§ 5. Ступени "восхождения" права. Эпохи права

1.             Две "ипостаси", два "измерения"  позитивного

права. Позитивное право проходит сложное историчес­

кое развитие. Его содержание, а следовательно, объем и

характер используемых в обществе свойств, потенций на

различных этапах развития общества неодинаковы.

Здесь нужно исходить из двух "измерений" права. Прежде всего позитивное право как объективированное образование (писаное право) выступает в качестве "си­лового" регулятора, и оно в то же время представляет собой явление духовной жизни общества, находится в сложной взаимосвязи с моралью, содержит критерии по­ведения людей, суждения о ценностях и в этой плоскости может быть охарактеризовано в виде духовно-интеллек­туального явления.

Именно с данной стороны позитивное право, остава­ясь все время мощным социальным регулятором, "сило­вым" инструментом, так или иначе воспринимает ценно­сти и достижения культуры, гуманитарные идеалы, мо­ральные критерии, суждения о ценностях. Это и предоп­ределяет саму постановку вопроса о "восхождении" пра­ва в ходе общественного прогресса, о "ступенях" на пути такого цивилизационного восхождения.

2.             "Восхождение" права. С учетом двух "измерений"

права могут быть выделены ступени позитивного права,

220

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 6. Императивы цивилизации и право

221

стадии его "восхождения", когда с переходом со ступеньки на ступеньку растут и крепнут заложенные в праве по­тенции, глубинные естественно-правовые, гуманитарные начала, его глубинная истинно человеческая юридичес­кая логика, исконное предназначение.

Ведь сама постановка вопроса об "ипостасях" (двух "измерениях") — свидетельство не только того порази­тельного факта, что позитивное право входит в разную систему социальных координат и относится к разным ми­рам действительности (обстоятельство, весьма существен­ное для философской характеристики данного явления), но оно одновременно таково, что гуманитарные начала так или иначе проникают в само существо права, его плоть, решительным образом влияют также и на его осо­бенности и качества как "силового" инструмента социаль­ной жизни.

Отсюда ступени восхождения права — это в немалой степени есть трансформация и модификация силы, опре­деляющей жизнь и реальность юридических установле­ний, когда право, оставаясь "силовым" образованием, меняет стоящие за ним силовые институты и рычаги, приспособляя их к данному состоянию и уровню гумани­тарных ценностей.

С этой точки зрения и регулятивные свойства права в целом раскрываются и "работают" в прямой зависимос­ти от того, на какой ступени своего гуманитарного "вос­хождения" оно находится и каковы политические и мо­ральные характеристики данной юридической системы. Если в обществе господствует право сильного, да к тому же доминирует авторитарный режим власти, то и юри­дические установления даже со стороны своих регуля­тивных свойств не обретают или теряют, казалось бы, присущий им гуманитарный потенциал (выраженный, в частности, в юридических механизмах, связанных со "все­общностью", с определенностью содержания, с субъек­тивными правами, дозволительным типом регулирования и т. д.).

3. Критерии. Характеристика ступеней развития ("вос­хождения") права предполагает необходимость четкого определения тех критериев, на основании которых выде­ляются известные ступени.

С рассматриваемых позиций представляется привле­кательным высказанный сравнительно недавно взгляд, в соответствии с которым следует выделять в историческом плане три группы правовых систем: во-первых, сослов­ное право, во-вторых, формальное (абстрактно равное) право и, в-третьих, социальное право (последнее, по мысли автора, сохраняет общечеловеческие ценности рав­ного права, но преодолевает "формализм буржуазного права при помощи общегосударственной системы гаран­тий, особенно же льгот и правовых преимуществ для со­циально обездоленных слоев общества"1).

По ряду пунктов постановка таким образом вопроса о развитии права заслуживает внимания. Вместе с тем следует заметить, что момент равенства, которому в при­веденной классификации придано решающее значение, требует уточнения в двух отношениях:

во-первых, он должен получить строго юридическую интерпретацию и тогда, за исключением некоторых пра­вовых принципов (таких как равенство всех перед зако­ном и судом), он находит свою жизнь в юридической об­ласти в начале равновесности, в особенностях права как "равной меры";

во-вторых, момент равенства приобретает, как и в иных сферах жизни, основательный социальный смысл лишь тогда, когда он рассматривается в контексте сущ­ности права, которое реализует основную цель цивили­зации, в современных условиях — цивилизаций последо­вательно демократического, либерального типа, обеспе­чивая свободу человека, утверждение его достоинства и неотъемлемых прав.

