4. РАСТОРЖЕНИЕ ДОГОВОРА ВВИДУ НЕПРАВИЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ ИЛИ НЕСООБЩЕНИЯ О ФАКТАХ

При рассмотрении вопроса о заблуждении мы встрети­лись с такими делами, как, например, дело Cundy v. Lindsayl, в которых следствием неправильного сообщения о факте явилось отрицание существующего лишь по видимости con­sensus ad idem (согласия на то же) и тем самым непризнание образования договора вообще. Однако нормальным след­ствием сообщения неправильных данных, сделанного в ходе переговоров, предшествующих заключению договора, являет­ся не создание препятствий к согласованию намерений сто­рон, но побуждение стороны, которой сообщены данные, всту­пить в соглашение, фактически являющееся таковым, но ко­торое она, однако, не заключила бы, если бы не была вве­дена в заблуждение неправильными данными. В таком случае договор является не ничтожным, но расторжимым стороною, введенной в заблуждение.

Мы видели также, что это право расторжения договора действует независимо от того, носит ли сообщение обманный характер или нет, и что в отношении ограниченной группы договоров те же последствия порождает и простое несообще­ние о существенном факте.

Теперь мы должны рассмотреть условия, которым долж­ны удовлетворять такие неправильные данные, чтобы растор­жение договора стало возможным. Считается, что эти усло­вия применимы в равной степени, независимо от того, явля­ются ли неправильные данные обманными или нет. Однако следует указать, что дела, в которых эти условия формули­рованы, по большей части являются случаями обмана и что судебные отчеты содержат мало примеров договоров, при­знанных расторжимыми ввиду сообщения неправильных дан­ных, при отсутствии вины стороны,. сделавшей сообщение. Нормы, подлежащие применению в случае сообщения непра­вильных данных, при отсутствии вины стороны, сделавшей . сообщение, так же как и в случае сообщения обманных, не­правильных данных, следует выводить, скорее, из общих по­ложений, устанавливаемых высшей судебной инстанцией,, по­добных тем, которые уже цитировались, чем из решений су­дов, относящихся к определенным частным случаям.

а) Неправильность сообщаемых данных.   Несообщение о существенном факте, который мог .бы иметь влияние на на-

1 См. выше, стр. 156.

192

мерена благоразумной договаривающейся стороны, не лает. права на, расторжение договора. Принцип caveat emptor имеет применение и помимо договоров купли-продажи 1. Это не относится к договорам uberrimae fidei.                 ;

Ответчик2 отправил на общественный рынок свиней, ко­торые, как ему было известно, были больны тифозной ли­хорадкой. Отправка их на рынок в таком состоянии была на­рушением' уголовного закона. Истец купил свиней «со всеми недостатками», причем не было сделано никакого' заявления;

касающегося состояния свиней. Большинство свиней подох­ло; другие свиньи, принадлежащие истцу, подверглись зара­жению; подверглись заражению и .поля, да которые были выпущены свиньи. При рассмотрении дела было выдвинуто утверждение, что выво'з свиней на рынок при данных обстоя­тельствах равносилен заявлению о том, что свиньи не стра­дают никакой заразной болезнью. Дело дошло до Палаты Лордов, где лорд Сельборн так формулировал соответствую­щую норму права:

«По .вопросу о подразумеваемых данных я никогда не испытывал какого-либо сомнения. Такое предположение никогда не должно де­латься без подтверждающих его фактов, а в данном деле я ничего не нахожу, кроме того, что посылкой этих животных для продажи (но не • самой продажей) был нарушен уголовный закон. Утверждение, что каж­дый человек должен всегда в сзоих деловых связях с другими людьми. рассматриваться как утверждающий о себе, что оя, насколько ему из­вестно, не нарушает никакого закона, является тонкостью, которая (кроме как в целях какого-либо особого вывода), как я думаю, вряд ли кому-либо представится разумной».

Истец по делу Keates v. Lord Cadogan (10 С. В. 591) требовал возмещения убытков, вызванных обманом ответчи­ка, который сдал в наем истцу дом 3, требовавшийся, как он знал, для немедленного занятия, и не соо'бщил о том, что дом был в плохом состоянии. Было решено, что иск не под­лежит удовлетворению.

