3. НЕСООБЩЕНИЕ Q СУЩЕС1-^ННЫХ ФАКТАХ. ДОГОВОРЫ UBERYIMAE FIDEI (ОСОБОГО ДОВЕРИЯ)

Есть договоры, в отношении которых предъявляются до­полнительные требования, помимо требования об отсутствии неправильной информации или обмана. Таковы договоры, в которых, как предполагается, одна из сторон располагает недоступными другой стороне средствами получения сведений и поэтому считается обязанной сообщить последней все, что, по предположению, может оказать влияние на ее решение.

Договорами этого особого вида являются договоры мор­ского страхования, страхования от огня, страхования жизни и договоры страхования всякого рода. Они известны как договоры uberrimae fidei (особого доверия) и могут призна­ваться недействительными на основании несообщения о су­щественных фактах, даже если restitutio in integrum (возвра­щение в первоначальное состояние) оказывается более невоз­можным.

Имеются также другие договоры: о продаже недвижимо­сти, о нераздельном сохранении семейной собственности и о распределении паев (акций) в компаниях, которые хотя и не являются договорами uberrimae fidei в том же самом смысле, но имеют в некоторых отношениях сходство с ними и могут быть упомянуты здесь. Иногда в число их включают­ся договоры поручительства и товарищества, но такое вклю­чение представляется ошибочным.

а) Договоры страхования. Общие принципы права, при­меняемые к договорам uberrimae fidei, в сущности не отли­чаются от принципов, применимых к другим видам догово­ров, а правило, касающееся несообщения о существенных фактах и ответственности за несообщение, является скорее правилом толкования особой группы договоров. «Норма, воз­лагающая на страхователя обязательство сообщать о фак­тах, покоится не на универсальном принципе Общего права, а проистекает из подразумеваемого условия, содержащегося в самом договоре и являющегося предшествующим по отно­шению к обязанности страховщика платить»1. Страховщик заключает договор на той основе, что все существенные факты ему сообщены. То, что ему должно быть сделано сообщение о соответствующих фактах, и то, что он вправе

1 Pickersgill v. London and Provincial Co. 1912. 3 К. В. 614.

184

считать    'овор недействительным, если сообщение ему- не сделано, является подразумеваемым условием 1.'

Морское страхование. Что касается морского страхова­ния, то нормы Общего' права в настоящее время кодифици­рованы в Акте о морском страховании 1906 г. Ст. 18 этого Акта предусматривает следующее:

1) Страхователь должен сообщить страховщику до заключения до­говора о исжом существенном обстоятельстве, которое и.звастею страхо­вателю, а /страхователь считается знающим о всяком обстоятельстве, которое, кмглаыю обычному ходу дела, должно быть ему яввестио. Беля страхователь упускает сделать такое сообщение, то страховщик может считать договор недействительным.

2) Сущест&еяным является всякое обстоят.еяыстао, которое может иметь влияние на суждение благоразумного страховщика при определе­нии страховой премии или при решении, о принятия на себя риска.

В деле I'onides v. Pender'{L. R. 9 Q. В. 531) были застра­хованы на определенное время перевозки товары на сумму, значительно превосходящую их стоимость. Было решено, что, хотя факт чрезмерной оценки не затрагивает риска перевоз­ки, все же, поскольку он является фактом, обычно принимае­мым страховщиками во внимание, сокрытие его опорочивает страховой полис.

«Вполне установлено, что правовые нормы, относящиеся к договорам страхования, отличаются от норм, относящихся к другим договорам, и что сокрытие йущестшвшюго факта, хотя бы оно было сделано бев всякого намерения обмануть, опорочивает страховой гголис»,

Следует заметить, что в отношении сообщения сведений страхователь, согласно Акту, «считается знающим» все об­стоятельства, которые, согласно обычному ходу дела, он должен знать; то же самое правило приложимо и к пред­ставителю, осуществляющему страхование для доверителя. Представитель должен сообщить о всяком существенном факте, который известен ему самому илн «считается извест­ным», так же как и обо всем, что обязан сообщить его до­веритель, если только факт не становится известным довери­телю слишком поздно, чтобы информировать представителя.

Страхование от огня. При страховании от огня страховой. полис подобным же образом опорочивается вследствие не­сообщения, хотя бы и неумышленного, о каких-либо суще­ственных фактах. В одном американском деле2, на 'которое с&ылался судья Блекборн в цитированном выше решении,

' Blackburn v. Vigors. 12 Арр. (:а<. 531, 537,541, 2 \ew York Bowery Fire Insurance Co. v. New York Fire Insurance Co:

71 Wend. 369.

В настоящее время застрахо­

ван в двух обществах в 16000

Были ли они приняты с уста- -i фунтов ст. по 'обычной ставке.

