3. Основные правовые формы «образования собственности рабочих» и «рассеяния собственности между рабочими» в ФРГ

Типичной формой создания «собственности рабочих» и «рассеяния собственности между ними» теоретики народнокапиталистической собственности в ФРГ традиционно считают выпуск коллективных акций для персонала (Belegschaftsaktien), т. е. продажу мелких акций работникам соответствующих предприятий40.

105

Поскольку с такого рода акциями для персонала капиталисты связывали ожидание целого ряда преимуществ для предприятий, некоторые крупные компании по собственной инициативе начали продавать их по льготному курсу еще в начале пятидесятых годов, хотя тогда законодательство об акциях еще не разрешало обществу приобретать собственные акции и предлагать их для покупки работникам предприятий. Предприятия выходили из положения с помощью посреднических компаний и кредитных институтов как посредников. Это состояние длилось до так называемой малой реформы акционерного права, нашедшей свое выражение в законе об увеличении капитала из средств компаний и об исчислении доходов и расходов от 23 декабря 1959 г.41, который (§ 19, гл. 1) должен был, в частности, оказать содействие выпуску и приобретению акций для персонала. В настоящее время действующий закон об акциях исчерпывающе регулирует выпуск таких акций § 71 (ч. 1, п. 2) и § 192 (ч. 2, п. 3).

Монополии заинтересованы в их выпуске по нескольким причинам. Акции для персонала, говорит О. Клуг, выпускаются с целью сильнее привязать рабочих к предприятию морально и материально42. Такой прием направлен прежде всего на то, чтобы стимулировать интерес рабочих к увеличению производства и ослаблять их борьбу за повышение заработной платы. В духе идей «социального партнерства» социальные конфликты между предпринимателями и рабочими должны быть сведены на нет. В итоге из персонала якобы будет образовано некое «единство», руководствующееся чувством ответственности за предприятие. В конечном счете, с точки зрения руководства предприятия, создается благоприятная политическая атмосфера43.

Поскольку рабочие в подавляющем большинстве отказываются покупать акции для персонала, монополии, помимо льготного курса, применяют и другие изощренные, внешне весьма привлекательные методы, чтобы сделать приобретение акций приемлемым для рабочих. Например, определенное количество акций раздается в виде годовой премии или вознаграждения за особые достижения, продается в рассрочку и т. д.

Несмотря на то что акции для персонала распространяются по очень льготному курсу, капиталистические предприятия отнюдь не приносят финансовую жертву. Напротив, предприятия получают даже прибыль от выпуска таких акций, ведь приходящийся на них капитал остается

106

на предприятии в качестве его оборотных средств. Еще более важно, что эти акции не облагаются налогом на доход с капитала. Без выпуска акций для персонала у предприятия из-за налогов осталось бы только около половины средств, которые оно может получать от продажи акций. В. Дрекслер охарактеризовал эту экономию на подоходном налоге как «дополнительный стимул» для предприятий, привлекающих своих «сотрудников» к участию в капиталовложениях44.

Чтобы воспрепятствовать немедленному отчуждению акций для персонала их обладателями, предприниматели, как правило, устанавливают предельный срок, до истечения которого их отчуждение не допускается. Не удивительно, что в последние годы предпринимательские круги так пропагандируют эту столь благоприятную для них форму вместе с другими формами участия работников в собственности на предприятии45. В начале 1977 года в 134 акционерных обществах в ФРГ было 676 300 таких акционеров из персонала. Конкретные данные о социальной расслоенности и о количественном «рассеянии» акций среди акционеров отсутствуют. Поэтому нельзя с точностью сказать, каково число рабочих среди акционеров и сколько акций ими приобретено. Значительная часть рабочих должна довольствоваться только несколькими акциями или даже только одной акцией. Доля акционеров из персонала в общем основном капитале акционерных обществ также относительно невелика (около 2,3 млрд. западногерманских марок из общей суммы в 77,22 млрд. марок, т. е. примерно 3%)46. Примечательно, что преобладающее большинство всех акционеров из персонала приходится на долю лишь некоторых крупнейших акционерных обществ.

В том, что акции для персонала не могут дать рабочим никакой социальной безопасности, трудящиеся могли убедиться уже в последние годы, в период кризиса. Многие из них потеряли не только свое «право на долю», но и свои рабочие места. Это наверняка способствовало утрате рабочими иллюзий относительно их имущественной общности с предпринимателями.

