§ 3.3. Виды уголовных наказаний: условия и порядок применения

Анализ особенностей правового регулирования и практики применения отдельных видов наказаний, установленных действующим уголовным законодательством, показывает следующее.

1. Штраф

Карательное и воспитательно-предупредительное воздействие штрафа осуществляется путем ущемления материального положения осужденного, поэтому его принято относить к так называемым имущественным наказаниям, что не очень точно, поскольку непосредственное воздействие при исполнении данного наказания оказывается не на имущество или имущественные права (как, например, при конфискации имущества), а на финансовые интересы осужденного.

Штраф занимает первое место в перечне наказаний, установленном ст. 44 УК. Это означает, во-первых, что это самый мягкий вид уголовного наказания из числа предусмотренных уголовным законом; во-вторых, в соответствии с требованием ч. 1 ст. 60 УК, возможность назначения штрафа должна рассматриваться в каждом случае, когда этот вид наказания предусмотрен как основное наказание в санкции статьи Особенной части УК.

Штраф может применяться в качестве как основного, так и дополнительного наказания. Как основное наказание штраф может быть назначен: когда он предусмотрен в санкции статьи Особенной части УК; при назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 64 УК); в порядке замены неотбытой части лишения свободы более мягким видом наказания (ст. 80 УК); при отсрочке отбывания наказания осужденным беременным женщинам и женщинам, имеющим детей (ст. 82 УК). 

Как основное наказание штраф предусматривается в 217 санкциях (38,5 % всех санкций УК), содержащихся в 152 статьях УК. Это, в частности, означает, что в 217 случаях из 563 нижний предел санкции - наименее строгое наказание. Как правило, он предусматривается за преступления небольшой тяжести. (См.: Приложения, табл. № 1). В качестве основного наказания штраф чаще всего предусматривается в альтернативе с такими более строгими видами наказания как обязательные работы, исправительные работы, арест, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, лишение свободы. Причем наиболее типичны альтернативные санкции, в которых за штрафом следуют обязательные работы, затем исправительные работы. (См.: Приложения, табл. № 5).

В качестве дополнительного наказания штраф может быть назначен только в случаях, когда это предусмотрено в санкции соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса (ч. 4 ст. 46 УК). Как дополнительное наказание он установлен в 31 санкции, что составляет 5,5 % общего числа санкций УК или 18,8 % кумулятивных санкций. Дополнительный штраф в основном предусмотрен в санкциях за преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК – 15 санкций) и за преступления против собственности (гл. 21 УК – 7 санкций), за иные виды преступлений - лишь в единичных случаях. (См.: Приложения, табл. № 2).  В тринадцати санкциях он установлен в качестве обязательного для применения, в восемнадцати – как факультативный. Как дополнительное наказание штраф может быть назначен и при условном осуждении (ст. 73 УК).

Размер штрафа в санкциях зависит от категории преступления, т.е. от характера и степени его общественной опасности. Соотношение различных размеров штрафа в санкциях статей Особенной части УК показано в таблице. (См.: Приложения, табл. № 3).

К положительным чертам штрафа относят следующие: эффективное воздействие на преступника без применения к нему чрезвычайных и строгих мер, в частности, лишения свободы; сокращение удельного веса лишения свободы в структуре наказуемости преступлений и снижение уровня переполнения тюрем; отсутствие необходимости в специальной исполнительной системе; доходность для государственного бюджета. Негативными сторонами штрафа признаются: невозможность его применения в равной мере ко всем категориям населения в связи с его имущественным расслоением (существование альтернативы в виде лишения свободы и штрафа приводит к тому, что неимущим подсудимым назначается лишение свободы, а состоятельным — штраф); возможность замены штрафа лишением свободы, приводящая на практике к тому, что за деяние небольшой тяжести лицо подвергается лишению свободы. (247, т. 2, с. 366).

На практике штраф, особенно в виде допол­нительного наказания, встречается еще сравнительно нечасто. В судебной практике, как показывают данные официальной статистики, штраф как основное наказание применяется в отношении 7,8 (1997г.) – 6,0 (2001 г.г.) %% всех осужденных, по объему применения он находится на третьем месте после условного осуждения и реального лишения свободы на определенный срок. Для сравнения: в 1986 г. штраф был применен в отношении 15,7 % осужденных, в 1992 г. - в отношении 10,2 %, в 1996 г. – в отношении 13% осужденных. (См.: Приложения, табл. № 9 и № 10). В качестве дополнительного наказания штраф применялся в 1997-2001 гг. в отношении не более 0,5 % осужденных. (См.: Приложения, табл. № 16). То есть, по разным причинам удельный вес наказания в виде штрафа в последние годы снизился и в абсолютных цифрах, и в процентном отношении. Объем применения штрафа за конкретные виды преступлений в практике судов общей юрисдикции РФ показан в таблице № 8. (См.: Приложения).

Происшедшие социальные изменения, в частности, возрастание роли мате­риальных потребностей и интересов, создают необходимые социальные предпосылки для более широкого применения штрафа. В пользу более широкого применения штрафа говорит и сравнительно высокая эффективность его в качестве основного наказания. Область применения штрафа — это не относящиеся к тяжким преступления, совершенные по корыстным мотивам или соединенные с причинением имущественного ущерба, в т.ч. по неосторожности. В борьбе с указанными категориями преступлений применение штрафа признается достаточно целесообразным. (410, с. 135- 136; 431, с. 94; 408, с. 17-21; 98, с. 66-67; и др.).

Но для более широкого и более эффективного применения штрафа, особенно как дополнительного наказания, должны быть и соответствующие законодательные предпосылки. В свое время в литературе предлагались два варианта решения этой задачи. Одни авторы предлагали включить штраф как дополнительное наказание в более широкий круг санкций. (444, с. 100-101; 431, с. 50-51; 491, с. 52). Другие считали целесообразным предоставить судам право назначать штраф в качестве дополнительного наказания по их усмотрению. (426, с. 240; 408, с. 30-31; 80, с. 72).

Нам представляется предпочтительным первый вариант. По нашему мнению, следует включить штраф в виде обязательного или факультативного дополнительного наказания в санкции статей, предусматривающих ответственность за совершенные по корыстным мотивам или соединенные с причинением имущественного ущерба преступления, не относящиеся к тяжким, когда по обстоятельствам дела может потребоваться усилить карательно-воспитательные возможности избранного в отношении осужденного основного наказания за счет присоединения к нему определенного денежного взыскания. Необходимое усиление при этом может достигаться по­средством реализации присущих штрафу как дополнительному наказанию специфических функциональных возможностей — по индивидуализации общего наказа­ния, по усилению его карательного содержания или по смягчению основного наказания, к которому оно присоединяется. (См. об этом: 140, с. 28-34). В законе следует также установить возможно более четкие критерии его применения судом. С этой целью целесообразно было бы ч. 1 ст. 46 УК изложить в следующей редакции: «Штраф есть денежное взыскание, назначаемое судом в виде основного или дополнительного наказания лицам, осуждаемым за совершение корыстных преступлений и преступлений, причинивших материальный ущерб государственным или общественным интересам или интересам отдельных граждан». (Там же, с. 102-105).

В уголовном законодательстве зарубежных государств денежный штраф является одним из наиболее распространенных видов наказания. К примеру, в Англии штраф назначается в среднем за каждое третье преступление, расширяется и круг преступлений, за которые может быть назначен штраф. (247, т.2, с. 361; 230, с. 154).

Штраф чаще применяется за совершение преступлений небольшой и средней степени тяжести, вместе с тем, уголовное законодательство некоторых стран (США, ФРГ и др.) использует штрафы и в качестве средства борьбы с тяжкими преступлениями. Например, в УК ФРГ установлен имущественный штраф (§ 43а), предназначенный для борьбы с совершаемыми в составе банды такими корыстными преступлениями, как подделка денежных знаков или знаков оплаты, торговля людьми, нелегальная торговля наркотиками, сутенерство, отмывание денег, а также другими формами проявления организованной преступности. (247, т. 2, с. 365;  230, с. 157).

Штраф применяется за различные по характеру преступления, однако приоритет принадлежит т. н. имущественным преступлениям корыстного характера. Например, в УК Франции штраф предусмотрен чаще за преступления против собственности: кражи, мошенничество, вымогательство, злоупотребление доверием. Однако он также содержится в санкциях за терроризм и некоторые другие преступления против общественной безопасности, за неосторожное причинение смерти, умышленные насильственные действия, повлекшие увечье или хроническое заболевание потерпевшего, сексуальные агрессии, не относящиеся к изнасилованию, незаконный оборот наркотиков и другие преступления и проступки. (247, т.2, с. 361-362, 363;  230, с. 154-155).

Юридическая природа штрафа в законодательстве зарубежных государств различна. По УК Испании, например, штраф, наряду с лишением свободы и лишением определенных прав, относится к наказаниям, которые могут назначаться и как основные, и как дополнительные (ст. 32 УК). По уголовному законодательству Англии штраф может быть назначен в качестве альтернативы - вместо другого наказания (например, тюремного заключения), либо в дополнение к другому наказанию одновременно с ним, причем в последнем качестве иногда и при отсутствии указаний о нем в конкретной санкции. (247, т.2, с. 362;  230, с. 154).

По УК Франции штраф может быть назначен в качестве как уголовного наказания, так и исправительного, и полицейского, причем во всех случаях только в функции наказания основного. За совершение преступления штраф может быть назначен совместно с наказанием в виде тюремного заточения или заключения. Однако, как и в УК ФРГ, назначение штрафа совместно с указанными видами основных наказаний не меняет его правовой природы также как основно­го наказания. (ст.ст. 131-2, 131-3, 131-12 УК). (319, с. 12-13, 16).

Размеры штрафа в законодательстве разных государств также различаются, во многих случаях существенно. Причем и в законодательстве одной страны размеры штрафа дифференцируются в зависимости как от общественной опасности преступного деяния, так и от того, кому (физическому или юридическому лицу) он назначается, от его материального положения и иных обстоятельств.  (247, т.2, с. 362-364;  230, с. 155; 463, с. 47; 319, с. 16).

Таким образом, по уголовному законодательству зарубежных государств штраф применяется достаточно широко, однако, как правило, в разумных пределах и лишь в случаях, когда подсудимый в состоянии его выплатить. При этом новыми уголовными законами вводятся некоторые льготы по уплате штрафа: предоставление отсрочки или рассрочки платежа, освобождение от уплаты части штрафа в случае добросовестности и т. д. Однако практически во всех странах в случае неуплаты штрафа предусматривается его замена лишением свободы. (230, с. 154, 157; 247, т.2, с. 362, 365).

В последние годы в зарубежных странах получают развитие новые формы штрафа: штрафо-дни во Франции, имущественный штраф в Германии. В УК Испании в качестве разновидности штрафа предусматривается штраф, устанавливаемый в некоторых случаях в размере, пропорциональном причиненному ущербу, ценности объекта преступления или получаемой от него выгоде (ст. 52 УК). (247, т.2, с. 362, 364;  471, с. 27; 319, с. 13).

Штраф в отечественном уголовном праве имеет большие перспективы в качестве как основного, так и дополнительного наказания, но важно научиться использовать его оптимальным образом - «в нужное время и в нужном месте». Он может использоваться в борьбе с разными по характеру и по тяжести преступлениями.

Оптимальность использования штрафа предполагает его «вариативность», использование его разных видов – как, например, во Франции, ФРГ и др. Условия применения штрафа и размер штрафа также должны быть вариативными: они должны зависеть от характера и степени опасности преступления. Вместе с тем, не все законодательные решения, принимавшиеся в зарубежных государствах, приемлемы в отечественном законотворчестве. Так, вряд ли «приживутся» в нашей стране т. н. «штрафо-дни», или т. н. имущественный штраф,  что связано с традициями отечественного законодательства и особенностями менталитета наших граждан.

Главное же, что, как и другие меры уголовно-правового воздействия, он должен быть неотвратимым - в случае уклонения от его исполнения непременно должна наступать ответственность.

2. Конфискация имущества

Общая конфискация имущества  обоснованно предусматривается и применяется на практике как мера дополнительного наказания в борьбе с тяжкими и особо тяжкими корыстными преступлениями. Она сочетается чаще всего с лишением свободы на значительные сроки. Не допускается ее сочетание с основными наказаниями, менее строгими и однородными, в частности, со штрафом, исправительными работами или ограничением по военной службе. В законодательстве зарубежных стран общая конфискация имущества не является столь же «популярной» мерой уголовно-правового воздействия, как штраф. Вместе с тем, в ряде стран она признается еще необходимой в борьбе с некоторыми категориями преступлений.