получены в

тот. факт, что страхователя постигли-неудачи в .виде несколь-' ких случаев пожаров, от каждого из которых он страховал­ся на значительную сумму, рассматривался судом как суще­ственный факт, сокрытие которого, намеренное или ненаме­ренное, опорочивало страхование.

Страхование жизни. По делу London Assurance Co. v. Mansel (II Ch. D. 363) был вчинен иск о признании не­действительным полиса по страхованию жизни на том осно­вании, что лицом, на которое распространялось страхование, были сокрыты существенные факты. На заданные этому лицу вопросы были даны следующие ответы:   .          .

. Были ли когда-либо сделаны предложения   застраховать  Вашу жизнь п других обществах? Если да, то где?

Страховые полисы прошлом году.

новлеиием обычной страховой пре­мии, или была установлена увели­ченная или уменьшенная страховая премия?                           ;

Ответ был правилен в той мере, в какой это лицо дава­ло сведения. Однако ответчик пытался увеличить сумму стра­хования в одном из обществ, в котором он был уже застра­хован, к застраховать себя в других обществах, но во всех этих случаях ему было отказано.

Договор был признан недействительным. Судья Джессель так сформулировал общий принцип, на -котором было основа­но решение:

«Я не могу формулировать норму, устанавливающую какое-либо раз­личие но существу между тем или другим договором страхования. Яч-ляется ли он договором страхования жизни, или страхования от огня, или морского страхования, я думаю, во всех случаях требуется добро­совестность. Хотя и могут быть определенные, зависящие от особой при­роды морского страхования обстоятельства, которые должны сообщать­ся и которые не имеют отношения к другим договорам страхования, однако это, по моему мнению, скорее является частным случаем приме­нения принципа, чем различием в принципе».

Дело Holt's Motors v. South-East Lancashire Insurance Co.

(35

i Corn. Cas. 281) является примером применения указанно­го принципа к страхованию от несчастного 'случая. Страхова­тель, отвечая на вопросы по форме, предложенной компа­нией, заявил,' что ему никогда не отказывали в страховании. Было решено, что страховой полис является недействитель­ным по двум основаниям;

а) комиссионеры страхователя ранее делали предложение о страховании его перевозочных средств, в чем было отказа­но компанией, получившей предложение; они не сообщили 18б                            „

•'.".страхов^, .ю об этом, и последний в своем ответе на вопрос допустил неправильное фактическое утверждение, хотя и без вины с его стороны; •

•;'," ' б) страхователь еще ранее имел договор страхования .. с другой компанией, и эта компания, не имея запроса о во-

• . зобновлении страхования, уведомила его о том, что она не 'намерена возобновлять его; в этом отношении его ответ, хотя буквально и. не был неправильным, по существу был та­ковым. ?

.Считалось, что в том случае, когда А страхует жизнь X, но Х дает ложные сведения о своей жизни и привычках и. А добросовестно передает эти сведения страховому обще­ству, такие сведения не опорочивают страховой полис. Осно­ваниями для такого решения были следующие: 1) сведения не были условиям и, от истинности которых зависит дей­ствительность договора; 2) Х не был представителем Л по страхованию, так что обман Х не мог быть вменен Л по пра-.вилу, согласно которому доверитель отвечает за обман своего представителя 1. Однако значение этого дела как прецедента, повидимому, сомнительно. Возможно, что если бы такое дело рассматривалось после того, как стала всеобщей защита, предоставляемая в силу принципов справедливости при сооб­щении неправильных данных, оно могло бы быть решено иначе. Во всяком случае, в настоящее время суды, вероятно, истолковали бы сделанное сообщение в качестве условия до­говора.

б) Договоры продажи недвижимости. Договоры этого рода не являются договорами uberrimae fidei в том смысле, чтобы продавец обязан был сообщать покупателю о всяком известном ему существенном факте, относящемся к недви­жимости. При отсутствии неправильной информации со сто­роны продавца подлежит применению правило caveat emptor. Однако это положение нуждается в определенных ограниче­ниях. Продавец должен сообщать о всяком существенном недостатке в титуле, ибо если он не вводит в договор усло­вие, по которому покупатель должен принять титул с недо­статком и титул, действительно, имеет недостаток, то он будет лишен возможности требовать исполнения договора 2. Ответчиком то делу Flight v. Booth (I Bing. N. С. 370) было заключено соглашение о продаже им аренды (leasehold pro­perty). Аренда содержала ограничения <в отношении ведения

1 Wheelton v. Hardisty, 8 Е. & В. 298.

2 Nottingham Patent Brick Co. v. Butler. 16 Q. B. D. 778, 786.

различных торговых дел, лишь немноше из этих ограничений упоминались в договоре о продаже. Судья Тиндал решил, что истец мог расторгнуть договор и получить обратно день­ги, уплаченные им путем депонирования для покупки аренды.