Таким образом, при рассмотрении развития права, ступеней его "восхождения" оказывается необходимым

1 Лейст О. Э. Сущность и исторические типы права // ковского университета. Сер. 11. Право. 1992. С. 4 и ел.

8   Восхождение к праву

222

Часть П. Теория права. Новые подходы

Глава 6. Императивы цивилизации и право

223

исходить из особенностей исторического предназначения человеческой цивилизации и отсюда — из видения права как гуманитарного явления. В этой связи и может быть выделен основной критерий развития права. Таковым яв­ляется степень приближения данной юридической си­стемы к тем требованиям и, если угодно, цивилизацион-ным стандартам, которые в силу логики правового про­гресса должны быть характерны праву гражданского общества, наиболее полно воплощающему гуманитарные ценности и идеалы.

Конечно, на каждой ступени право выражает сооб­разные данной эпохе гуманитарные и моральные прин­ципы, которые в той или иной мере согласуются с усло­виями жизни и требованиями общества этой эпохи, при­няты им. Вместе с тем нужно иметь в виду, что есть высшие гуманитарные начала и ценности, обусловлен­ные самой сутью, природой общества и заложенным в его органике стремлением человека к высокому, достой­ному положению — всем тем, что реализуется в высших ценностях естественного права [III. 11. 3].

Они-то, эти высшие начала и ценности, наиболее полно осуществляемые в цивилизациях последовательно демократического, либерального типа, и служат тем ори­ентиром, который помогает "расставить по своим местам" многообразные юридические системы различных истори­ческих эпох и культур.

4. Основные ступени. Следует различать четыре ос­новные ступени позитивного права: право сильного; пра­во власти; право государства; право гражданского об­щества.

Первые две ступени (право сильного, право влас­ти) могут быть охарактеризованы как неразвитое пра­во, при котором в том или ином виде господствует "го­лая сила". Две последующие ступени (право государ­ства, право гражданского общества) отличаются тем, что в позитивном праве реализуются сначала цивилизаци-онные достижения, характерные для государственной

организации общества, а затем, на завершающей из ука­занных ступеней, — наиболее высокие гуманитарные ценности, да так, что право обретает собственную осно­ву своего бытия (неотъемлемые права человека) и ста­новится способным возвыситься над властью, ее произ­волом. Таким образом, хотя обозначению указанных ста­дий характерен известный метафорический оттенок (по-видимому, неизбежный при рассмотрении явлений и процессов, не освоенных в достаточной мере наукой), главное здесь — само содержание, логика развития по­зитивного права, начиная с той стадии (право сильно­го), когда лишь зарождались некоторые начальные эле­менты позитивного права.

В самой расстановке, исторической последовательно­сти указанных ступеней надо видеть основную линию той трансформации и модификации, которые характерны для права как явления цивилизации. Эта логика может быть выражена в формуле: от права сильного к праву власти, а затем через право государства к праву гражданского об­щества — гуманистическому праву1.

Обратимся теперь к краткой характеристике указан­ных четырех ступеней права, рассматриваемых с точки зрения присущего им гуманитарного содержания.

Право сильного — это по своему источнику и первым фазам своего развития еще доцивилизацион-ная стадия (во многом — с доминированием биологичес­ких, зоологических компонентов). О ней приходится гово-

1 В данном месте хотелось бы обратить внимание на то, что автор этих строк уточнил свою позицию в отношении ступеней "восхождения" права. В отличие от ранее высказанных положений о таком "восхождении", когда в нем выделялись четыре ступени — право сильного, кулачное право, право власти, право гражданского общества (см.: Теория пра­ва. 2-е изд. М.: БЕК, 1995. С. 126 и ел.), в настоящей работе: во-первых, кулачное право включено в более общую категорию "право сильно­го"; во-вторых, в "промежутке" между правом власти и правом граж­данского общества выделено в качестве особой стадии "право госу­дарства"; в-третьих, право современного гражданского общества по­лучило сокращенное обозначение как "гуманистическое право" в том значении, о котором дальше говорится в книге.

