2. Марксистское понимание собственности в экономическом и правовом смысле

Марксистский взгляд на категорию собственности исходит из той истины, что собственность есть определенное, исторически обусловленное общественное отношение, которое существует между людьми по поводу вещей. Этому пониманию собственности противостоит принятое в буржуазной науке определение собственности только как отношения человека к объекту, человека к природе. к Основу правильного понимания собственности разработал К. Маркс в ходе анализа капиталистического способа производства и буржуазной собственности: «… определить буржуазную собственность — это значит не что иное, как дать описание всех общественных отношений буржуазного производства.

 Стремиться дать определение собственности как независимого отношения, как особой, категории, как абстракт-

33

ной и вечной идеи значит впадать в метафизическую или юридическую иллюзию»3.

Еще в «Немецкой идеологии» К. Маркс и Ф. Энгельс разъясняли, что «собственность при господстве буржуазии, как и во все другие эпохи, связана с известными условиями, прежде всего экономическими, зависящими от степени развития производительных сил и общения, — условиями, которые неизбежно получают политическое и юридическое выражение»4.

Основатели научного коммунизма установили, что собственность имеет прежде всего общественный характер и что нужно различать собственность как общественное производственное отношение и собственность как идеологическое правовое отношение. В. И. Ленин отмечал, что «общественные отношения делятся на материальные и идеологические. Последние представляют собой лишь надстройку над первыми, складывающимися помимо воли и сознания человека, как (результат) форма деятельности человека, направленной на поддержание его существования. Объяснения политико-юридических форм… надо искать в «материальных жизненных отношениях»5.

Эта неоднократно повторяемая К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. И. Лениным истина имеет основополагающее значение для исследования собственности. Конкретно ее сущность нужно искать в определенных, данных производственных отношениях, в которые люди вступают в процессе общественного производства независимо от своей воли и которые являются адекватными определенному уровню развития производительных сил. Люди вступают в процесс производства, чтобы присваивать природу (т. е. средства производства и продукты труда) на определенной ступени общественного развития. Эта зависимость была очень точно сформулирована К. Марксом: «Всякое производство есть присвоение индивидом предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее. В этом смысле будет тавтологией сказать, что собственность (присвоение) есть условие производства»6.

Именно в присвоении природы (средств производства и продуктов труда) внутри и посредством определенной формы общества следует усматривать экономическую основу собственности. Не существует никакого абстрактного, априорного и неизменного присвоения, а есть только присвоение, которое реализуется в рамках конкретной общественно-экономической системы и способом, имманентным этой системе.

34

Подлинный исторический характер экономической системы общества определяется тем, кто именно, какой класс присваивает для себя средства производства и продукты труда, а какой класс или какие классы исключены из такого присвоения. Выражающийся в этом классовый интерес есть важный аспект экономического отношения собственности. Этот классовый интерес по своей сути является интересом экономическим, который в классовом обществе защищается правом. В феодальном обществе средства производства используются в интересах феодальной аристократии, в буржуазном — в интересах капиталистов, а в социалистическом обществе — в интересах рабочего класса и всех трудящихся. Поэтому и производственные отношения, которые возникают между людьми в процессе производства при присвоении средств производства и продуктов труда, в зависимости от определенной формы общества приобретают всегда соответствующие ей характер и классовую сущность. Так, отличаются друг от друга производственные отношения (отношения собственности) рабовладельческого, феодального, капиталистического и, естественно, социалистического общества. В Манифесте Коммунистической партии по этому поводу говорится: «Все отношения собственности были подвержены постоянной исторической смене, постоянным историческим изменениям. Например, французская революция отменила феодальную собственность, заменив ее собственностью буржуазной»7. Следовательно, научное объяснение собственности возможно только в связи с исследованием исторически данных производственных отношений. Собственность возникает как экономическое отношение, как составная часть базиса, над которой вырастает и которой определяется собственность как правовое отношение. При этом определяющими элементами являются экономический строй общества, его производственные отношения и, таким образом, собственность как экономическое отношение.

Что касается правовой стороны собственности, то социалистическая правовая наука исходит из тех положений классиков марксизма-ленинизма, согласно которым право собственности обусловлено экономической категорией собственности8.

Собственность как правовой институт всегда отражает исторически определенное экономическое отношение собственности. Теоретический анализ понятия собственности в правовом смысле не может быть ограничен толкованием текста закона. При анализе правовых отношений собст-

35

венности необходимо показать также их экономическую и общественную обусловленность, а тем самым и связать их с собственностью как экономической категорией, проводя в то же время различие между правовыми и экономическими отношениями собственности.

— Правовые отношения собственности в отличие от экономических отношений собственности — формируются в зависимости от человеческой воли, порождаются сознанием и волей их участников. Люди вступают в эти отношения как носители прав и обязанностей, которые регулируются и защищаются правом. И хотя правовые отношения собственности суть отражение экономических отношений собственности, они как любое явление надстройки существуют относительно самостоятельно.