«Мы полагаем, что подлежит применению надежное правило, в силу которого договор целиком является недействительным и покупатель не обязан выполнять условия о компенсации в случае, когда неправильное описание, хотя и не заключающее обмана, настолько затрагивает в ма­териальном и существенном отношении предмет договора, что может возн.и.квуть обоснованное (резонное) предположение 'об отказе -покупателя вообще заключить договор, если бы неправильное описание не имело места. При таких обстоятельствах можно считать, что покупатель не покупал бы предмета, который в действительности являлся предметом продажи».

Дело Moiyneux v. Hawtrey (1903. 2 К. В. 487) относится к делам, касающимся несообщения о фактах. Истец продал ответчику аренду, связанную с обременительными и необыч­ными обязательствами. Продавец не еообщил об этих обяза­тельствах и не предоставил покупателю разумных средств ознакомления с ними. Договор не мог получить принудитель­ного исполнения.

Однако средства защиты, основанные на Принципах спра­ведливости, могут применяться сообразно объему и характеру неправильного описания, и если описание касается просто де­талей, то покупатель может быть принужден завершить куп­лю-продажу под условием соответствующей компенсации со стороны продавца 1.

Стороны в договоре продажи также могут предусмотреть компенсацию на случай неправильного описания, и право на эту компенсацию, если оно так и выражено, не поглощается документом о передаче собственности и может быть осущест­влено после перехода собственности 2.

•в) Предварительные договоры, .относящиеся к семейному имуществу и устройству, не нуждаются в каких-либо особых примерах.

г) Договоры о распределении паев (акций) в компаниях.

Норма, касающаяся полноты, сообщений, требуемой от учредителей предприятия, к участию в котором они пригла­шают публику, ясно выражена судьей Киндерслей в решении по делу New Brunswick Railway Company v. Muggeridge (I Dr. & Sm. 381) следующими словами, получившими одоб-

1 Shepherd v. Croft 1911. I Ch. 521.

2 Palmer v. Johnson, 13 Q. B. D. 351.

.рение лс  а Челмсфорда при разрешении более позднего де­ла 1 в Палате Лордов.

«Те, кто выпускают проспект, в котором обещают большие выгоды для лиц, приобретающих паи (акции) в учреждаемом предприятии, и при­глашают приобретать паи из доверия к содержащимся в проспекте дан­ным, — обязаны делать утверждения со строгой точностью и не только воздерживаться от утверждения того, что не соответствует дей­ствительности, но и не упускать ни одного известного им факта, су­ществование которого могло бы в какой-либо степени влиять на при­роду, размеры или качество преимуществ и выгод, упоминаемых в про­спекте, в целях стимулирования покупки паев».

Однако «обязанность сообщения в проспекте, предлагаю­щем подписываться на паи, не такова, как в случаях предло­жения морского страхования»2. Простое упущение в про­спекте даже таких фактов, которые по мысли лиц, выразив­ших намерение приобрести паи, могли оказать существенное влияние на их решение, не будет основанием для расторже­ния договора, если только это упущение в действительности не сделало сообщение вводящим в заблуждение.

Мы должны отличать право признавать договор недей­ствительным ввиду несообщения фактов: во-первых, от средств защиты, предоставляемых в случае действительного обмана; во-вторых, от защиты на случай правонарушений, предоставляемой в силу статьи 35 Акта о компаниях 1929 г. (включающей соответствующий отдел более ранних актов) против лиц, ответственных за выпуск проспектов, в которых упущены существенные факты, лицам, терпящим ущерб вследствие таких упущений; в-третьих, от права на компен­сацию, предоставляемого в силу ст. 37 того же Акта (вклю­чающей положения Акта об ответственности директоров 1890 г.) лицам, потерпевшим ущерб вследствие покупки паев из доверия к неправильным утверждениям, содержащимся в проспектах компаний.

д) Поручительство и товарищество иногда рассматри­ваются как договоры, требующие полного сообщения о всех фактах, предположительно влияющих на суждение поручите­ля или участника товарищества.