Конфискация имущества применяется только как дополнительное наказание, она содержится в 49 санкциях (29,7 % кумулятивных санкций, 8,7 % всех санкций) УК в дополнение к лишению свободы за тяжкие или особо тяжкие корыстные преступления. Главным образом это преступления против собственности. (См. Приложения, табл. № 2). При этом в четырнадцати санкциях она предусмотрена  как обязательное до­полнительное наказание, в тридцати пяти - как факультативное. В практике судов Российской Федерации конфискация имущества применяется лишь в отношении 1,5 – 2,1 %% осужденных. (См.: Приложения, табл. № 16).

В уголовно-правовой теории и юридической практике отношение к конфискации имущества - к перспективам ее дальнейшего использования в уголовном законодательстве неоднозначно. Одни юристы - ученые и практики считают, что эта мера наказания эффективна и ее применение судами в дальней­шем не следовало бы снижать, некоторые предлагают даже расширить ее применение, для чего ввести ее в закон и в качестве основного наказания, (206, с. 23; 359, с. 221; 290, с. 51; 273, с. 7; 293, с. 96-97; 519, с. 2) допустить возможность ее назначения при условном осуждении. (250, с. 14). Другие авторы, напротив, полагают, что конфискация имущества не является в настоящее время наказанием, созвучным  новым принципам уголовного законодатель­ства, поэтому следовало бы исключить ее из системы наказаний. (155, с. 136;  156, с. 100-101;  491, с. 41-44;  235, с. 43).

По нашему мнению, в настоящее время нет достаточных оснований ни для значительного законодательного расширения использования конфискации имущества, ни для исключения ее из системы наказаний. Анализ практики ее применения показывает, что в отношении определенной категории осужденных конфискация имущества является мерой целесообразной.

Поэтому правильнее было бы не исключать конфискацию из числа наказаний, а предпринять усилия по совершенствованию ее законодательного регулирования и применения на практике. В частности, с точки зрения определения оптимальной сочетаемости этого дополнительного наказания с мерами основных наказаний. Уголовный закон каких-либо специальных указаний на этот счет не содержит. В санкциях конфискация имущества присоединяется к лишению свободы на срок, как правило, не ниже трех лет, что представляется обоснованным, но в одном случае – в ст. 190 УК не исключается возможность ее назначения и при меньших сроках лишения свободы.

Вряд ли правильно расширение сферы применения конфискации имущества, однако в некоторых случаях мы не исключаем возможности ее использования в борьбе с отдельными категориями особо тяжких преступлений. В этом плане представляется целесообразным включить конфискацию имущества в санкцию ч. 2 ст. 105 УК за убийство, совершенное из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом.

От того, насколько обоснованно и безошибочно применяют суды конфискацию имущества, зависит эффективность вклада, который вносит данное наказание в осуществление целей наказания. Между тем суды нередко допускают ошибки при его назначении: не назначают конфискацию в тех случаях, когда по обстоятельствам дела это было бы целесообразно, или, наоборот, назначают ее при отсутствии достаточных оснований для ее назначения, обращают конфискацию на имущество, которое по закону конфискации не подлежит, допускают неточности в формулировании конфискации и в определении ее размера в резолютивной части приговора, нарушают очередность удовлетворения претензий, подле­жащих удовлетворению за счет конфискованного имущества. На необходимость устранения этих недостатков неоднократно указывалось в постановлениях высших судебных органов страны. (См., напр.: 390, с. 10-13;).

Что касается специальной конфискации имущества - принадлежащих подсудимому орудий и средств совершения преступления, то к изъятию такого рода предметов мы предлагаем подходить дифференцированно. Имущество и ценности, нажитые незаконным путем и предметы, специально предназначенные для преступных целей, должны изыматься при осуждении за любое преступление и даже вне связи такого имущества с каким-либо определенным преступлением. Изъятие же иных предметов, использованных в качестве орудий или средств совершения преступления, но специально для этого не предназначенных, должно произво­диться только в связи с совершенным преступлением и с учетом его общественной опасности, особенностей личности виновного и иных указанных в законе обстоятельств. В связи с чем предлагается:  а) ввести в ст.ст. 44 и 45 УК новый вид дополнительного наказания под названием «Специальная конфискация»; б) ввести в ст. 52 УК часть 4, изложив ее в следующей редакции: «1. Имущество, приобретенное преступным путем, а также орудия и средства совершения преступления подлежат обязательному изъятию.

2. Принадлежащие виновному предметы, использованные им в качестве орудий или средств совершения преступления, но специально не предназначенные для преступных целей, могут быть изъяты, когда суд сочтет это необходимым для осуществления целей наказания».

К слову сказать, специальная конфискация, в отличие от общей, широко используется в законодательстве и правоприменительной практике зарубежных государств. Изъятию подлежат орудия и средства совершения преступления, деньги и имущество, добытые преступным путем, и т. п. В одних странах эта мера рассматривается в качестве меры безопасности, в других – как т. н. дополнительное последствие совершения преступления,  в третьих – как уголовное наказание.

Конфискация имущества предусматривается в уголовном законодательстве современных зарубежных государств в ограниченных пределах. Иное дело – специальная конфискация.

По федеральному уголовному законодательству США общая конфискация имущества, предполагающая изъятие имущества в доход государства, может быть назначена за незаконный оборот наркотиков, рэкет, получение незаконного долга и некоторые другие преступления. Она применяется как дополнительное наказание в сочетании с тюремным заключением, штрафом или пробацией. (247, т. 2, с. 366). Наряду с общей конфискацией, по уголовному законодательству США возможна и т. н. специальная конфискация - реституция, предполагающая изъятие имущества, приобретенного виновным в результате совершения преступления, в качестве компенсации причиненного ущерба и возмещения расходов потер­певшего на лечение. (Там же).

Реституция, широко используемая в гражданском праве зарубежных государств как мера, направленная на восстановление нарушенных отношений, на возмещение причиненного ущерба, нередко применяется в зарубежном праве и как уголовное наказание.  (Там же, с. 368).

По уголовному законодательству Англии конфискация имущества может быть назначена в случаях осуждения лица, виновного в совершении преступления, наказываемого лишением свободы на срок не менее двух лет. При этом закон говорит о конфискации такого имущества, которое использовалось при совершении преступления либо для этого предназначалось и которое в момент задержания лица находилось в распоряжении виновного или под его контролем. (Там же, с. 366).

Уголовный кодекс Франции также предусматривает как общую, так и специальную конфискацию. Общая конфискация предусматривается только за преступления против человечества, незаконные производство, ввоз или вывоз наркотиков. (319, с. 57-58; 247, т. 2, с. 366-367). По уголовному праву Франции конфискация может быть назначена за совершение преступления в качестве дополнительного наказания. Так, на основании ст. 131-2 УК за совершение преступления может быть назначено одно или несколько дополнительных наказаний, предусмотренных статьей 131-10 УК, к числу которых относится и «конфискация какого-либо предмета». Это дополнительное наказание (или несколько их) назначается в отношении физических лиц наряду с наказанием в виде заточения или заключения либо в виде штрафа. Причем это наказание (или несколько их, названных в ст. 131-10 УК) может назначаться и без назначения указанных основных наказаний в виде тюремного заключения или штрафа, т. е. фактически вместо них. (ст. 131-11 УК).

Кроме того, УК Франции предусматривает конфискацию как разновидность наказания в виде лишения или ограничения прав физического лица. Так, ст. 131-16 УК в числе исправительных наказаний за совершение проступка предусматривает возможность назначения одного или нескольких наказаний в виде лишения или ограничения определенных прав, к числу которых, в частности, относятся: «конфискация одного или нескольких транспортных средств, принадлежащих осужденному» (п. 4), «конфискация одной или нескольких единиц оружия, которые принадлежат осужденному или которыми он свободно распоряжается» (п. 7) и специальная конфискация в виде «конфискации предмета, который использовался или предназначался для совершения преступного деяния, или предмета, являющегося его результатом» (п. 10). Две последние меры могут применяться также и за нарушения 5-го класса на основании ст. 131-14 УК. (247, т. 2, с. 366-367).

В Германии конфискация имущества отнесена к самостоятель­ным правовым последствиям совершения лицом преступления. Суд назначает конфискацию в случае, если преступник получил какую-либо имущественную выгоду от деяния. (Там же, с. 367-368). УК Испании не содержит наказания в виде общей конфискации имущества. Возможность же применения специальной конфискации не исключается, она рассматривается как т. н. дополнительное последствие, предусматриваемое положениями раздела VI УК.

3. Лишение права занимать определенные должности

или заниматься определенной деятельностью

Согласно действующему законодательству, в качестве основного наказания лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью может быть назначено: в случаях, когда оно предусмотрено в этом качестве в санкции статьи Особенной части УК; в порядке ст. 64 УК при переходе к более мягкому виду наказания; в порядке ст. 80 УК при замене не отбытой части наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания; при отсрочке отбывания наказания, назначенного женщине, имеющей малолетних детей, когда на основании ч. 3 ст. 82 УК по достижении ребенком четырнадцатилетнего возраста оставшаяся не отбытой часть наказания заменяется более мягким видом наказания.

 В качестве дополнительного рассматриваемое наказание может быть применено: в случаях, когда оно указано в соответствующей санкции как основное  наказание (например, в ч.ч. 1, 3 ст. 204 УК), но не избрано судом в этом качестве; в случаях, когда это наказание содержится в санкции в качестве дополнительного (например, ч.ч. 1, 2 ст. 120, ч. 4 ст. 122 УК); в тех случаях, когда указания об этом наказании в санкции отсутствуют вовсе, но суд, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного преступления и личность виновного, признает невозможным сохранение за ним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ч. 3 ст. 47 УК).

В санкциях статей Особенной части УК РФ наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью представлено довольно широко. Как основное наказание оно предусматривается в 33 санкциях, что составляет 5,9 % общего числа санкций. Как правило, это наказание устанавливается за преступления небольшой и средней степени тяжести. (См.: Приложения, табл. № 1). В качестве дополнительного оно содержится в 85 санкциях (51,5 % кумулятивных санкций или 15,1 % всех санкций УК). (См.: Приложения, табл. № 2). При этом в 27 санкциях это наказание предусмотрено как обязательное и в 58 санкциях - как факультативное.

Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью обоснованно предусматриваются отечественным уголовным законодательством за различные по характеру и степени тяжести преступления. Эта мера уголовно-правового воздействия имеет ярко выраженную предупредительную направленность.  В качестве как основного, так и дополнительного наказания она имеет благоприятные перспективы широкого и успешного применения, в том числе составляя альтернативу наказаниям, связанным с лишением или ограничением свободы. В судебной практике, однако, широкие и разнообразные функциональные возможности «лишения права» и как основного, и как дополнительного наказания используются еще не полностью и не всегда пра­вильно. Анализ данных судебной статистики и материалов уголовных дел показывает, что это наказание судами Российской Федерации применяется еще недостаточно. Это обстоятельство мы отмечали еще в середине 80-х годов. (См.: 71, с. 74-81). Впоследствии, в частности, в период с 1989 г. по 1993 г., удельный вес осужденных к этому наказанию в общем числе осужденных ежегодно снижался и составлял в указанные годы соответственно: 12,8% - 11,7% - 10,5% - 7,9% - 1,8%. (См.: 354, с. 151). В последние же годы удельный вес этого наказания в системе фактически применяемых уголовных наказаний сократился еще более.

По данным официальной статистики за 1997-2001 гг., лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью применялось в единичных случаях – как основное наказание в отношении соответственно: 102 (0,01%) осужденных в 1997 г.; 59 (0,006 %) - в 1998 г.; 149 (0,01%) – в 1999 г.; 159 (0,01 %) – в 2001 г. В качестве дополнительного наказания объем его применения также не превышает 0,5 % осужденных. (См.: Приложения, табл. № 8 и № 16). Причем во многих случаях это наказание не применялось и по тем статьям, которые предусматривают его в санкциях (в том числе и как дополнительных, обязательных для применения). (См.: Приложения, табл. № 8).

Многие суды свое решение об отказе от назначения «лишения права», указанного в санкции, в приговорах не мотивировали, поэтому судить о причинах принятого решения затруднительно. Результаты же анкетирования судей показывают, что зачастую мотивами таких решений являются: «недостаточность карательного воздействия, оказываемого этим наказанием на осужденных» и «несовершенство практики его исполнения». Представляется, что первый из этих мотивов не может служить основанием для непримене­ния рассматриваемого наказания, поскольку карательно-воспитательные возможности «лишения права» значительны, речь может идти лишь об их полном и умелом использовании. Несовершенство же практики исполнения этого вида наказания должно побуждать не к отказу от его назначения в тех случаях, когда в нем имеется потребность, а к совершенствованию уголовно-исполнительного законодательства и улучшению практики его исполнения.