План введения «народных акций», по замыслу его отцов, должен был выполнять двойную миссию. Во-первых, с его помощью предполагалось осуществить переворот в умах населения ФРГ и привлечь его на сторону «народного капитализма». Во-вторых, он должен был служить передаче части государственной собственности частному капиталу.

107

Посредством продажи так называемых народных акций была осуществлена приватизация ряда акционерных обществ. Компания «Берг унд Хюттенверке АГ» («Прейссаг») начала продажу акций 24 марта 1959 г. на основе решения федерального правительства. Для принятия решения о ее приватизации федеральному правительству не требовалось согласия бундестага, поскольку предприятие не находилось под прямым федеральным управлением. Но для приватизации заводов «Фольксваген» и продажи их «народных акций» правовые основания были созданы рядом законов, и прежде всего законом от 21 июля 1960 г. о передаче в частные руки паевых (долевых) прав в этом обществе с ограниченной ответственностью47, а также последующими законами. «Народные акции» акционерного общества «Ферейнигте Электрицитетс унд Бергверкс — АГ» (ФЕБА) были выпущены с одобрения бундестага в соответствии с § 47 государственных бюджетных правил отчуждения дальнейших акций ФЕБА48.

Правовая форма «народной акции» показала себя несостоятельной не только для «образования собственности рабочих» с «рассеяния» собственности в их руках и тем самым для осуществления «народного капитализма». С ее помощью значительная часть рентабельных государственных предприятий была переведена в разряд частной собственности, которая постепенно концентрировалась в руках монополий и финансовой олигархии49. Этому также способствовало и конкретное правовое регулирование эмиссии «народных акций». Оно в полной мере созвучно с основной тенденцией буржуазного законодательства об акциях, построено на тех же принципах и выполняет аналогичные функции, что можно наглядно продемонстрировать на примере концепции и воздействия закона о передаче в частные руки прав на акции общества «Фольксваген ГмбХ».

Согласно § 1 этого закона, указанное предприятие из общества с ограниченной ответственностью (ГмбХ) было преобразовано в акционерное общество (ч. 1), которое выпускает акции номинальной стоимостью 100 западногерманских марок (ч. 3). На основании § 1, ч. 3, в редакции закона 1966 года50 дальнейшее развитие получили принцип анонимности и принцип рассеяния акций. В соответствии с последней формулировкой акции не могут иметь номинальную стоимость выше 100 марок и быть именными. Всякие исключения были недвусмысленно запрещены. Для владельцев эти акции гораздо больше соответству-

108

ют потребностям современного капитализма. Облегчается продажа акций, движение капитала происходит полностью

в скрытой форме.

Интересное и весьма поучительное развитие получили установленные законом предписания о праве голоса и о представительстве при осуществлении права голоса в акционерных обществах. Текст предписаний по закону 1960 года был сформулирован так, чтобы создать видимость стремления законодателя парализовать тенденцию к концентрации акций в руках крупных акционеров.. Это, вероятно, отражало социально-демагогический аспект «народного капитализма» и было направлено на то, чтобы побудить самые широкие слои мелких вкладчиков покупать «народные акции». Однако уже закон 1970 года51 внес изменение, совершенно открыто позволившее владельцам крупных пакетов акций, в первую очередь банкам, кредитным учреждениям и др., значительно усилить свое влияние с помощью права голоса или с помощью «представительства» при осуществлении акционерами права голоса.

Согласно § 2, ч. 1, упомянутого закона 1960 года, право голоса акционера ограничивалось акциями общей номинальной стоимостью в одну десятитысячную часть. основного капитала. Это, естественно, не мешало одному акционеру иметь более крупную долю общего числа акций.

данной компании.

Но в 1970 году это предписание было изменено таким образом, что право голоса, принадлежащее одному акционеру, могло теперь соответствовать уже не более чем 20% основного капитала, т. е. один акционер* может иметь уже, например, не 600 голосов, а до 1 200 000 голосов, владея еще большим числом акций.

Та же тенденция более отчетливо проявляется в регулировании представительства при осуществлении права голоса. Для крупного капитала последнее еще более важно, чем право голоса отдельного акционера само по себе. Здесь предел был повышен от пятидесятой до пятой части основного капитала (§ 3, ч. 5, закона 1970 года). Другими словами, представитель на общем собрании того же общества может осуществлять право голоса за себя и за представляемых им акционеров в пределах 1 200 000 голосов. Если принять во

* В качестве примера Я. Лазар берет акционерное общество, вы пустившее в обращение 6 млн. акций, каждая из которых дает своему обладателю или его представителю голос в общем собрании этого общества.

