8.     При применении положений Венской

конвенции, норм внутригосударственного права и условий контракта необходим их тщательный сопоставительный анализ

Наглядно это видно на примере двух споров, рассмотренных МКАС, по контрактам, регулировавшимся Венской конвенцией и внутригосударственным российским законодательством.

В деле № 493/1993 (решение от 17.11.94) контракт предусматривал обязанность покупателя открыть в установленный в нем срок безотзывный аккредитив. Он не должен был содержать условий, не предусмотренных контрактом, и датой его открытия, если он такие условия содержит, считалась дата приведения его в полное соответствие с контрактными. Аккредитив, открытый ответчиком, не полностью соответство-

57

вал требованиям контракта и содержал ряд условий, прям< противоречащих им. К их числу, в частности, относились: за прещение частичных отгрузок, хотя в контракте прямо предусматривалось их разрешение, и то, что поставка должна была производиться в железнодорожных вагонах, а объем поставок должен был составить тысячи тонн товара; к документам, подлежавшим предъявлению к оплате, в аккредитиве предъявля лись иные требования, чем предусмотренные контрактом; ак кредитив был открыт на меньший срок. Изменения, внесенные в аккредитив ответчиком, не устранили всех его несоответствий условиям контракта, в связи с чем он не мог быть использован истцом. В силу контракта при задержке в открытии аккредитива свыше 10 банковских дней покупатель уплачивает 0,1 % от суммы аккредитива за каждый день просрочки. Согласно другому условию контракта, в случае задержки открытия аккредитива более чем на 30 календарных дней, уплачивается штраф в размере 6 % от суммы аккредитива. Ссылаясь на эти условия контракта, истец кумулировал оба этих штрафа и потребовал их уплаты ответчиком со дня окончания срока для открытия аккредитива до даты предъявления иска (исходя из ставки 0,1 % в день), а также 6 % суммы аккредитива. Кроме того, он предъявил требование об уплате процентов за пользование его денежными средствами. Арбитражный суд признал, что аккредитив покупателем открыт не был и что требование об уплате штрафа, как основанное на условиях заключенного сторонами контракта, подлежит удовлетворению, однако не в полной сумме. Сопоставительное толкование условий контракта привело арбитражный суд к выводу, что штраф, подлежащий уплате за каждый день просрочки, может начисляться только в течение 30 дней, а при задержке свыше 30 дней подлежит дополнительной уплате штраф в размере 6 %^от суммы аккредитива. Поскольку просрочка в открытии аккредитива превысила 30 дней, истец вправе взыскать штраф в размере 9 % от суммы аккредитива.

Венская конвенция (ст. 78) предусматривает право продавца потребовать от покупателя, допустившего просрочку в уплате цены, проценты с просроченной суммы без ущерба для требования о возмещении убытков. Поскольку размер этих процентов Венской конвенцией не установлен и не может быть

определен, основываясь на ее общих принципах, подлежат ис пользованию нормы применимого внутригосударственной права. МКАС по заявлению истца рассмотрел вопрос о при менении п. 3 ст. 66 Основ гражданского законодатель ства 1991 г. Согласно его предписаниям при просрочке испол нения денежных обязательств кредитор вправе требовать уп латы должником за время просрочки 5 % годовых, начислен ных на сумму, уплата которой просрочена, если законодательными актами или соглашением сторон не установлен иной размер процентов. При исполнении обязательств, связанных с предпринимательской деятельностью, или иных денежных обязательств юридических лиц указанная неустойка за просрочку платежа подлежит уплате сверх процентов, взимаемых за пользование чужими средствами.

Анализ условий контракта в их сопоставлении с положениями п. 3 ст. 66 Основ гражданского законодательства 1991 г. привел Арбитражный суд к выводу, что по своим целям и характеру совпадают установленный контрактом штраф, взыскиваемый в пользу истца, и требование об уплате 5 % годовых, право на предъявление которого предусмотрено п. 3 ст. 66 Основ гражданского законодательства 1991 г. Поэтому МКАС признал, что контрактом определен для этих случаев иной размер неустойки, и соответственно не подлежат взысканию в пользу истца 5 % годовых на основании п. 3 ст. 66 Основ гражданского законодательства 1991 г.

