§4. Пределы толкования Конституционным Судом Конститу­ции и законов Украины

Проблема пределов и ограничений все более прочно входит в конституционно-правовую теорию и практику. Речь идет о пре­делах вмешательства государства в жизнь структур гражданского общества, о сдержках и противовесах между властями, об ограни­чении прав человека и гражданина в определенных, четко обоз­наченных Конституцией и законом условиях (чрезвычайное и военное положение и т. д.). Деятельность государственных ор­ганов, в том числе Конституционного Суда, также может и долж­на осуществляться в определенных пределах, и прежде всего в рамках конституционного принципа разделения властей (ст. 6 Конституции). Механизм сдержек и противовесов должен быть достаточно эффективным.

Любая властная структура обязана уметь «самоограничиваться», чтобы не выйти за пределы, которые могут свидетельствовать о нарушении ею права других субъектов конституционных право­отношений. Способность власти к самоограничению — показатель ее демократизма, умения функционировать в консенсуальном ре­жиме с иными государственными структурами. Самоограничение власти — фактор действия принципа разделения властей. Консти­туционное толкование имеет большое значение для обеспечения защиты и охраны Конституции, для действия органов государствен­ной власти в режиме законности.

Достичь баланса властей в нынешней политико-правовой си­туации в постсоветских странах не просто. Конфронтация между властными структурами — это реалии, с которыми уже все свык­лись и почти смирились. Обыденным является и то, что каждая ветвь государственной власти в своем толковании основывается на соответствующих конституционных нормах, в том числе и регла­ментирующих правовой статус иных государственных органов и при этом стремится дать толкование в свою пользу. В такой ситу­ации деятельность Конституционного Суда по официальному тол-

209

кованию Конституции и законов Украины выполняет задачу обес­печения функционирования структур государственного механиз­ма в режиме согласия. Надо учитывать и то, что толковать Кон­ституцию и законы могут различные субъекты, но лишь у Конституционного Суда Украины функция по их официальному толкованию является не второстепенной, а основной.

Только Конституционный Суд уполномочен давать официаль­ное толкование, и это в значительной мере определяет специфику правового статуса судебного конституционного контроля в меха­низме разделения властей в качестве арбитра, посредника между законодательной и исполнительной властью1.

Конституционный Суд в государственной структуре Украины занимает особое место и играет весомую роль в обеспечении ме­ханизма сдержек и противовесов. Сам принцип его формирова­ния путем представительства от различных ветвей государствен­ной власти также влияет на особенности его правового статуса. Вместе с тем это не означает, что даваемое им официальное тол­кование Конституции и законов не имеет границ.

В литературе отмечается, что «едва ли не большая часть «фун­даментальных перемен» в американской Конституции, как равно и в том, что относится к регулированию экономических и соци­альных отношений в стране, была сделана не столько конгрессом и легислатурами штатов, сколько решениями Верховного Суда США» 2. В распоряжении Конституционного Суда ФРГ имеется такое средство, как «сообразное толкование», т. е. суд оставляет пра­вовую норму в силе, но дает ей свое толкование, которое считается обязательным. Таким образом, получается, что фактически Консти­туционный Суд приобретает возможность конкретизировать кон­ституционные нормы 3. Вряд ли это оптимальная модель статуса органов конституционного контроля. Отступление от правовых начал может привести конституционное правосудие к кризису и потере доверия со стороны общества и других структур государ­ственного механизма.

По своей функциональной предназначенности Конституцион­ный Суд Украины призван способствовать тому, чтобы все ветви государственной власти действовали в рамках Конституции и за­конов, своей компетенции и не подменяли, не дублировали друг друга. И если Конституционный Суд выполняет функции арбит-

ра в спорах о компетенции между ними, то тем более он не имеет права вторгаться в полномочия Верховной Рады Украины, испол­нительных и судебных органов. Значит и для Конституционного Суда существует проблема самоограничения. И это не только про­блема, но и задача. Важно, чтобы орган конституционной юрис­дикции, обладая значительными полномочиями, не взял на себя функцию законодателя. Целью официального толкования Основ­ного Закона, его норм является обеспечение совпадения факти­ческой и юридической Конституции.