109

внимание, что при широком рассеянии акций большинство мелких акционеров передает право представительства банкам, компаниям и другим финансовым учреждениям, то мы ясно увидим, в чьих интересах осуществляется право голоса, соответствующее количеству акций.

Абсолютно иллюзорны законодательные предписания как о «демократии акционеров», так и о представителях «народных акционеров». Такое представительство возможно только, если каждый акционер одновременно с полномочиями на представительство даст представителю письменные указания по отдельным вопросам повестки дня (§ 3, ч. 3). Но в высшей степени невероятно, чтобы представители банков и финансовых учреждений захотели бы проводить в жизнь интересы не финансового капитала, а чьи-то еще. Кроме того, невозможно, чтобы такой представитель на общем собрании придерживался различных указаний десятков тысяч представляемых им акционеров по отдельным пунктам повестки дня и пытался бы их осуществить.

Ограничения права голоса с самого начала не относились к федерации и к земле Нижняя Саксония, которым в совокупности принадлежит 40% основного капитала. Осуществляя тесную связь государственного аппарата с частными монополиями и финансовой олигархией, представители обоих правительств используют свои права, вытекающие из собственности на акции, для поддержки монополий, а вовсе не мелких акционеров. Наконец, конкретные результаты применения закона в целом ясно показывают: «народные акции» не привели к «народной собственности» в какой-либо форме.

По своему социальному составу из общего числа владельцев акций компании «Прейссаг» только 5,1%-служащие, предприниматели и лица свободных профессий. Социальный состав акционеров компании «Фольксваген» был примерно таким же: 30,3% составляли служащие, 23,6%-домохозяйки, 14,3%-пенсионеры, 10,4%-лица свободных профессий, 7,5%-рабочие, 7,2%-государственные чиновники, 6,7%-бизнесмены, ремесленники и крестьяне.

Правда, такое положение длилось очень короткое время, поскольку уже до 1965 года 50% акций «Прейссага» и 40% акций «Фольксвагена» сменили своих владельцев52.

Массовая потеря «народных акций» «народными акционерами» произошла вследствие биржевого краха в 1962 году. Дрекслер писал по этому поводу: «Если 1959 и 1961

110

годы были благоприятными благодаря приватизации «Прейссага» и «Фольксвагена», то начавшееся затем падение биржевого курса нанесло акционеру такой удар, от которого тот до сих пор не смог оправиться»53. Затронуты были прежде всего мелкие акционеры. Тяжелый урон «движению народных акционеров» наносит и нынешний экономический кризис. Под его влиянием заводы «Фольксвагена» были вынуждены предпринять ряд «мер по рационализации». Уже в середине 1975 года было уволено 15 тыс. рабочих, в том числе много «народных акционеров». Для дальнейшего увеличения инвестиций и проведения рационализации были значительно уменьшены дивиденды, причем в основном за счет мелких акционеров. Прибыли крупных финансовых магнатов от этих мер не пострадали. Напротив, они возросли еще больше54.

Духовные отцы и пропагандисты «бережливости ради капиталовложений» утверждают, что использованием этой формы «образования собственности рабочих» и «рассеяния» собственности с передачей ее в руки рабочих устраняются все недостатки и риск, присущие другим формам, и что при этом обеспечивается превращение участников такого сбережения денег в субъектов так называемой опосредствованной совместной собственности на средства производства на многочисленных предприятиях.

Интерес правящих кругов во всеобщем осуществлении сбережения и вложения денег в экономику отражается также в принятии еще в 1957 году специального закона55 об обществах для капиталовложений.

Регулируемое с помощью данного закона сбережение денег представляет собой весьма эффективный способ удовлетворения постоянно возрастающих потребностей рынка капиталов в стране современного капитализма. Согласно высказыванию депутата от ХДС А. Нойбургера, цель закона состоит в том, чтобы привлечь еще более широкие слои народа к участию в накоплении инвестиционного капитала, в котором нуждается экономика56. Закон и его отдельные предписания задуманы и сконструированы так, что они наилучшим образом помогают выполнять уже названные важнейшие функции сбережения денег для капиталовложений.

Деятельность таких обществ для вложения капитала направлена на то, чтобы от собственного имени вкладывать помещенные в них деньги в ценные бумаги на общий счет своих пайщиков в соответствии с принципом смешения риска. Общества для капиталовложений делают эти вклады

111

обособленно от собственного имущества и выдают своим вкладчикам (пайщикам) свидетельства об их правах, вытекающих из этого (§ 1, ч. 1). Инвестиционное общество продает так называемые инвестиционные сертификаты по цене 50 или 100 западногерманских марок и вкладывает получаемые таким образом суммы в ценные бумаги.