В то же время в соответствии с предписаниями ст. 78 Венской конвенции истец вправе претендовать на уплату ему процентов за пользование его средствами, размер которых подтвержден документами, представленными истцом. Размер этих процентов ответчиком доказательно оспорен не был.

Следует иметь в виду, что в части первой ГК РФ 1994 г. (ст. 395) по иному, чем Основами гражданского законодательства 1991 г. (п. 3 ст. 66 и пп. 3 и 4 ст. 133), решен вопрос об уплате процентов за пользование чужими денежными средствами.

В деле № 224/1993 (решение от 06.04.94) в контракте цена, общая сумма и валюта платежа были установлены в долларах США. В то же время в другом месте контракта содержалось указание на курс национальной валюты страны ответчика (по-

59

купателя) по отношению к доллару США на день заключения контракта. Во исполнение контракта ответчик открыл аккредитив в долларах США, однако из-за несоответствия другим условиям контракта ответчик по требованию истца должен был внести изменения в аккредитив. При внесении изменений он дополнительно включил в аккредитив оговорку о фиксированном курсе национальной валюты его государства к доллару США, сообщив при этом, что расчеты будут производиться в национальной валюте его государства. В связи со снижением курса национальной валюты страны ответчика по отношению к доллару США это означало, что фактически истец получит в оплату за товар меньшую сумму в долларах США, чем предусмотренная контрактом.

При толковании условий контракта, основываясь на ст. 8 Венской конвенции, МКАС исходил из следующих соображений. Во-первых, из текста контракта недвусмысленно вытека-sr, что при его заключении каждая из сторон четко и одинаково выражала намерение определить цену товара, валюту платежа и общую сумму контракта в единой валюте - долларах США. Во-вторых, последующее поведение ответчика, первоначально открывшего аккредитив в долларах США, свидетельствует о том, что ответчик, также как и истец, исходил из того, что платеж им должен быть произведен в долларах США. В-третьих, ответчиком не отрицается, что включение в контракт положения, фиксирующего курс национальной валюты его государства к доллару США на дату заключения контракта осуществлено по его инициативе. В-четвертых, включение этого условия в контракт не дает оснований считать, что между сторонами состоялось соглашение о применении валютной оговорки и тем самым об изменении других условий контракта. Как следует из обстоятельств дела, о намерении ответчика, если таковое и было, придать этому положению контракта значение валютной оговорки, истец не знал и не мог знать в момент заключения контракта. Указание в контракте о фиксации курса национальной валюты государства ответчика к доллару США на дату контракта, а не на весь период действия контракта, позволяет прийти к заключению, что и разумное лицо, действующее в том же качестве, что и истец при аналогичных обстоятельствах, не могло бы понимать этого так,

60

'ih.ii.ITIi II

как это предлагает ответчик. В-пятых, истец принял платежи в национальной валюте государства ответчика, произведенные ответчиком, под протестом, заявив, что им будут предъявлены ответчику соответствующие требования. Зачисление на счет истца в долларах США уплаченных ответчиком сумм в национальной валюте государства ответчика не может рассматриваться как означающее выполнение ответчиком его обязанности осуществлять платеж в долларах США. Вопрос о конвертации банком истца уплаченных ответчиком сумм в его национальной валюте в доллары США относится к внутренней сфере отношений между истцом и его банком.

Учитывая изложенное, МКАС обязал ответчика уплатить истцу полностью сумму в долларах США, предусмотренную контрактом. Следует заметить, что и при решении другого спора (дело № 61/1993 решение от 21.04.94) МКАС исходил из того, что изменение курса национальной валюты к валюте платежа не влияет на расчеты между сторонами контракта, если иное не предусмотрено контрактом. В этом деле истец требовал возмещения курсовой разницы, возникшей в связи с тем, что Правительство его страны существенно повысило курс своей национальной валюты по отношению к клиринговому доллару, являвшемуся валютой платежа по контракту. Поэтому возврат истцу ответчиком уплаченного им аванса в клиринговых долларах после изменения курса повлек для истца значительные потери в национальной валюте. Признав, что изменение внутреннего курса национальной валюты по отношению к клиринговому доллару является внутренним делом истца, МКАС отказал в удовлетворении его требования. Аналогичными соображениями руководствовался МКАС и при разрешении спора по делу № 445/1992 (решение от 08.06.94), отказывая истцу в удовлетворении его требования о возмещении убытков, вызванных изменением в период просрочки курса валюты платежа, предусмотренной контрактом, к национальной валюте его государства.