В значительной мере относительно редкое применение «лишения права» обусловливалось недооценкой его карательно-воспитательных возможностей  судьями. Эта причина, по нашему мнению, не устранена и в современных условиях. Критического анализа, в частности, заслуживает отведенное законодателем данному виду наказания место в перечне наказаний, установленном ст. 44 УК РФ, которое представляется нам неадекватным его действительной степени строгости. Его «законное» место в указанном перечне – не выше шестого, между наказаниями в виде ограничения по военной службе и конфискацией имущества.

В числе мер по устранению отмеченных недостатков должны быть меры, направленные на усиление внимания судей к вопросам его назначения, меры по усилению контроля и надзора вышестоящих судебных органов за правильностью применения данного наказания и по наиболее полному исследованию функциональных возможностей «лишения права» с последующим внедрением его результатов в учебные курсы, законодательство и практику борьбы с преступностью.

Одной из причин указанных недостатков отмечалось также несовершенство правового регулирования рассматриваемого наказания, в частности, редкое упоминание о нем в санкциях, особенно как основного наказания. (451, с.  204; см. также: Приложения, табл. № 1 и № 2). Изучение материалов судебной практики показывает, что зачастую назначение данного наказания было бы целесообразно и по тем статьям, санкции которых указаний о нем не содержат. В частности, по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность специальных субъектов преступления по признаку занятия определенной должности и или занятия определенным видом деятельности.

Важное значение для эффективного применения дополнительного «лишения права» имеет оптимальное сочетание его в каждом конкретном случае с мерами основных наказаний. В уголовном законодательстве каких-либо указаний на этот счет не содержится. Между тем санкции многих статей Особенной части УК содержат возможность назначения этого дополнительного наказания (в том числе и в максимальном размере) в сочетании с минимальными размерами лишения свободы (ст.ст. 109, 118, 124,  138, 200, 202, 234 и ряд других), исправительных работ (ст.ст. 144, 234, 253, 260 и др.), других видов наказания и даже штрафа (ст.ст. 136-140, 160, 184, 204, 228, 253 и др.). К тому же, право суда перейти в порядке ст. 64 УК к другим – более мягким видам основных наказаний и предусмотренное ч. 3 ст. 47 УК право назначать это дополнительное наказание при отсутствии указаний о нем в санкциях открывают широкие возможности присоединения его к любой, в том числе и минимальной мере основного наказания, а также при условном осуждении.

На наш взгляд, применение этого дополнительного наказания допустимо в сочетании с любыми видами основных наказаний. Однако присоединять «лишение права» к небольшим мерам основных наказаний следует осторожно, избегая сочетаний, в которых дополнительное наказание было бы явно тяжелее избираемой меры основного наказания или однородным с основным. Эти правила мы бы полагали целесообразным прямо закрепить в статье уголовного закона, либо, как минимум, проведя в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ. (Подробнее об этом см.: 140, с. 130—132). Из санкций статей Особенной части УК следовало бы исключить имеющиеся там сочетания «лишения права» с основными наказаниями, которые явно не соответствуют требованиям, предъявляемым к их сочетаемости.

В теории уголовного права является весьма распространенным мнение, согласно которому «осужденный может быть лишен права занимать лишь те должности или заниматься такой деятельностью, которые использованы им для совершения преступления», (см.: 466, с. 283;  461, с. 428-429; 203, с. 75; и др.) либо тождественные или однородные с ними. (492, с. 82-83).

На наш взгляд, закон не требует непременного наличия причинной зависимости между совершенным преступлением и должностным положением или видом деятельности виновного при назначении рассматриваемого вида наказания. В законе говорится не о такой зависимости как условии назначения данного наказания, а о «признании невозможности» сохранения за виновным права на соответствующую должность или деятельность, вытекающей из особенностей совершенного преступления и личности виновного.

Представляется, что суд с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личности виновного может признать невозможным сохранение за последним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и в тех случаях, когда совершенное преступление впрямую не связано с занимаемой должностью или занятием определенной деятельностью, но у суда с учетом всех обстоятельств дела возникли серьезные опасения о возможности использования этим лицом своей должности или деятельности для совершения преступления впредь. Ведь главное назначение данного вида наказания - ярко выраженная превенция, он специально ориентирован законодателем на достижение цели предупредить новые преступления со стороны осужденного, и эта цель диктует необходимость его применения во всех случаях, когда существует опасность совершения  преступлений по должности или при занятии определенной деятельностью.

В теории уголовного права и на практике признается, что «лишение права» является одним из наиболее эффективных и, следовательно, наиболее перспективных видов наказания. О его эффективности свидетельствует тот, в частности, факт, что рецидив среди осужденных с применением этого дополнительного наказания в два раза меньше рецидива среди аналогичной категории осужденных, к которым дополнительное наказание не применялось. (284, с. 7).

Вместе с тем, как правильно указывается уголовно-правовой литературе, при назначении наказания в виде «лишения права» «суд должен учитывать социальные аспекты его применения: социальную ценность той профессии или специальности, заниматься которыми суд намерен запретить виновному (социальные затраты на подготовку специалиста данного профиля, нуждаемость общества в таких специалистах, социальные последствия исключения этого лица на какое-то время из их числа); индивидуальные и общественные затраты (времени, усилий, материальных средств) на приобретение осужденным другой специальности». (492, с. 95).

4. Лишение специального, воинского или почетного звания,

классного чина и государственных наград

Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград может быть назначено только в качестве дополнительного наказания при осуждении за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления с учетом личности виновного (ст. 48 УК).

Суд непосредственно в приговоре может лишить лицо, осужденное за совершение тяжкого преступления, любого, в том числе и высшего государственного специального или воинского, почетного звания, классного чина и государственных наград. Это утверждение вытекает из буквального толкования ст. 48 УК РФ, которая не содержит исключений в отношении указанных категорий виновных лиц, а также сравнительно-исторического толкования норм «Положения о государственных наградах» в первоначальной редакции Указа Президента РФ, изданного в 1995 г. и новой редакции «Положения…», измененной Указом от 6.01.99 г. (РГ за 26.01.99 г.). По УК РСФСР 1960 г. такого права у суда не было, он лишь вносил соответствующее представление в государственный орган, присвоивший соответствующее звание или награду. В теории этот вопрос решался не однозначно. (Ср., напр.: 201, с. 136-137; 203, с. 77; и др.).

В санкциях статей Особенной части УК этот вид наказания отсутствует, но он может применяться по усмотрению суда и при отсутствии упоминания о нем в санкциях при наличии оснований, предусмотренных ст. 48 УК. В 1999 г. это наказание судами общей юрисдикции было применено в отношении 41, в 2001 г. - в отношении 46 осужденных.

В теории предлагалось изменить законодательные критерии назначения рассматриваемого наказания, допустив назначение его и лицам, осужденным за нетяжкие преступления, если суд признает характер преступления несовместимым с присвоенным таким лицам званием или наградой и если в качестве основного наказания избрано лишение свободы. (510, с. 86-87). Однако, хотя в некоторых случаях применение этого наказания было бы целесообразно и за нетяжкие преступления (если, к примеру, обстоятельства дела свидетельствуют о глубоком моральном разложении виновного), с этим предложением едва ли можно согласиться ввиду неконкретности предлагаемого основного критерия и мизерности числа таких случаев. Предпочтительным представляется сохранение существующего положения.

Наказания в виде поражения прав осужденного широко предусматриваются в уголовном законодательстве и применяются в судебной практике зарубежных государств. В одних странах правопоражения предусматриваются в качестве мер наказания – основных или дополнительных, в других – в качестве мер безопасности, в третьих – как «дополнительные последствия» совершения преступления. Они касаются самых различных прав, одних из которых осужденные лишаются полностью, других – частично, т.е. происходит ограничение в некоторых правах.

Наибольшее внимание наказаниям в виде правопоражений уделяется новыми Уголовными кодексами Франции и Испании. (См.: 319, с. 12 и след.; 471, с. 23 и след.). Так, наказание в виде лишения или ограничения прав осужденных весьма обстоятельно регламентировано в УК Испании 1995 г., где этому наказанию посвящен самостоятельный отдел 3. «Наказания в виде лишения прав».  (471, с. 27-28).  УК Испании некоторые правопоражения предусматривает и в качестве мер безопасности (ст. 96).  (Там же, с. 39-40).

 В плане совершенствования российского законодательства о «правопоражениях» полезным представлялось бы проведение специальных исследований на предмет возможного «импорта» из зарубежного законодательства для использования в качестве дополнительных наказаний или т. н. дополнительных правовых последствий совершения преступления лишения или ограничения прав в виде: специального поражения в правах на определенный срок (Испания); активного или пассивного избирательного права (Испания, США и Англия); отстранение (или увольнение) от должности (Испания); опубликование судебного постановления (Франция); лишение гражданства (США); лишение права на хранение и ношение оружия на определенный срок (Испания, Франция).

5. Обязательные работы

Данное наказание может быть назначено только в качестве основного: когда оно непосредственно предусмотрено в санкции статьи Особенной части УК; в порядке перехода к более мягкому виду наказания на основании ст. 64 УК; взамен штрафа в случаях злостного уклонения осужденного от его уплаты на основании ч. 5 ст. 46 УК.

Обязательные работы предусматриваются в 68 санкциях, что составляет 12,1 %  общего числа санкций УК. Это, как правило, преступления небольшой тяжести, например, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоро­вью по неосторожности (ч. 1 и 3 ст. 118 УК), оставление в опасности (ст. 125 УК), клевета (ч. 1 и 2 ст. 129 УК), оскорбление (ст. 130 УК), приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ч. 1 ст. 175 УК) и др., в ряде случаев - преступления средней тяжести, в частности, кража (ч. 1 ст. 158 УК), мошенничество (ч. 1 ст. 159 УК), хулиганство (ч. 2 ст. 213 УК). (См.: Приложения, табл. № 1). По характеру это преступления против личности, ее конституционных прав и свобод, против собственности, ряд преступлений в сфере экономической деятельности, против государственной власти, ряд других преступлений. (См.: Приложения, табл. № 1).

В судебной практике рассматриваемый вид наказания пока не применяется. Согласно ст. 4 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» (в ред. ФЗ от 4. 12. 96 г.), положения УК о наказании в виде обязательных работ... вводятся в действие федеральным законом после вступления в силу Уголовно исполнительного кодекса РФ по мере создания необходимых условий для исполнения этого... наказания, но не позднее 2001 года. (См.: РГ, 1997, 4 января). 

В связи с отсутствием практики его применения, судить о ее эффективности преждевременно. Но опыт применения наказания в виде общественных работ в ряде зарубежных государств (например, скандинавских) свидетельствует в пользу целесообразности его применения за совершение проступков и преступлений небольшой тяжести в качестве реальной альтернативы наказаниям, связанным с лишением или ограничением свободы. В совокупности с другими наказаниями, не связанными с ограничением или лишением свободы осужденного, он может составить реальную альтернативу лишению свободы.

В уголовном праве современных зарубежных государств общественные работы предусматриваются в качестве меры наказания за совершение проступков и преступлений небольшой тяжести. (См.: 319, с. 14 и след.) УК Испании 1995 г. предусматривает общественные работы  в качестве самостоятельного дополнительного наказания (ч. 5 ст. 33), а также в составе наказаний в виде лишения прав (п. «ж» ст. 39). (См.: 471, с. 22 и след.).

 Представляется, что в зависимости от первых итогов применения рассматриваемого наказания в условиях России можно было бы рассмотреть вопрос о целесообразности применения его и в качестве дополнительного наказания в сочетании, к примеру, со штрафом или лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Естественно, при условии, чтобы при назначении наказания конкретному осужденному мера дополнительного наказания не была строже меры наказания основного. Представляют интерес также предписания ст. 49 УК Испании о том, что работы на пользу общества не могут назначаться без согласия осужденного, и применение данного наказания должно преследовать уголовно - правовые, а не экономические цели.

