§ 1. ВВЕДЕНИЕ

I.                            Задача определения понятия преступления предполагает прежде всего вскрытие классовой природы преступления, исследование преступления как явления общественной жизни, реальные качества которого определяют и его юридическое выражение.

Для буржуазной лженаучной юриспруденции характерен подход к преступлению как чисто юридическому явлению, вследствие чего исследование понятия преступления сводится преимущественно к формально-логическим дефинициям. Формально-юридическими, а у других буржуазных авторов псевдосоциологическими конструкциями маскируется классовый характер преступления и наказания.

II.                           Термин «преступление> в советском социалистическом уголовном праве употребляется в двояком значении. С одной стороны, этим термином определяются все предусмотренные уголовным законом деяния, влекущие в силу их общественной опасности применение мер наказания (ст. 6 УК РСФСР). С другой стороны, закон понимает под преступлением только оконченное уголовно-наказуемое деяние.1 Тем самым понятие преступления   противопоставляется    понятию    покушения на преступление и приготовления к совершению преступления,2 что имеет, как мы постараемся показать ниже, существенное значение.

В настоящей работе, посвященной понятию преступления, имеется в виду преступление в широком смысле слова, т. е. все деяния, влекущие применение мер уголовного наказания, независимо от того, являются ли они с точки зрения закона

1                        В тех буржуазных государствах, где принято двухчленное или трехчленное деление преступлений, термин «преступление» (Verbrechen, crime) обозначает также наиболее тяжкие из числа наказуемых деяний.

2                      Об этом писал в свое время С. П. Мокринский: «... в ст. 19 слово «преступление» употреблено в другом значении, чем в ст. 6. В ст. 19 преступление означает действие не только опасное, но имевшее результат,— покушение же рассматривается  как попытка причинить последний^ (С. П. Мокринский. Покушение и приготовление в советском праве. «Советское право», № 1(25), 1927, стр. 57).

Введение

оконченным преступлением, покушением или приготовлением к преступлению. Везде, где в настоящей работе упоминается о преступлении, этим термином, если нет соответствующей оговорки, не охватываются деяния, которые в силу тех или иных велений закона исключаются из числа преступлений, в частности, общественно-опасные действия невменяемых лиц, действия, совершенные при обстоятельствах, исключающих преступность деяния,— необходимой обороне, крайней необходимости и др.

Таким образом, в настоящей работе говорится о понятии преступного  в широком смысле слова.3

III. Понятие преступления нередко смешивается с понятием состава преступления. В литературе уголовного права различаются специальный состав преступления, т. е. совокупность признаков, образующих данное конкретное преступление, и общий состав преступления, т. е. совокупность признаков, характерных для всех вообще преступлений.

Вопрос о разграничении общего понятия преступления и так называемого специального состава преступления вообще не может ставиться: специальный состав определяет признаки лишь конкретного деяния, тогда как понятие преступления обнимает признаки, общие всем преступлениям, независимо от их конкретных особенностей, составляющих основу специального состава. Таким образом, специальный состав предполагает общее понятие преступления как данное. Понятие же общего [состава преступления, по нашему мнению, вообще искусственно и, по сути дела, подменяет понятие преступления.

Пестрота в определении элементов общего состава лишний раз свидетельствует о произвольности этой конструкции. Среди иностранных авторов одни относят к общему составу три признака: противоправность, виновность и государственное наказание, как последствие; другие—два признака: свободное деяние и достижение субъектом преступления определенного возраста; третьи—наличие виновного, человеческого поведения, отличающегося особо тяжкой противоправностью; четвертые — деяние, противоправность и вину.

3 В последнее десятилетие, особенно во время второй мировой войны п после ее окончания, большое значение получили вопросы международного уголовного права, в частности, понятие международного преступления. Сложная и актуальная проблема международного преступления, по нашему мнению, относится в равной степени к сферам международного, государственного и уголовного права и требует самостоятельного,специального исследования. Эта проблема даже частично не может быть уложена в рамки настоящей работы. Поэтому вопросы о природе международного преступления здесь совсем не затрагиваются.

Введение                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                             5

По мнению П. П. Пусторослева, к общему составу относятся субъект, объект или предмет и деяние, 4по мнению С. В. Позны-шева,— деяние субъекта, посягающее на объект, противозаконное и вменяемое.5

В советской литературе довольно туманное и противоречивое определение общего состава дано авторами учебника уголовного права для вузов Всесоюзного института юридических наук.0 В частности, авторы утверждают, что учение о противоправности (общественной опасности) деяния также входит в общее учение об объективной стороне состава преступления. Дальше несколько раз применяется термин «общий состав преступления», а в параграфе, посвященном объективной стороне состава преступления, повторяется, что объективной стороной всякого вообще преступления является общественная опасность деяния и противоправность как юридическое выра?кение опасности.'