В системе сбережения денег для капиталовложений главенствующее положение занимают учреждения финансового капитала — банки. Зависимость инвестиционных обществ от банковского капитала огромна. Она определяется тем, что именно банки основывают такие общества. Например, действующий в ФРГ Дрезднербанк основал Германский инвестиционный трест — Общество для вкладывания ценных бумаг во Франкфурте-на-Майне; Германский банк — Германское общество для ценных бумаг во Франкфурте-на-Майне; Рейнская расчетная палата и Провинциальный банк-Германское общество капиталовложений в Дюссельдорфе и т. д. Банки хранят имущество таких обществ и управляют им. Отсюда для банков вытекают обширные права (§ 11). Имущество инвестиционных обществ образуют ценные бумаги, приобретаемые на деньги вкладчиков и вносимые затем в специальные фонды (§ 6, ч. 1).

Для правового положения обладателя инвестиционного сертификата характерно отсутствие прав в отношении принадлежащих к таким фондам ценных бумаг (§ 8, ч. 1). Исключение составляет право получить определенный доход от бумаг, приносимый в форме дивидендов этими бумагами. Иными словами, мелкий вкладчик инвестиционного общества не имеет ни малейшего влияния ни на деятельность соответствующих компаний, ценные бумаги которых принадлежат к фонду инвестиционного общества, ни на финансовые и торговые операции самого инвестиционного общества.

Так, владельцу инвестиционного сертификата не предоставлено «право голоса в делах предприятия», в которое вложены (через инвестиционное общество) его деньги. Право голоса связано с находящимися в фондах ценными бумагами и входит в компетенцию инвестиционного общества, которое может передавать осуществление этого права чаще всего банкам. Сбережения для капиталовложений, вопреки утверждениям их пропагандистов, ни в коем случае не освобождают обладателя инвестиционного сертификата от риска, связанного с операциями на рынке цен-

112

 бумаг. А рассчитывать на получение дохода он может только тогда, когда ценные бумаги принесут дивиденды. Если же дело доходит до серьезных экономических потрясений и кризисов, охватывающих все хозяйство, то смягчающее воздействие участия инвестиционного общества не в одном, а в нескольких предприятиях оказывается очень слабым.

Владелец сертификата не имеет ни малейшего влияния на то, в ценные бумаги какого предприятия или отрасли промышленности вкладываются его деньги. Эти вопросы решают органы инвестиционного общества, в которых преобладает влияние банков, в связи с чем инвестиционная политика общества ориентируется на интересы финансового капитала; здесь наиболее важно, что денежные вклады мелких пайщиков могут быть инвестированы в ту отрасль промышленности, которая в соответствии с интересами монополий больше всего нуждается в таких инвестициях.

Правящие круги ФРГ с самого начала кампании за «народный капитализм» старались осуществлять политику собственности в соответствии со своими принципиальными экономическими и идеологическими целями. Они стремились с помощью «формирования собственности» охватить максимально большое количество трудящихся, учитывая классово-политическую и экономическую ситуацию в ФРГ и по возможности принимая во внимание интересы всех групп буржуазии. Вершиной их усилий был принятый 12 июля 1961 г. закон о способствовании образованию имущества у лиц, работающих по найму57, в который позже был внесен ряд изменений.

Названный закон, имеющий своей целью «формирование» так называемой производительной и непроизводительной собственности, можно оценить как попытку создать всеобщее правовое регулирование формирования «собственности в руках рабочих». Несмотря на связанные с ним последующие законы 1965 и 1970 годов, концепция такого регулирования в своей основе осталась неизменной. Она исходит из принципа, что собственность не должна быть подарена рабочим — они должны ее «заслужить». Собственность в руках рабочих нужно создавать только по мере их особых достижений, например повышения производительности труда, экономии материалов, улучшения производственных процессов, с помощью которых достигаются более высокие результаты работы предприятия58.

В соответствии с указанным принципом рабочим на

113

основании договоров с предпринимателями (производственных соглашений или тарифных договоров) гарантировались «влияющие на их имущественное положение» ежегодные платежи в сумме до 624 марок. Если годовой доход рабочего не превышает 24 тыс. марок, то он получает государственную «сберегательную надбавку» в размере 30% такого платежа. Надбавка повышается на 40%, если наемный рабочий имеет трех и более детей (§ 12, ч. 1).