Толкование Конституции направлено на выяснение и разъяс­нение фактической Конституции, которая не может противоречить писаной. Соответствие фактической Конституции писаной — глав­ный критерий адекватности интерпретации последней и непре­менное условие реализации функций Конституции Украины по конституционному реформированию украинского общества, обес­печению стабильности конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина. Толкование Конституции органом кон­ституционной юрисдикции — достаточно тонкая политико-пра­вовая задача, и здесь особенно важно не выйти за пределы ее тол­кования. Где же эта граница толкования? Видный немецкий конституционалист К. Хессе пишет: «Она допускает возможность отклонения от Конституции в результате интерпретации, но ис­ключает возможность нарушения Конституции, отклонения от текста в отдельных случаях и изменения Конституции. Там, где интерпретатор выходит за рамки Конституции, он больше не ин­терпретирует, а изменяет или нарушает Конституцию» *. В дан­ном отношении Конституционный Суд лишен свободы выбора, и, соответственно, «границы его усмотрения обусловлены распрост­раняющейся на него обязанностью соблюдать Конституцию, не­допустимостью нарушения или изменения ее, за исключением констатируемого Судом молчаливого «превращения» Конститу­ции, т. е. ее адаптации к реальной действительности. Причем в этом последнем случае особенно велика вероятность нарушения Конституции, поскольку мера ее эластичности не имеет четких правовых критериев, а в основе интерпретации Конституции ле­жат не юридико-аналитические методы, а вненормативные, в том числе политические факторы» 2. В связи с этим Т.Я. Хабриева отмечает: «Конституционный Суд не может модифицировать кон­ституционную норму ни при казуальном, ни при нормативном тол-кованиии Конституции»3. В.В. Лузин считает, что «критерий

См.: Овсепян Ж.И. Правовая защита конституций. Судебный конституци­онный контроль в зарубежных странах. Ростов-на-Дону, 1992. С. 40.

Черниловский З.М. От Маршалла до Уоррена. Очерки истории Верховного Суда США. М., 1992. С. 3.

3 Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 218.

210

1              Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М., 1981. С. 53.

2              Эбзеев Б.С. Указ. соч. С. 10.

3              Хабриева Т.Я. Процессуальные вопросы толкования Конституции в деятель­

ности Конституционного Суда//Государство и право. 1996. №10. С. 21.

211

качества работы толкования один: судья не должен вносить ни­чего нового в разъясняемую норму» *.

Проблема пределов толкования норм Конституции органом конституционной юрисдикции не только сугубо теоретическая, но и практическая, с которой сталкиваются конституционные суды в странах СНГ. Так, Конституционный Суд России при отсутствии федерального закона с жестко-унитаристских позиций истолко­вал нормы Конституции Российской Федерации и проверяемые на ее соответствие нормы Устава Алтайского края, касающиеся организации власти в субъекте Российской Федерации. В особом мнении судьи Н.В. Витрука было отмечено, что «Конституцион­ный Суд согласно закону, непосредственно в своем решении не может исходить из принципа целесообразности, но иметь в виду последствия своих решений может и должен. Поэтому Консти­туционный Суд в своей деятельности, видимо, не исключает принципа самоограничения и не всегда должен стремиться к опе­режению либо к подмене законодателя» 2.

Венгерский Конституционный Суд среди восточноевропейских судов конституционной юрисдикции далеко превзошел по своей активности все остальные. Это едва ли не самый всесильный кон­ституционный суд в мире. Но, несмотря на предоставленные ему широкие полномочия, он стремится к ограничению своей юрис­дикции. «Закон разрешает суду выносить рекомендательные ре­шения, однако, он в ряде случаев отказывается поступить подоб­ным образом, основываясь на том, что это может нарушить принцип разделения властей. Суд заявлял, что его задача сводит­ся исключительно к объявлению недействительными антиконсти­туционных законов и что он ни в коей мере не должен участво­вать в нормотворчестве» 3.

При официальном толковании Конституции, законов Украи­ны Конституционным Судом важно не допустить им подмены законодателя — Верховной Рады. А в основе такой возможности лежит целый комплекс факторов объективного и субъективного характера: а) недостаточный опыт функционирования Конститу­ционного Суда; б) противоречивость и пробельность действующего законодательства; в) наличие в конституционном и текущем законодательстве оценочных понятий, несовершенство юридичес­кой терминологии; г) большая юридическая сила актов офици­ального толкования Конституции Украины, осуществляемая

1              Лузин В.В. Методы толкования Конституции в деятельности Верховного

Суда США//Государство и право. 1997. №10. С. 92.

