соч., с. 179; Криминология. М., ,| Юрид. лит., 1976, с. 109; Криминология. М., Юрид. лит., 1979, с. 49.;

35 См.: Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М., Наука, | 1976, с. 43.

36 См.: Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 47.

37 См.: Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 48—54.

38 Из выступления Председателя Верховного Суда СССР по Всесоюзному радио в передаче «Человек и закон» 30 марта 1981 г.

39 См.: Анисимов Е. В. Укреплять государственную дисциплину в хозяйственных отношениях. — Экономич. газ. 1972, сент., № 39; Он же. Государственный арбитраж в СССР на современном этапе.— Хозяйство и право, 1980, № 1, с. 15.

40 См.: Останний И. М. Повышение роли Госарбитража в свете решений XXVI съезда КПСС.— Сов. государство и право, 1982, № 2; с. 13—14.

41 См.: Максимович А. Я- Арбитраж в системе министерства, государственного комитета, ведомства.— Сов. государство и право, 1981, № 7, с. 38.

24 Доклад Председателя Комиссии законодательных предположений Совета Национальностей Верховного Совета СССР о Проекте Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административной ответственности.— Правда, 1980, 24 окт.

43 См.: Г л а н И. Коцеечная набойка и золотые минуты.— Сов. культура, 1980, 16 сент.

44 А н т о в Б. У погасшего экрана. Сов. Россия, 1980, 15 июня.

45 См.: постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 13 декабря 1979 г. «О дальнейшем укреплении трудовой дисциплины и сокращении текучести кадров в народном хозяйстве».— СП СССР, 1980, № 3, ст. 17.

46 См.: П ы ш к о в Б. М. К вопросу о международном значении Конституции СССР.—Вопросы истории КПСС, 1978, № 4, с. 49.

47 См.: постановление ЦК КПСС от 31 марта 1981 г. «О мерах по дальнейшему улучшению работы с письмами и предложениями грудящихся в свете решений XXVI съезда КПСС».— Справочник партийного работника, вып. 22. М., Политиздат, с. 556.

48 См.: Криминология. М., Юрид. лит., 1979, с. 51.

49 См.: Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 51.

50 См.: Волошина Л. А. О системном подходе к изучению сущности преступности.— В кн.: Вопросы борьбы с преступностью, вып. 15. М., 1972, с. 12.

D1 См.: Обсуждение монографии о причинах правонарушений, — Сов. государство и право, 1977, № 2, с. 140. 52 Там же.

83 См.: Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 63.

64 См.: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Основные институты и понятия. М„ Юрид. лит., 1970, с. 349; Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. М., Юрид. лит., 1981, с. 83.

55 См.: Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., АН СССР, 1958, с. 30; Пионтковский А. А. К вопросу об изучении общенародного права.— Сов. государство и право, 1962, № 11, с. 24; Мамут Л. С. Вопросы права в «Капитале» К. Маркса.— Сов. государство и право, 1967, № 12, с. 6.

56 См.: Миколенко Я. Ф. Право и формы его выражения.— Сов. государство и право, 1965, № 7, с. 53.

57 См.: Я вич Л. С. Общая теория права. ЛГУ, 1976, с. 81; Он же. Право и социализм. М., Юрид. лит., 1982, с. 26; см. также: О понима-

'нии советского права.— Сов. государство и право, 1979, № 7, с. 56—74; № 8, с. 48—77.

58 См.: К е р и м о в Д. А., Н е д б а и л о П. Е., С а м о щ е н к о И. С., Я вич Л. С. К вопросу об определении понятия социалистического права.— Прововедениё, 1966, № 2, с. 19; Мату зов Н. И. Личность. Право. Демократия. Саратов, 1972, с. 41; О понимании советскою права. — Сов. государство и право, 1979, № 7, с. 56—74; № 8, с. 48—77.

69 См.: Право и коммунизм. М., Юрид. лит., 1965, с. 19.

60 См.: Укрепление социалистической законности и юридическая наука.— Коммунист, 1956, № 11, с. 23.

61 Маркс К- иЭнгельсФ. Соч., т. 3, с. 322. .

62 Л е н и н В. И, Поли. собр. соч., т. 33, с. 93.

63 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 63.

64 См.: Голунский С. А. К вопросу о понятии правовой г.г.р-мы в теории социалистического права.— Сов. государство и право, 1961, № 4, с. 23.

65 См.: Патюлин В. А. Всемерное расширение и охрана прав граждан — важнейшая задача социалистического государства.— В кн.: Право и коммунизм. М., Юрид. лит., 1965, с. 74.

