§ 4. Чистое право и вопросы практики юриспруденции

1. Предубеждение, помноженное на сложность. Нет

никакой уверенности в том, что идеи чистого права по­лучат сколько-нибудь быстрое и единодушное признание в науке и в практической жизни. Уже два столетия мыс­ли Канта, других философов и правоведов на этот счет — пусть и не развернутые и не "пропущенные" через спе­циальную юридическую проблематику — не привлекали должного внимания. А если как-то и были использованы в правоведении, то, увы, для обоснования философской самодостаточности крайних вариантов юридического по­зитивизма. Идеи чистого права и по сей день, наверное,

1 Д. В. Мурзин, отметивший это обстоятельство, пишет, что вопрос о бестелесных вещах "вторгается, пожалуй, в сферу психологии антич­ной и современной цивилизации: бестелесное имущество появилось в римском частном праве в силу его непревзойденной логичности; бесте­лесное имущество было отвергнуто постантичным гражданским пра­вом из-за практицизма западрюй цивилизации и ее излишнего увлече­ния философией материализма" (см.: Мурзин Д. В. Указ. соч. С. 70).

Глава 13. Чистое право

молчаливо причисляются к неким, не очень-то значи­мым философским причудам кенигсбергского затворника как некий отзвук его общепризнанных идей о чистом ра­зуме.

А здесь, в этой книге, кантовские мысли и основан­ные на них теоретические выводы и предположения (и вдобавок близкие идеи и раздумья других авторов, рос­сийских правоведов в том числе) усложнены к тому же еще и другим — положениями о своеобразной логике права, сведениями из юриспруденции, имеющими, по мнению многих людей, абстрактный, оторванный от жи­вой жизни, схоластический характер. Прибавим сюда сво­еобразные участки социальной жизни нового постиндус­триального времени (экология, объективированные фор­мы интеллектуальной жизни, управленческих и инфор­мационных структур, предпринимательской деятельнос­ти, особые услуги в социальной сфере). И плюс к тому еще тут есть сложности, связанные с трудностями изло­жения нового, непривычного для нашей науки материа­ла, которые автору, понятно, не удалось во всем пре­одолеть, как не преодолеть, можно ожидать, и анало­гичные по истокам трудности его восприятия.

Но, как бы то ни было, от всего того, что связано с идеями чистого права, в конечном счете никуда не уй­дешь. И коль скоро праву, по всем данным, уготована ос­новательная перспектива и его действительная роль в жизни людей будет неуклонно возрастать, то независимо от на­ших предубеждений и трудностей хочешь не хочешь надо вести упорную разработку теоретических проблем, связан­ных с миссией права, которой и ныне, и в будущем нет альтернативы. Тем более что научная основательность (вы­водящая правоведение на уровень всей суммы современ­ных наук), а также истинная привлекательность, научная красота и изящество этих проблем намного превосходят упомянутые предубеждения и трудности.

В каких же направлениях идеи чистого права могут проявить себя — положительным образом сказаться на реализации предназначения права в жизни общества?

570

Часть III. Философско-правовые проблемы

Таких направлений два.

Одно — практического порядка, связанное главным образом с законодательством. Другое — раскрывающее потенциал идей чистого права, — принципиально теоре­тического, концептуального характера, относящееся к постижению действительной ценности права в жизни лю­дей, его смысла.

2. "Нет ничего практичней хорошей теории". На пер­вый взгляд, приведенные слова великого ученого в обла­сти естественных знаний меньше всего относятся к сфе­ре права, еще менее к практической правовой деятель­ности, даже к такой ее разновидности, как законотвор­чество.

В самом деле. Если даже видеть в праве значитель­ное явление в жизни людей, то все же представляется очевидным, что такая сугубо практическая работа, как подготовка проектов законов, их текстов (дело, понятно, непростое, предполагающее необходимость напряженной, сосредоточенной работы, использование определенной суммы данных и знаний), требует прежде всего практи­ческого опыта и здравого смысла и касается в первую очередь знаний экономического, политического порядка, данных психологии, этики, этологии. И если тут полезна "хорошая теория", то это, казалось бы, не некая право­вая философия, а в первую очередь — теория, которая помогла бы определить действительные потребности об­щества и человека, задачи законодателя, способствовала бы учету особенностей регулируемых отношений, мораль­ных предпосылок и требований.