Таким образом, общественная опасность и противоправность! деяния рассматриваются не как элементы понятия престу-1 пления, какими они являются, а как элементы объективной' стороны общего состава преступления.8

Это тем более непонятно, что при определении авторами учебника общего понятия преступления (§ 35) общественная опасность деяния вполне основательно указана в качестве основного признака преступления. Заметим, что по существу само отнесение упомянутых обстоятельств только к объективной стороне преступления ошибочно, так как общественная опасность может выражаться в свойствах субъекта, в характере субъективной стороны деяния, в частности, в характере мотивов, а исключение противоправности деяния может иметь место и при наличии обстоятельств, относящихся к субъективной, а не только к объективной стороне деяния. Конструи; о-вание общего состава преступления должно приводить к ликви-

4 II. П. П у с т о р о с л е в. Русское уголовное право. Общая часть, вып. I, стр. 195.

6 С. В. Познышев. Основные начала науки уголовного права. М., 1912, стр. 139—141.

6                        Всесоюзный институт юридических наук (ВИЮН), Уголовное право, Общая часть, М., 1943) стр. 104—111 (в дальнейшем — учебник). Во втором издании учебника (1939 г.) автор соответствующего параграфа более четко указал, что такие признаки, как общественная опасность и противоправность, характеризуют общее понятие преступления и поэтому являются постоянными элементами состава каждого преступления (стр. 162).

7                       Цит. учебник, стр. 114.

s По существу понятие преступления подменяется понятием общего состава преступления и в учебнике уголовного права для юридических школ; ВИЮН, Советское уголовное право, М., 1940, стр. 47.

Введение

Дании понятия преступления. А. Н. Трайнин в статье, посвященной составу преступления в буржуазном законодательстве,9 доказывает искусственность построения общего состава преступления и делает вывод, что элементы так называемого общего состава представляют не что иное, как элементы понятия преступления, так как существует лишь состав конкретного деяния. Присоединяясь к этой точке зрения, добавим лишь несколько соображений о причинах, вызвавших, по нашему мнению, появление в буржуазной литературе уголовного права института общего состава преступления за счет общего понятия преступления.

Долгое господство формального принципа nullum с rime n sine lege, фальшиво изображавшегося в качестве незыблемого в теории и уголовном законодательстве большинства капиталистических стран, но постоянно нарушаемого на практике, при игнорировании в то же время качественного признака преступления, содействовало тому, что определенные в законе признаки отдельных преступных деяний получили в глазах буржуазных теоретиков самодовлеющее значение. Не случайно у многих авторов одним из признаков преступления признается соответствие составу, не случайно также появляется совершенно произвольная категория отрицательных признаков состава.

Оторванность буржуазной юриспруденции от реальных общественных отношений сказывается и в этой попытке втиснуть все многообразие признаков преступления в узкие рамки состава преступления, т. е. определить преступление исключительно на основе тех формальных признаков, которые конкретно описаны в законе. Само понятие законного состава преступления есть понятие, свойственное уголовному праву сравнительно немногих стран в течение исторически ничтожного отрезка времени. Следовательно, нельзя выводить из этого понятия путем суммирования или обобщения его признаков общие признаки понятия, известного всей истории классового общества, т.е. понятия преступления.

Как мы постараемся доказать ниже (главы III и IV), гипертрофирование значения состава преступления связано с тем обстоятельством, что буржуазная теория уголовного права не в состоянии определить со своих идеалистических позиций материальный признак преступления, вследствие чего при определении

8 А. Н. Трайнин. Кризис буржуазной демократии и развитие учения о составе преступления. «Советское государство и право», № 1, 1941.

Введение

преступления ограничивается юридическими дефинициями. Беря в качестве исходного пункта чисто формальное определение преступления, буржуазная наука не может выйти за рамки законных признаков преступления, а так как в законе нельзя найти иных признаков, кроме признаков состава, общее понятие преступления подменяется, как правило, общим составом преступления. Эго отвечает классовому назначению буржуазной науки, так как таким путем маскируется классовая природа преступления.