66 См.: Судебная практика в советской правовой системе. М., Юрид. лит., 1975, с. 99; Зивс С. Л. Конституция СССР в системе советского законодательства.— Сов. государство и право, 1978, № 6, с. 15.

67 См.: Советское конституционное право. ЛГУ, 1975, с. 16; Советское государственное право. М., Юрид. лит., 1971, с. 58.

68 См.: Тихомиров Ю. А. Проблемы теории социалистической Конституции.— Сов. государство и право, 1978, N° 2, с. 6.

69 О различных точках зрения на значение правил социалистического общежития см.: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право, с. 230.

70 Изложение различных точек зрения см.: Братусь С. Н. Юридическая природа судебной практики в СССР.— Сов. государство и право, 1975, № 6, с. 13.

71 Правотворчество в СССР. М., Юрид. лит., 1974, с. 137.

72 О юридической природе руководящих указаний Пленума Верховного Суда СССР см.: Сов. государство и право, 1956, № 8, с. 13.

73 См.: Бару М. И. О ст. 1 Гражданского кодекса.— Сов. государство и право, 1958, № 12, с. 118.

74 См.: Рясенцев В. А. Условия и юридические последствия отказа в защите гражданских прав.— Сов. юстиция, 1962, № 9, с. 7.

75 См.: Братусь С. Н. О пределах осуществления гражданских прав.—Правоведение, 1967, № 3, с. 81.

76 См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав.— МГУ, 1972, с. 47, 67, 107, 118.

77 См.: Агарков М. М. Проблема злоупотребления правом в советском гражданском праве.— Известия АН СССР, 1946, № 6, с. 426.

78 См.: Агарков М. М. Указ, соч., с. 428—429.

79 См.: Бару М. И. Указ, соч., с. 118.

80 См.: Грибанове. П. Указ. соч. — с. 113—114.

81 См.: Агарков М. М. Указ, соч., с. 435; М а с л о в В. Ф. Основные проблемы права личной собственности в период строительства коммунизма в СССР. Изд-во Харьковского университета, 1968, с. 202; Ярошенко А. А. Указ, соч., с. 30.

82 См.: Актуальные вопросы советского гражданского права. М., Юрид. лит., 1964, с. 25.

83 См.: Алексеев С. С. Гражданское право в период развернутого строительства коммунизма. М., Госюриздат, 1962, с. 106.

84 См.: Шебанов А. Ф. Форма советского права. М., Юрид. лит., 1968, с. 197.

85 Ведомости Верховного Совета СССР, 1961, № 50, ст. 626.

86 Ведомости Верховного Совета СССР, 1962, № 15, ст. 156.

87 См.: Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., Наука, 1966, с. 14.

88 См.: Студеникин С. С., Власов В. А., Евтихеев И. И. Советское административное право. М., Госюриздат, 1950, с. 164; П а-хомов И. Н. Правовые акты исполкомов местных Советов. Львов,

1958, с. 72.

89 СП СССР, 1979, № 18, ст. 118.

90 СП СССР, 1979, № 19, ст. 121.

91 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 434.

92 Там же, с. 433.

93 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 322—323.

94 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 271.

95 См.: Глезерман Г. Е. Исторический материализм и развитие социалистического общества. М., Политиздат, 1973, с. 12.

96 См.: Социализм и личность. М., Мысль, 1979, с. 78.

97 См.: Чесноков Д. И. Исторический материализм как социология марксизма-ленинизма. М., Мысль, 1973, с. 61.

98 См.: Общая психология. М., Просвещение, 1973, с. 67.

99 См.: Здравом ы слов А. Г. Проблема интереса в социологической теории МГУ, 1964, с. 27; Михайлов М., Моты л ев А. Социализм и интересы. М., Политическая литература, 1970, с. 5.

100 См.: Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., Изд-во АН СССР, 1958, с. 52; Ч е ч о т Д. М. Субъективное право и формы его защиты. Изд-во ЛГУ, 1968, с. 29.

101 См.: Керимов Д. А. Потребность, интерес и право. Правоведение, 1971, № 4, с. 100; Патюлин В. А. Государство и личность в СССР. М., Наука, 1974, с. 87.

102 См.: Чечот Д. М. Указ, соч., с. 37.

103 См.: Патюлин В. А. Указ, соч., с. 109.

104 См.: Здравом ы слов А. Г. Указ, соч., с. 31; Патю-л и к В. А. Указ, соч., с. 89.

105 См.: Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., Госполитиздат, 1965, с. 260.

106 См.: Б р а т у сь С. Н. Субъекты гражданского права. М., Госюриздат, 1950, с. 11.