6. Исправительные работы

Многие авторы трактуют сущность исправительных работ как «принудительное привлечение осужденного к труду по основному месту его работы на срок, указанный в приговоре суда с удержанием в доход государства определенной доли его заработка». (См.: 376, с. 368; 461, с. 433). На наш взгляд, такое определение сущности исправительных работ является неточным. По смыслу выражения «принудительное привлечение осужденного к труду» можно предположить, что речь идет о лице, не желающем трудиться, уклоняющемся от труда или не трудоустроенного, которого необходимо «привлекать» к труду, причем «принудительно» - по приговору суда. Поскольку того, кто трудоустроен, трудится, в особенности если неплохо трудится, «привлекать к труду», тем более «принудительно», вряд ли требуется. Такое определение сущности наказания было бы правильно применительно к существовавшему некоторое время в нашем законодательстве наказанию в виде «направления в воспитательно-трудовой профилакторий», которое применялось в отношении лиц, уклоняющихся от общественно-полезного труда, занимающихся бродяжничеством и попрошайничеством. Но исправительные работы – это иное наказание.

В условиях командной экономики такое понимание исправительных работ было более или менее логично: «принудительно исправлять трудом». К слову сказать, до 1934 г. в уголовном законодательстве этот вид наказания так и именовался – «принудительные работы». Новые Уголовный и Уголовно-испол­нительный кодексы Российской Федерации не акцентируют внимание на принудительности реализации наказания в виде исправительных работ. И не случайно.

В современных условиях, когда, с одной стороны, согласно положениям Всеобщей декларации прав человека и гражданина, соответствующим международным конвенциям и Конституции РФ (ч. 2 ст. 37) «принудительный труд запрещен», а с другой стороны, в условиях безработицы трудоустройство указанных категорий лиц становится все более проблематичным, назначать в отношении них исправительные работы вряд ли целесообразно. К тому же, вряд ли можно ожидать существенного положительного эффекта от применения исправительных работ в отношении лиц, которые не желают трудиться. Чрезвычайные усилия по трудоустройству таких категорий лиц не оправдают себя, поскольку работой они не дорожат, угроза утраты ее сколько-нибудь существенного карательно-психологического воздействия на них не оказывает, работают они кое-как (и по природному «нежеланию», лености, и из соображений, что чем больше он заработает, тем больше с него удержат). Суммы удержаний вряд ли компенсируют даже расходы на реализацию данного наказания, трудовые коллективы в современных условиях не только не занимаются  воспитанием такого лица, но и предпринимают усилия, чтобы от такого лица избавиться.

Согласно ч. 4 ст. 40 УИК РФ, «осужденный, не имеющий работы, обязан трудоустроиться самостоятельно либо встать на учет в органах службы занятости. Осужденный не вправе отказаться от предложенной органами службы занятости работы или переквалификации». По приведенным выше причинам, нам такое решение не представляется удачным. Лицам, не трудоустроенным, исправительные работы, вероятно, назначать не следует. Тем более, что принуждение к поступлению на любую работу, а тем более к любой переквалификации, на наш взгляд, не вполне согласуется с упомянутой выше ч. 2 ст. 37 Конституции РФ.

Следует иметь в виду и то немаловажное обстоятельство, что, поскольку осужденный к данному виду наказания продолжает трудиться по прежнему месту работы, зачастую и в прежней должности, то вряд ли это следует рассматривать как «принудительное привлечение к труду».

Поэтому не в принудительности привлечения осужденного к труду кроется сущность наказания в виде исправительных работ, а в том, что поражаются некоторые его трудовые права, из его заработка производятся удержания,  и он некоторое время считается судимым. Кроме того, карательные и воспитательно-предупредительные возможности этого наказания возросли бы в случае реализации нашего предложения о закреплении в ст. 50 УК права суда возлагать на осужденного к исправительным работам дополнительные обязанности и запреты: пребывать вне дома в определенное время суток; покидать место жительства в выходные дни и в период отпуска; пребывать в определенных местах района (города); являться в уголовно - исполнительную инспекцию для регистрации и др.

Данное наказание целесообразно применять в соответствующих случаях именно в отношении лиц, имеющих место работы. Именно на эту категорию лиц данное наказание способно оказать карательное, воспитательное и превентивное воздействие: такие лица опасаются лишиться этой работы, с таких лиц только и возможно произвести удержания части заработка, на них только и может оказать воспитательное воздействие трудовой коллектив (хотя об этом приходится говорить все более условно), эти категории лиц можно попытаться «исправить трудом». Однако как раз в отношении данной категории лиц, которые имеют место работы, причем трудятся зачастую неплохо, и которые самой жизнью «привлечены к труду», вряд ли правильно использовать указанные выражения о «принудительном привлечении к труду». Собственно, формулировка ч. 1 ст. 50 УК: «и отбывается по месту работы осужденного», на наш взгляд, однозначно указывает на то, что лицо трудоустроено к моменту назначения ему наказания.

По действующему уголовному законодательству исправительные работы могут быть назначены судом: в случаях, непосредственно указанных в санкциях статей Особенной части УК; в порядке перехода к более мягкому виду наказания на основании ст. 64 УК; при вердикте присяжных заседателей об особом снисхождении к виновному на основании ч. 2 ст. 65 УК; в случае замены  штрафа как основного наказания лицу, злостно уклоняющемуся от его уплаты, на основании ч. 5 ст. 46 УК; в порядке замены неотбытой части наказания в виде лишения свободы на основании ст. 80 УК.

Исправительные работы установлены в  98 санкциях статей Особенной части УК, что составляет 17,4 %  от общего количества санкций УК. (См.: Приложения, табл. № 1). Для сравнения в историческом плане: по данным А.В. Наумова, количество статей, предусматривавших исправительные работы в санкциях в прежние годы составляло: в УК РСФСР 1922 г. - 54; в УК 1926 г. - 78; в УК 1960 г. (на начало 1995 г.) -  более 140. (307, с. 380).

В действующем УК это наказание предусматривается как одна из альтернатив лишению свободы в отношении лиц, виновных в совершении преступлений небольшой тяжести. (См.: Приложения, табл. № 1).

В практике судов общей юрисдикции исправительные работы в 1997-2001 гг. применялись в отношении соответственно: 6,9 - 5,0 – 4,6 – 4,8 – 5,0 %% осужденных. По объему применения это третий показатель в системе наказаний после условного осуждения, лишения свободы на определенный срок и штрафа. Динамика применения этого наказания в истории такова: 1926 г. - 14 %;  1986 г. - 24,5 % (195262 чел.);  1992 г. - 19,5 % (20917 чел.);  1996 г. - 8,1 % ( 90401 чел.); 1999 г. – 4,6 % (56859 чел.); 2001 г. – 5,0 % (62182 чел.) осужденных. (См.: Приложения, табл. № 8; см. также 427, с. 27-28).

То есть наметилась тенденция к сокращению применения этого вида наказания в процентном отношении среди других видов наказания, однако в абсолютных показателях количество осужденных к исправительным работам остается значительным. В ряде случаев исправительные работы применялись, не будучи предусмотрены в санкции - в порядке перехода к более мягкому виду наказания  на основании ст. 64 УК. Это имело место за многие виды преступлений, но что особенно удивительно и не всегда понятно - часто и за тяжкие преступления.  (См.: Приложения, табл. № 8).

В условиях перехода к рыночной экономике, сопровождающегося неизбежным ростом безработицы, содержание этого вида наказания не могло не измениться, соответственно, изменились объем его применения и роль в системе наказаний. Исправительные работы в новом уголовном праве утратили свое былое значение и в настоящее время реальной альтернативой лишению свободы не являются, их уголовно-правовой потенциал невелик, по существу они стали в действительности «штрафом в рассрочку», как их именовали и ранее некоторые авторы. Вместе с тем, в отношении каких-то категорий осужденных это наказание еще применяется и в принципе может быть вполне целесообразным.

При этом, однако, представлялось бы целесообразным перенести в ст. 50 УК положение ст. 41 УИК РФ о возложении на осужденного к исправительным работам определенных обязанностей: пребывать вне дома в определенное время суток или в определенных местах района (города); покидать место жительства в выходные дни и в период отпуска и др., с предоставлением функции возложения таких обязанностей и их продления в необходимых случаях не уголовно-исполнительной инспекции, а судебным органам. Кроме того, непосредственно в уголовном законе следовало бы указать о нецелесообразности назначения исправительных работ лицам, признанным нетрудоспособными (инвалидам 1 и 2 группы), несовершеннолетним, беременным женщинам и женщинам, имеющим на иждивении малолетних детей.

7. Ограничение по военной службе

Это наказание является новым для отечественного уголовного законодательства. Оно предусмотрено законом в качестве основного  наказания, которое, в соответствии со ст. 51 УК, может быть назначено только осужденным военнослужащим, проходящим военную службу по контракту: а) за совершение преступлений против военной службы; б) за общеуголовные преступления вместо исправительных работ, когда последние предусмотрены соответствующими статьями Особенной части УК. (См.: Приложения, табл. № 1).

По своей сути это специальное наказание, которое содержит в себе некоторые свойства наказаний в виде исправительных работ и лишения права занимать определенные должности и применяется в отношении указанной специальной категории осужденных (старшин, прапорщиков, мичманов, офицеров).

Ограничение по военной службе может быть назначено на срок от трех месяцев до двух лет. При назначении этого наказания вместо исправительных работ, предусмотренных в санкции конкретной статьи Особенной части УК, суд, очевидно, должен руководствоваться пределами, определенными в данной санкции, с учетом, однако, пределов рассматриваемого вида наказания, установленных ч. 1 ст. 51 УК. Поэтому суд не может назначить военнослужащему, осужденному, к примеру, за умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества по ст. 167 УК, ограничение по военной службе на срок менее трех месяцев, несмотря на то, что исправительные работы в санкции за указанное преступление могут быть назначены и на меньший срок.

В теории была высказана и противоположная точка зрения. (См.: 462, с. 339). Однако мы не можем разделить ее по следующим основаниям. Во-первых, как известно, при отсутствии указания о минимальном пределе того или иного вида наказания в санкции статьи Особенной части УК, суд должен руководствоваться указаниями Общей части о пределах данного вида наказания (ст. 60 УК, тот же принцип заложен и в ч. 4 ст. 69 и ч. 2 ст. 70 УК). В отношении ограничения по военной службе минимальный срок установлен в три месяца, следовательно, руководствоваться надлежит этим сроком. Во-вторых, фактически осужденному назначаются не исправительные работы, а ограничение по военной службе, именно этот вид наказания законодатель и вслед за ним суд признают способным с наибольшим эффектом реализовать цели наказания в отношении данной категории осужденных, но одновременно законодатель полагает, что срок этого наказания не может быть менее трех месяцев, иначе цели наказания не будут достигнуты.

Ограничение по военной службе непосредственно содержится в 20 санкциях (3,6 % всех санкций) за воинские преступления небольшой и средней степени тяжести. Во всех случаях оно установлено в альтернативе с иными видами наказания - содержанием в дисциплинарной воинской части, арестом, штрафом. В соответствии с ч.1 ст. 51 УК, этот вид наказания может назначаться во всех случаях, когда в санкции установлено наказание в виде исправительных работ - т. е. еще за 98 составов преступлений. Кроме того, наказание в виде ограничения по военной службе может быть назначено на основании ст.ст. 64 и 65 - при назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено законом, а также при замене неотбытой части наказания более мягким - на основании ст. 80 УК.

Ограничение по военной службе является новым для отечественного уголовного законодательства видом уголовного наказания. Большого опыта его применения пока нет, но можно предположить, что на «своем месте» этот вид наказания покажет свою состоятельность.

8. Ограничение свободы

Ограничение свободы может быть назначено: в тех случаях, когда оно предусмотрено как основное наказание в санкциях статей Особенной части УК; в порядке назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 64 УК); при вердикте присяжных заседателей об особом снисхождении (ст. 65 УК); в порядке замены не отбытой части наказания более мягким на основании ст. 80 УК; в случаях замены обязательных работ и исправительных работ при злостном уклонении от них (ст.ст. 49 и 50 УК).

Закон не связывает возможность применения ограничения свободы с той или иной категорией преступлений, но он дифференцирует срок этого наказания в зависимости от формы вины, с которой было совершено соответствующее преступление и учитывает наличие судимости у виновного. В соответствии с ч. 2 ст. 53 УК ограничение свободы может быть назначено лицам: осужденным за совершение умышленных преступлений, если они не имеют судимости, - на срок от одного года до трех лет; осужденным за неосторожные преступления, - на срок от одного года до пяти лет.

