§ 3. Исторический итог

1. Итог. Противоборство двух претендовавших в XX в. на господство социальных систем — свободного де­мократического общества и общества коммунистическо­го — в соответствии с логикой перехода человечества к последовательно демократическим, либеральным цивили­зациям к концу XX в. с концептуальной стороны заверши­лось. Коммунизм как социальная система и тотальное иде­ологическое мировоззрение не состоялся. Факт, ставший к настоящему времени вполне очевидным, достоверным, многократно подтвержденным, перешедшим в разряд достояния истории.

Вместе с коммунизмом рухнули и основы коммунис­тической философии права, само ее существо как идео­логии, принципы и постулаты.

Но здесь — как, впрочем, и в отношении других сто­рон идеологии и практики коммунизма — не все так про­сто. Пусть не явно, не в лобовом столкновении, но про­тивоборство двух полярно противоположных философс-ко-правовых систем продолжается и ныне.

Проявления такого противоборства многообразны.

Одно из них касается некоторых сторон правового развития и правовой мысли в передовых демократичес­ких странах.

Здесь представляется важным отметить две проти­воречивые особенности современного правового развития и правоведения демократических стран с развитой поли­тической и правовой культурой, проявляющиеся, впро­чем, не более чем как тенденции.

Во-первых, это то? что для современного правового состояния и правовой мысли многих развитых, "благополучных" стран Запада характерно превращение либеральных правовых ценностей в само собой разумею-

щееся "общее место" — такие очевидные реалии и по­стулаты, которые не требуют ни особой озабоченности, ни каких-либо утонченных научных обоснований, ни сколько-нибудь значительного научного развития, тем более — борьбы.

К таким реалиям и постулатам относится в общем благополучное по утилитарным соображениям фактичес­кое состояние законодательства и правосудия, а так­же — правовые идеи и правовые критерии поведения, относящиеся к частной собственности, правам и свободам человека, парламентарной демократии, независимому пра­восудию. Складывается впечатление, что в отношении этих реалий, идей и критериев порой проскальзывают настро­ения равнодушия и даже утрачивается своего рода граж­данственная настороженность, — широкое хождение по­лучают рассуждения о необходимости преодоления "аб­солютизации" указанных идей и критериев, потребности их "ограничения", большего учета социальных факторов, социалистических начал, — соображения, ведущие при потере должной духовной щепетильности к принципиаль­ной смене мировоззренческих координат. Отсюда смирен­ное принятие правоведами бытующего представления о невысоком науковедческом статусе правоведения, исклю­чающее саму постановку вопроса о том, что оно может занять достойное место во всей системе знаний, вступа­ющих в новое, третье тысячелетие в состоянии небыва­лого, фантастического развития.

Во-вторых, это тенденция в развитии правовой мысли "благополучных" западных стран, выражающая общий настрой рыночной идеологии — коммерциализа­цию науки, ее прямую подчиненность потребностям рын­ка и оплачиваемым запросам государственных инстанций. Следствием этой тенденции является дробление юриди­ческих знаний, концентрация внимания на сугубо прак­тических вопросах того или иного довольно узкого учас­тка деятельности или правовых интересов, нарастающее смешение юридических и неюридических (экономических, социологических, психологических и иных) знаний и от-

522

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 12. Два полюса

523

сюда — утрата ощущения и понимания своеобразия пра­ва как высокозначимой социальной реальности, его ми­ровоззренческой, интеллектуальной и практической цен­ности.

Не означают ли эти явления в западном мире отра­жения в общественном мнении и в юридической науке одного из не очень радостных итогов развития либераль­ных цивилизаций, названного Ф. Фукуямой "концом ис­тории"? Тем концом, когда, по словам философа, вмес­то дерзновения, идеализма и мужества возобладает "эко­номический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запро­сов потребителя"1?

Если такого рода оценки справедливы, то подобная ориентация в состоянии общественной жизни и мысли, поскольку они приводят к равнодушию к вопросам права, правозаконности, -— факт тревожный.

И не только потому, что опасность коммунизма (иных движений, оправдывающих насилие, терроризм), кото­рая, конечно же, беспокоит демократически настроен­ных граждан, замыкается по большей части, так сказать, на макроуровне — на том, в частности, чтобы оградить цивилизацию от крайних проявлений исламского фунда­ментализма. Невдомек многим людям и деятелям, что без­заботные академические заигрывания с идеями "социаль­ного государства", с "социалистическими" ценностями, необходимостью учета "социалистических начал" и т. д. без одновременного четкого отсечения от такого рода в общем-то оправданных формул идеологии коммунисти­ческого права (органически с ними связанной) на извест­ных жизненных поворотах ведут к возрождению идей и практики внеправового насилия, террора. Что, кстати сказать, нет-нет да и прорывается в практике, казалось бы, самых передовых развитых демократических обществ. Отсюда же — терпимое, примирительное отношение к

Фуку яма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 148.

