4

Заключение Суда о том, что принятие Государственной Думой «постановлений об амнистии предусмотрено самой Конституцией Российской Федерации, что отличает эти постановления от других нормативных актов, включая большинство законов, и, таким образом, они имеют особую конституционную природу» (п. 2.1 мотивировочной части Постановления), сравнимо по логическому изяществу с формулой «Волга впадает в Каспийское море». Алгоритм получения Судом вывода об особой «конституционной природе» акта об амнистии, впрочем, применим и к иным актам Государственной Думы, принимаемым в форме постановления. Кроме того, любое постановление Государственной Думы отличается от любого Федерального закона хотя бы процедурой промульгации данных властных предписаний, но вряд ли такое отличие может свидетельствовать об «особой конституционной природе» того или иного акта.

«Исходя из статьи 71 (пункт “о”), относящей амнистию к ведению Российской Федерации, и статьи 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации, не исключается право федерального законодателя принять закон об общих условиях осуществления амнистии. Однако в отсутствие такого закона именно нормативные предписания, содержащиеся в постановлении об амнистии, могут и должны выполнять функцию законодательного регулирования, тем более что издание законов по вопросам амнистии не предусматривается Конституцией Российской Федерации как необходимое и обязательное», – указывает Суд в п. 2.1 мотивировочной части Постановления. В случае реализации предложенной Конституционным Судом законодательной конструкции – издания Федерального закона об общих условиях осуществления амнистии – такой закон сможет определить механизмы реализации акта об амнистии, что в современных условиях производит постановление Государственной Думы «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации “Об объявлении амнистии…”». Акт об объявлении амнистии в подобной ситуации можно будет проверить на предмет его соответствия Федеральному закону об общих условиях осуществления амнистии в суде общей юрисдикции.

Заявление Суда о том, что в «отсутствие такого закона именно нормативные предписания, содержащиеся в постановлении об амнистии, могут и должны выполнять функцию законодательного регулирования, тем более что издание законов по вопросам амнистии не предусматривается Конституцией Российской Федерации как необходимое и обязательное», позволяет сделать вывод о том, что регламентация вопросов осуществления амнистии производится монодокументальным актом – «постановлением об амнистии». Практическая же деятельность Думы свидетельствует о другом: «постановление об амнистии» представляет собой бидокументальную систему – постановление Государственной Думы об объявлении амнистии и постановление Думы о порядке применения постановления об объявлении амнистии.

Судебное предположение, что акты об амнистии «могут и должны» выполнять функцию законодательного регулирования, не позволяет сделать вывод о том, что постановление об амнистии осуществляет функцию законодательного регулирования и, таким образом, является актом, по юридической силе равным закону.

В п. 2.1 мотивировочной части Постановления Суда указывается, что «все другие акты Государственной Думы, которые в соответствии со статьей 103 Конституции Российской Федерации также принимаются в форме постановлений, имеют принципиально иной характер, являются индивидуальными правовыми актами». Общеизвестно, что в правовой системе России в последнее время неоднократно издавались Федеральные законы, также являющиеся индивидуальными правовыми актами.

Индивидуальные Федеральные законы, по сути, тоже являются уникальными нормативно-правовыми актами в сравнении с прочими Федеральными законами, но вряд ли такая уникальность способна свидетельствовать о том, что индивидуальные Федеральные законы по юридической силе равны постановлениям Государственной Думы, принимаемым в соответствии со ст. 103 Конституции.