3

В соответствии с А. прекращаются производством дела, находящиеся в стадии расследования, или дела, хотя и законченные расследованием, но еще не рассмотренные судом, а лица, отбывающие наказание, освобождаются от его дальнейшего отбытия или им сокращается срок наказания. По материалам о преступлениях, по к-рым еще не возбуждено уголовное производство, выносится решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Если обвиняемый, дело к-рого подлежит А., считает себя невиновным, возражает против прекращения дела по А., дело не может быть прекращено и по нему продолжается расследование и судебное разбирательство. Однако, если судом будет установлена виновность обвиняемого, дело прекращается по основаниям, установленным актом об А.

Являясь выражением социалистич. гуманизма, А. в СССР и других социалистич. странах направлена на облегчение участи лиц, совершивших преступления, характер и обстоятельства к-рых свидетельствуют о сравнительно небольшой степени обществ. опасности деяния и самого виновного. А. способствуют быстрейшему возвращению в общество лиц, ставших на путь исправления, создают дополнит. стимул для исправления. Поэтому их применение не противоречит общим задачам уголовноправовых мер борьбы с преступностью. Как правило, А. не применяется к лицам, совершившим особо тяжкие преступления, к рецидивистам и к лицам, нарушающим режим в период отбытия наказания.

В СССР А. проводились: в ознаменование 20-летия РККА (1938); в отношении б. заключенных, добровольно оставшихся после отбытия срока наказания на строительстве канала Москва – Волга (1938); для лиц, самовольно ушедших с предприятий воен. пром-сти и добровольно возвратившихся на эти предприятия (1944); в связи с победой над гитлеровской Германией (1945); в 1953; в связи с 50-летием Великой Окт. социалистич. революции (31 окт. 1967).

В бурж. гос-вах А., являясь одним из средств карательной политики правящих классов, во многих случаях не распространяется на прогрессивные элементы, на осужденных за политич. преступления. С другой стороны, в бурж. гос-вах А. нередко используется как средство политич. обмана масс: формально объявляется и широко рекламируется предстоящая А. политич. заключенным, а затем на практике освобождаются лишь отдельные, небольшие группы заключенных».

Как видим, вне зависимости от государственного строя России (как, впрочем, и любой иной страны) амнистия представляет собой процедуру властного прощения виновных в уголовных правонарушениях, выраженную в акте об амнистии и в его непосредственной реализации.

Конституционный Суд России осуществил уникальную процедуру – оценил конституционность акта, аннулирующего государственное прощение отдельных категорий лиц, подвергнутых уголовному наказанию либо обвиненных в совершении уголовно-наказуемых деяний. По сути, Конституционный Суд исследовал право компетентного органа государства на возможность отзыва ранее данной им милости. Не подвергая сомнению возможность проверки на предмет конституционности любого властного предписания, автор настоящей статьи все же отмечает, что такая проверка должна проводиться с соблюдением всех материальных и процессуальных норм, на основе которых осуществляется конституционное правосудие.

Как отмечено самим Судом в п. 2.1 мотивировочной части Постановления от 5 июля 2001 года № 11-П, в «соответствии со статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации и статьями 97 и 102 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”, Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам граждан на нарушение их конституционных прав и свобод, а также по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле».

Поэтому одна из основных юридических интриг дела от 5 июля 2001 года заключалась в поиске правовой аргументации для возможности принятия к рассмотрению запроса суда общей юрисдикции и группы граждан об оценки конституционности акта об объявлении амнистии – не закона, но постановления Государственной Думы: «Из взаимосвязанных положений статей 15 (часть 1), 71 (пункт “о”), 103 и 125 (части 2 и 4) Конституции Российской Федерации следует, что постановление Государственной Думы, которым объявляется амнистия, является уникальным нормативно-правовым актом в сравнении с постановлениями Государственной Думы по другим вопросам, а также в сравнении с иными нормативными подзаконными актами, принимаемыми в форме постановлений. Принятие Государственной Думой постановлений об амнистии предусмотрено самой Конституцией Российской Федерации, что отличает эти постановления от других нормативных актов, включая большинство законов, и, таким образом, они имеют особую конституционную природу» (п. 2.1 мотивировочной части Постановления).

Трудно оспорить вывод Суда о том, что постановление Думы, которым объявляется амнистия, является «уникальным нормативно-правовым актом в сравнении с постановлениями Государственной Думы по другим вопросам». Суд основывает свою позицию о подобной «уникальности» на том, что она якобы прямо следует из «взаимосвязанных положений статей 15 (часть 1), 71 (пункт “о”), 103 и 125 (части 2 и 4) Конституции Российской Федерации». Следует заметить, что данные положения Конституции буквально предусматривают, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу и прямое действие и применяется на всей территории России; законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции (ч. 1 ст. 15); в ведении Российской Федерации находятся судоустройство, прокуратура, уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство, амнистия и помилование, гражданское, гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство, правовое регулирование интеллектуальной собственности (п. “о” ст. 71); Государственная Дума дает согласие Президенту Российской Федерации на назначение Председателя Правительства Российской Федерации (п. “а” ч. 1 ст. 103), решает вопрос о доверии Правительству Российской Федерации (п. “б” ч. 1 ст. 103), назначает на должность и освобождает от нее Председателя Центрального Банка Российской Федерации (п. “в” ч. 1 ст. 103), Председателя Счетной палаты и половину состава ее аудиторов (п. “г” ч. 1 ст. 103), Уполномоченного по правам человека, действующего в соответствии с Федеральным конституционным законом (п. “д” ч. 1 ст. 103), объявляет амнистию (п. “е” ч. 1 ст. 103), выдвигает обвинения против Президента Российской Федерации для отрешения его от должности (п. “ж” ч. 1 ст. 103), принимает постановления по вопросам, отнесенным к ее ведению Конституцией Российской Федерации (ч. 2 ст. 103); постановления Государственной Думы принимаются большинством голосов от общего числа депутатов Государственной Думы, если иной порядок принятия решений не предусмотрен Конституцией (ч. 3 ст. 103); Конституционный Суд по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, одной пятой членов Совета Федерации или депутатов Государственной Думы, Правительства, Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, органов законодательной и исполнительной власти субъектов Федерации разрешает дела о соответствии Конституции России федеральных законов, нормативных актов Президента, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства (п. “а” ч. 2 ст. 125), конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти России и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти ее субъектов (п. “б” ч. 2 ст. 125); договоров между органами государственной власти Федерации и ее субъектов, (п. “в” ч. 2 ст. 125); не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации (п. “г” ч. 2 ст. 125); Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, в порядке, установленном Федеральным законом (ч. 4 ст. 125).

Очевидно, что сочетание («взаимосвязь») приведенных конституционных норм не позволяет сделать вывод о том, что «постановление Государственной Думы, которым объявляется амнистия, является уникальным нормативно-правовым актом в сравнении с постановлениями Государственной Думы по другим вопросам».