нарушениям основных прав человека, требований право-законности в странах, объявивших о переходе на путь демократического развития. Легкие "уступки" на этот счет во имя политических и экономических расчетов, а то и по неким личностным соображениям. Добавим сюда и (и это, быть может, главное, что вызывает тревогу в связи со сдержанным отношением на Западе к серьезной фило-софско-правовой проблематике) отсутствие должного по­нимания угрозы современной цивилизации со стороны "негативов либерализма", ряда других тенденций, свиде­тельствующих о "грядущей анархии", — всего того, что неизбежно потребует со временем обращения к силе права в его высших значениях [III. 16. 3].

Другое проявление "остаточного" противоборства двух полярно противоположных философий права — это слож­ные, противоречивые тенденции реформирования России (и соответственно — других бывших социалистических стран).

В современных условиях характер некоего непрере­каемого постулата приобрело мнение, в соответствии с которым преобразование бывших социалистических стран — переход от коммунистической системы к свобод­ному демократическому обществу (от социализма к капи­тализму) — сводится к внедрению двух фундаменталь­ных начал — "демократии" и "рынка".

Но "демократия" и "рынок", стыдливо прикрываю­щие тот строй, который "держится в уме", — капита­лизм, — формулы общие и по многим параметрам нео­пределенные, противоречивые. Причем настолько, что в понимании и в практических действиях отдельных рефор­маторов, особенно из числа наиболее решительных, ра­дикальных (увы, далеко не всегда основательно теоре­тически подготовленных, точных и аккуратных в своих действованиях), формулы "демократия" и "рынок", про­водимые без надлежащих мировоззренческих ориентиров, приводят на практике к неудачам в преобразованиях и дают, пожалуй, один реально значимый результат —

524

Часть III. Философско-правовые проблемы

стихию свободы и тотальное разрушение основ "империи зла" — социалистической плановой экономики.

Между тем возьму на себя ответственность сказать, что решающим звеном, своего рода "золотым ключиком" в неимоверно сложном процессе возвращения бывших со­циалистических стран на путь естественного цивилиза-ционного развития, перехода к свободному демократи­ческому обществу является именно фактор мировоззрен­ческого и одновременно правового порядка — решитель­ный, безоговорочный разрыв с философией и практикой коммунистического права и обретение ценностей и идеа­лов философии гуманистического права.

Неудачи в реформировании социалистических стран, прежде всего России, претендующей на миссию некоего "передового отряда" в таком реформировании (и по-пре­жнему "великой державы"), объясняются как раз недо­учетом или, точнее сказать, игнорированием этого фак­тора, относящегося к философии права, что, надо пола­гать, и стало главной причиной слабой результативности реформ, провалов, нередко жестких кризисов, новых бед, обрушившихся на людей.

С этой точки зрения хотелось бы привлечь внимание к тому, что "юридическая материя", ее надлежащее по­нимание и использование — это не только одно из важ­нейших условий успеха реформаторских мер. Здесь вооб­ще — центральный, узловой, ключевой пункт, от кото­рого решающим образом зависит переход от коммунис­тической системы к свободному демократическому об­ществу, утверждение в России, в других бывших социали­стических странах основ и принципов современного граж­данского общества.

Именно безоговорочный разрыв с коммунистической правовой идеологией и строгое и последовательное ут­верждение в духовной жизни и на практике принципов и идеалов гуманистического права определяют сам прин­цип и стержень действительного реформирования ком­мунистической системы, переход к реальному формиро­ванию свободного демократического общества, характе-

525

Глава 12. Два полюса

ризующегося устойчивым прогрессивным экономическим и духовным развитием, благополучием общества и каж­дого человека.

Для такого поворота в понимании общественного раз­вития (к которому ныне передовые, "благополучные" стра­ны шли не менее двух столетий и утвердились, пожа­луй, только к 50—60-м гг. XX в.) требуется существенное изменение в науке, в общественном мнении, в общем вос­приятии гуманистического права как цели и высшего прин­ципа общественной жизни.

А в этой связи, разумеется, требуется соответствую­щее, сообразующееся с указанным поворотом в мировоз­зренческом понимании права, развитие позитивного пра­ва, законодательства, профессионального и массового правосознания, правосудия, юридической практики.