Однако такая конструкция, вполне понятная для буржуазной теории, находится в противоречии с материальным определением преступления, являющимся основой учения о преступлении в советской науке уголовного права. Поэтому от понятия! общего состава преступления надо полностью отказаться.     Г

IV. Уголовное право имеет дело с двумя основными явлениями — преступлением и наказанием. Вопрос о том, какое из них следует признать первичным, служил предметом спора в теории уголовного права в течение долгого времени. Подавляющее большинство буржуазных теоретиков держится взгляда, что основным понятием уголовного права является понятие наказания.10

По общему правилу, преступление рассматривается в иностранной буржуазной литературе только как предпосылка или предположение наказания, чем подчеркивается производный характер этого понятия.

В русской дореволюционной литературе уголовного права аналогичные сообра?кения были высказаны авторами крупнейших монографий по теории наказания, в особенности А. А. Жижиленко.11

Взгляд на наказание, как первичное, в сравнении с преступлением, понятие уголовного права, обычно мотивируется тем, что наказание именно и представляет собой специфический атрибут уголовного права, что оно есть единственный признак, отличающий уголовное право от других областей права, ибо только наказуемость превращает деяние в уголовно-правовое,

10                    См. Н. Н. Полянский. Уголовный кодекс РСФСР и германский проект Уголовного уложения. «Право и жизнь», № 2, 1922.

11                      А. А. Жижиленко.   Наказание,   1914, стр. 4—5. Там же изложение взглядов многочисленных авторов. См. также: С. П. М о к-р и н с к и й.   Наказание, его цели и предположения, ч. I—III, 1902— 1905. Учение о преступлении, по С. В. П о з н ы ш е в у, вытекает из основных начал карательной деятельности государства и представляет собой изложение объема этой деятельности (Основные начала науки уголовного права, М., 1912).

Введение

при отсутствии же этого признака оно относится к какой-либо другой области права.

Так, А. А. Жижиленко писал: «Вопрос о наказании — основной вопрос всего уголовного права. Наказанием характеризуется и самое преступное деяние, которое есть не что иное, как наказуемое, недозволенное деяние. Исходя из представления о единстве неправды, мы по этому моменту — наказуемости — отличаем преступное деяние от других недозволенных деяний. И, рассуждая последовательно, мы должны признать, что с анализа понятия наказания, как основного вопроса, должно было бы начинаться рассмотрение самой науки уголовного права».13

Э. Немировский, также признававший приоритет наказания, писал: «Преступление становится таковым именно потому, что закон, вообще положительное право (обычай, указ в виде редкого исключения) связали с известным правонарушением на-чказание. Таким образом, первичным следует признать это по-]нятие,   а   преступление—производным   понятием.   Вопросы Лучения о последнем, например: о вине и ее оттенках, покушении и его видах, крайней необходимости и др., получают то или иное решение в зависимости от взглядов на сущность и цели наказания».13

Аналогичное мнение было высказано ранее И. В. Михайловским.14

Взгляд на наказание как первичное понятие уголовного права находил прочную опору в законодательстве XIX—XX вв. Уголовные кодексы обычно начинаются статьями, определяющими виды наказаний и принципы применения наказания. Даже в самом названии уголовных кодексов отражается признание приоритета понятия наказания.15 Таковы наименования: «Уложение о наказаниях». «Strafgesetzbuch» и т. п.

12                     А. А. Ж и ж и л е н к о.  Цит. соч., стр. 5.

13                      Э. Немировский.    Основные   начала   уголовного  права. Одесса, 1917, стр. 15—16.

14                       Он писал: «Наказание и есть тот принцип, который объединяет собою известную группу социальных явлений идает основание для выделения этой группы в самостоятельную науку. Таким образом, для науки уголовного права основным понятием является понятие наказания, а не преступления» (И. В. Михайловский. Основные принципы организации уголовного суда. Томск, 1905, стр. 41).