224

Часть П. Теория права. Новые подходы

Глава 6. Императивы цивилизации и право

225

рить в основном с целью обозначить начальное звено "вос­хождения" права и с большей четкостью увидеть логику происходящих в этой области процессов.

Суть данной стадии состоит в том, что право — в значении "имею право" — принадлежит просто сильному (даже в самом грубом, зоологическом значении). Это пер­вичный, по своей основе в немалой степени биологичес­кий, способ организации жизни "организованных сооб­ществ". Он образует исходный, начальный блок иерархи­ческого построения жизни "организованных существ", в том числе и человеческого сообщества на начальных ста­диях его развития.

При всей отрицательной оценке данной ступени (в особенности с точки зрения современных моральных, гуманистических представлений) надо видеть, что "пра­во" сильного (слово "право" поначалу, быть может, сле­дует взять в кавычки и понимать в строгом значении ес­тественного права), имеющее природно-зоологические предпосылки, отражало применительно к доцивилизаци-онным порядкам и нравам свойственные им иерархичес­кие начала и выступало все же в виде упорядочивающе­го и даже стабилизирующего фактора — основы посто­янного (до естественной смены) статуса и потому про­тивостоящего энтропии и хаосу и в этом отношении соот­ветствующего интересам выживания и упрочения данной общности первобытных людей.

И, быть может, именно здесь, на начальной фазе правового развития, отчетливо обнаруживается важней­шая особенность феномена права вообще, то, что на пос­ледующих этапах правового развития затеняется иными характеристиками. Право всегда выражает известное по­ложение (статус в том или ином его виде), которое сохраняется и удерживаетсяво времени. Именно так достигается необходимая для общества твер­дость социального регулирования, которая в наиболее развитом виде выражается в общеобязательной норма­тивности (всеобщности).

Право сильного, при всем негативном или сдержан­ном отношении к нему с точки зрения современных эти­ческих и гуманитарных представлений, необходимо от­личать от хаоса и беспредела насилия. Право сильного в естественном бытии — суровый, жесткий, порой жесто­кий, но вместе с тем природно-нормальный, неизбеж­ный и вполне целесообразный способ первобытной соци­альной организации при безраздельном или преимуще­ственном господстве в сообществе биологических начал. Этот способ — преграда для проникновения в сообщество того, что в жизни людей реализовалось в насилии (в час­тности, того, что характерно для законов и истребитель­ных сторон межвидовой борьбы, грозящих здесь, во внут­ривидовых отношениях, смертельным хаосом внеправо-вого состояния в самом элементарном, грубом понимании "внеправового", неизбежным в этом случае самоуничто­жением), и одновременно (наилучшая форма в условиях зоологического мира) достижения и обеспечения сплоче­ния сообщества "организованных существ".

На праве сильного, выраженном в устойчивых обы­чаях, основывались такие институты доцивилизационной и раннецивилизационной жизни, как "вожак", "старшин­ство", "иерархия подчиненности".

Крайним проявлением права сильного является пра­во войны — господство "голой силы" в обстановке конку­ренции не признающих друг друга сил, когда конкурент в борьбе за обладание статусом сильного (или по иным основаниям — таким как месть, реванш и др.) считает оправданным, дозволенным применение таких средств, которые сопряжены с возможностью физического унич­тожения действительного или воображаемого конкурен­та и целеустремлены на утверждение безусловного и бес­предельного господства победителя (то "право войны", которое нет-нет да прорывается и в нынешнее время, в, казалось бы, самые высокие слои "социального", вновь допуская и оправдывая прямое физическое уничтожение человека).

226

Часть П. Теория права. Новые подходы

Глава 6. Императивы цивилизации и право

227

В условиях цивилизации право сильного, в том чис­ле в какой-то ограниченной мере и право войны, посте­пенно модифицировалось, шаг за шагом освобождалось от "чисто" биологических свойств и наращивало особен­ности социального явления, в том числе и качество по­стоянства (удержание статуса во времени) — основы нор­мативности.