Увы, в этом направлении в России, в других бывших социалистических странах сделаны только первые, не всегда уверенные и последовательные шаги. Такие в Рос­сии, как Конституция 1993 г. (со стороны ее демократи­ческого потенциала) и Гражданский кодекс РФ 1994— 1996 гг., ряд других законов, некоторые меры по совер­шенствованию правосудия. В целом же юридическая сис­тема России, существующая сейчас, в первые годы XXI столетия христианской эры, даже спустя более чем десятилетие после начала демократических перемен, — явление противоречивое. Для нее характерна своего рода "континентальная противоречивость", выраженная в фе­номене византийского права. Ее внешне европеизирован­ные формы, наличествующие в ряде законодательных документов и процессуальных процедур, находятся в рез­ком несогласии с ее азиатско-державными силовыми ха­рактеристиками, началами, построенными на домини­ровании силовых методов.

Отсюда и две тенденции, характерные для совре­менного российского права, — тенденция, ориентирован­ная на демократически-гуманистические начала, и тен­денция силового господства, осуществляемого и напря-

526

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 12. Два полюса

527

мую, по-коммунистически, и с использованием соответ­ствующих юридических средств и механизмов.

В этом ныне характерном для российского общества противостоянии "двух философий" ощутимо дает о себе знать тенденция, в соответствии с которой при сохране­нии и признании на словах, казалось бы, последователь­но либеральных лозунгов в сложных, конфликтных ситу­ациях верх во многих случаях берет линия на властно-силовое решение проблем. Вновь, в несколько необыч­ном ракурсе, опять-таки побеждает, условно говоря, "пра­во силы" — тот фланг противоположной тенденции, ко­торый и так в современных условиях является преобла­дающим.

Так случилось при решении конституционного конф­ликта в Чечне. Такая же тенденция проявляется и при решении ряда практических проблем сложной народно­хозяйственной жизни (в том числе в области налогового законодательства, точнее, соотношения и приоритета в народном хозяйстве гражданско-правовых и фискальных начал, использование в энергетике и теплоснабжении, формально подпадающие под действие гражданско-пра­вовых институтов, силовых методов).

Здесь первостепенное значение принадлежит уже существующим реалиям, связанным с "первыми шагами" в создании российской демократической системы, — тем "островкам" последовательно гуманистического права, которые уже сейчас существуют в Конституции, в за­конодательстве, в правосудии. Если не представится воз­можности юридически упрочить и развить их (а это в бли­жайшее время вряд ли реально: конституционные и иные фундаментальные законодательные проблемы закруче­ны ныне, как и раньше, вокруг власти, ее усиления и дележа между "ветвями", новых тенденций к концентра­ции власти, а также вокруг насущных острых проблем все еще кризисной ситуации в стране), то важно сде­лать их незыблемыми, реально работающими.

И вот тут, возможно, существенную позитивную роль должны сыграть традиции российской юридической на-

уки и российского юридического образования, устрем­ленные на подготовку высококвалифицированных, высокогражданственных правоведов. Без таких право­ведов, бойцов и проповедников передового права, носи­телей высоких человеческих ценностей, правовое раз­витие, ориентированное на гуманистические начала, не­возможно.

Кто знает, быть может, судьба, будущее российско­го права, наряду с надеждой на постепенное реальное утверждение в России начал современного гражданского общества, находится ныне в руках немногих — к сожале­нию, немногих российских правоведов, и тех, которые получили "по цепочке" от своих учителей и наставников богатство профессиональной культуры, гражданственно­сти и мужества досоветской поры, и тех, которых в труд­ностях и мучениях воспитало нынешнее, "перестроечное" время.

2. Последствия. К концу XX в., к рубежу нового ты­сячелетия во многом определились общие тенденции в развитии права на нашей планете, его судьба. И это, на­ряду с другими причинами, обусловлено в немалой мере как раз принципиальным исходом противостояния "двух философий".

Характерное для нынешнего времени общее при­знание права в качестве непременного условия нормаль­ного существования людей — феномена исконно циви-лизационного порядка, достижения человечества, его культуры — во многом сопряжено с тем, что "силовая идеология", выраженная в коммунистической философии права — если не во всем и не во всех модификациях, но в принципе, по исходным, базисным своим основам, потерпела крах.

В настоящее время — пусть опять-таки еще не во всем, не по всем условиям и направлениям, но все же в главном — открылся простор и создались необходимые условия для развития и утверждения в реальной жизни все большего числа стран высших ценностей и идеалов гуманистического права.

528

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 13. Чистое право

529

И именно в таком качестве и в таком значении праву уготовано оптимистическое будущее — оно переходит в новое, третье тысячелетие с достаточным запасом энер­гии и силы и призвано играть достойную, высокозначи­мую роль в жизни человеческого сообщества.

Таковы, надо полагать, в чем-то не совсем ясные, не до конца определившиеся, в чем-то и трагические, даже обескураживающие, но в итоге несомненно пози­тивные последствия противостояния и противоборства "двух философий" в области права. А отсюда во многом — и та перспектива развития права, о которой пойдет речь в заключительной главе этой книги [III. 16. 1—5].