Анализ санкций статей Особенной части УК РФ показывает, что ограничение свободы предусмотрено в санкциях за совершение преступлений небольшой и средней тяжести. (См.: Приложения, табл. № 1). Однако в исключительных случаях это наказание может быть назначено судом также за тяжкие и особо тяжкие преступления - в порядке назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление (ст. 64 УК)  и при вердикте присяжных заседателей об особом снисхождении к виновному (ч. 2 ст. 65 УК)

Ограничение свободы предусматривается в действующем законодательстве только как основное наказание (ст. 53 УК). В санкциях статей Особенной части УК оно установлено за 86 составов преступления (15,3 % всех санкций УК). Чаще всего это наказание предусматривается за совершение преступлений против личности, против общественного порядка и общественной безопасности, а также за преступления против государственной власти. (См.: Приложения, табл. № 1).

Данный вид наказания устанавливается в санкциях чаще всего как альтернатива лишению свободы и аресту, нередко занимая промежуточное положение между этими видами наказания и более мягкими - исправительными работами, штрафом и др. В большинстве случаев (53 санкции) ограничение свободы предусматривается в пределах до трех лет, реже (19 санкций) - до двух лет, в 12 санкциях - до пяти лет и в 2 санкциях - до четырех лет.

Ограничение свободы как вид наказания в судебной практике пока не применяется в соответствии с упоминавшейся выше ст. 4 Закона «О введении в действие Уголовного ко­декса Российской Федерации» и в связи с отсутствием условий для его исполнения, и перспективы создания таковых в обозримом будущем представляются нам призрачными. Однако значительный карательный и воспитательно-предупредительный потенци­ал «прототипа» данного наказания – условного осуждения с обязательным привлечением к труду, которое стало одной из реальных альтернатив наказанию в виде лишения свободы, а также позитивный зарубежный опыт применения подобной меры позволяют рассчитывать на эффективное использование данной меры в соответствующих случаях. 

Исходя из этого, следует приложить усилия для скорейшего создания необходимых условий для ее реального и эффективного исполнения, с тем, чтобы  ограничение свободы заняло достойное место в системе уголовных наказаний в качестве основного, а возможно, и в качестве дополнительного вида наказания. Нам представляется, что наряду со своими основными функциями – карательной, исправления осужденного и предупреждения новых преступлений, ограничение свободы могло бы успешно выполнять функцию ресоциализации осужденных, отбывших значительные сроки лишения свободы, будучи применяемо в порядке замены не отбытой части наказания более мягким наказанием. А в дальнейшем, с учетом первых результатов его применения, можно было бы поставить вопрос о применении его также в качестве дополнительного наказания к лишению свободы в целях ресоциализации и реадаптации лиц, отбывших значительные сроки лишения свободы, к условиям жизни на свободе. (См. об этом: 140, с. 31-34).

9. Арест

Арест может быть назначен осужденному в следующих случаях: когда он непосредственно предусмотрен в санкциях статей Особенной части УК; при назначении наказания более мягкого, чем предусмотрено законом в порядке ст. 64 УК; при вердикте присяжных заседателей об особом снисхождении к виновному на основании ч. 2 ст. 65 УК; при замене не отбытой части наказания более мягким наказанием в порядке ст. 80 УК; в порядке замены обязательных работ или исправительных работ в случаях злостного уклонения осужденного от отбывания этих назначенных ему наказаний (ч. 3 ст. 49 и ч. 3 ст. 50 УК).

Этот вид наказания является новым видом наказания для уголовного законодательства Российской Федерации. Он представляется нам вполне целесообразным в отношении осужденных, не представляющих большой общественной опасности и не нуждающихся в длительной изоляции от общества. Жесткие условия режима строгой изоляции осужденного призваны психологически резко «встряхнуть» его, заставить переоценить свое поведение после кратковременного пребывания в таких условиях.

Арест содержится в 148 санкциях статей Особенной части Уголовного кодекса РФ, что составляет 26,3 % всех санкций УК. Чаще всего этот вид основного наказания предусматривается за преступления небольшой или средней степени тяжести. (См.: Приложение, табл. № 1).

Так же, как и ограничение свободы, и обязательные работы, и по тем же указанным выше причинам, арест в судебной практике пока не применяется. Положения УК, регламентирующие указанные виды наказаний, предполагается ввести в действие по мере создания необходимых условий, но не позднее 2001 года. Пока для исполнения этих наказаний в стране нет необходимых условий, и созданы они будут еще, к сожалению, не скоро.

Отношение к аресту в странах Запада не однозначно. У этого наказания имеется немало противников, переносящих на него негативное восприятие краткосрочного лишения свободы, но немало и сторонников использования ареста в целях кратковременного, но интенсивного «шокового» воз­действия на осужденного. (370, с. 82).

10. Содержание в дисциплинарной воинской части

Содержание в дисциплинарной воинской части является специальным видом наказания. В соответствии со ст. 55 УК это наказание может быть назначено как основное только в отношении военнослужащих: проходящих военную службу по призыву; проходящих военную службу по контракту на должностях рядового и сержантского состава (в том числе курсантов военно-учебных заведений за преступления, совершенные во время обучения), если они на момент вынесения судом приговора не отслужили установленного законом срока службы по призыву.

Закон не  уточняет, возможно ли применение наказания в виде содержания в дисциплинарной воинской части в отношении военнослужащих, имеющих воинское звание офицера, если  они проходят службу не по контракту, а по призыву (в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 22 Закона РФ от 6 марта 1998 г. «О воинской обязанности и военной службе»). На наш взгляд, смысл рассматриваемого вида наказания и условия его исполнения не предполагают такой возможности. С  точки зрения реализации целей наказания и с учетом воинской субординации трудно представить отбывание данного наказания осужденными офицерами в одной дисциплинарной воинской части совместно с рядовыми, сержантами, старшинами и т. п., которыми они должны командовать, воспитывать их, служить для них авторитетом. Содержать же офицеров в отдельных дисциплинарных воинских частях вряд ли возможно, хотя бы потому, что таких осужденных не может быть много.

В связи с изложенным, представляется целесообразным специально указать в законе о неприменении наказания в виде содержания в дисциплинарной воинской части к военнослужащим, имеющим воинское звание офицера, которые в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 22 Закона РФ от 6 марта 1998 г. «О воинской обязанности и военной службе» проходят службу по призыву.

Не  должен применяться данный вид наказания к военнослужащим сверхсрочной службы, к проходящим военную службу по контракту прапорщикам, мичманам, офицерам, а также военнослужащим, совершившим преступления в период учебных сборов.

Содержание в дисциплинарной воинской части может быть назначено:

- в случаях, предусмотренных статьями Особенной части УК, - за соверше­ние преступлений против военной службы -  на срок от трех месяцев до двух лет; Уголовный кодекс предусматривает это наказание в санкциях за 23 воинских преступления (4,1 % всех санкций УК), причем все эти преступления - небольшой и средней степени тяжести; данный вид наказания указывается в санкциях в альтернативе с арестом, ограничением по военной службе и лишением свободы;  (См.: Приложения, табл. № 1).

- в иных случаях - вместо лишения свободы, если суд, учитывая характер преступления и личность виновного, сочтет возможным заменить лишение свободы на срок не свыше двух лет содержанием в дисциплинарной воинской части на тот же срок.

Закон в последних случаях не ограничивает возможность назначения содержания в дисциплинарной воинской части определенной категорией преступлений. Суд вправе назначить осужденному это наказание вместо лишения свободы при осуждении его не только за преступления небольшой тяжести, но в особо исключительных случаях и за иные категории преступлений. Положение закона о возможности замены лишения свободы на срок не свыше двух лет не препятствует этому, суд, решая данный вопрос, должен, по нашему мнению, исходить не из максимального срока лишения свободы, указанного в санкции (не более двух лет), а из срока лишения свободы, который фактически мог бы быть назначен осужденному. Если бы законодатель хотел исключить возможность указанной замены при осуждении за тяжкие и особо тяжкие преступления, он об этом прямо бы указал.

Содержание в дисциплинарной воинской части – это специальный вид наказания, призванный обеспечить реализацию целей наказания без отрыва осужденного военнослужащего от несения обязанностей воинской службы. В современной действительности он необходим, вопрос лишь в организации надлежащего его исполнения: этот вид наказания имеет в основном те же положительные и отрицательные стороны, что и лишение свободы, поэтому решение задачи состоит в укреплении первых и сокращении вторых.

11. Лишение свободы на определенный срок

Строго говоря, сущность данного вида наказания заключается не в «лишении», а в ограничении свободы осужденного. Согласно Всеобщей декларации прав человека 1948 г., «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» (ст. 1), основные права и свободы человека принадлежат ему от рождения, они естественны и неотъемлемы, лишить их человека никто не имеет права. Речь может идти лишь об ограничении при наличии законных оснований возможности их использования и, как правило, на определенный ограниченный временем срок. На этих же принципах основана и Конституция Российской Федерации 1993 г.

Свобода человека есть одно из важнейших и необходимейших личных и социальных благ, стоящих в одном ряду с такими благами, как жизнь и здоровье человека. Поэтому и ограничения этого блага воспринимаются человеком как весьма существенные и имеют важное воспитательное и превентивное значение. И по той же причине подобные ограничения должны иметь разумные, обоснованные и четко обозначенные пределы и адресаты.

Изоляция осужденного от общества при лишении свободы не должна носить абсолютного характера, вследствие чего он утрачивал бы полностью связь с обществом, в том числе и позитивную. Режим исполнения лишения свободы тогда будет разумным и эффективным, когда он будет строиться с учетом необходимости обеспечения позитивного взаимодействия осужденного с обществом через самые разные каналы (средства массовой информации, заочное обучение в высших учебных заведениях, переписка и встречи с родными, близкими, и т. д.). В большинстве случаев полная изоляция была бы губительной для осужденных, не способствовала бы их исправлению и реадаптации в дальнейшем к условиям свободной жизни.

Установленные законом пределы лишения свободы - от 6 месяцев до 20 лет - позволяют использовать это наказание в борьбе с разными категориями преступлений, однако прежде всего данный вид наказания рассчитан на применение против тяжких и особо тяжких преступлений.

В частности, двадцатилетний срок лишения свободы может быть в соответствии с Уголовным кодексом РФ назначен за 18 особо тяжких преступлений. Вместе с тем, в 289 санкциях (60,8 % санкций с данным видом наказания) лишение свободы предусмотрено за совершение преступления небольшой (97 санкций) и средней (192 санкции) тяжести, и сравнительно реже – в 185 санкциях (38,9 % санкций) - за тяжкие (129 санкций) и особо тяжкие (56 санкции) преступления. – Эти цифры изменилисб после изменения ст. 15 УК, поэтому данное предложение дано в следующей редакции:  Вместе с тем, в подавляющем большинстве санкций лишение свободы предусмотрено за совершение преступления небольшой и средней тяжести, и значительно реже – за тяжкие и особо тяжкие преступления. Представление о соотношении различных сроков лишения свободы и их пределах в санкциях статей Особенной части УК РФ можно получить из таблицы № 4. (См.: Приложения). 

Лишение свободы на определенный срок - наиболее распространенное основное уголовное наказание, предусматривается в 483 санкциях (85,8 % всех санкций УК). В 155 санкциях лишение свободы сопровождается дополнительными наказаниями: в 49 санкциях - конфискацией имущества, в 78 – «лишением права» и в 28 - штрафом. (См.: Приложения, табл. №  5).

По данным официальной статистики за 1997 – 2001 г.г., в практике судов общей юрисдикции Российской Федерации лишение свободы на определенный срок было избрано в отношении соответственно: 30,7 - 32,2 - 31,8 - 32,2 – 29,5 %% осужденных. (См.: Приложения, табл. № 7 № 8).

Этот показатель свидетельствует о тенденции некоторого сокращения (в процентном отношении) объема применения данной меры наказания по сравнению с прежними годами, когда, например, в 1926 г. удельный вес лишения свободы составлял 40,2 % осужденных; в 1986 г. - 38,4 %; в 1992 г. - 36,5 %; в 1996 г. - 33,6 % осужденных. Однако эта тенденция не стала однозначной и необратимой, о чем свидетельствуют как процентные данные за последние годы, так и абсолютные показатели за последние 16 лет. (См.: Приложения, табл. № 9 и № 10).

Период некоторого сокращения применения лишения свободы в 1985 - 1988 гг. по сравнению с прежними годами сменился в последующие годы (по 1996 г. включительно) ежегодным увеличением объема его применения (в абсолютных числах), и лишь в 1997 г. начал несколько снижаться. Так, например, в 1986 г., к лишению свободы были осуждены 305427 человек; в 1992 г. - 225926; в 1996 г. - 373519 человек. В 1999 г. лишение свободы было применено в отношении 388799, а в 2001 г. – в отношении 367.469 осужденных. (См.: Приложения, табл. № 9, № 10 и № 8).