1 Bell v. Lever Bros. 1932. А. С. 227.

2 Ward v. Hobbs, 3 Q. В. D. 150.

8 Дом был сдан в аренду на несколько лет. Иной будет норма права в том случае, когда арендуется меблированный дом на короткий период, например, на лондонский сезон. В таком случае немедленное занятие дома я.вляется сущностью договора, и если дом оказывается непригодным для жилья, то арендатор свободен от обязательств не ввиду обмана, но потому, что „ему предложено нечто существенно отличное от того, что является предметом договора" (Wilson v. Finch-Hatton. 2 Ex. D. 336). Принятие на себя ответственности в отношении санитарных условий в настоящее время подразумевается ст. 2 Акта о жилищах 1936 г.

13 Основы договорного права

193

«Никто дк: шасгаивает яа' том,—указала ^,;.ья Джервздс,—что'здесь :.'. было выраженное или подразумеваемое ручательство, в^''том, что' дом ' годен для немедленного занятия. Однако говорят, что так' как ответчик знал о желании истца немедленно занять дом, знал о негодном и опас- , ном состоянии дома и не сообщил об этом истцу, то иск об обмане может быть предъявлен. Исковое заявление не содержит утверждения о сообщении ответчиком каких-либо неправильных, данных или о нали­чии у ответчика оснований таредиголагать, fro истец не .пожелает сделать то, что всякий другой осмотрительный человек сделал бы, т. е. как сле­дует осмотреть дом и убедиться в том, что он годен для. жилья. В дан­ном случае нет ничего, что составляло бы обман».

В переговорах, предшествующих заключению договора, часто имеется интервал во времени между сообщением, де­лаемым одной стороной в целях побудить другую' сторону вступить в договор, недействительным заключением договора, причем о течение этого интервала могут произойти собыгия, в силу которых утверждение, бывшее правильным в то вре­мя, когда оно было сделано, стало неправильным тогда, ког­да оно оказало свое влияние. 'В .таком случае на лице, сде­лавшем сообщение, лежит обязанность .извещать об измене­нии обстоятельств другую сторону, и если оно этого не сде­лает, а суд признает, что сообщение продолжало влиять на. со'знакие того, кому оно адресовано, то последний может признать договор недействительным1. Эта норма "применяет­ся в отношении вообще всех договоров и не ограничена только договорами uberrimae fidei, где существует обязан­ность сообщать о существенных фактах, так 'как в данном случае имеет_ место болыж чем простое несообщение о су­щественном факте — здесь в действительности имеется сооб­щение дачных, за которым сохраняется его действие после того, как оно стало заведомо неправильным.

б) Сообщаемые данные должны относиться к фактиче­ским обстоятельствам. Простое выражение мнения, которое оказывается необоснованным, не лишает договора силы. Су­ществует большая разница между заявлением продавца соб­ственности о том, что она стоит столько-то', и его заявлением о том, что. он дал за нее столько-то. Первое является мне­нием, которое покупатель может принять во внимание, если он хочет; второе' 'есть утверждение факта, которое, если оно было заведомо ложным для продавца, является также и обманом 2.

ГДЙ11'          1 • '    •   1                        ,                                 • •   . ''.""'.;;

'^.-n,   включении договора морского страхования ' страхо-'\

','ва.тель сообщил страховщику содержание письма 'капитана : его судна, который утверждал, что, по его мнению, якорная "' стоянка, на которой находилось судно, была безопасной И

• падежной. Между тем судно погибло. Однако суд решил, что' страхователь, читая страховщику письмо капитана, сообщил 'ему все, что он сам знал о рейсе, и что письмо был? сооб­щением не о факте, но о мнении, которое страховщик мог

''принять или .не принять во внимание по собственному усмот­рению 1.

Вопрос о различии между сообщением о факте и выра­жением мнения, которое в известном смысле всегда заклю-' чает в себе сообщение о фа':те, когда этого мнения придер­живается выражающее его лицо', рассматривается в решении Судебного Комитега Тайного Совета по делу Bisset v. Wil-

; kinson. 1927. А. С. 182.

'„'   Выражения рекламного характера, обычно употребляемые с целью вызвать интерес к покупке предлагаемого предмета, не. рассматриваются в качестве сообщений о фактах. Допу­скается известный простор для лица, желающего привлечь

•покупателя, хотя следует 'признать, что граница допустимого утверждения не всегда очевидна. При продаже с аукциона земли, утверждалось, что она «очень плодородна и улучшена»;

в действительности же земля частично была негодная. Было

. решено, что это «просто цветистое описание аукционера»2. Однако в случае, когда при продаже отеля об арендаторе его было'заявлено, что он «наиболее желательный съемщик», d то время как за ним была задолженность арендной платы и он непосредственно после заключения сделки о продаже отеля приступил к ликвидации дел, было решено, что данное утверждение дает 'право .покупателю расторгнуть договор3.