А юридические знания? Если судить по некоторым внешним приметам, характерным для порядков и нравов многочисленных законодательных (федерального и'"об­ластных") собраний России конца XX в., то это знания, не очень-то сложные, не относящиеся к высокой теории. И хотя почти все члены федерального и региональных законотворческих учреждений часто употребляют выра­жение "прописать закон" (выражение, еще лет пять-шесть тому назад используемое исключительно правоведами-

571

Глава 13. Чистое право

профессионалами, участвовавшими в подготовке законо­проектов), такое "прописывание" понимается, как пра­вило, в технико-юридическом смысле, в смысле подгон­ки текстов под юридический стиль, создания внешнего антуража современного законодательного документа, в лучшем случае — работы по устранению противоречий в законах, по их согласованию.

Что ж, верно, законоподготовительная работа — дело действительно во многом практическое и прозаическое, требующее владения многообразными данными и знания­ми: экономическими, политическими, психологическими, порой сугубо техническими. Нужны и технико-юридичес­кие знания, которые при всей их сложности не пред­ставляют собой все же достаточно значимых высот пра­вовой философии, тем более некой теории "чистого права".

И ясно, что никому не придет в голову, скажем, приступая к подготовке проекта закона, начинать это многотрудное дело с данных теории философского уров­ня, абстрактных, казалось бы, чуть ли не на грани заум­ного сочинительства, отвлеченных положений об "основ­ном правовом законе", типах регулирования, юридичес­кой структуре и о многом другом, столь же абстракт­ном, отвлеченном. При подготовке любого законопроекта исходными и неизменно главными остаются требования и факты самой жизни, запросы практического порядка, экономические, политические расчеты, порой расчеты чисто бухгалтерского свойства и соответствующие дан­ные, знания и прогнозы научного характера.

Тем не менее можно с весьма большой степенью ка­тегоричности утверждать, что использование на практи­ке данных правовой философии, в том числе данных те­ории "чистого права", — это необходимый и важный этап или элемент законоподготовительной работы. Этап или элемент, скажу еще раз, в практической деятельности не исходный, не самый первый, но все же совершенно необходимый и исключительно важный, предопределяю-

572

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 13. Чистое право

573

щий саму возможность того, чтобы действующее право достигло высокого современного уровня.

В практическом отношении суть дела в том, чтобы при подготовке законопроектов участвовали и имели при этом весомое слово специалисты-правоведы, основатель­но знающие и умеющие применять на практике данные правовой философии и, по-видимому, прежде всего дан­ные теории "чистого права" (впрочем, кто знает, быть может, со временем окажется необходимой и практичес­ки возможной особая экспертиза по вопросу соответствия проекта закона требованиям, вытекающим из идеи чис­того права).

Главное — принципиально важно, чтобы специалис­ты-правоведы в каждом случае подготовки законопроек­та могли ответить, в частности, на такие вопросы.

Не ущемляет ли предоставление субъективных прав определенным лицам свободу других людей?

Является ли проектируемый законодательный поря­док по своей основе частноправовым или же публично-правовым?

Если в законопроекте говорится о предоставлении прав, то достаточны ли и весомы ли в проекте предус­мотренные на этот счет юридические гарантии?

Если же говорится об обязанностях, то следуют ли за этим должные меры юридической ответственности?

Если вводится общий запрет, то достаточно ли он "обставлен" условиями и исключениями?

И так далее. Требуются убедительные и конкретные ответы на все другие вопросы, которые по своей сути есть вопросы "техники", но вопросы такой "техники", которая представляет собой прикладную сторону фило­софской проблематики.