Одной из таких модификаций стало кулачное пра­во — позитивное право первых этапов становления и раз­вития цивилизации (азиатских теократических, рабовла­дельческих, феодальных обществ), когда в обществе до­минирующими социальными силами становятся власть и религиозная идеология. О праве сильного здесь можно говорить уже как о праве без кавычек: оно подвергается влиянию цивилизации, вводится в систему сословной иерархии, привилегий, все более утверждающихся пи­саных форм, формальных доказательств, инквизицион­ного процесса и т. д. Оно получает более развернутую юридическую регламентацию (в виде нормативно-регла­ментированной системы турниров, поединков, в сфере юридических доказательств).

Под углом зрения социально-этических и юридичес­ких критериев право сильного, в том числе кулачное право, в указанных условиях может быть охарактеризо­вано как право привилегий, сословное право, обычное право (в котором, однако, крепнут писаные формы). На этой стадии начинают складываться некоторые простей­шие гуманитарные элементы, относящиеся к началам справедливости, вины, процессуальных форм.

Право сильного (в том числе и право войны), отно­сящееся по своему источнику к начальным периодам че­ловеческой истории, в ряде случаев прорывается в жизнь людей на последующих стадиях, отодвигая более высо­кие по гуманитарному содержанию формы позитивного права.

Право власти — это позитивное право более развитых ступеней цивилизации, когда в обществе все более утверждается светская власть (феодальное обще-

ство с просвещенной властью, капиталистическое, бур­жуазное общество в условиях неразвитых государствен­ных, ныне — авторитарных и тиранических форм, соци­алистическое общество, построенное на марксистской, ленинско-сталинской доктрине). Здесь позитивным правом признаются сами по себе нормы, исходящие от власти, защищаемые ею и ею же объявляемые "правовыми".

В этих нормах также выражаются господствующие социальные силы, преследующие цель использовать за­коны в своих интересах. Нередко такие нормы становят­ся способом узаконения произвола, своеволия, а то и кап­риза правителя.

Но право власти, оставаясь своеобразной модифи­кацией права сильного, — это уже существенный шаг вперед в правовом прогрессе. Такой крупный скачок в "социализации" права сильного произошел в результате того, что силовые формы выражения и обеспечения юри­дических норм и институтов монопольно сосредоточива­ются в руках политической, государственной власти, ат­рибутами существования и деятельности которой стано­вятся принципы известной организации и ответственно­сти. Здесь возможное насилие, принуждение — преро­гатива "одного лица" — политической, государственной власти, которая, именно как власть, не только способ­на решать дела по усмотрению, но и обременена ответ­ственностью, ею создаваемыми нормативами, господству­ющей моралью. Здесь возможное насилие, принуждение по мере развития общества все более становится пред­метом закона, юридической регламентации, судебного решения, приобретая, наряду с "повышенной", освяща­емой властью стабильностью, известные черты правово­го принуждения.

Право власти знаменует существенное развитие по­зитивного права. И прежде всего — в его прогрессивных характеристиках. Нормы права власти, по общему пра­вилу, являются нормами писаного права, во многом рас­крывающими достоинства позитивного права. Выражен­ные в законах, иных официальных источниках нормы

228

Часть П. Теория права. Новые подходы

Глава б. Императивы цивилизации и право

229

позитивного права становятся всеобщими, формально-определенными, и устанавливаемый таким путем всеоб­щий, строго определенный по содержанию, формализо­ванный порядок уже сам по себе имеет известное гума­нитарное значение.

Вместе с тем нельзя упускать из поля зрения то об­стоятельство, что право власти — такой юридический феномен, где право все еще не имеет в полной мере своего собственного бытия, суверенности. Оно по основ­ным своим параметрам остается инструментом власти, его продолжением, прямым выражением и воплощением. По­этому оно не только не реализует своего исторического назначения, связанного с самими основами человеческо­го бытия, но и может выступать и в жизни общества, действительно нередко выступает в качестве формы широкого, крупномасштабного произвола, средства реа­лизации групповых, узкоклассовых и этнических интере­сов, авторитарных и тоталитарных режимов, утопий, узкодоктринерских фантазий, бесчеловечных эксперимен­тов и насилия над людьми.

Конечно, категорию права власти не следует тракто­вать упрощенно. В юридических системах, которые мож­но отнести к рассматриваемой категории, значительное место — пожалуй, со времен позднего первобытного об­щества — занимают нормы, институты и целые отрасли, существование которых напрямую обусловлено требова­ниями экономической жизни общества, собственности и товарооборота, требованиями морали, необходимостью охраны общественного порядка, упорядочения семейно-брачных отношений, другими элементарными требовани­ями (институты частного права, полицейского и налого­вого права, административно-правового порядка, семей­ного права).