Далее мы должны различать сообщение о том, что извест­ная вещь существует, от обещания того, что вещь будет су­ществовать. Ни заявления о намерении, ни обещания не мо­гут рассматриваться как утверждения о' факте4, исключая тот случай, когда человек сообщает заведомо неправильные данные о своих намерениях. Таким образом, существует раз­личие между обещанием, которое лицо имеет в виду испол­нить, и обещанием, которое оно намерено .нарушить. В первом

1 Davies v. London Innirance Co. 8 Ch. D. 4(9; With v. O'Flanagan 1936. I ^h. 575.

2 Harvey v. Young I Yelv. 21; Lindsay Petroleum Co. v. Hurd. L. R. 6-P.

194

1 Anderson v. Pacific Insurance Co , L. R. 7 С. Р. 63.

2 Dimmock v. Hallett 2 Ch. 21.

' Smith v. Land & House Property Co., 28 Ch. D. 7.

1 Bun-ell's case. 1 Ch. D. 552.

19o

случае оно достаточно правильно сое дает о своем стремле­ния, чтобы известный факт имел место'е будущем; во' втором случае оно' неправильно' сообщает •о' своем стремлении; онэ не только дает обещание, которое, в конце концов, им нару­шается, но, давая его, выдает свое намерение не За такое, каким оно является в действительности. Таким образом, бы­ло установлено, что, если человек покупает товары, имея в то же,.время намерение не платить за .них, он тем самым сообщает обманные, неправильные данные1.

Утверждают, что преднамеренное сообщение неправиль­ных данных о праве не .порождает иска об обмане и не де­лает договор расторжимым в отношении лица, сделавшего заявление. Трудно понять, почему это так, ибо всякое сооб­щение о своем мнении представляет собой сообщение о факте2. Во всяком случае, представляется ясным, что уста­новленное решением по делу Cooper v. Phibbs (L. R. 2 H. L. 170) различие между незнанием общих правовых норм и незнанием наличия определенного права применяется в слу­чае сообщения обманных, неправильных данных о праве'. Соответственно, если право какого-либо лица было скрыто или в отношении этого права было1 сделано сознательно неправильное утверждение, то' может быть предъявлен иск о'б обмане к лицу, сделавшему утверждение. Решающее* мнение по этому вопросу было выражено- в отделении суда Королевской Скамьи. Согласно этому мнению, факт сооб­щения обманных данных о' значении документа за печатью может служить защитой против иска, основанного на доку­менте за печатью 3.

в) Сообщение должно быть сделано с намерением оказать влияние на другую сторону. По делу Peek v. Gurney (L. R. 6 H. L. 377) к директорам компании был вчинен иск лицами, купившими паи (акции) компании из доверия к оказавшимся ложными утверждениям, содержавшимся в проспекте, выпу­щенном директорами. Истцы не были теми лицами, которым были выделены паи при учреждении компании: они купили паи от первых приобретателей паев. Было решено, что про­спект был адресован только к первым приобретателям паев, что намерение обмана, нельзя рассматривать как распро­страняющееся на других лиц, кроме первых приобретателей

1 Whittaker, 10 Ch. 446.

2 Eaglesfield v. Marquis of Londonderry. 4 Ch. D. 702.

8 Hirschfiild v. London, Brighton and South Coast Railway Co. 2 Q. B.

D.I.

196

паев   что, по распределении паев, «роль проспекта окончи­лась:.он. исчерпал себя».

В ранее решенном деле i правовая норма была сформу­лирована следующим образом: .       '

«Каждый человек должен считаться ответственным за последствия сделанного им другому лишу ложного сообщения, на оонозамаи которого действует "третье лаио, и, действуя 'так, таряят вред или убытки, если голько оказывается, что ло-жное сообщение было сде­лано с/ целью оказать такое влияние на это третье лицо, что послед-сгвием этого являлось причинение вреда или убытков... Однако я счи­таю, что для согласования этого положения с общим принципом необ­ходимо, чтобы вред был непооредстве.гным, а не отдаленным следствием такого сообщения».

Однако, если проспект является лишь частью задуманно­го обмана, поддерживаемого путем ложных утверждений, сознательно публикуемых время от 'времени в прессе, то. дей­ствие его не считается исчерпанным распределением :паев, и его ложность дает основание для иска об обмане.,не толь­ко тем, между которыми первоначально распределялись паи, но и другим лицам, ибо в целом ложное утверждение, со­гласно намерению, должно было побуждать широкую публи­ку продолжать покупку паев и тем самым поддерживать их преувеличенную стоимость 2.