При тщательном, углубленном анализе принятых в России законов (особенно на региональном уровне — об­ластях, краях) выясняется, что основные их огрехи ка­саются вовсе не вопросов сугубо технического свойства и даже не согласованности законов, в том числе соответ­ствия региональных законов федеральным (хотя таких

недостатков немало, и потери от таких недостатков гро­мадные), а отсутствия во многих из них основательной правовой культуры и, стало быть, учета данных высокой правовой теории и с этой точки зрения юридической тех­ники высокого уровня.

Весьма показательным в этом отношении является явный недоучет в законотворчестве теоретических поло­жений о частном и публичном праве, о юридической спе­цифике отраслей права, типов регулирования, основопо­лагающих юридических конструкций. Хотя законодатель­ные акты, и действующие и проектируемые, имеют по большей части комплексный характер, при решении лю­бого юридического вопроса существенно важно с самого начала определить отраслевую основу намечаемого ре­шения: от этого помимо иного зависят адекватность, от­работанность и действенность всего применяемого в дан­ном случае юридического инструментария, носящего по своему содержанию отраслевой характер.

Сама жизнь, например, в настоящее время требует обратить повышенное внимание на ту сферу современной социальной действительности, которая относится к меди­цине. Ведь здесь весьма специфические отношения по услугам, сочетающие высокую социальную значимость и высокий профессионализм, требования современной тех­ники. И здесь вполне естественно возникает ориентация на то, чтобы построить медицинские услуги на сугубо публично-правовой основе. По всем данным, на многих участках медицинского дела такая ориентация оправдан­на, и опыт мирового значения (и в социалистических стра­нах — СССР, Кубе, и в странах со свободной рыночной экономикой) весьма убедителен. В то же время медицина в развитом гражданском обществе при всех своих "пуб­личных" характеристиках, не может функционировать в отрыве от общей инфраструктуры частноправовой (ры­ночной) конкурентной экономики. И потому в самой орга­низации медицинского дела и тем более на отдельных ее участках (сопряженных, в частности, с внедрением но­вейшей техники, поддержкой инициативной деятельнос-

19   Восхождение к нраву

574

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 13. Чистое право

575

ти, оказанием ряда специфических медицинских услуг и т. д.) вполне оправдано внедрение коммерческих начал, а отсюда построение складывающихся отношений на час­тноправовой основе. Каково в этом случае оптимальное соотношение публично-правовых и частноправовых эле­ментов? Каковы юридические формы соответствующих отношений? Их гарантирования, правового обеспечения? Ответы на все эти и аналогичные им вопросы требуют как углубленных знаний о фундаментальных началах пуб­личного и частного права, так и четких представлений о комплексных структурах, причем таких, которые спо­собны учитывать разнообразные и разноплоскостные фак­торы социальной жизни.

Возьму на себя риск высказать мнение о том, что практически значимая грань есть и у самых, казалось бы, абстрактных положений идей о чистом праве — таких, как положения о кантовском "основном правовом законе". С этой точки зрения возникающие порой проблемы при подготовке законопроектов, трактуемые подчас по руб­рике "социальных", с юридической стороны затрагивают вопросы философского порядка, в том числе "всеобщий правовой закон". Они, к сожалению, именно в таком ка­честве сразу же не вычленяются и не получают должно­го разрешения потому, что не принимается во внимание принципиально-юридическая сторона дела.

Так было, например, когда разрабатывалась конст­рукция аренды как способа приватизации, в соответствии с которой арендаторами становились не трудовые кол­лективы (как при последующей официальной приватиза­ции), а самостоятельный субъект — организация аренда­торов, формируемая из активных работников-трудяг дан­ного коллектива. При подготовке законопроекта об арен­де, могу засвидетельствовать, так и не был поставлен и решен вопрос, относящийся к идее философского "ос­новного закона": не ущемляет ли порядок предоставле­ния государственного имущества арендаторам из числа работников коллектива права (и свободе) других членов коллектива? И если да, то каково возможное решение

трудностей, возникающих при реализации закона? И вер­но, трудности подобного свойства в последующем дей­ствительно были. И об этом ныне приходится говорить еще и потому, что аналогичные по важности и трудно­сти проблемы возникают при совершении сделок, пред­метом которых является имущественный комплекс (пред­приятие в целом), включающий работающих там лю­дей — персонал1.