Однако вряд ли можно надеяться на дальнейшее снижение этих показателей в ближайшие годы, скорее всего удельный вес лишения свободы в судебной практике будет колебаться в пределах, обозначенных в последние 3-4 года. Лишь с реальным введением «в строй» альтернативных видов наказаний в виде обязательных работ, ареста и ограничения свободы можно ожидать более или менее заметного сокращения применения рассматриваемого вида наказания.

Объем применения данного вида наказания за отдельные виды преступлений показан в таблице № 7. (См.: Приложения). Анализ статистических данных за 1998 г. показывает следующие закономерности.

Удельный вес лишения свободы весьма значителен при осуждении за тяжкие и особо тяжкие преступления. Например, в 1999 г. судами общей юрисдикции при осуждении за убийство это наказание применялось в отношении 96,6 % осужденных по части первой и 97,5 % - по части второй ст. 105 УК. В 2001 г. – в отношении соответственно 96,2 % и 97,8 % осужденных по данной статье. За совершение изнасилования при отягчающих обстоятельствах были лишены свободы: в 1999 г. - 85,1 % осужденных по ч. 2 и 93,9 % осужденных по ч. 3 ст. 131 УК; в 2001 г. – соответственно 81,6 % и 97,4 % осужденных по данной статье. При этом наметилась тенденция к некоторому увеличению объема применения лишения свободы за эти преступления, совершенные при квалифицирующих признаках . (См.: Приложения, табл. № 7 и № 8).

Эта вполне объяснимо. При этом следует иметь в виду, что, например, по ч. 2 ст. 105 УК альтернативой лишению свободы на определенный срок являются такие виды наказаний, как смертная казнь и пожизненное лишение свободы, которые в 1999 г. были назначены в отношении соответственно 0,3 % и 1,2 % осужденных; в 2001 г. смертная казнь не назначалась вовсе, а пожизненное лишение свободы было назначено в отношении 1,7 % осужденных по ч. 2 указанной статьи. Это также объяснимо. Однако не вполне понятно применение в 1997 г. в отношении двухсот пяти (в 1999 г. – 52; в 2001 г. - 32) осужденных за это особо тяжкое преступление условного осуждения, исправительных работ (3 осужденных) и штрафа (1 осужденный). Конечно, в какой-то мере данное обстоятельство также может быть объяснено, речь идет об исключительных обстоятельствах, характеризующих преступление или лицо, его совершившее, однако количество таких «исключительных» случаев требует к себе особого внимания и дополнительного анализа.

За другие виды преступлений конкуренцию лишению свободы на определенный срок составляют иные меры уголовно-правового воздействия - прежде всего условное осуждение, а в некоторых случаях также исправительные работы и штраф. Так, условное осуждение очень существенно «потеснило» лишение свободы на определенный срок (и даже превысило удельный вес последнего) в практике назначения наказаний за целый ряд преступлений. Например, в 1997 г. соотношение указанных мер уголовно-правового воздействия составило при осуждении: по ст. 157 УК - как 41,2 % против 1,6 % (в 2001 г. – 48,3 % против 0,1 %); по ч. 1 ст. 160 УК - как 54,7 % против 5,4 % (в 2001 г. – 55,4 % против 1,3 %); по ч. 2 ст. 160 УК - как 77,7 % против 7,4 % (в 2001 г. – 76,8 % против 4,9 %); по ч. 1 ст. 264 УК (84,3 % против 5,6 % (в 2001 г. – 90,9 % против 2,6 %). (См.: Приложения, табл. № 8).

В относительно небольшом числе случаев заметную конкуренцию лишению свободы составили в сумме условное осуждение и наказания в виде исправительных работ и штрафа. Так, например, в 2001 г.: по ст.ст. 115, 116 УК лишь 0,5 % осужденных приговорены к лишению свободы, в то время как 34 % - к исправительным работам, 32,7 % - к штрафу, 29,6 % - осуждены условно; по ст.ст. 121, 122 УК - соответственно: 20,8 % приговорены к лишению свободы; 20,8 % - к исправительным работам; 4,2 % - к штрафу; 50 % - осуждены условно; по ст. 157 УК - соотношение указанных мер составляет соответственно: 0,1 – 5,0 – 1,2 – 48,2 %%. Подобная ситуация также имеет место при назначении наказаний по ст.ст. 158 ч. 1; 159 ч. 1; 160 ч. 1; 167 ч. 1; 175 ч. 1 и некоторых других. (См.: Приложения, табл. № 8).

Представление о сроках лишения свободы в практике судов общей юрисдикции Российской Федерации за  последние годы можно составить на основе данных, приведенных в таблице № 6. (См.: Приложения). Из таблицы, в частности, видно, что в 1997 г. лишение свободы было назначено 84,5 % осужденных к этому наказанию в пределах пяти лет, 95,9 % - в пределах восьми лет. В 1998 г. эти показатели, соответственно, равны: 81,7 и 92 %%; в 1999 г. – 78,4 и 93,3 %%; в 2001 г. – 73,9 и 90,8 %%. То есть, лишение свободы на сроки свыше 8 лет назначаются в судебной практике не более чем 4-9 %% осужденных к данному виду наказания.

Сравнительный анализ показывает, что к 2001 г. заметно сократился объем применения лишения свободы на срок до 1 года (в абсолютных цифрах по сравнению с 1996 г. – более чем вдвое); сократилось применение этого наказания на срок от 1 года до 2 лет, причем в абсолютном исчислении по сравнению с 1996 г. весьма заметно.

Вместе с тем, в процентном исчислении вырос по сравнению и с 1986 г., и с 1996 г. объем применения лишения свободы на сроки свыше трех лет. Вырос и в абсолютном, и в процентном исчислении объем применения более длительных сроков - свыше 10 лет. В соответствии с новым УК появились осужденные на сроки свыше 20 лет, причем число их растет. (См.: Приложения, табл. № 6).

Политика государства в отношении лишения свободы известна, она состоит в предельном сокращении использования этого наказания в судебной практике. На это нацеливает и уголовный закон, и высший судебный орган страны. Лишение свободы должно назначаться лишь тогда, когда реализация целей наказания посредством применения иных, менее строгих видов наказания невозможна. С учетом этого важнейшего требования уголовной политики государства, лишение свободы должно предусматриваться уголовным законодательством и применяться на практике в основном и прежде всего за преступления тяжкие и особо тяжкие в отношении лишь наиболее опасных преступников, нуждающихся в специальных превентивных мерах и длительном исправительно-воспитательном воздействии. За преступления меньшей степени тяжести оно должно устанавливаться в законе значительно реже и применяться на практике скорее в порядке исключения - в отношении лиц, представляющих повышенную общественную опасность в силу неоднократного совершения преступлений. В отношении лиц, виновных в совершении преступлений небольшой тяжести, совершивших преступления впервые, либо являющихся второстепенными участниками таких преступлений, как правило, должны применяться освобождение от уголовной ответственности или от наказания, условное осуждение, либо наказания, не связанные с изоляцией от общества.

Лишение свободы является необходимой мерой уголовно-правового воздействия, однако следует иметь в виду и ее негативные стороны, определенные негативные социальные последствия ее применения. (459, с. 507-508; 307, с. 386; 518, с. 101; 368, с. 109-110).

Решению задач более эффективного использования наказания в виде лишения свободы способствовало бы также принятие рекомендаций, изложенных в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными, принятых 30 августа 1955 г. на Первом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. В частности, рекомендаций о постепенном сведении к допустимому минимуму различий между условиями содержания осужденных в изоляции и условиями жизни на свободе; о желательности ресоциализации осужденных, отбывающих значительные сроки лишения свободы, к условиям нормальной жизни в обществе и, возможно, других рекомендаций, изложенных в упомянутых выше Правилах, не учтенных в ходе реформы уголовного и уголовно – исполнительного законодательства России. А также предложений ГУИН МЮ РФ о восстановлении коло­ний-поселений для лиц, совершив­ших умышленные преступления небольшой и средней тяжести и имеющих срок лишения свободы не свыше пяти лет, и расширении числа направляемых туда осужденных за неосторожные преступления, чей срок наказания определен в пределах 10 лет.

Целей ресоциализации освобождаемых лиц предлагается добиваться в условиях исправительного учреждения, вводя для них особый режим «полусвободы», либо в другом учреждении с более мягким видом режима или же освобождая таких лиц на испытательный срок, в течение которого они все же остаются под надзором, при условии, что такой надзор не возлагается на полицейские власти и сочетается с эффективной социальной помощью (ч. 2 ст. 60 Правил). В этих же целях могли бы быть использованы также соответствующие возможности дополнительных видов наказаний, как это нами уже предлагалось. (59, с. 31-34). В современных условиях для целей ресоциализации осужденных могли бы быть использованы как упомянутые колонии-поселения, так и предусмотренное законом в качестве дополнительного наказания ограничение свободы либо модифицированные ссылка или высылка.

Кроме того, важно преодолеть доставшееся в наследство от прошлых лет стремление использовать места лишения свободы исключительно или преимущественно с позиций решения хозяйственных задач, когда основные задачи исправительных учреждений - исправления осужденных и предупреждения новых преступлений отходили на второй план.

12. Пожизненное лишение свободы

Возможность назначения пожизненного лишения свободы в действующем уголовном законодательстве ограничена пятью особо тяжкими преступлениями, посягающими на жизнь человека. (См.: Приложения, табл. № 1).

Пожизненное лишение свободы не применяется также в целом ряде других случаев, в частности: при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами «и» и «к» ч. 1 ст. 61 УК, и отсутствии отягчающих обстоятельств - на основании ст. 62 УК; при наличии исключительных обстоятельств, перечисленных в статье 64 УК, служащих основанием для назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление; при вердикте присяжных заседателей о снисхождении (ст. 65 УК); при неоконченном преступлении (ст. 66 УК); если суд не сочтет возможным освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы,  в связи с истечением сроков давности (ч. 4 ст. 78 УК); если суд не сочтет возможным применить в отношении осужденного к пожизненному лишению свободы или смертной казни сроки давности исполнения обвинительного приговора (ч. 3 ст. 83 УК).

Специфика рассматриваемой категории осужденных обусловливают особенности их правового статуса и особенности исполнения пожизненного лишения свободы с позиций того, что такому осужденному в условиях неприменения смертной казни, что называется, «терять нечего» - в случаях даже неоднократного совершения тяжких и особо тяжких преступлений  эти его новые преступления фактически останутся безнаказанными, поскольку никакая мера наказания реально применена к нему быть не может.

Представляется не очень точным утверждение Л.К. Савюк, что это наказание «отличается от лишения свободы на определенный срок прежде всего тем, что во многих случаях полностью лишает осужденного возможности освободиться. Хотя законодатель и допускает условно-досрочное освобождение при пожизненном лишении свободы, но лишь при отбытии двадцатипятилетнего срока и рассчитывать на это могут далеко не все осужденные». (См.: 461, с. 446). В отношении осужденных к пожизненному лишению свободы, как и в отношении иных осужденных лиц, но с учетом, конечно же, особенностей этой категории лиц, в принципе не исключается применение и иных видов освобождения от наказания. Так, они могут быть освобождены от дальнейшего отбывания наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК), в связи с истечением сроков давности исполнения обвинительного приговора суда (ст. 83 УК), в соответствии с актом о помиловании (ст. 85 УК) и даже в соответствии с актом амнистии (ст. 84 УК).

Пожизненное лишение свободы применяется фактически лишь за убийство, совершенное при квалифицирующих признаках по ч. 2 ст. 105 УК.

В ч. 1 ст. 57 УК предусматривается применение пожизненного лишения свободы только «в случаях, когда суд сочтет возможным не применять смертную казнь». Это условие представляется нам не правильным, противоречащим принципу экономии репрессии. Более правильным было бы закрепить в законе положение, согласно которому суд, как того требует и ч. 1 ст. 60 УК РФ, отдает предпочтение пожизненному лишению свободы перед смертной казнью, как более мягкому виду наказания, и лишь в особо исключительных случаях, когда пожизненное лишение свободы «не сможет обеспечить достижение целей наказания», назначает смертную казнь.

Лишение свободы предусматривается в уголовном законодательстве, пожалуй, всех без исключения зарубежных государств, причем как в виде срочного, так и в виде пожизненного наказания. Устанавливается лишение свободы в качестве основного наказания за совершение наиболее опасных видов преступлений и весьма часто применяется в судебной практике. Лишение свободы рассматривается как универсальный вид наказания, способный обеспечивать реализацию различных целей уголовно-правового воздействия: кару, устрашение, исправление, превенцию. В большинстве современных государств (за исключением Франции) существует единый вид лишения свободы — тюремное заключение в его различных модификациях. (230, с. 150).