Кроме того, коль скоро власть использует именно "право", она, хочешь не хочешь, вынуждена считаться со свойствами правовой материи, юридическими форма­ми и процедурами, общепринятыми юридическими кано­нами, т. е., по сути дела, с закономерностями, логикой

права как объективной реальности. И потому, в частно­сти, при известном уровне развития данной юридической системы оказывается возможным проведение в жизнь элементов законности, поддержание известного, пусть и ограниченного, ущербного, но все же правопорядка.

И еще, надо заметить, в реальных исторических ус­ловиях нынешнего времени в тех или иных странах, в том числе демократических, сложившиеся юридические системы отличаются разноплоскостными характеристика­ми. Они нередко соединяют черты разноуровневых по "си­ловому обеспечению" правовых образований (в том чис­ле, увы, также и "право войны"); и поэтому их особенно­сти как права власти проявляются как тенденция, впро­чем, подчас как доминирующая, императивная.

И все же, как бы то ни было, юридическая система в социальной обстановке, когда политическая, государствен­ная власть остается решающим фактором в жизни обще­ства и когда, следовательно, наличествует и тем более доминирует право власти, юридическая система в подоб­ной обстановке так или иначе приспосабливается к влас­тному диктату, и потому существуют "легитимные", оп­равдываемые действующим правом и порой приобретаю­щие юридически утонченные, изощренные формы воз­можности для произвола и насилия.

Одно из последствий того обстоятельства, что в те­чение исторически долгого времени, вплоть до наших дней, право выступало и ныне по большей части высту­пает в облике права власти, — это последствие идеоло­гического характера (таких как императивы крайних ветвей ислама, ортодоксальной коммунистической, ленин-ско-сталинской идеологии, человеконенавистнических, расистских, фашистских доктрин, этнического национа­лизма).

Под влиянием рассматриваемого феномена во все поры жизни общества, в официальную идеологию и, к сожалению, в интеллектуально-духовную жизнь внедри­лась идеология юридического этатизма, то есть представ­ления о том, что право по своей природе, органике —

230

Часть II. Теория права. Новые подходы

I

Глава 6. Императивы цивилизации и право

231

явление, порожденное одной лишь властью, самой по себе государственной волей и существующее исключительно в области государственно-политической сферы общества, замкнутое в ней. Начиная с древнегреческой философии софистов и до наших дней разнообразные версии юриди­ческого позитивизма, позволяющие оценить догму права как значительную ценность общечеловеческой культуры, в то же время так или иначе, исподволь или открыто (демонстрируя "разрыв в науке" [I. 3. 2]), связываются с философией юридического этатизма, препятствующего постижению исторического предназначения и истинной ценности права в жизни людей1.

Право государства. В обществе, в котором утверждаются и получают развитие демократические и гуманистические ценности, демократическая и правовая культура, право власти постепенно перерастает в "пра­во государства".

Если исходить из представлений о власти и государ­стве, сложившихся под императивным влиянием маркси­стской, ленинско-сталинской идеологии в советском об­ществе, то только что приведенное положение может быть оценено как чистой воды тавтология. И соответствен­но — никаких различий между "правом власти" и "пра­вом государства" в принципе не должно быть. Ведь по упомянутым представлениям государство и есть власть, да притом такая, которая представляет собой "машину в руках господствующего класса", "орудие господства од­ного класса над другим классом".

Между тем представляется в высшей степени важ­ным проводить строгое разграничение между близкими и даже взаимопроникающими явлениями политической жизни — властью и государством.

Прежде всего они характеризуют различные срезы государственно-политической действительности: одно из них, государственная власть, — явление функциональ­ного порядка, характеризующее главную активную, ра-

1 См.: Туманов В. А. Буржуазная правовая идеология. М.: Наука, 1971. С. 161 и ел.

ботающую силу в политической жизни, другое, государ­ство, — всеобщее территориально-институционное, ап­паратное образование, в рамках и посредством которого власть осуществляется. Главное же заключается в том, что, в отличие от "власти" как таковой, "государство" — образование по определению относительно высокого об-щецивилизационного уровня, призванное обеспечивать надлежащую организацию и стабильное, устойчивое, за­щищенное функционирование и развитие общества, всех его подсистем в пределах данной страны.