Это утверждение идет слишком далеко: договор может быть недействительным или вследствие существенной, хотя и добросовестной, неправильной информации, или вследствие такого несообщения о факте, которое равносильно подразу­меваемому сообщению о том, что факт не существует3. Одна­ко здесь вовсе не требуется, как правило, такой же пол-

1 Venezuela Ry Co. v. Kisch. L. R. 2 H. L. 1!3.

2 Aaron's Reefs v. Twiss. 1896. A. C. 273, 287.

3 Lee v. Jones. 17 С. В., N. S. 482.

389

ноты сообщения, какая необходима в договорах uberrimae fidei. С другой стороны, на практике не всегда легко прове­сти границу между договорами поручительства или'гарантии, являющимися по их точному смыслу договорами о принятии ответственности за долг, проступок или за ошибку другого, и договорами страхования, принимающими форму 'договоров о возмещении риска, указанного в договоре. В решении по делу Seaton v. Heath (1899. I. Q. В. 792) судья Ромер указал, что многие договоры могут одинаково правильно называться договорами страхования и договорами гарантии. Что касает­ся того, требует ли договор применения принципа uberrimae fidei или нет, зависит не от названия договора, а от его су­щества и от того, как он должен приводиться в исполнение. Обыкновенно в договоре страхования лицо, желающее за­страховаться, располагает средствами установления риска, какими не располагает Страховщик, и оно предлагает стра­ховщику принять риск путем заключения коммерческой сдел­ки. В договоре же гарантии кредитор, как правило, не на­правляется к поручителю, чтобы объяснить риск и просить его принять риск на себя. Поручитель часто является другом должника и знает принимаемый риск, или же из обстоятельств дела видно, что поручитель по соглашению с кредитором принял на себя определение риска. Только в исключительных случаях, когда договор гарантии или поручительства имеет особенности, обычно встречающиеся в-договоре страхования,. договор гарантии или поручительства является договором uberrimae fidei.

Соответственно этому установлено, что какая-либо обя­занность полного осведомления отсутствует в случае, когда поручитель гарантирует банку счет одного из его клиентов 1. С другой стороны, когда наниматель, принимая от поручите­ля гарантию верности служащего, не сообщил факта, извест­ного ему, но неизвестного поручителю, что служащий раньше оказался виновен в присвоении денег, то он не может прину­дительно осуществить гарантию за этого служащего, впо­следствии вновь присвоив)!!'- ; деньги 2.

Далее, в той исключительной группе случаев, когда дого­вор поручительства является договором uberrimae fidei, по­ручитель вправе претендовать на осведомление его о всяком последующем соглашении, изменяющем отношения между кредитором и должником, или о всяком обстоятельстве, ко-

1 National Provincial Bank v. Qlannsk. 1913. 2 К В. 335.

2 L- О. О. Со. v. Holloway. 1912. 2 К. В. 72.

190

" ;торое м^ло бы дать ему право отменить свою гарантию. .Так, ответчик по делу Phillips v. Foxall (L. R. 7 Q. В. 666) гарантировал честность слуги, нанятого истцом; слуга ока­зался виновным в нечестном поступке во время пребывания его на службе, однако истец продолжал пользоваться' его услугами и не сообщил ответчику о том, что произошло. Впоследствии слуга совершил другие нечестные поступки. . Истец потребовал от ответчика возмещения ущерба. Было ' 'решено, ..что ответчик не несет ответственности. Сокрытие ,. фактов освободило поручителя от ответственности за после­дующий ущерб. Представлялось, что если бы поручитель знал о совершенных слугою нечестных поступках, которые оправдали бы его увольнение, то он вправе был бы отменить свою гарантию 1.

Повидимому, нет никакой нормы, которая требовала бы ' полного сообщения о фактах при заключении договора това­рищества, но с того момента, как образовалось товарище-' ство, стороны становятся друг к другу в доверительные от­ношения принципала и агента, и каждый участник товари­щества обязан сообщать другим о всех существенных фактах, проявляя предельную добросовестность во всем, что касается их общего дела. Обязанности участников товарищества в на­стоящее время, однако, в большей части регулируется Актом о товариществах 1890 г. (The Partnership Act 1890).

Наконец, мы можем отметить, что Палата Лордов в ре­шении по делу ВеН v. Lever Bros.2 отклонила расширитель­ное толкование обязанности сообщать о существенных фак­тах. Апелляционный Суд по этому делу решил, что заклю­ченные между сторонами договоры должны быть расторгну­ты как на основании обоюдной ошибки, так и на том основа­нии (довод, с которым трудно согласиться), что ответчики не сообщили о предшествующих нарушениях их обязанностей. Ни один из членов Палаты не поддержал это второе основа­ние решения, и лорд Аткин заявил:

' «Я не вижу ничего, что отличало бы это соглашение от обыкновен­ного договора об услугах, и я не знаю никакого судебного прецедента, / который включал бы договоры об услугах в ту ограниченную катего- . ршо договоров, о которой я упоминал (договоры uberrimae fidei). Мне кажется ясным, что хозяин и лицо, ведущие переговоры по соглашению об услугах, так же 'не связаны, как и во всяких иных переговорах^. Я также ничего не могу найти п уже установившихся отношениях хо­зяина и служащего, что ставило бы соглашение между ними в приви­легированную категорию».

1 Burgess v. Eve, 13 F.q. 450.

2 См. выше, стр. 160.