§ 31. ОБЩЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ПРОТИВОПРАВНОГО ДЕЯНИЯ

I. Общее определение преступления как деяния противоправного предполагает предварительный ответ на два вопроса: существует ли противоправность деяния, абстрагированного от свойств лица и обстановки совершения; характеризует ли противоправность деяние, как таковое, т. е. включая его объективные и субъективные свойства.

На первый вопрос надо ответить безусловно отрицательно. Во-первых, нет абсолютных, неизменных благ, которые всегда защищались бы неизменной нормой. Во-вторых, в уголовном праве, как мы указывали выше, нет норм, независимых от уголовного закона и ему предшествующих во времени.

Деяние запрещается нормой уголовного права — и именнО| диспозицией, но не одной лишь диспозицией изолированно! взятой статьи Особенной части, а диспозицией, предполагающей как да н'н о е всю совокупность норм Общей части уголовного права. Это обстоятельство упорно игнори-

33

С. П. Мокринский. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1902, часть I, стр. 24.

284                                                                                                                                                                                                                                                                                                    Преступление — деяние противоправное

руется немецкими теоретиками уголовного права, которые рассуждают о норме уголовного права применительно только к статье Особенной части.34

Норма уголовного права дает юридическое выражение материального признака преступного деяния. Поэтому все ее определения в принципе охватывают признаки общественной опасности, и деяние, обладающее в целом такими признаками, запрещается нормой, объявляется противоправным.

Таким образом, пределы запрета определяются пределами признаков общественной опасности.

Норма уголовного кодекса, запрещающая убийство, отнюдь не содержит общего запрета лишения жизни, ибо она не запрещает под страхом уголовной кары лишения жизни другого человека при отсутствии умысла и неосторожности, лишения жизни другого человека во исполнение закона и обязанности, вытекающей из закона, лишения жизни в состоянии необходимой обороны.

Больше того, этот запрет непосредственно не относится к лишению жизни, совершенному душевнобольным или ребенком, не достигшим минимального возраста, начиная с которого возможна уголовная ответственность. Вопрос о юридических последствиях этих безусловно общественно-опасных, но не являющихся преступными, деяний лежит, в принципе, за пределами уголовного права, хотя весьма часто разрешается нормами, включаемыми в уголовные кодексы. С другой стороны, в силу велений общей части Уголовного кодекса (ст. 17, 19 УК РСФСР) этот запрет распространяется на приготовительные к убийству действия, умышленные попытки его совершения, а также на подстрекательство к убийств}', содействие убийству.

В отношении многих других деяний вопрос о противоправности усложняется. Деяния являются опасными в определенных условиях—при совершении их специальным субъектом, при определенной субъективной стороне деяния, при совершении в определенной обстановке, в известное время,в известном месте.

34 Проф. М.Д. Шаргородский находит, что в написанном мною разделе учебника уголовного права для вузов, посвященном уголовному закону, неправильно отнесение норм уголовного закона к числу запретительных или обязывающих норм. По мнению М. Д. Шаргородского, это утверждение справедливо только в отношении Особенной части (см. рецензию на 3-е издание учебника Общей части уголовного права в журн. «Соц. законность», № 3, 1945). Однако нормы Общей части, относящиеся к преступлению, также содержат запрет деяния или определяют границы запрета и применения наказаний. Например, ст. 17 УК РСФСР запрещает соучастие в выполнении преступного деяния.

Общее определение преступления                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         185

Все эти условия не являются какими-то внешними деянию условиями наказуемости, но составляют часть самого деяния, ибо оно всегда совершается в определенной обстановке и определенным лицом. И если какое-либо из этих условий характеризует общественную опасность деяния, то оно находит отражение в норме, запрещающей деяние; тогда деяние запрещается уголовным правом именно при наличии этого условия.

Одним словом, единство опасности лица и совершенного им в конкретной обстановке деяния находит свое выражение в характере запрета деяния, в характере его противоправности.