В США в случаях совокупности преступлений применяется принцип неограниченного сложения наказаний, вследствие чего окончательный срок лишения свободы  может составлять и 150, и 200 лет. Пожизненное лишение свободы может быть назначено как в качестве самостоятельной меры за наиболее опасные преступления, так и как альтернатива смертной казни, а также лицу, имеющему несколько судимостей за фелонии, и при совокупности преступлений и приговоров. При этом в некоторых случаях пожизненное лишение свободы предусматривается в санкции закона в качестве единственной и обязательной меры. В США допускается вынесение как определенных, так и неопределенных или смешанных приговоров. (230, с. 151-152; 247, т. 2, с. 358).

В уголовном законодательстве Англии лишение свободы предусматривается в виде тюремного заключения на определенный срок (от одного дня до 25 лет) и пожизненного.  (247, т. 2,  с. 357). Отсутствие в английском уголовном праве четких критериев определения размера наказания привело к выработке судебной практикой системы неких стандартных сроков наказания за различные преступ­ления (системы тарифов), которая, впрочем, не является обязательной для суда. (113, с. 151). В связи с растущими трудностями в финансировании исправительных учреждений и их переполненностью, в Англии по примеру США в последние годы стали практиковать исполнение лишения свободы в частных тюрьмах. (294, с. 133-141; 230, с. 151; 247, т. 2, с. 358).

Уголовный кодекс Франции  1992 г. предусматривает различные виды лишения свободы, назначаемые за совершение преступлений и уголовных проступков. Предусматриваются новые формы исполнения лишения свободы: режим полусвободы и исполнение тюремного заключе­ния по частям. УК Франции предусматривает также возможности индивидуализации наказаний посредством предоставления простой отсрочки исполнения наказания (ст.ст. 132-29 – 132-39 УК); отсрочки исполнения наказания с режимом испытания (ст.ст. 132-40 – 132-53 УК), отсрочки исполнения наказания с обязанностью выполнения работы в общественных интересах (ст.ст. 132-54 – 132-57 УК) и др. (см.: 319, с. 12 и след.).

Уголовный кодекс Испании 1995 г. (см.: 471, с. 22 и след.) к наказаниям в виде лишения свободы относит: тюремное заключение, арест на выходные дни и личную ответственность за неуплату штрафа (ст. 35 УК). Наказание в виде лишения свободы на срок более десяти лет влечет за собой абсолютное поражение в правах на тот же срок (ст. 55 УК). В дополнение к наказаниям в виде лишения свободы на срок до десяти лет Суд или Трибунал может в соответствии с тяжестью преступления назначить отстранение от должности, лишение пассивного избирательного права на срок действия приговора либо лишение права заниматься определенным видом деятельности или другого права, если это имеет прямую связь с совершенным преступлением, что специально определяется в приговоре (ст. 56 УК).

Из зарубежного опыта поучительной может быть практика исполнения данного вида наказания, в частности, осуществляемый в ряде стран поиск новых форм его исполнения: режим полусвободы, исполнение тюремного заключения по частям и т. п.; опыт реабилитации лиц, отбывших наказание; практика альтернативного использования мер уголовно-правового воздействия, не связанных с реальным отбыванием лишения свободы, таких, как пробация с интенсивным надзором, домашний арест, шоковое заключение и другие. Американо-английский опыт «разгосударствления» и «приватизации» исправительных учреждений несколько шокирует, однако заслуживал бы пристального изучения.

Вместе с тем, вряд ли могут быть заимствованы такие положения зарубежного законодательства, как, например, принцип неопределенности сроков наказания или принцип неограниченного сложения наказаний, применяемый в случаях совокупности преступлений.

13. Смертная казнь

Анализ практики применения смертной казни судами страны показывает следующее. По сравнению, например, с началом 60-х годов, когда число приговоренных к смертной казни исчислялось тысячами (в 1962 г., например, это число составило 2159 человек), применение этого наказания в последующие годы заметно сократилось. В 1985 г., например, лиц, приговоренных к смертной казни, было 407, в 1986 г. – 225, в 1989 году – 100. В дальнейшем - в 90-е годы резкий рост преступности и, в частности, убийств, привел к некоторому увеличению числа смертных приговоров. Так, к смертной казни было осуждено: в 1990 г. - 223 человека,  в 1991 г. - 147, в 1994 г. – 160, в 1996 г. – 153 человека. (См.: 285, с. 27-28;  351, с. 151).

В 1997 – 1999 г.г. по официальным данным Министерства юстиции РФ, смертная казнь назначалась в отношении, соответственно: 106 – 116 – 19 осужденных. Практически только лицам, осужденным за убийства, совершенные при отягчающих обстоятельствах. В последующие годы это наказание судами России не назначалась.

При этом следует иметь в виду, что за счет широкого применения помилования в 90-х годах число приводимых в исполнение смертных приговоров было невелико. По имеющимся официальным данным, фактически приведены в исполнение немногие из вынесенных приговоров. Всего в 1992 г. было исполнено 18 смертных приговоров, в 1993 г. – 10, в 1994 г. – 10, в 1995 г. – 40 приговоров. В 1995 г., - по данным А.И. Приставкина, – были казнены 86 человек, в 1996 г. – 53 человека. (См.: 493, с. 26; 247, т. 2, с. 66-67). С 1996 г., в связи с введением моратория на применение смертной казни в России, приговоры о смертной казни в исполнение не приводятся, а после принятия постановления Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. и не выносятся.

Исключительный характер смертной казни обусловил особое отношение мирового сообщества к применению этой меры наказания. В уголовном законодательстве зарубежных государств отношение к применению смертной казни противоречивое. Многие страны полностью отменили смертную казнь как уголовное наказание, либо отказались от фактического ее применения. Однако, в законодательстве 90 государств смертная казнь еще сохраняется и применяется за общеуголовные преступления. В некоторых странах имеют место тенденции к заметному расширению сферы применения рассматриваемого наказания (Китай, Корея, Саудовская Аравия), либо его восстановлению в законодательстве после отмены (в частности, в двух штатах США). Сохраняется смертная казнь в качестве уголовного наказания в законодательстве даже некоторых демократических стран, таких, в частности, как Англия и США. (230, с. 148-149;  313,  с. 131;  247, т.2, с. 352-353;

Вместе с тем, «если говорить о глобальных тенденциях, то можно констатировать, что мировое сообщество последовательно идет к миру без смертной казни». (175, с. 50-51) В ряде международно-правовых документов рекомендуется ее повсеместная отмена, либо максимальное ограничение применения.

В нашей стране вопрос о применении смертной казни, что называется, «завис в воздухе». С одной стороны, это наказание предусматривается Уголовным кодексом РФ, и законодатель не намерен его исключать, в связи с чем отказывается от ратификации указанного Протокола № 6. Законопроект об отмене смертной казни не поддержан Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации. Поэтому Президент РФ своим Указом № 724 от 16 мая 1996 г. «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы» и распоряжением от 27 февраля 1997 г. ввел в стране мораторий на ее применение. МИД России подписало Протокол № 6, однако он может вступить в силу лишь после его рати­фикации Государственной Думой, одобрения Советом Фе­дерации и подписания Президентом.

В связи с введением моратория на применение смертной казни, судебные приговоры к смертной казни с 1997 г. выносились, но не исполнялись. Конституционный Суд РФ своим постановлением от 2 февраля 1999 г. запретил и назначение наказания в виде смертной казни до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего права обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, как того требует ст. 20 Конституции РФ.  (Росс. газета, 1999 г., 10 февр.).

Таким образом, смертная казнь в отечественном уголовном праве юридически наличествует, но фактически назначаться не может.

Такая ситуация не случайна, она является отражением сложного, неоднозначного восприятия рассматриваемого исключительного вида наказания как законодателем, так и общественностью, как в России, так и в других странах, как в современной действительности, так и на всем протяжении человеческой истории.

Исключительный характер смертной казни обусловил острые, не прекращающиеся на протяжении уже нескольких веков и не потерявшие своей актуальности в настоящее время дискуссии в теории уголовного права, в правоприменительной практике, и в обществе в целом по вопросу о допустимости и целесообразности ее применения. В условиях современных демократических государств в связи с возрастанием ценности человеческой жизни этот вопрос приобретает особую актуальность и становится на уровень важнейших вопросов социальной политики государств.

В ходе многолетней дискуссии были высказаны многие весомые аргументы как в пользу сохранения смертной казни в качестве уголовного наказания, так и против такого решения. При этом, несмотря на весомость и убедительность приводимых аргументов и контраргументов, каждая из сторон неизменно оставалась при своем мнении. (См. об этом: 265, с. 106;   192,  с. 10, 14, 20, 21,  25, 27, 33, 34, 36-37, 47, 49, 61, 73;   406, с. 6-7, 148, 182-191, 214-218, 273-274, 337, 342, 362-363;   176,  с. 55)

Однако наиболее характерной тенденцией развития общественной мысли современной России является растущее понимание необходимости исключения смертной казни из системы уголовных наказаний, но лишь в перспективе, при постепенном создании соответствующих условий, вводя по мере их созревания все большие  ограничения на ее применение. (406, с. 127-130, 291, 329, 333, 362-363; 298, с.3). Нам эта позиция представляется наиболее обоснованной и правильной, учитывающей реалии современной России. Наша позиция по рассматриваемому вопросу обстоятельно изложена в монографии, (См.: 138,  с. 294-334;  136, с. 120-138) в связи с чем ограничимся здесь лишь кратким резюме.

Отдавая отчет в  негативных свойствах этой меры наказания, мы все же полагаем, что она должна быть пока временно сохранена – только для исключительных случаев совершения тягчайших преступлений, в отношении неисправимых преступников, виновных в совершении наиболее тяжких убийств, и, разумеется, при полном обеспечении гарантий законности и обоснованности вынесения смертных приговоров. Мы исходим из того, что смертная казнь в современных условиях России относительно полезна и для указанных выше случаев целесообразна, ее применение в случаях совершения тягчайших преступлений соответствует целям восстановления социальной справедливости и предупреждения новых преступлений.

Смертная казнь должна быть пока сохранена в уголовном законодательстве России в качестве высшего критерия справедливой оценки исключительно опасного поведения субъекта, совершившего преступления исключительной тяжести, высшей формы осуждения, порицания (кары) такого рода преступлений и преступников.

При этом не суть важно, чтобы смертная казнь обязательно во всех случаях приводилась в исполнение, чтобы осужденный к этой мере наказания непременно лишался жизни. Принципиально важным представляется не столько приведение приговора в исполнение, сколько вынесение самого приговора, содержащего в себе единственно справедливую оценку содеянного, и наличие в законе возможности осуществления такой оценки.

Оптимальным для России нам представляется тот путь, которым идет ее законодательство и правосудие в последние годы: постепенное все большее ограничение применения смертной казни по категориям преступлений и категориям лиц, в отношении которых это наказание не применимо, при сохранении ее в законе за наиболее тяжкие преступления, связанные с причинением смерти и применении на практике лишь при наличии особо отягчающих признаков.  Это путь постепенного создания условий для полного и окончательного отказа от применения смертной казни в течение определенного «переходного» периода, в течение которого она сохраняется в законодательстве, но не применяется на практике. (См.: 138, с. 329-334 )

В течение указанного периода предполагается реализация комплекса мер по общей стабилизации обстановки в стране, преодоление охватившего ее всестороннего кризиса  и улучшение криминогенной ситуации. Среди конкретных неотложных такого рода мер на этом пути могло бы быть, в частности, создание специальной комиссии для обстоятельного комплексного изучения проблемы целесообразности смертной казни и исключение из Уголовного кодекса РФ статей 277, 295 и 317 УК, предусматривающих в санкциях смертную казнь.

14. Проблемы совершенствования системы наказаний

Таким образом, все виды наказаний, которые предусмотрены в действующем уголовном законе, мы бы полагали целесообразным сохранить, исходя из идеи необходимости разнообразить меры противодействия преступности и имея в виду, что пока преждевременно судить об эффективности отдельных видов наказаний и их системы в целом.

Вместе с тем, система наказаний находится в развитии, и вряд ли правильно полагать, что нынешнее ее состояние является завершенным, проблема изучения ее эффективности и дальнейшего совершенствования не стоит.