'°7 См.: АлександровН. Г. Законность и правоотношения в социалистическом обществе. М„ Госюриздат, 1955, с. 108.

108 См.: Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., Наука, 1966, с. 168.

109 См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., Юрид. лит., 1974, с. 227.

110 См.: Чечот Д.'М. Указ, соч., с. 7.

111 См.: Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972, с. 145.

112 См.: Советское гражданское процессуальное право. М., Юрид. лит., 1965, с. 9.

113 См.: Гурвич М. А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные действия.— В кн.: Вопросы гражданского процессуального, гражданского и трудового права. М., Труды ВЮЗИ, 1965, с. 86.

114 См.: Ч е ч о т Д. М. Указ, соч., с. 39.

115 См.: Гукасян Р. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970, с. 23.

116 См.: Ерошенко А. Судебная защита охраняемого законом интереса.— Сов. юстиция, 1977, № 13, с. 19.

117 См.: Матузов Н. И. Указ, соч., с. 215.

118 См.: Мальцев Г. В. Социалистическое .право и свобода личности. М., Юрид. лит., 1968, с. 140.

119 См.: Я вич Л. С. Общая теория права. ЛГУ, 1976, с. 189.

120 См.: Р е м н е в В. И. Соц. законность в государственном управлении. М., Наука, 1979, с. 262.

121 См.: Патюлин В. А. Указ, соч., с. 112.

122 См.: В и т р у к Н. В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., Наука, 1979, с. 147.

123 Если правоспособность признавать «особым» субъективным правом (см.: Научно-практический комментарий к Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. М., Госюриздат, 1962, с. 62), то в таком случае и законный интерес — это особое субъективное право. Однако само по себе признание в качестве «особого» ничего не объясняет, но обязывает различать «особое» и «обычное».

124 О различии правоотношений общего и конкретного типа подробнее см.: Матузов Н. И. Общие правоотношения и их специфика.—Правоведение, 1976, № 3, с. 23.

125 Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 89.

126 См.: Давидович В. Слагаемые социальной справедливости.— Коммунист, 1983, № 5, с. 47; Барбешкина 3. А. Справедливость как социально-философская категория. М., Мысль, 1983, с. 47, 113; Роговин В. 3. Рост народного благосостояния и проблемы совершенствования распределительных отношений.— Вопросы философии,

1981, № 5, с. 4; Мальцев Г. В. Социальная справедливость и право. М., Мысль, 1977, с. 54; Э к и м о в А. И. Справедливость и социалистическое право. Изд-во ЛГУ, 1980, с. 38, 46, 48, 113.

127 Маркс К- иЭнгельсФ. Соч., т. 20, с. 636.

128 Л ен ин В. И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 93.

129 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 19.

130 См.: Яковлев А. М. Принцип социальной справедливости и основания уголовной ответственности.— Сов. государство и право,

1982, № 3, с. 88; Дмитриева Г. К- Справедливость и международное право.— Сов. государство и право, 1984, № 5, с. 90.

131 См.: Вопленко Н. Н. Социальная справедливость и формы ее выражения в праве.— Сов. государство и право, 1979, № 10, с. 43. ' 132 См.: Алексеев С. С. Проблемы теории права, т. 1. М., Юрид. лит., 1972, с. 73.

133 См.; Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М., Наука, 1982, с. 124.

134 Обзор различных точек зрения см.; Шебанов А. Ф. Форма советского^ права. М., Юрид. литч 1968, с. 125.

136 См.: Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Социалистическое право. М„ Юрид, лит,, 1973, с. 189.

«s См.$ Исаев И. А. Хозяйственное право в системе советской юридической науки 20-х годов. — Сов. государство и право, 1982, № 2, С. 106.

137 См.: Мальцев Г. В. Указ, соч., с. 92.

138 См.: Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., Наука, 1966, с. 14.

' 1М См.: С т у д е н и к ин С- С., Власов В. А., Е в т и х и е в И. И. Советское административное право. М., Госюриздат, 1950, с. 164.

140 См.: Нерсесянц В. С. Право и закон. М., Наука, 1983, с. 337 и ел.; О понимании советского права (выступление Л. С. Мамута).— Сов. государство и право, 1979, Ns 8, с, 62; Я в и ч Л. С. Указ, соч., С. 35. Об оценке этой позиции см.: Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. М., 1981, с. 71.

141 Правда, 1984, 18 марта.

«все книги «к разделу «содержание Глав: 13 Главы: 1. 2. 3. 4. 5. 6. 7. 8. 9. 10. 11. >

5rik.ru

Материалы для учебы и работы

ПРАВОНАРУШЕНИЕ — НАРУШЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ И СПРАВЕДЛИВОСТИ