Важнейшим вопросом здесь является источник финансирования платежей, «влияющих на имущественное положение рабочих». Закон не оставляет сомнения в том, что эти платежи не должны причинять ущерб доходам предпринимателя, а должны, как правило, черпаться из доли в имуществе предприятия, причитающейся рабочим за чрезвычайно напряженный труд. Общие предписания закона (§ 1—4) сформулированы таким образом, что их толкование теоретически допускает существование самых различных оснований (без прямого перечисления их всех) для получения рабочими «влияющих на их имущественное положение платежей»; конкретные предписания закона (§ 7-11) в качестве основания и источника таких платежей приводят только участие в улучшении результатов работы предприятия.

Из всего сказанного следует, что по смыслу закона следует поступать только так, что подтверждается и авторами комментария к названному закону. Они говорят, что законодатель желает, чтобы платежи, «влияющие на имущественное положение рабочих», имели форму участия в результатах, т. е. чтобы они были связаны с результатами труда59. Участие в результатах определяется в § 6 (ч. 1) как участие рабочих в «достигнутом благодаря их сотрудничеству» производственном успехе, подъеме производства и производительности труда. На самом же деле речь идет не об участии в результатах, а об определенной специфической системе оплаты труда, ранее уже применявшейся при капитализме, когда вся зарплата рабочего делится на две части: твердая основная зарплата и подвижная ее часть.

Подвижная часть зарплаты по своему характеру представляет собой часть удержанного заработка, впоследствии выплачиваемую рабочему60. Такая система оплаты должна стимулировать инициативу рабочих и повышать производительность труда. Более высокий результат, следовательно, достигается путем дополнительных усилий рабочих, хотя от капитала он не требует каких-либо издержек. В достижении результатов повышенных трудовых затрат рабо-

114

чих якобы «участвуют» оба фактора производства: капитал и труд. Само собой разумеется, что значительная часть результатов достается капиталу, а рабочий получает лишь частицу.

В связи с платежами, «влияющими на имущественное положение рабочих», предприниматели получают возможность не выплачивать подвижную часть зарплаты наличными деньгами, а вкладывать ее на имеющие определенную цель счета или использовать для покупки акций.

Такая практика должна, кроме всего прочего, выражать идею «партнерства». В ходе прений в бундестаге об упомянутом законе эта идея была охарактеризована как определяющая. Тем самым было выражено намерение создать иллюзию, будто результат совместной деятельности труда и капитала справедливо делится между обеими сторонами.

Средства, накопленные посредством платежей, «влияющих на имущественное положение рабочих», определенное время находятся в распоряжении либо данного предприятия (взамен за его акции), либо другого предприятия или учреждения, в которое они могут быть вложены. В течение этого предельного срока наемные работники не могут свободно распоряжаться вложенными за их счет средствами, что приносит капиталистам дальнейшие экономические преимущества. Под влиянием правого руководства профсоюзов такие относительно выгодные сбережения в 1966 году делали 3,2 миллиона рабочих и служащих. В 1976 году их число увеличилось до 15,6 миллиона человек61.

Вместе с государственной поддержкой (в форме сберегательных надбавок, премий, в том числе сберегательных премий на строительство, и др.) только в 1975 году, например, было вложено в общей сложности более 11 миллиардов марок62. В то время как для отдельных рабочих речь идет об относительно небольших деньгах (реальная ценность которых под воздействием инфляции к тому же постоянно уменьшается), для монополий, распоряжающихся всей суммой, речь идет об огромных финансовых средствах.

Более точные данные ясно показывают, что образование капитала в руках предпринимателей в последние годы необычайно усилилось и что процесс концентрации и централизации капитала в руках все сужающегося слоя финансовой олигархии значительно ускорился63. Эти факты вполне реалистично оцениваются и некоторыми западногерманскими теоретиками права. Например, Г. X. Рот охарактеризовал надежду на образование собственности рабочих за счет

115

сэкономленных трудовых доходов как наивную. «Не напрасно, — пишет он, — -25 лет государственной имущественной политики не смогли уменьшить концентрацию частных состояний ни на один процент». Отсюда он делает вывод, что не следует ожидать «решения проблемы частного капитализма от политики формирования собственности рабочих»64. Даже если бы основу платежей, «влияющих на имущественное положение рабочих», и следовало бы расширить еще больше, в характерном для капитализма механизме распределения это принципиально ничего не могло бы изменить. Для его изменения требуются принципиальные изменения отношений власти и собственности65.

116