Относительная самостоятельность правоотношений собственности не должна порождать иллюзию, что правовые отношения собственности являются результатом совершенно свободной воли. Подобное воззрение было бы выражением волюнтаризма, который как раз характерен для немарксистского подхода к проблематике собственности и права собственности. В действительности правоотношение собственности как отношение между людьми также определено материальными условиями жизни каждого общества и тем самым ограничено экономическим базисом: «В частном праве существующие отношения собственности выражаются как результат всеобщей воли. Одно уже jus utendi et abutendi свидетельствует, с одной стороны, о том, что частная собственность стала совершенно независимой от общности [gemeinwesen], и с другой — об иллюзии, будто сама частная собственность основана исключительно на частной воле, на произвольном распоряжении вещью. На практике понятие abuti имеет очень определенные экономические границы для частного собственника, если он не хочет, чтобы его собственность, а значит, и его jus abutendi перешли в другие руки…»9.

Естественно, правовое отношение собственности, точно так же как и экономическое отношение собственности, связано с определенными вещами; собственник может этими вещами распоряжаться и пользоваться (jus utendi et fruendi, disponendi et possidendi). Иными словами, конкретные полномочия собственника распространяются на определенные вещи. Поверхностное рассмотрение отношений собственности приводит к представлению, что право собственности относится только к этой вещной их стороне или что именно эта вещная сторона в них преобладает. Подоб-

36

ное ошибочное представление широко распространено в немарксистской правовой науке*.

К величайшей научной заслуге К. Маркса относится раскрытие сущности процесса присвоения. Он показал, что дело заключается в общественном отношении, которое только внешне принимает вид вещного отношения. К. Маркс разрешил и проблему соотношения собственности в экономическом смысле и права собственности. Он сделал это в связи с анализом превращения «товар — деньги — товар», выделив в этом экономическом движении вещей функцию человека как собственника: «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — все равно, закреплен ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»10.

Обоюдное признание отдельными лицами друг друга в качестве собственников в юридическом смысле зиждется на их положении как собственников в экономическом смысле. Экономическое отношение является первичным, а правоотношение собственности — его отражением. С этой точки зрения, вещи становятся предметом собственности не на основе индивидуальной воли собственника, а вследствие того общественного отношения, объектом которого они являются. Происхождение этого общественного отношения коренится в конечном счете не в воле отдельных участни-

* Такой взгляд характерен для правовой, в первую очередь гражданско-правовой, науки буржуазных стран континентальной системы права. В странах англосаксонской системы права традиционно преобладает другая точка зрения, согласно которой и вещные, и обязательственные права рассматриваются как разновидности права собственности или как различные права собственности, даже если это принадлежащие разным лицам частичные права на один объект. В последние годы эта точка зрения получает широкое распространение и в странах континентальной системы права (в ФРГ, Франции, Италии и др.).

37

ков правоотношения, а в тех основополагающих экономических отношениях, которые и определяют содержание правоотношения». Поэтому мы не можем абстрактно рассматривать и исследовать вещь как предмет собственности: ее следует понимать всегда конкретно, применительно к тем основополагающим общественно-экономическим отношениям, в которых она появляется.

Исследование правоотношений собственности в их конкретных общественно-экономических взаимосвязях позволяет марксистской правовой науке более дифференцированно судить об объектах и субъектах правоотношений. На этой базе могут быть познаны различные формы собственности в рамках определенной общественной формации.

Тезис об экономической обусловленности правоотношения собственности служит надежной теоретической основой для выработки общего определения понятия права собственности, приложимого к любой общественной формации. В этой связи заслуживает упоминания одно определение субъективного права собственности, которое представляется особенно подходящим для полемики с буржуазным пониманием права собственности. Речь идет об определении, данном известным советским цивилистом А. В. Венедиктовым. Его определение субъективного права собственности — одно из наиболее распространенных в социалистической правовой науке. А. В. Венедиктов, отправляясь от того положения К. Маркса, что все производство есть присвоение природы индивидом внутри и посредством данной общественной формации, определил субъективное право собственности как право индивида или коллектива использовать средства производства и продукты труда своей властью и в своем интересе на основе господствующей в данном обществе системы классовых отношений и в соответствии с нею12. Это понимание права собственности как возможности «использовать вещь своей властью и в своем интересе» не только выражает ту мысль, что1 правовое отношение собственности есть общественное отношение, т. е. отношение между людьми по поводу вещей, но и показывает специфическое различие между правом собственности, с одной стороны, и прочими правовыми формами присвоения — с другой. При таком понимании — и это особенно важно для нашего исследования — становятся очевидными специфические классовые черты отдельных типов собственности. На его основе могут быть объяснены принципиальные различия в способе присвоения, например, при

38

капитализме и при социализме. В дальнейшем мы будем опираться на это определение*.