2              Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1996. № 1. С. 23—24.

3              Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 218.

Конституционным Судом. У Конституционного Суда с помощью нормативного толкования имеется возможность в силу значимо­сти и юридической силы его актов вмешаться в компетенцию Пре­зидента Украины, Кабинета Министров и других властных струк­тур государства. Следовательно, проблема самоограничения Конституционного Суда, в том числе при официальном толкова­нии Конституции Украины, не надумана, а актуальна как в тео­ретическом, так и практическом аспектах.

Проблема самоограничения Конституционного Суда актуаль­на с многих позиций. В литературе обоснованно подчеркивается, что Конституция, закрепляя принцип разделения властей как ос­новной в схеме государственной власти, распределяет соответству­ющие государственные функции, конкретные полномочия отнюдь не произвольно, а целесообразно. Причем целесообразно с двух основных точек зрения: а) обеспечения дееспособности государ­ства и б) защиты прав человека и гражданина, в том числе и от государства. Классическая схема разделения властей параллель­но предполагает необходимость ограничения и контроля, взаимо­контроля. Ограничение конституционным правосудием других властей направлено прежде всего на защиту прав человека от го­сударства и только потом — того распределения функций и пол­номочий между носителями государственной власти, которое определено принципом разделения властей. Оптимальность ог­раничения обеспечивается институтом связанной инициативы. Конституционное правосудие — слишком большая сила (если речь может идти даже об отмене действия законов, обязательном толковании Конституции), чтобы ею пользоваться безгранично. Но Конституционный Суд не может сам по своей инициативе ни прове­рять конституционность закона, ни дать толкование Конституции, законов, а может это сделать только по запросу соответствующих субъектов. Имеются и функциональные пределы конституционного правосудия, поскольку Конституционный Суд принимает решения только в рамках своих конституционных функций, но не вместо законодательных, исполнительных органов, судов общей юрисдик­ции. Функциональными границами определяется и требование Конституционного Суда не выходить за пределы назначения тол­кования, поскольку оно является своеобразной разверсткой нормы, не имеющей ничего общего с ее модификацией, созданием новых норм под видом интерпретации Конституции 1. А. С. Шляпочни­ков утверждает, что «при толковании закона необходимо помнить, что, будучи активной, творческой, интеллектуальной деятельностью, толкование ставит перед собой только ограниченную цель — вы-

1 Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 222.

212

213

явление законодательной воли, получившей свое формальное вы­ражение в законе, но отнюдь не развитие или исправление этой воли путем придания нового смысла» *.

Вопрос о пределах толкования Конституции и законов Консти­туционным Судом Украины в значительной мере связан с оцен­кой юридических актов официального толкования. Проблема их нормативности является сегодня одной из наиболее острых с по­зиции теоретической оценки конституционной юрисдикции в Укра­ине. В литературе, изданной в бывшем СССР, велась дискуссия от­носительно природы нормативности интерпретационных актов. Было и такое мнение: нормы, содержащиеся в подобных актах, яв­ляются неотъемлемой частью норм тех правовых актов, которые представляют собой предмет толкования. Тем самым допускалась возможность изменения правовой нормы путем ее толкования, и толкование получило бы возможности непосредственного нормо­творчества. С такой позицией, по мнению В.Шаповала, вряд ли мож­но согласиться 2. Б.С. Эбзеев считает, что «решения Конституци­онного Суда о толковании конституционных норм, по существу, становятся частью Конституции. В этом смысле Суд является не только «негативным», но и «позитивным» законодателем, акты которого по своей юридической силе не уступают Конституции. Эти решения одновременно оказывают свое влияние на формирование конституционно-правовой доктрины, отвечающей современным социально-экономическим, политическим и правовым реалиям России и ценностям демократического развития общества, выра­ботанным в международном сообществе»3.

