10

Будут прекращены уголовные дела в отношении гражданина Л., обвиняемого в совершении шести убийств, четырех покушений на убийство, пяти приготовлений к убийствам и в совершении разбоя; гражданина Ю. – президента Тобольского нефтехимического комбината, бывшего президента, являвшегося заказчиком убийства начальника налогового управления города Санкт-Петербурга гражданина Филиппова, одновременно будет освобожден и непосредственный исполнитель этого убийства; гражданина Ш., обвиняемого в совершении трех убийств – двух несовершеннолетних девочек и их матери; гражданина Б., обвиняемого в совершении убийства несовершеннолетних брата и сестры и в похищении имущества; гражданина М., обвиняемого в совершении двух убийств с расчленением трупов; двух крупных военных чиновников, обвиняемых в растрате вверенного военного имущества и других хозяйственных преступлениях, ущерб от которых превышает 12 миллионов долларов США и 45 миллионов рублей; гражданина Г., руководителя банды, совершившей восемь убийств, похищение двух человек и другие тяжкие преступления. И подобные, я бы сказал, примеры можно приводить до бесконечности. Вот то, что может произойти в результате применения первого нашего постановления об амнистии, если мы в него не внесем изменения.

Я бы одновременно хотел обратить ваше внимание на то, что может случиться так, что, если мы не исправим ошибку, будет амнистирован безногий бандит Басаев. Больной Радуев тоже может быть амнистирован. Медалист Масхадов тоже может быть амнистирован за то, что произошло на Северном Кавказе, и за те последствия, которые мы там имеем, – сотни убитых, сотни искалеченных. А я бы сказал, не сотни, прошу извинить меня, а тысячи, десятки тысяч. Вот с этим мы с вами столкнемся и уже столкнулись при применении постановления об амнистии… Я могу сказать: раненый Басаев, который потерял ногу, инвалидом второй-то группы наверняка будет признан. И если мы не установим того, что сегодня Басаев руководит бандитскими формированиями и участвует в боевых действиях, – да, мы вынуждены будем амнистировать».

С.С. Говорухин, ранее уже уличивший В.И. Илюхина в применении двойных стандартов, не оставил и данные заявления без внимания: «Меня его эмоциональное выступление абсолютно не убедило, наоборот. Гражданин Л., гражданин Ю., гражданин Ж. – кто все эти граждане? Выяснится, что гражданин Л. – человек, который сидит по совокупности статей и амнистии не подлежит, гражданин Ж. совершил преступление в лагере, нарушил режим и амнистии не подлежит, гражданин Ю. – подозреваемый, сидит в СИЗО, вина его, скорее всего, не будет доказана. И так далее.

Я гораздо больше верю представителю Минюста, который был на комиссии, которую собрали после того, как возникла вот эта волна, и который сообщил вот эти цифры, которые сегодня озвучил Крашенинников. Всего их там 450 человек. У половины этих орденоносцев нет документов на то, что они имеют ордена и медали. Всего 450 человек на всю Россию. Вы знаете, сколько в Москве сидит в СИЗО и в тюрьмах орденоносцев? А Москва – это огромное государство, 9 миллионов человек. Ну, как вы думаете, сколько? 22 человека!».

В.И. Илюхин ответил С.С. Говорухина по принципу «ради красного словца не пожалею мать-отца!» – пришлось вспомнить и забытую презумпцию невиновности и пожертвовать однопартийцем Л.П. Берией: «Да не могу я вам сегодня фамилии называть по уголовным делам! Вы знаете: есть еще презумпция невиновности, презумпция невиновности существует. По этим делам не вынесены приговоры… Станислав Сергеевич, я хочу вас поздравить, вы ратуете за то, чтобы господин Берия, или товарищ Берия, по этому постановлению был амнистирован.

Я не понимаю позиции демократов, сидящих справа. Он будет амнистирован, хотя суд уже дважды отказывал в пересмотре приговора! По этому постановлению он будет амнистирован. Так что, когда вы будете голосовать, еще раз подумайте».

Венцом парламентского трагифарса стал диалог депутата Е.Б. Мизулиной и представителя Президента в Думе А.А. Котенкова.

Е.Б. Мизулина: «Я хочу напомнить о 21 сентября 1993 года, когда депутаты Верховного Совета оспаривали соответствующий указ в Конституционном Суде. Какова судьба?! Мы что, хотим опять спровоцировать расстрел парламента или еще какие-то такого рода действия?.. Мы и так имеем очень низкий рейтинг».