Круг наказаний, как правильно отмечал И. М. Гальперин, с одной стороны, должен быть по возможности стабилен; с другой стороны, необходимо его совершенствование с учетом происходящих в обществе изменений, имея в виду, что «и на систему наказаний, и на применение их отдельных видов оказывают влияние разнообразные социальные факторы, воздействие которых на всю область назначения и применения наказания должно учитываться и оцениваться адекватно общественным потребностям». (98, с. 53-54.). Как свойства системы наказаний, так и ее структура, и перечень составляющих ее видов должны совершенствоваться с учетом происходящих социальных изменений, в том числе изменений в состоянии, структуре и динамике преступности и изменений в наших представлениях о наиболее целесообразных и допустимых средствах борьбы с этим негативным социальным явлением.

Здесь уместно отметить, что требование разнообразия видов уголовных наказаний в законе, традиционно рассматриваемое в отечественном уголовном праве как само собой разумеющееся и неоспоримое, в последние годы подвергается ревизии. Высказывается (справедливости ради  – в основном практическими работниками органов юстиции) точка зрения, что в новых социально-экономических условиях в разнообразии видов наказания отсутствует необходимость, при этом дается ссылка на финансовые затруднения, с которыми сталкивается Россия, а также на опыт зарубежных государств, где, по утверждениям сторонников этой точки зрения, законодательно предусматриваются и реально применяются лишь несколько (3-4) видов наказания: лишение свободы, штраф, ограничение свободы, обязательные работы.

В связи с этим, по мнению указанных лиц, предусмотренные известным Федеральным законом планы введения в действие наказаний в виде ареста, обязательных работ и ограничения свободы не могут быть реализованы в сроки не позднее 2001 года в силу ограниченности материально-финансовых средств, ростом безработицы среди населения, что не позволяет в ближайшем обозримом будущем создать условия, необходимые для исполнения перечисленных видов наказаний. 

Вместе с тем, многие отечественные ученые по-прежнему выступают за широкие перечни наказаний в уголовном законе, а некоторые даже предлагают его расширить. По мнению сторонников этой точки зрения, «становится очевидной необходимость расширения круга наказаний и, прежде всего, за счет мер, альтернативных лишению свободы, ибо только достаточное разнообразие мер уголовно-правового характера и их наибольшее соответствие типам преступлений и лиц, их совершающих, может повысить их эффективность, позволив судам добиваться более глубокой индивидуализации наказаний». (356, с. 23).

П.А. Фефелов из указанных соображений считал нецелесообразным исключение из прежнего УК наказаний в виде ссылки, высылки, лишения родительских прав, возложения обязанности загладить причиненный вред, общественного порицания, направления в воспитательно-трудовой профилакторий только на том основании, что они в судебной практике применяются редко. (484, с. 98).  Мы также в свое время высказывались за сохранение в прежнем УК модифицированных наказаний в виде ссылки, высылки, возложения обязанности загладить причиненный вред. (См.: 140, с. 67-73, 114-116).

Наш законодатель отказался от наказаний в виде ссылки и высылки, сочтя их «несовременными» и неэффективными. Но, к примеру, УК Швейцарии содержит наказание в виде высылки за пределы страны. УК Франции предусматривает наказание в виде запрета находиться на французской территории, предполагающий высылку осужденных за пределы Франции, а также запрет проживать и появляться в местах, определяемых судом, сопровождаемым мерами наблюдения и содействия. УК Испании предусматривает запрет виновному находиться или посещать местность, где он совершил преступление или где проживает потерпевший или его семья.

В этом плане следует заметить, что в одном из проектов УК РФ, опубликованном в печати в конце января 1992 г., некоторое время сохранялись наказания в виде порицания и в виде возложения обязанности загладить причиненный вред. При принятии УК порицание было исключено из системы уголовных наказаний по тем же мотивам, что и общественное порицание из ранее действовавшего УК РСФСР – в виду его редкой применяемости, что свидетельствовало, по мысли авторов, о том, что эта мера не обладает достаточным для уголовного наказания карательным потенциалом. Кроме того, утверждалось, что данная мера не выдерживает конкуренции с многочисленными основаниями освобождения виновного от уголовной ответственности и от наказания, суды предпочитают назначать последние, а не общественное порицание.

Однако с позиций предлагаемых нами представлений о каре логичным было бы вернуться к данной мере уголовно-правового воздействия. Кара как негативная реакция государства на преступление, осуждение, порицание, отрицательная оценка совершенного преступления и личности виновного, проявляется в уголовном праве в различных формах (наказание, освобождение от ответственности, освобождение от наказания и др.). Кара не обязательно должна быть очень строгой. В некоторых случаях с точки зрения справедливого воздаяния достаточно простого осуждения содеянного, не обязательно применять реальные лишения или ограничения прав или свобод виновного. Как раз для таких случаев следовало бы предусмотреть меру уголовно-правового воздействия в виде государственного порицания, которая составила бы конкуренцию освобождению виновного от уголовной ответственности. В определенных ситуациях это было бы более логичным и правильным, чем освобождение виновного от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, во всяком случае, более понятным для общественности. Когда лицо совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности за содеянное, в общественном правосознании это вызывает чувство протеста: обыватель не очень интересуется тем, что освобождение происходит по нереабилитирующим основаниям, что лицо хоть и освобождается, но предполагается виновным, но видит, что преступник, который должен быть наказан, освобождается !!!

Государственное порицание могло бы быть предусмотрено в уголовном законе либо в качестве основного уголовного наказания, либо в качестве иной меры уголовно-правового воздействия – т. н. правового последствия совершения лицом преступления, не являющегося наказанием, применяемого при освобождении виновного от уголовной ответственности.

В ст. 42 упомянутого проекта УК РФ рассматриваемый вид наказания сформулирован следующим образом: «Порицание заключается в публичном выражении судом отрицательной оценки деяния лица, виновного в совершении преступления, с доведением об этом до сведения общественности через печать или иным способом». (154, с. 3). Нам такая редакция представляется приемлемой, однако представляется более правильным именовать эту меру наказания «государственным порицанием», что усилило бы психологический подтекст его применения. Эта мера могла бы применяться за впервые совершенные преступления небольшой и, в исключительных случаях, средней тяжести по усмотрению суда – без указания о них в санкциях статей Особенной части УК.

В упомянутом выше проекте УК РФ предусматривалось также сохранение наказания в виде возложения обязанности загладить причиненный вред. Согласно ст. 43 указанного законопроекта:

«(1) Обязанность загладить причиненный вред состоит в непосредственном устранении причиненного вреда своими силами или в возмещении материального ущерба либо в публичном извинении перед потерпевшим или членами коллектива. (2) Наказание в виде возложения обязанности загладить причиненный вред может быть назначено в случае, когда, учитывая характер вреда и данные о личности виновного, суд признает, что осужденный способен устранить причиненный вред. (3) Если осужденный в установленный судом срок не выполнил обязанности загладить причиненный вред, суд может заменить его наказание штрафом или исправительными работами». (См.: 318, с. 3).

Однако при обсуждении законопроекта было принято решение отказалось от этого вида наказания, соответствующая мера сохранена в обновленном УК РФ лишь в качестве принудительной меры воспитательного воздействия, применяемой в отношении несовершеннолетнего, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, при освобождении его от уголовной ответственности (ст. 90 УК) или от наказания (ст. 92 УК). Как указывается в ч. 3 ст. 91 УК: «обязанность загладить причиненный вред возлагается с учетом имущественного положения несовершеннолетнего и наличия у него соответствующих трудовых навыков».

Между тем, к примеру, законодательство США и некоторых других государств предусматривает возложение обязанности загладить причиненный вред в качестве уголовного наказания.

На наш взгляд, следовало бы согласиться с В.П. Малковым о необходимости принятия специальных мер защиты, направляемых на полное возмещение вреда, воз­никающего в результате совершения преступления. Автор справедливо обращает внимание на то, что многие преступления причиняют имущественный, а преступления против жизни и здоровья человека также существенный нравственно-психологический или физический вред, связанный с имущественными потерями (потеря общей или специальной трудоспособности, кормильца и т.п.), в связи с чем, с точки зрения усиления правовой защищенности личности потерпевшего или его родственников, было бы вполне справедливо и нравственно оправданно наказывать виновного и уголовным наказанием, и возложением на него обязанности возмещать причиненный преступлением вред. (См.: 479, с. 99-100). Между тем Уголовный кодекс не содержит действенных указаний о восстановлении такого вреда, отсюда и на практике работа в части его возмещения выполняется неудовлетворительно.

По этим причинам представляется целесообразным восстановить (с учетом результатов соответствующих научных исследований) в качестве уголовного наказания, либо, вероятнее всего, в качестве обязательного правового последствия совершения преступлений, связанных с причинением определенных видов материального и морального вреда такую меру уголовно-правового воздействия, как возложение обязанности полностью или частично загладить причиненный вред.

Как обоснованно указывается в литературе В.П. Малков, такой подход упростил бы механизм возмещения потерпевшему вреда, причиненного преступлением. При этом каждый «любитель чужого добра» знал бы, что за совершенное преступление последует не только кара, но и бремя возмещения причиненного вреда. (Там же, с. 100).

В качестве варианта такого рода решения в литературе вносится предложение пополнить систему наказаний таким новым видом наказания, как возложе­ние на осужденного разного рода обязанностей по отношению к потерпевшему (с согласия оного), или, в случае смерти последнего, к его близким родственникам (например, в виде ежемесячной денежной выплаты). При этом за особо тяжкое преступление в определенных законом случаях назначать такую обязанность пожизненно.

Следует поддержать идею В.П. Малкова относительно необходимости установления правового механизма возмещения осужденным вреда потерпевшему, таким образом, чтобы потерпевшему было гарантировано возмещение вреда, независимо от разоблачения и осуждения виновного. В том числе и посредством создания специального государственного фонда, из которого гарантированно возмещался бы имущественный вред потерпевшему от преступления, который формировался и пополнялся бы как за счет соответствующих вложений государства, благотворительной деятельности, так и за счет преступников. (Там же).

В ст. 61 Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. был предусмотрен новый вид наказания, подлежащего применению к несовершеннолетним – «ограничение свободы досуга». В новом УК такого вида наказания нет, установлено лишь «ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего» в качестве принудительной меры воспитательного воздействия, применяемой в отношении несовершеннолетнего, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, при освобождении его от уголовной ответственности (ст. 90 УК) или от наказания (ст. 92 УК). Согласно ч. 4 ст. 91 УК, эта мера может предусматривать запрет посещения определенных мест, использования определенных форм досуга, в том числе связанных с управлением механическим транспортным средством, ограни­чение пребывания вне дома после определенного времени суток, выезда в другие местности без разрешения специализированного государственного органа. Несовершеннолетнему может быть предъявлено также требование возвратиться в образовательное учреждение либо трудоустроиться с помощью указанного государственного органа. Причем данный перечень не является исчерпывающим.

Было высказано мнение о целесообразности включения указанной меры в систему уголовных наказаний, назначаемых несовершеннолетним в качестве альтернативы лишению свободы и аресту. (356, с. 22).

Среди достоинств указанной меры О.В. Филимонов отмечает то, что подросток не отторгается от общества, от семьи, нормального уклада жизни, но вместе с тем у него возникает чувство реальной наказанности, так как наложенные ограничения будут постоянно стеснять его поведение, не позволят реализовывать многие свои желания, в том числе носящие противоправный характер; суд может индивидуализировать меру наказания за счет гибкого варьирования круга ограничений; условия исполнения этого наказания предполагают осуществление постоянного контроля за поведением осужденного уполномоченным органом в ходе проверки соблюдения им установленных ограничений, т. е. действовать активно. Важна и возможность изучения в ходе осуществления контроля личности осужденного, круга его связей, бытовых условий, отношений в семье в целях профилактического характера. Немаловажно, по мнению автора, и то, что введение данного вида наказания практически не потребует материальных затрат на его исполнение, органы внутренних дел, имеющие опыт осуществления административного надзора, достаточно быстро воспримут новую функцию по исполнению наказания в виде ограничения свободы досуга и смогут эффективно ее осуществлять. При этом автор ссылается на то, что меры, аналогичные рассматриваемой, хорошо известны зарубежному законодательству. При естественном своеобразии в применений этого наказания в разных странах, общая практика свидетельствует о том, что данное наказание применяется достаточно широко и его доля в правоприменительной практике, хотя и незначительно, но возрастает. (Там же, с. 24).

На наш взгляд, аргументация О.В. Филимонова является весьма убедительной, однако вопрос о том, включать ли данную меру в систему уголовных наказаний и таким образом расширять сферу ее применения, должен решаться в перспективе на основе опыта применения этой меры в ее нынешнем качестве принудительной меры воспитательного воздействия.