Была и точка зрения, что сам процесс официального толкова­ния содержит определенные «правотворческие элементы», а ин­терпретационные акты являются дополнительными нормативно-правовыми актами, которые имеют целью уточнение, изменение, утверждение или разъяснение правовых норм, принятых ранее 4. В теории права правотворчество и толкование традиционно рас­сматриваются как разные, самостоятельные формы юридической практики. Более того, неофициальное толкование считается од­ной из стадий процесса применения норм права5. Интерпрета­ционные акты не могут подменять нормативно-правовые, которые являются предметом толкования. Нормативное официальное тол­кование не имеет самостоятельной практической значимости, оно

1              Шляпочников А.С. Толкование уголовного закона. М., 1960. С. 112—113.

2              Шаповал В. Указ. соч. С.55.

3              Эбзеев B.C. Указ. соч. С. 11 — 12.

4              Вопленко Н.Н. Официальное толкование норм права. М. Д976. С. 32, 53—54.

5              Шаповал В. Указ. соч. С.55.

становится реально авторитетным только в связи с осуществле­нием правовых норм, содержание которых уясняется и разъяс­няется соответствующим способом. Интерпретационные акты мо­гут действовать только в период действия актов, которые были предметом толкования. Объективно любой интерпретационный акт имеет вспомогательный характер относительно норматив­но-правового акта — предмета толкования. Юридическая сила интерпретационных актов не может приравниваться к силе нор­мативно-правовых актов — предмета толкования. Решения Кон­ституционного Суда Украины по вопросам официального толко­вания Конституции Украины или конкретных законов по юридической природе являются «подконституционными» и «под­законными», и они утрачивают реальный смысл после соответству­ющих изменений в Конституцию Украины и законы Украины. Верховная Рада, всеукраинский референдум, изменив Конститу­цию или закон, могут «нейтрализовать» интерпретационный акт Конституционного Суда Украины. Надо учитывать и то, что обя­зательность решений Конституционного Суда Украины по делам об официальном толковании касается и его самого. Он должен действовать по принципу внутреннего прецедента, в основе кото­рого лежит известная идея Stare decises («Решаю так, как было решено ранее»)1.

Толкование Конституции Украины, даваемое Конституцион­ным Судом, обязательно для исполнения, и оно как бы «связывает» представительные, исполнительные и судебные органы государ­ственной власти, органы местного самоуправления, предприятия, учреждения, объединения. С момента провозглашения решения Конституционного Суда по делу о толковании ранее обнаружив­шаяся неопределенность в понимании положений Конституции Украины, которая явилась основанием для обращения в Консти­туционный Суд, считается преодоленной. Официальное толкование, даваемое решением Конституционного Суда, обязательно на всей территории Украины, для зарубежных органов внешних связей Украины, а также отечественных юридических и физических лиц, находящихся за рубежом. Каждый правоприменитель должен руководствоваться тем пониманием положений Конституции Украины, которое содержится в решении Конституционного Суда. Даваемое им толкование Конституции Украины и ее норм неот­делимо от интерпретируемых положений Основного Закона. Оно не ограничено временем и разделяет судьбу истолкованной нор­мы или положения Конституции. Решение Конституционного Суда о толковании Конституции Украины не ведет к утрате силы

1 Шаповал В. Указ. соч. С. 55—57.

214

215

какими-либо нормативно-правовыми актами, как это происходит при принятии Судом решений о конституционности законов и иных нормативно-правовых актов, договоров, споров о компетен­ции. Но акты или их отдельные положения, основанные на противоречащей толкованию Конституционным Судом интерпре­тации конституционных норм, подлежат пересмотру издавшими их органами и должностными лицами.

Возникает вопрос: какие юридические последствия может иметь официальное толкование конституционных норм для право­применительной и судебной практики? Б.С. Эбзеев считает, что решение Конституционного Суда о толковании Конституции мо­жет стать основанием для судебного обжалования (в судах общей юрисдикции и арбитражных судах) соответствующих решений и действий, если при их вынесении или осуществлении органы и должностные лица руководствовались неправильной интерпрета­цией своих полномочий, не соответствующими толкованию Консти­туционным Судом нормами о разграничении предметов ведения и полномочий, неадекватным пониманием конституционных по­ложений *.

Проблема пределов интерпретационной деятельности Консти­туционного Суда Украины приобретает все большее значение с уче­том тех политико-правовых процессов, которые протекают в стра­не и тенденций их дальнейшего развития. Поэтому данная тема заслуживает дальнейшего глубокого научного анализа.