Карая только директора, главного инженера предприятия и начальника отдела технического контроля за выпуск недоброкачественной промышленной продукции, Указ 10 июля 1940 г. тем самым определяет, что от каждого из названных лиц зависит возможность предотвращения этого противогосударственного преступления. Покупка и перепродажа продуктов без цели наживы и при отсутствии признаков нарушения правил торговли вообще не представляет собою противоправного деяния. Ст. 107 УК РСФСР запрещает и карает как спекуляцию эту скупку и перепродажу именно при указанных условиях.

При излагаемом понимании противоправности как юридическом выражении общественной опасности деяния возможно выделение отдельных преступлений, различающихся не только по интенсивности, но и по характеру общественной опасности. Такое выделение, равно как и классификация отдельных преступлений, по существу, исключены, если придерживаться теории Биндинга.

Н. С. Таганцев, критикуя определение Биндингом объекта, заметил, что если видеть в преступлении посягательство на норму, то все преступления должны быть одинаковы.35

II. Исходя из высказанныхвышесообра?кений, главнейшим из которых является признание противоправности юридиче-ским выражением общественной опасности деяния, взятого в це-1 лом, "притом в к^э^нк^ет^й^б^сЗ^о^^ё^в'ёсьма легко, по нашему! мнению," ответить на "спорный:вопрос, может ли быть преступ-' ным деяние, разрешаемое какой-либо нормой права. Этот вопрос возникает именно в связи с господствующей в буржуазной литературе, основанной на учении Биндинга теорией, признающей правовое благо и охраняющие его нормы предшествующими велению уголовного закона.

Н. С. Таганцев. Лекции. Т. 1, 1902, стр. 47.

186                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   Преступление — деяние противоправное

С большей или меньшей категоричностью авторы высказывают мнение, что деяние, признаваемое правомерным в силу веления нормы, относящейся к любой отрасли права, не может быт преступным.

Ру писал, что уголовное право не может наказывать за действия, осуществление которых оно само или другое право приказывает или разрешает.36 Н. Д. Сергеевский полагал, что деяния, признаваемые правомерными в какой-либо отрасли права, не могут быть преступными в области уголовного права. 37

Этот взгляд связывается с тезисом о единстве неправды, который цитированный автор, как и многие другие иностранные и русские авторы, среди которых следует упомянуть Н.С. Та-ганцева, считает незыблемым.

В проекте германского Уголовного кодекса 1925 г. содержалась специальная норма (§ 20), устанавливавшая, что нет наказуемости деяния, когда противоправность его исключена публичным или гражданским правом.3" В Уголовном кодексе Китайской республики 1935 г. имеется ст. 21, гласящая: «Деяние, совершенное в соответствии с законом или указом, ненаказуемо».

Как германский проект, так и китайский кодекс в формулировке нормы исключают только наказуемость, а не противоправность, презюмируя, тем самым, посягательство на абстрактную норму в каждом соответствующем составу деянии.

III. С точки зрения советской теории уголовного права, исходя из материального содержания преступления—общественной опасности деяния, следует отказаться от недифференцированного, неконкретного подхода к понятию противоправности. Прежде всего, каждое деяние, предписываемое законом, к какой бы области он ни относился, никогда не может быть уголовно-противоправным. Закон, как выражение государственной воли, не может предписывать деяний, представляющих

38 J. A. R о и х. Cours de droit criminel Franpais. Paris, 1927, p. 88.

37                     H. Д. Сергеевский.   Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть общш, СПб., 1915, стр. 244—250.

38                     В объяснительной записке к проекту утверждается, что деяния, содержащие законный состав преступления, в принципе всегда противоправны. Закон определяет не случай, когда названные деяния противоправны, а изъятия из этого принципа — случай, когда противоправность исключается на основании специальных предписаний, относящихся к различным отраслям уголовного и гражданского права. Часто эти исключения вытекают из положений обычного права. Попытку систематизации этих изъятий авторы объяснительной записки считали безнадежной.

Преступление—Эеянке наказуемое                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 ]87

опасность для господствующего класса в капиталистических странах, для всего советского народа в СССР.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    I

Поэтому следует считать правомерными деяния, не проти-i воречащие повелительным и дозволительным нормам других отраслей права, хотя бы они и предусматривались уголовным законом, в случае абсолютного совпадения всех существенных элементов запрещаемого уголовным законом деяния и деяния, дозволяемого в другой области права.