15                      И. С. Т а г а п ц е в заметил, что спор о приоритете понятий преступления и наказания выражается и в двойственности терминологии, обозначающей уголовное право: Jus poenale и jus criminale, Strafrecht и Criminalrecht, droit penal и droit criminel. (H. С. Таганцев. Русское уголовное право. Лекции, 1902, т. I, стр. 17). Характерно, что при

Введен ve

В конце XIX и в XX в. некоторые из буржуазных теоретиков становятся на противоположную точку зрения и признают первичным понятием уголовного права преступление.1*

В русской литературе первым высказал такое мнение Буд-зинский: «...чтобы определить существо и основание наказания, мы должны прежде всего составить себе ясное понятие о существе преступления».l1

Н. С. Таганцев, видимо, склонялся к признанию приоритета понятия преступления, но он видел здесь скорее технический вопрос, чем принципиальную проблему, так как ограничился констатированием факта, что уголовное право может быть кон-' струировано двояко — на первое место становится или деяьие или карательная деятельность государства, причем преступное деяние рассматривается только как основание этой деятельности. 18

Е. Ефимов признавал первичным не наказание, а преступление, исходя из антинаучного идеалистического взгляда на преступление как продукт этического мышления. Ефимов утверждал, что преступление выражает неодобрение поведения со стороны общественной нормы, оно не есть ни предмет, ни свойство, ни, состояние, ни действие, оно не зависит от пространственных и временных определений. 19

В советской литературе взгляд на преступление как первичное понятие уголовного права был высказан А. Н. Т р а й-н и н ы м.£0 В первых двух изданиях (1938 и 1939 гг.) учеб-

обсуждений проекта нового Уложения в России высказывалось требование : отказа от наименования его Уложением о наказаниях именно потому, что в этом названии игнорируется преступление. Это требование нашло выражение в наименовании Уголовного уложения 1903 г. (См. В. Н. II а л а у з о в. К вопросу о будущем нашем уголовном кодексе, Одесса, 1894, стр. 10).

16                         В советской литературе это отмечено А. II. Т р а й н и н ы м; он, в частности, указывает на работу Миттермайера,  в которой автор горячо доказывает приоритет понятия преступления (А. II. Т р а й-н и н. 'Этюды по уголовному праву. «Право и жизнь», 1923, № 10,, стр. 35).

17                       Б у д з и н с к и й.   Начала уголовного права. Варшава,  J870,, стр. 27.

18                       Н. С. Т а г а н ц с в. Русское уголовное право. Общая часть. Лекции, 1902, стр. 17. В системе своего курса Таганцев ставит на первое место преступление, считая, что это «более соответствует естественному порядку возникновения преступления и наказаний*; там же, стр. 18.

19                       Е ф и м о в. Естественно-научная теория преступления, М., 1914,. стр. 51, 386—390.

20                     А. Н. Т р а й ц и н.   Уголовное право. Общая часть.   М., 1929Г стр. 299 и ел.

JO                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   Введение

ника уголовного права ВИЮН этот вопрос вообще не ставился, хотя система учебника свидетельствовала о молчаливом признании приоритета понятия преступления.21 Видимо, из того же принципа исходили и авторы тезисов о системе советского социалистического права 1941 г.22

Действующее советское уголовное законодательство, на наш взгляд, исходит из преступления как первичного понятия. Это можно видеть из того, что в уголовных кодексах определение преступления (ст. 6 УК РСФСР) предшествует не только нормам, устанавливающим виды и пределы наказания, но и норме, определяющей задачи наказания (ст. 9 УК РСФСР). При рассмотрении проекта Уголовного кодекса РСФСР сессией Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета в мае 1922 г. докладчик народный комиссар юстиции РСФСР Д. И. Курский, излагая содержание представленного сессии проекта, заметил: «...прежде всего Кодекс этот формулировал основное явление, с которым он борется,— преступление;23 Кодекс определяет преступления как «явления, опасные для того строя, который мы защищаем...»

Наконец, отдельные теоретики вообще отрицают значение всей проблемы.

Так, А. Круглевский считал самый спор о приоритете двух ■соотносительных понятий — преступления и наказания — логическим недоразумением.и

В советской литературе этот вопрос рассматривает проф. Б. С. Утевский. Критикуя буржуазных юристов, которые потратили много времени и усилий на споры о том, какому из двух понятий уголовного права;—преступлению или наказанию — принадлежит первенствующее значение, он считает самую постановку этого вопроса порочной. Он пишет: «Преступление и наказание одинаково являются основными понятиями уголовного права. Преступление и наказание неразрывно между собою связаны. Учение о наказании и учение о преступлении — равнозначащие части науки уголовного права».25

V. Мы не можем согласиться с мнением Б. С. Утевского. Прежде всего, спор идет не о двух частях или двух разделах науки уголовного права —учениях о преступлении и нака-

81                    Учебник Общей части уголовного права, М., 1939, стр. 18.

82                     Институт права Академии Наук СССР. Система советского социалистического права (Тезисы). 1941.