Используемый в практике МКАС комплексный метод анализа при разрешении споров со сложным правовым и фактическим составом и при применении норм международных

61

договоров и национального права наглядно виден из приво димого ниже примера (дело № 304/1993, решение от 03.03.95) Отношения сторон, из которых возник спор, были оформ лены тремя документами:

(1) дополнение к контракту, заключенному сторонами за двг года до этого, с указанием в дополнении наименования количества, цены и сроков поставки товара, а также пре доставлявшее ответчику (покупателю) на один месяц опцион на дополнительную закупку партии этого же товара;

(2)    телекс истца (продавца), отправленный ответчику через 5 месяцев и предусматривавший снижение цены на товар, указанный в дополнении, и содержавший предложение о поставке дополнительного количества товара в I квартале следующего года по ценам, которые должны быть согласованы сторонами за 10 дней до начала нового года;

(3)    телекс ответчика, подтвердивший принятие предложения истца (направлен через 4 дня после получения телекса истца).

Поставка товара, предусмотренного дополнением, была произведена, в основном, в установленный срок. Недопоставка части товара была восполнена в I квартале следующего года. Цена на дополнительную партию товара, предложенную истцом к поставке в I квартале следующего года, сторонами согласована не была: истец не сделал предложения о ее размере, а в дальнейшем (в январе следующего года) сообщил ответчику о невозможности поставки этой дополнительной партии. Расчеты за поставленный товар были произведены по согласованным сторонами измененным ценам. Однако ответчик не оплатил истцу часть стоимости поставленного товара, требуя выполнить обязательства в отношении дополнительной партии товара.

Требования истца, указанные в исковом заявлении, включали стоимость неоплаченной части поставленного товара и проценты за просрочку платежа. По мнению истца, контракт на поставку дополнительной партии товара в I квартале следующего года между сторонами заключен не был, поскольку между ними не была согласована цена. Что же касается оп-

62

циона, предоставляющего ответчику в дополнении, то им ответчик не воспользовался ни в установленный дополнением срок, ни в дополнительный срок, предоставленный ему истцом.

Считая обоснованными требования истца о полной оплате ему поставленного товара, ответчик выдвинул следующие возражения:

(1)    истец согласился на отсрочку платежа;

(2)    контракт на поставку дополнительной партии товара сторонами был заключен, его невыполнение истцом причинило ответчику убытки, значительно превышающие исковую сумму;

(3)    цена на товар была установлена в телексах, которыми обменялись стороны, на определенный период поставки. Предъявив в следующем году счета за товар, поставленный в январе, по ценам, предусмотренным в телексе, истец тем самым подтвердил свое согласие на сохранение этих цен и в I квартале следующего года и соответственно на их применение при поставке дополнительной партии товара. Ответчик предъявил встречный иск, включавший следующие требования:

(1) возмещение ему убытков, вызванных непоставкой дополнительной партии товара, исчисленных как разница между текущими рыночными ценами, применявшимися в I квартале следующего года, и ценами, установленными путем обмена телексами;

(2)    возмещение морального ущерба;

(3)    возмещение расходов, понесенных в связи с предпринятыми попытками мирного урегулирования спора.

Возражая против встречного иска, истец по основному иску утверждал, что контракт на поставку дополнительной партии товара сторонами заключен не был и соответственно необоснованы требования о возмещении убытков, вызванных его неисполнением. Оспаривалась им и компетенция МКАС рассматривать требования, содержавшиеся во встречном иске.

Рассмотрев материалы дела и заслушав объяснения сторон, МКАС пришел к следующим выводам.