Только в отношении неразвитых государств, а так­же государств с авторитарными и тоталитарными режи­мами, отождествление "государства" просто с "властью" (притом, понятно, с государственной властью) в извест­ной мере допустимо: здесь власть в своих многообразных проявлениях охватывает всю, в сущности, государствен­но-политическую жизнь страны (марксистская, ленинс-ко-сталинская доктрина как раз и ориентируется на тако­го рода государства). В тех же странах, где получают развитие и реализуются в государственно-политической жизни демократические принципы и гуманистические ценности, нужно с необходимой определенностью конста­тировать существенные различия между этими термино­логически близкими категориями и, в частности, то, что власть в демократическом обществе существует и реали­зуется в "окружении" и под многообразным воздействием многих демократических институтов: и государственных, и негосударственных (таких как адвокатура в системе правосудия, политические партии, иные объединения граждан, средства массовой информации).

Именно существование и функционирование власти "в государстве", в котором утверждаются и получают раз­витие демократические и гуманистические ценности, а на их основе механизмы умирения власти (конституция, институты народовластия, парламентаризма, разделения властей), позволяет ставить власть "на место" — умирять власть, делать ее относительно умеренной, ограничивать ее функции общественно необходимыми задачами, пре-

232

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 6. Императивы цивилизации и право

233

пятствовать заложенным в ней потенциям к неограничен­ному властвованию, диктатуре, произвольным действо-ваниям.

И вот в обстановке, когда власть при помощи указан­ных механизмов становится "умиренной", адекватной, хотя бы в основном, общественным потребностям, право как бы раскрепощается в своем бытии и развитии, ожи­вает, начинает раскрывать свои потенции. Оно теперь и в тех своих частях и гранях, которые ранее определились произволом власти, как бы становится с властью на одну плоскость, причем так, что его основные источники, но­сители— законы, и прежде всего Конституция, высту­пают в качестве силы, упорядочивающей власть, крите­рия возможностей и пределов действия государственных учреждений и должностных лиц всех ступеней и рангов. Особо действенной становится миссия права в упорядоче­нии и ограничении власти в связи с функционированием своего рода связки, соединяющей возможности указан­ных ранее механизмов — Конституции и правосудия, выраженного в деятельности Конституционного Суда (Со­вета).

С рассматриваемых позиций право уже не может быть охарактеризовано как право власти: оставаясь, как и ранее, "силовым" по преобладающим особенностям ре­гулятором, оно теперь является в принципе юридичес­кой системой всего государства — нормативным образо­ванием, занявшим равновеликое место с политической, государственной властью.

Такое развитие права, как свидетельствуют истори­ческие данные, все же не гарантирует с правовой сто­роны от рецидивов государственного всевластия, осу­ществляемого по большей части высшими государствен­ными инстанциями — президентскими, правительствен­ными: ограничение и блокирование деятельности демок­ратических институтов при этом реализуется и обосновы­вается теми же самыми формами и началами, которые предназначены для демократического умирения власти, прежде всего конституционным началом — "волей наро-

да",  порядком "свободных" выборов, референдумами, плебисцитами.

"Законная" трансформация при помощи свободных выборов и референдумов (плебисцитов) ряда демократи­ческих государств Европы в тоталитарные фашистские государства стала тяжким свидетельством какого-то ко­ренного неблагополучия в действующем праве. В праве еще не оказалось таких элементов, которые в конечном счете оказались бы независимыми от власти, ее изощ­ренного, прикрытого юридическими формами произвола.

Увы, потребовались кровавые уроки, преподанные человечеству тоталитарными режимами (фашистской Гер­мании, советским), когда люди всей Земли были постав­лены на грань тотальной деградации, мракобесия и са­моистребления, увы, потребовалось все это, чудовищ­ное и гибельное, чтобы в послевоенное время, 1950— 1960 гг., произошла вторая — после эпохи Просвеще­ния — "революция в праве", обозначившая коренные, ка­чественные изменения в праве, которые в полной мере и раскрыли его историческое предназначение.