23                        III сессия ВЦИК IX созыва, Бюллетень № 3, стр. 27.

24                     А. Н. Круглевский. Учение о карательной норме. Вопросы обществоведения, СПб., 1908, стр. 136.

25                     Учебник Общей части уголовного права, 1943, стр. 216.

Введение                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 \ {

зании, а о преступлении и наказании как двух явлениях объек-| тивной действительности и их юридическом выражении в системе права.

Бесспорно, преступление и наказание неразрывно связаны между собой и не могут быть противопоставлены, Но это ни в какой мере не снимает вопроса о первичности одного из этих явлений. Ссылка на соотносительность и одинаковую значимость преступления и наказания была бы недостаточной.

Государство признает известные виды человеческих действий преступлениями и определяет за совершение их наказание. Что же кладется в основу этого акта государства? Или некоторые действия в силу их реальной опасности для капиталистического строя или правопорядка — в капиталистических странах, для советского социалистического строя и правопорядка — в СССР вызывают необходимость применения наказания к лицам, их совершающим, или же государство произвольно определяет, что для предотвращения определенных нежелательных ему поступков людей оно должно бороться с ними только путем наказания ввиду недостаточности других средств.

По нашему убеждению, в основе второго взгляда, признающего приоритет наказания, лежит воззрение на преступление только как на оценочную категорию сознания. Государство, в зависимости от тех целей, которые оно ставит, якобы признает по своему усмотрению те или иные деяния наказуемыми и, с л е-довател ьно, преступными. Таким образом, преступление как юридическое понятие не имеет, согласно этому воззрению, никакого основания в объективной действительности, оно не имеет никакого отличия по существу от других видов правонарушений и отличается от них только по характеру правовых последствий. Это в свою очередь означает отрицание роли уголовного права как самостоятельной отрасли права. Все отличие уголовного права от других отраслей права сводится к некоторой разнице в характере правового последствия деяния (наказание или другие меры). Таким образом, уголовное право получает чисто субсидиарное значение, оно лишь подкрепляет своей санкцией нормы, относящиеся к другим отраслям права, и даже нормы морали. Оно как бы дополняет эти нормы своей специфической санкцией.

Выше отмечалось, что некоторые буржуазные теоретики признают первичным в уголовном праве преступление, однако обосновывают свое мнение крайне неудовлетворительно. К тому же оно остается пустой декларацией, без дальнейшего конкретного развития применительно к отдельным институтам

] 2                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     Введение

уголовного права. Это объясняется тем, что эти теоретики исходят из идеалистических или в лучшем случае эклектических философских оснований и рассматривают преступление как явление юридического характера, не затрагивая даже вопроса о его материальном содержании, лежащем за пределами нормы, но определяющем ее возникновение. Впрочем, это отвечает классовому назначению буржуазной теории, которая должна скрывать классовый характер буржуазного права.

VI. Основная мысль настоящей работы заключается в том, что преступление как юридическое понятие имеет своим основанием определенные явления общественной жизни. Отнесение деяния к числу преступлений не является произвольным актом законодателя. Норма, определяющая преступное деяние, отражает опасность деяния для эксплоататорского класса — в капиталистических странах, опасность деяния для порядков, угодных и выгодных трудящимся,— в социалистическом государстве.

В соответствии с этим основным направлением работы построен и ее план. Вначале преступление определяется как конкретный, совершаемый в объективном мире поступок человека (главы I, II).

В следующих главах определяются те особенности поступка, которые являются основанием для отнесения его нормой права к числу преступлений, т. е., иными словами, устанавливается материальный признак преступления (главы III, IV, V).

Дальнейшие две главы посвящены определению юридических свойств преступления как деяния противоправного (главы VI и VII).

В главе VIII трактуется об отношении морали к преступному деянию, иными словами,— об антиморальности деяния как признаке преступления. Поскольку этот признак не принадлежит к числу обязательных для понятия преступления, вопрос этот рассматривается после рассмотрения вопроса о материальном и формальном элементах преступления.

В главе IX на основе обобщения выводов, сделанных в предыдущих главах, дается общее определение преступления в советском уголовном праве и делаются выводы из этого определения. Наконец, глава X, тесно связанная с предыдущей, посвящена разграничению de lege lata преступления и других видов правонарушений.

ГЛАВА   ПЕРВАЯ

ПРЕСТУПЛЕНИЕ - КОНКРЕТНЫЙ АКТ ПОВЕДЕНИЯ

ЧЕЛОВЕКА