а) Для определения того, относится ли к компетенции МКАС рассмотрение основного и встречного исков, необходимо прежде всего установить, было ли заключено сторонами

63

^оглашение по этому вопросу. Имея в виду, что отдельного арбитражного соглашения не заключалось, МКАС подверг юридическому анализу документы, представленные сторонами, и пришел к заключению, что как к основному иску, так и к встречному иску применима арбитражная оговорка, содержавшаяся в контракте сторон, на который была сделана ссылка в документе, названном дополнением к этому контракту.

Хотя документ и назван дополнением к контракту, он в юридическом смысле представляет собой самостоятельный контракт, предусматривающий поставку товара того же наименования, но за пределами этого контракта (поставка товара сверх количеств, предусмотренных этим контрактом, вне рамок установленных им годовых сроков, по иным ценам). Вместе с тем, указание сторонами в документе, что он представляет собой дополнение к контракту, не может пониматься иначе, чем означающее соглашение сторон применять к этой поставке все условия контракта, не содержащиеся в документе, названном дополнением, в том числе и арбитражную оговорку этого контракта.

Телексы сторон по своему содержанию представляют собой не самостоятельное соглашение сторон, а изменение и уточнение названного выше документа. Соответственно, к отношениям, возникшим из них, также применяются условия контракта в части, не противоречащей этим телексам и документу, названному ими дополнением к контракту.

Контракт предусматривает разрешение споров, возникших из него или в связи с ним, в Арбитражном суде при ТПП СССР в г. Москве. Согласно п. 4 Положения о Международном коммерческом арбитражном суде при ТПП РФ (Приложение 1 к Закону РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже") МКАС при ТПП РФ является преемником Арбитражного суда при ТПП СССР и, в частности, вправе разрешать споры на основании соглашений сторон о передаче их споров в Арбитражный суд при ТПП СССР.

Не может быть признан обоснованным довод истца по основному иску об отсутствии у МКАС компетенции рассматривать встречный иск. Независимо от того, будет или не будет признан Арбитражным судом факт заключения между сторонами контракта на поставку дополнительной партии в I квар-

64

11111      llllllllllllllllBll

тале следующего года, арбитражное соглашение сторон, о котором указывалось выше, остается в силе. Такое заключение прямо следует из статей 7 и 16 Закона РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже" и п. 2 Положения о Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, а также из параграфа 1 Регламента Арбитражного суда.

б) На дату оформления документа, названного сторонами дополнением к контракту, государства, в которых находятся коммерческие предприятия сторон, являлись участниками Венской конвенции. Учитывая, что между сторонами отсутствует соглашение об ином, отношения, из которых возник спор, регулируются в силу подпункта "а" п. 1 ст. 1 Венской конвенции предписаниями этой Конвенции. Применение Венской конвенции по вопросам заключения договора (в том числе при определении того, был ли заключен договор между сторонами в отношении дополнительной партии товара в результате обмена телексами) основывается на ст. 100 Венской конвенции. Предложение о заключении договора сделано телексом, направленным после того, как Венская конвенция вступила в силу для обоих государств.

В то же время в силу п. 2 ст. 7 Венской конвенции по вопросам, которые прямо в ней не разрешены и не могут быть разрешены в соответствии с ее общими принципами, подлежат применению нормы национального права, определяемого на основании норм международного частного права (коллизионных норм).

Руководствуясь статьей VII Европейской Конвенции о внешнеторговом арбитраже от 21 апреля 1961 г. (участниками которой являются как Российская Федерация, так и государства, в которых находятся коммерческие предприятия спорящих сторон) и п. 2 ст. 28 Закона РФ от 7 июля 1993 г. "О международном коммерческом арбитраже", МКАС признал применимым по вопросам, которые не могут быть решены на основании норм Венской конвенции, право страны истца по основному иску. При этом он исходил из следующих соображений.

В силу статьи VII указанной выше Конвенции от 21 апреля 1961 г. и статьи 28 Закона РФ "О международном коммер-

3—1200

[еском арбитраже", если не имеется указаний сторон о подлежащем применению праве, арбитраж определяет применимое право в соответствии с коллизионной нормой, которую он сочтет в данном случае применимой.

Из материалов дела и устных объяснений сторон следует, что между ними отсутствует соглашение о применимом праве.

В заседании Арбитражного суда представители сторон просили Арбитражный суд определить применимое право по его усмотрению.