Можно, пожалуй, утверждать, что участие в зако-ноподготовительных работах специалистов-правоведов, владеющих знаниями высокой правовой теории, и дос­тойное авторитетное их место в таких работах — это верный показатель уровня юридической культуры в дан­ной стране. Таким показателем является и признание того, что критерием высокой классности юриста-профессиона­ла должно считаться знание и умение применять на прак­тике такого рода знания. А значит, и их разработанность в юридической науке, а также соответствующая указан­ным требованиям организация подготовки юристов-про­фессионалов, их ориентация (деловая и официальная) на такого рода деятельность.

Если приведенные соображения верны для законо-подготовительной работы, то они тем более справедливы для деятельности в области государственно-правовой жиз­ни более высокого порядка.

По всем данным, идеи и категории чистого права должны быть признаны основополагающими в сложных процессах формирования и развития государства и зако­нодательства, а также при решении вопросов о соответ­ствии принимаемых законов общим правовым принципам. И Кант поясняет: "Эти принципы не столько законы, ко­торые дает уже образовавшееся государство, сколько законы, единственно на основании которых и возможно образование государства в соответствии с исходящими из

1 См. по этому вопросу разработки С. А. Степанова (Предприятие как имущественный комплекс по Гражданскому кодексу Российской Фе­дерации. Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2000).

576

Часть III. Философско-правовые проблемы

чистого разума принципами внешнего человеческого права вообще"1.

К сожалению, надо признать, что у нас, в современ­ной России, в наших многочисленных и обширных рас­суждениях о "строительстве правового государства", о "правовой реформе", и не менее в практических действи­ях, совершаемых как будто бы в этом направлении, воп­рос о "принципах чистого права вообще" даже не ста­вится. И, понятно, в практической плоскости не ставится сейчас, когда в политической жизни порой реанимируют­ся авторитарные, силовые тенденции.

3. Необходимая ступень постижения права. Науч­ным положениям о чистом праве принадлежит существен­ное, возможно, незаменимое значение и в философском, концептуальном отношении.

Суть вопроса в том, что эти положения вплотную подводят к постижению истинного смысла права, его, если угодно, мирозданческого предназначения в жизни людей, их судьбе, их будущем.

Ведь идеи о чистом праве, пусть в каком-то смысле романтизированные, даже с налетом мечты и плюс к тому сформулированные на высших уровнях научных абстрак­ций, обращены к тем сторонам исконной природы права, которые коренятся в глубинных основах жизнедеятель­ности, в высших проявлениях естественного права.

Такова же суть других идей, которые, по всем дан­ным, могут быть отнесены к чистым правовым началам. В том числе о частном и публичном праве, о дозволи­тельной структуре и об общедозволительном типе юри­дического регулирования, которые сориентированы на свободное поведение человека.

Подобная оценка положений о чистом праве, возмож­но, предстанет еще более обоснованной, если рассматри­вать эти положения под углом зрения юридической логи­ки, в том числе структуры собственного содержания пра-

Кант И. Сочинения на немецком и русском языках. Т. 1. С. 285.

577

Глава 14. Право — бытие разума

ва, той определяющей стороны этой структуры, когда цен­тром собственного содержания права (его внутренней фор­мы), "стягивающим" к себе все частицы правовой мате­рии, выступают субъективные права участников обще­ственных отношений, причем права, по терминологии юриспруденции, "на собственное поведение", и, стало быть, открывающие простор для активности, творчес­кой самодеятельности людей.

Словом, именно идеи чистого права выводят на те теоретические позиции, с которых открывается путь к постижению других основополагающих положений фило­софии права, прежде всего — и это особо существен­но — к рассмотрению права как ближайшего объективи­рованного бытия разума и права человека (права людей).