7

Конституция Российской Федерации в п. «а» ч. 2 ст. 125 определяет, что Конституционный Суд по запросам Президента, Совета Федерации, Государственной Думы, одной пятой членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, Правительства, Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда, органов законодательной и исполнительной власти субъектов Федерации разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации нормативных актов Государственной Думы. Следовательно, вывод Суда о том, что «нельзя признать акты об амнистии не подлежащими контролю», лишен какой бы то ни было оригинальности, более того, он прямо следует из процитированного положения Конституции. Нежелание Суда сослаться на п. «а» ч. 2 ст. 125 Конституции вызвано, по-видимому, тем, что данное конституционное положение четко определяет круг субъектов, обладающих правом запроса проверки актов об амнистии, и в их числе не названы те категории лиц, в результате обращения которых Конституционный Суд рассмотрел исследуемое нами дело. Характерно, что Суд говорит о том, что в России «должна гарантироваться защита и против принимаемых с нарушением принципов правового государства актов об амнистии». Таким образом Судом определяется необходимость подобной судебной защиты в неопределенном будущем, и нет презумпции того, что данная защита осуществляется в настоящее время. Кроме того, в конституционном тексте определено, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15), в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией (ч. 1 ст. 17), но отсутствует такая правовая конструкция, как «принципы правового государства».

Обратим внимание на то, что, по мнению Суда, «осуществление амнистии, в том числе ее материально-правовые и процедурные правила, должны быть согласованы с конституционными основами правового государства, включая приоритет и непосредственное действие Конституции Российской Федерации, разделение властей, запрет произвола, требования соразмерности и связанность органов государственной власти, реализующих амнистию, включая судей, законом, ответственность государства за неправомерные, в том числе ошибочные, действия государственных органов». Таким образом, Суд описывает не некое идеальное правовое государство, а ведет речь о Российской Федерации («приоритет и непосредственное действие Конституции Российской Федерации»). Однако в главе 1 Конституции, положения которой составляют основы конституционного строя России, нет норм, дословно указующих на «запрет произвола, требования соразмерности и связанность органов государственной власти, реализующих амнистию, включая судей, законом, ответственность государства за неправомерные, в том числе ошибочные, действия государственных органов». Более того, подобных положений нет и в других главах российской Конституции.

В п. 2.3 мотивировочной части Постановления Суд считает необходимым «признать допустимой проверку конституционности актов об амнистии по жалобам граждан и запросам судов в Конституционном Суде Российской Федерации» в связи с тем, что «правосудие должно обеспечивать в предусмотренных Конституцией Российской Федерации формах судопроизводства защиту прав и свобод граждан от любых неконституционных законов и, следовательно, от равных им по уровню актов, в том числе путем исключения из правового поля их неконституционных положений. Это является необходимой составной частью предусмотренных Конституцией Российской Федерации гарантий судебной защиты. Поэтому применительно к актам об амнистии было бы недостаточным признание возможности их обжалования только через оспаривание основанных на них правоприменительных решений. Последние проверяются судами общей юрисдикции только чтобы установить, подлежит ли применению акт об амнистии к конкретному лицу. Лишение же актов об амнистии – в случае их противоконституционности – юридической силы не может быть прерогативой судов общей юрисдикции, поскольку такого рода полномочия в настоящее время закреплены Конституцией Российской Федерации и федеральным конституционным законом – в соответствии со статьями 125 и 128 (часть 3) Конституции Российской Федерации – только за Конституционным Судом Российской Федерации. С этим согласуется и сложившаяся в судах общей юрисдикции правоприменительная практика, исходящая из того, что акты об амнистии признаются имеющими для судов такую же юридическую силу, какой обладают нормы закона».

В Конституции Российской Федерации сказано, что решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (ч. 2 ст. 46). Таким образом, Конституция гарантирует судебную защиту от любых неправомерных действий власти, выраженных не только в нормативных, но и ненормативных правовых актах. И почему Суд, находящий очевидным то, что «применительно к актам об амнистии было бы недостаточным признание возможности их обжалования только через оспаривание основанных на них правоприменительных решений», забывает указать на то, что акты об амнистии подлежат контролю со стороны Конституционного Суда лишь по запросам лиц, определенных в ч. 2 ст. 125 Конституции?

Не менее любопытно, как Суд описывает конституционно-идеологическую составляющую амнистии. Это тем более становится важным, коль скоро некоторые фразы из этой части Постановления «растаскиваются» некоторыми исследователями на «канонические» цитаты: «Реализация Государственной Думой ее конституционного полномочия объявлять амнистию в качестве акта милости предполагает полное или частичное освобождение определенных категорий лиц от уголовной ответственности и наказания, исходя не только из политической или экономической целесообразности, но, прежде всего, из веры в добро и справедливость, а также из социальной обусловленности такой гуманистической акции в демократическом правовом государстве (преамбула; статья 1, часть 1; статья 2; статья 103, пункт “е” части 1, Конституции Российской Федерации). Однако, как и при осуществлении любых других государственных полномочий, Государственная Дума при объявлении амнистии связана положениями Конституции Российской Федерации об основах конституционного строя (статья 16, часть 2), предопределяющих обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы как непосредственно действующие, а также охранять нравственность, здоровье, права и законные интересы граждан, в том числе от преступных посягательств и злоупотреблений властью, обеспечивая законность, правопорядок, общественную безопасность (глава 2; статья 71, пункт “о”; статья 72, пункт “б” части 1 Конституции Российской Федерации).