При признании применимым права страны истца по основному иску Арбитражный суд (с учетом существующих коллизионных норм) исходил из того, что продавцом поставленного товара является истец по основному иску и местом заключения соглашения о внесении изменений в дополнение путем обмена телексами в силу положений Венской конвенции (п. 2 ст. 18 и ст. 23) является также государство, где учреждено и имеет основное место деятельности сторона, являющаяся истцом по основному иску. Из столицы государства истца по основному иску было направлено предложение о заключении договора на дополнительную поставку товара. Таким образом при определении применимого права Арбитражным судом были использованы коллизионные критерии "закон страны продавца" ("lex venditoris"), "закон места заключения договора" ("lex loci contractus") и "закон места совершения акта" ("lex loci actus").

в) Основываясь на предписаниях параграфа 30 Регламента Арбитражного суда, МКАС исходил из того, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований или возражений.

г) Требование истца по основному иску о взыскании неоплаченной стоимости поставленного товара признано подлежащим удовлетворению. Оно подтверждено материалами дела. Его обоснованность как в принципе, так и по размеру ответчиком не оспаривается. Юридическим основанием для его удовлетворения служат статьи 53, 61 и 62 Венской конвенции.

д) Арбитражный суд признал подлежащим удовлетворению и требование истца по основному иску в отношении процентов годовых за просрочку платежа.

66

Поскольку Венская конвенция не предусматривает размера процентов за просрочку платежа и порядка их начисления и их нельзя определить, основываясь на общих принципах Конвенции, Арбитражный суд учел предписания законодательства страны истца по основному иску. При этом начисление процентов произведено не с даты начала просрочки, а с даты отзыва истцом предоставленной им ответчику отсрочки платежа по день фактической уплаты.

е) При предъявлении встречного иска, как следует из материалов дела и объяснений представителя истца по встречному иску, он исходил из того, что между сторонами был заключен контракт на поставку в I квартале следующего года дополнительной партии товара. Анализ материалов дела привел Арбитражный суд к выводу, что такой контракт заключен сторонами не был.

В соответствии с Венской конвенцией (ст. 14) предложение заключить договор должно быть достаточно определенным. Оно признается таковым, если в нем обозначен товар и прямо или косвенно устанавливается количество и цена либо предусматривается порядок их определения. Телекс ответчика по встречному иску в отношении поставок в I квартале следующего года дополнительной партии товара содержал обозначение товара и его количество. Но в нем не были установлены ни цена на товар, ни порядок ее определения. Указание в телексе на то, что цены на этот товар будут согласованы (пересмотрены) за 10 дней до начала нового года, не может толковаться как означающее установление порядка определения цены. Оно является лишь выражением согласия в будущем по договоренности сторон определить цену на товар. Подтвердив это предложение своим телексом, истец по встречному иску тем самым согласился с тем, что цена на этот товар подлежит дополнительному согласованию между сторонами. С учетом изложенного, в данном случае не применима ст. 55 Венской конвенции, позволяющая определить цену товара, когда в договоре прямо или косвенно она не установлена или не предусмотрен порядок ее определения. Из подтвержденного истцом по встречному иску предложения ответчика по встречному иску, как отмечено выше, следует, что стороны подразумевали необходимость достичь соглашения о цене в будущем.

67

Из материалов дела и объяснений сторон следует, что впоследствии (после обмена телексами) между ними не была согласована цена на эту партию товара.

Не может быть признано обоснованным утверждение истца по встречному иску о том, что, предъявив счета за товар, поставленный в январе по цене, установленной для поставок основной партии товара, ответчик по встречному иску тем самым согласился с сохранением в I квартале следующего года цены, установленной сторонами в отношении товара, подлежавшего поставке в предшествующем году. Во-первых, при толковании на основании предписаний ст. 8 Венской конвенции содержания предложения ответчика по встречному иску, подтвержденного другой стороной, следует прийти к выводу, что цена была согласована сторонами только в отношении товара, подлежавшего поставке в предыдущем году и входившего в основную партию товара. Соответственно именно по этой цене подлежал оплате и товар, поставленный в январе следующего года в восполнение недопоставки этого количества в предыдущем году. Поэтому предъявление к оплате счетов за этот товар по цене, согласованной на основную партию товара, соответствует соглашению сторон. Во-вторых, сама по себе просрочка поставки товара не может влечь за собой для просрочившей стороны права требовать оплаты товара по более высоким ценам. Если же исходить из подхода, предложенного истцом по встречному иску, то следовало бы прийти к выводу, что ответчик по встречному иску был бы вправе предъявить счета за просроченный товар по ценам, установленным для поставок I квартала следующего года, если бы такие цены были согласованы сторонами. Уровень же этих цен, судя по материалам, представленным истцом по встречному иску, оказался бы значительно более высоким.