г) Сообщение должно быть побудительной причиной до­говора. Сообщение должно создавать у стороны, которой оно адресовано, побуждение к заключению договора.

Вопрос о' том, была ли сторона, заключавшая договор, по­буждена к этому в действительности вследствие данного со­общения, в каждом случае является вопросом факта.

Это не возлагает на лицо, которому было сделано ложное сообщение и которое заключило договор, обязанность .дока­зать, что о'но заключило договор propter, а не просто post hoc (т. е. вследствие сообщения, а не после сообщения). Лорд Блекборн указал на это' следующим образом:

«Если доказано, что ответчик, в целях побуждения истца к заклю­чению договора, сделал истцу такого1 рода сообщение, что ото, вероятно1, должно было побудить к заключению договора, и истец договор заклю­чил. то, как я полагаю, будет П|ра'виль'чэ сделать вывод, что истец был побужден к заключению договора сдела.н.иым ему ваязлэнием»3.

С другой стороны, нельзя сказать, что человек был по­бужден к заключению договора сообщением, которое, будучи ложным, в действительности не ввело его в заблуждение.

1 Barry v Croskey, 2 J. & H. I.

2 Andr ws v. Mockford 1896. 1 Q. В. 372. 8 Smith v. Chadwick. 9 App. Cas, 196.

 «В исюе об обмане истец не может обв^н^аать свое; право:.. на' за-',. щиту, доказывая лишь. то, что ответчик сделал ложное утверждение.' Он должен, сверх того, доказать, что это утверждение ввело его в за­блуждение и 'позлияло 'на него к его незыгоде»1.                  ,    <•

Ответчик по делу Horsfall v. Thomas (I H.'& С. 90) ку­пил пушку, сделанную для него истцом. Пушка имела дефект, вследствие которого она являлась негодной.»'Истец'пытался скрыть этот- дефект путем укрепления металлическим болтом слабого места. Ответчик принял пушку без осмотра. Во вре­мя пользования пушкой в целях, ради которых она была приобретена, она разорвалась. Было решено, что возражения против иска, основанные на наличии обмана со стороны истца, не могут быть приняты судом, поскольку ответчик в действительности не был введен в заблуждение, так как попытка обмана не имела никакого влияния на его сознание. «Если бы металлический болт, который, как указывалось, был введен в целях- скрыть дефект, не был введен, то поло­жение ответчика было бы таким же, как и при данных об­стоятельствах, ибо, поскольку он не осматривал пушки и не составил никакого мнения относительно ее исправности, ее состояние не оказало на него влияние».

Это решение подверглось строгой критике в высшей су­дебной инстанции2. Однако следует напомнить, что перед судом стоял вопрос лишь о том, подкрепляли ли факты воз­ражения, основанные на наличии обмана, а не о том, мо'г ли ответчик добиться успеха, защищаясь против иска, заявлен­ного в иной форме. Более того, это решение не следует по­нимать как формулирующее правило, согласно которому сто­рона, при наличии фактической возможности исследовать и установить правильность или ложность сообщения, лишалась бы права заявлять о том, что она была введена в заблужде­ние этим сообщением. Однако в отношении обмана сформу­лированный выше принцип представляется основательным, и ,в одном более позднем деле этим принципом руководство­вались. Компания омнибусов вчинила основанный на нал\чии обмана иск о запрещении одному владельцу омнибусов окра­шивать и снабжать надписями свои омнибусы с целью по­буждать публику считать эти омнибу.:ы принадлежащими коютании—истцу3. Судья, разбиравший это дело, осмотрел соответствующие омнибусы и вынес решение против ответ­чика на том основании, что окраска его омнибусов была рас-

1 ^rkwright v. Vewbold. 17 Ch. D. 32-1.

2 Smith v, Hughes. L. R. 6 Q. B. 605.

•ч London General Omnibus Co. v. Lavell. 1Г01. I Ch. 13Y

198

йЖ®11|»'^     '1''1' •••;"       ., •'"•^^

'фсчитан^   введение . в заблуждение публики. Однако по .' ^апелляционной жалобе в'иске было отказано ввиду отсут- '",

ствия' какого-либо доказательства, что кто-либо из публики .'был действительно введен в заблуждение. . ? Мы можем формулировать общую норму, согласно кото­рой сообщение неправильных данных, не влияющее на пове­дение, де может породить, ответственность.

;      .•'','';•