Право гражданского общества — это высшая на современной стадии развития цивилиза­ции ступень позитивного права, наиболее сблизившаяся с современным естественным правом, его высшими цен­ностями. Его базис (как это будет показано в третьей ча­сти книги) образуют неотъемлемые, прирожденные пра­ва человека, которые являются основой для определения правомерности "самих" юридических норм, вводимых и поддерживаемых властью. И следовательно, для такого высокого положения объективного права, когда оно, по пророческим суждениям замечательного русского пра­воведа И. А. Покровского, способно противостоять государству как таковому и когда человеческая личность может заявлять "претензию на роль равноправной с государством державы с правом сувере­нитета на некоторой собственной территории"1.

1 Покровский И. А. Указ. соч. С. 309—310.

234

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 6. Императивы цивилизации и право

235

Именно право данной ступени согласуется с требова­ниями того этапа развития общества, на котором нейтра­лизуются крайности власти и оказывается возможным обеспечить ее гармоничное развитие, притом в ее соот­несении с требованиями современного гражданского об­щества (посткапитализма, народного капитализма). Здесь и происходит своего рода "восхождение" права на выс­шую по современным представлениям ступень: оно в пол­ной мере раскрывает свой потенциал как явление циви­лизации и культуры, как носитель гуманитарных ценнос­тей, заложенных в самой сути, природе человеческого общества, человека.

Таковы основные ступени гуманитарной истории пра­ва, когда оно двигается от "права сильного" через "право власти" (и "право государства") и достигает ступени гу­манистического права, той ступени, на которой позитив­ное право уже напрямую, во всех своих основных ха­рактеристиках противостоит своему исконному, извечно­му врагу-антагонисту — произволу и его наиболее "бе­совскому проявлению", непосредственно обращенному против человека, — насилию.

Как бы ни оценивали с позиций современных гумани­стических и нравственных представлений предшествую­щие стадии правового развития (даже такие, как, ска­жем, "кулачное право", да и вообще феномен права силь­ного, даже право войны), на каждой из них, нередко в оптимальных для своего времени формах, создаются из­вестные предпосылки для реализации гуманитарных цен­ностей и, что наиболее существенно, известным образом ограничивается произвол, взамен прямого насилия вво­дятся, пусть еще и несовершенные, зачаточные, инсти­туты правового принуждения, материальные и процес­суальные.

Вместе с тем надо держать в поле зрения и то об­стоятельство, что отмеченные ступени позитивного пра­ва не более чем вехи, ориентиры, позволяющие разоб­раться в сложном развитии позитивного права как "сило­вого" социального образования,  с его восхождением от

"голой силы" к утверждению в самой материи права вы­соких гуманитарных начал.

В действительной истории границы между этими сту­пенями размыты, и в зависимости от своеобразия истори­ческих условий, сломов и поворотов в исторических про­цессах в сферу гуманистического права может ворваться право сильного, прежде всего его современная модифи­кация — право власти (а порой и право войны в отноше­нии собственного населения). Многие факты российской действительности и после преодоления ленинско-сталин-ского тиранического режима (1993-й и последующие годы), увы, подтверждают сложность и противоречивость происходящих здесь процессов, в том числе тенденцию, состоящую как раз в доминировании права власти, да притом с той еще российской спецификой, которая выра­жена в феномене "византийского права".

Только утверждение права гражданского общества и соответствующая ему передовая демократическая госу­дарственность могут обеспечивать, надо надеяться, та­кой уровень господства права (правления права), который исключает прорыв в общественную жизнь права сильного (права власти, права войны) и деформацию под напором его необузданной мощи демократических правовых ин­ститутов и форм.

5, Эпохи права. Представление о ступенях восхож­дения права (с гуманитарных позиций) позволяет опреде­лить его главные исторические эпохи.

Вопрос о категории, которая в данной работе назва­на "эпохи права", непрост, и даже научные предпосыл­ки для конструктивного решения проблемы, которая име­ется здесь в виду, пожалуй, в полной мере еще не сло­жились, во всяком случае не устоялись. Тем более, что автор этих строк стремится реализовать задачу в науч­ном обиходе большой сложности — путем обоснования этой категории дать альтернативу уже привычному, проч­но вошедшему в научный обиход понятию "исторический тип права".