ж) Поскольку, как указано выше, контракт на поставку дополнительной партии товара в I квартале следующего года заключен не был, не может быть удовлетворено требование о возмещении ущерба, вызванного неисполнением этого контракта. Учитывая это, Арбитражный суд не счел целесообразным подвергать специальному анализу представленный истцом по встречному иску расчет убытков, которые, по его заявлению, понесены в связи с неисполнением контракта, и

68

документы, представленные в их подтверждение. Арбитражный суд указал, что примененный истцом по встречному иску метод расчета убытков, учитывающий разницу между договорной и текущей рыночной ценой, применим лишь в случае, когда доказывается ущерб, вызванный неисполнением одной из сторон заключенного контракта. В частности, Венской конвенцией (ст. 76) предусмотрено право требовать разницу между ценой, установленной в договоре, и текущей рыночной ценой, когда договор расторгнут стороной из-за нарушения, допущенного другой стороной.

з) Придя к выводу, что контракт на поставку дополнительной партии товара заключен не был и соответственно не может быть удовлетворено требование о возмещении убытков, вызванных неисполнением этого контракта, Арбитражный суд вместе с тем отметил, что предложение о согласовании цен на эту дополнительную партию товара не позднее чем за 10 дней до начала нового года исходило от ответчика по встречному иску и было подтверждено истцом по встречному иску. Соответственно истец по встречному иску был вправе ожидать получения предложения от ответчика по встречному иску даже в случае общего повышения цен на рынке. Уклонение ответчика по встречному иску от согласования цен в установленные в его предложении сроки, принятые другой стороной, и в дальнейшем сообщение, сделанное в январе следующего года, о невозможности заключения контракта на эту дополнительную партию товара может быть расценено в качестве отмены сделанного предложения. В случае отсутствия у ответчика по встречному иску доказательств того, что отмена предложения была юридически обоснована и существовали обстоятельства, освобождающие от ответственности за невыполнение обязанности, вытекающей из этого предложения, если такие действия ответчика по встречному иску вызвали убытки, связанные с незаключением контракта, истец по встречному иску не лишен возможности их предъявления с представлением соответствующих доказательств. Такое требование могло бы быть предметом самостоятельного иска с выделением его из дани, го дела в отдельное производство.

и) Арбитражный суд не нашел оснований для удов. рения требования о возмещении морального вреда, г™"

69

ного ответчиком по встречному иску за весь период договорных отношений с даты заключения контракта, на который была сделана ссылка в дополнении. Во-первых, встречный иск может заявляться только в отношении требований, вытекающих из того же правоотношения и подпадающих под ту же арбитражную оговорку, что и основной иск. Как отмечено выше, основной иск предъявлен на основании самостоятельного контракта. Поэтому при разрешении данного спора не могут в качестве встречных рассматриваться требования, основанные на нарушении других контрактов, заключавшихся сторонами, в том числе и контракта, на который сделана ссылка в документе, названном дополнением к нему. Во-вторых, не обоснован размер требований. В-третьих, ни Венская конвенция, ни применимое национальное законодательство не содержат предписаний о возмещении в подобных случаях морального ущерба.

к) Нет оснований для удовлетворения и требований ист ца по встречному иску о возложении на другую сторону расходов, связанных с поездками представителей истца по встречному иску на переговоры с другой стороной. Во-первых, для возложения таких расходов (которые обычно несет сторона, их понесшая) на другую сторону необходимо доказать, что они причинно обусловлены неправомерными действиями этой стороны. Такие доказательства в материалах дела отсутствуют. Во-вторых, их размер документально не подтвержден.