236

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава б. Императивы цивилизации и право

237

В правоведении социалистических стран на основе марксистских взглядов, упрощенных и схематизирован­ных в ленинско-сталинских интерпретациях, под этим термином понималось суммированное выражение особен­ностей юридических систем по формационному признаку с явно заданной целью — обосновать закономерный ха­рактер перехода человечества к коммунизму. И соответ­ственно этому выделялись такие "исторические ти­пы" — рабовладельческое право, феодальное право, бур­жуазное право, социалистическое право.

Подобная градация имеет известное познавательное значение, позволяет выявить некоторые общие черты юридических систем, существовавших в те или иные ис­торические периоды, сделать акценты на одном из суще­ственных моментов экономико-политической ситуации, отвечающих ортодоксальным марксистским взглядам о "классах", об "эксплуатации", о будто бы неизбежном движении человечества к "бесклассовому обществу" — коммунизму. Но она мало что дает для понимания места и роли права в жизни общества, логики его развития, его юридического своеобразия. Обособленные на указан­ных основаниях "исторические типы" охватывают юри­дические системы весьма различного юридического по­строения и ступени гуманитарного развития. И только в отношении некоторого фактического материала идеоло­гия "исторических типов права" помогает увидеть их раз­витие (например, связывая феодальное право с "кулач­ным правом").

Как оказалось, более существенное для юридичес­кой науки значение имеют не выделенные по марксист­ским канонам "исторические типы", а семьи национальных правовых систем. И потому, если и уместно употреблять термин "тип" в отношении права, то в наибольшей мере такое употребление оправданно в отношении юридичес­ких типов — основных, классических семей юридичес­ких систем [П. 6. 2],

Тем не менее существуют весомые основания пола­гать, что есть альтернатива понятию "исторический тип",

которое имеет существенное общетеоретическое значе­ние. Это понятие — "историческая эпоха прав а". Оно, можно предположить, призвано отразить основные, если угодно, глобальные стадии в развитии "самого" пра­ва и соответственно этому дать научную основу для пони­мания кульминации, ключевого, поворотного пункта в этом развитии, сообразующегося с переходом человечества от традиционных цивилизаций к цивилизациям последова­тельно демократического типа.

Суть дела в том, что до того времени, как в услови­ях Просвещения, идей и духа Французской революции начался переход человечества к последовательно демок­ратическим, либеральным цивилизациям, феномен права существовал и повсеместно воспринимался как государ­ственно-властное образование, содержащее главным об­разом общеобязательные предписания, запреты, ограни­чительные императивы. Именно в таком облике позитив­ное право предстало перед людьми с той своей природ-но-естественной стороны, которая выражает властную иерархическую организацию общественной жизни, в пре­дельной мере обнажившейся и даже обострившейся в условиях традиционных цивилизаций феодальных типов, когда действующие юридические установления привыч­но воспринимались даже не в качестве права власти, а скорее — права сильного, притом "кулачного права".

Социальные и духовные условия Просвещения, как и вся возрожденческая культура, и в не меньшей степе­ни революционные события конца XVIII в. в Европе и Северной Америке, т. е. все нарастающие процессы, вы­ражающие начало реального перехода человечества к либеральным цивилизациям, потребовали нового права и принципиально нового правопонимания.

Но, спрашивается, в чем, кроме общей постановки вопроса, реально (в строго контрастных определениях) состоит то новое, что должно быть характерным для права в условиях последовательно демократических, либераль­ных цивилизаций, новое в самом принципе правопони­мания?

238

Часть II. Теория права. Новые подходы

Глава 7. Правовая материя

239

И вот здесь мы встречаемся с самым главным перело­мом в мире правовых явлений и правовых представле­ний, происшедших в то время за всю человеческую исто­рию, — с переходом от запретительно-предписываю­щего права к дозволительному (дозволяющему) праву. И соответственно этому — с переходом от видения права как сугубо властно-государственного образования к его трактовке как института, который при всей его взаимосвязи с государством (и моралью) служит челове­ку, творческой активности людей и который способен возвыситься над властью.

Отсюда и вырисовываются две основные эпохи пра­ва, констатация и понимание которых во многом раскры­вают, быть может, самые существенные характеристи­ки, выражающие логику права. Это:

запретительно-предписывающее право (эпоха, ха­рактерная для традиционных цивилизаций);

дозволительное право (эпоха, характерная для пос­ледовательно демократических, либеральных цивилиза­ций).