Главе V. ПРОБЛЕМА СВЯЗИ МЕЖДУ СУБЪЕКТИВНОЙ И ОБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНАМИ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Весь процесс практического применения норм права обычно изображают в форме силлогизма, где роль боль­шой посылки играет правовая норма, роль малой посыл­ки— сам конкретный случай, и в качестве вывода высту­пает соответствующая юридическая квалификация этого случая. Но так можно говорить лишь при самом общем и поверхностном подходе к делу. В действительности же применение и толкование различных правовых институ­тов и понятий, которыми мы пользуемся при реализации уголовно-правовых норм, вызывает, как мы видели выше, различные толкования, что не способствует конструктив­ному решению поставленной проблемы. Для преодоления этих разноречий и создания более совершенной теории обоснования уголовной ответственности ' в основу учения о составе преступления должна быть положена научная методология, которая требует при разработке любой проблемы не ограничиваться рамками формальной логи­ки и подходить к ее решению с позиций логики диалек­тической.

Процесс установления конкретного состава преступле­ния, как основания уголовной ответственности, идет через движение общего, лежащего на поверхности явления к

1 По нашему мнению, следует различать понятия: обоснование уголовной ответственности и основание уголовной ответственности. Обоснование уголовной ответственности, в отличие от основания уго­ловной ответственности, наряду с определением состава преступления я общественной опасности преступного деяния, включает также и установление уголовной наказуемости деяний в законе. Иными сло­вами, понятие обоснования уголовной ответственности охватывает правотворческую и правоприменительную деятельность органов го­сударства в области уголовного права.

124

существенному общему, а от существенных общих знаний к единичному, к практике, которая, не теряя достоинства всеобщности, обладает реальностью со всей присущей ей единичностью. При этом в процессе взаимопереходов от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкрет­ному наступает такой момент, когда наши знания, наше представление о совершенном преступлении как социаль­ном факте совпадают с тем понятием, которое выражено в уголовном законе в качестве состава преступления.

С точки зрения элементарного подхода к решению вопроса об ответственности за преступление, установлен­ный таким образом состав выступает как совокупность образующих его элементов в том смысле, что для привле­чения лица к уголовной ответственности за совершение данного преступления, все указанные в законе признаки и, следовательно, каждый из них должны быть налицо. Иными словами, с этой точки зрения все указанные эле­менты равноценны. Поэтому вопрос о характере сущест­вующих между ними связей на этой стадии анализа со­става еще не возникает, так как наша познавательная деятельность ограничивается простым перечислением признаков состава преступления и установлением соот­ветствия их признакам, указанным в законе. Этого может быть достаточно и для того, чтобы отграничить понятие кражи от грабежа, так как для этого, по законодательст­ву, нужно рассматривать каждое из них как неизменное по своим признакам и тождественное само с собой во всех случаях применения их на практике. Следовательно, эта задача может быть разрешена средствами формаль­ной логики. Для решения этого вопроса может быть до­статочно наличия предпосылок уголовной ответственно­сти. Но уже на этой стадии решения проблемы для окон­чательного вывода и особенно, когда мы сталкиваемся с решением вопроса об ответственности при покушении, приготовлении или соучастии, или при наличии обстоя­тельств, исключающих ответственность, возникает вопрос, в какой же связи находятся элементы состава между собой.

Такой вопрос возникает еще в большей степени тог­да, когда нам необходимо установить общественную опасность конкретного преступного деяния, для чего не­обходим учет всех обстоятельств дела. С этой точки зре­ния констатация того факта, что состав преступления

125

представляет собой совокупность, единство определенных элементов, есть лишь подход к более глубокому исследо­ванию состава. Он основывается на том, что, с одной стороны, существует, как писал В. И. Ленин, «...взаимо­зависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления»1, а с другой — в любой совокупности элементов, составляющих то или иное явление, не все они играют одинаковую роль. «Совокупность всех сторон явления действительности и их (взаимо)огно ше-ния — подчеркивал В. И. Ленин, — вот из чего склады­вается истина» 2.

Б. С. Никифоров считает, что элементом состава, опре­деляющим другие элементы, является объект преступле­ния. «С какой бы стороны мы ни подошли к делу, оказы­вается, что он больше, чем другие элементы состава, определяет политическое содержание преступления, имеет весьма важное значение для характеристики дру­гих элементов состава преступления»3. Соображения ав- I тора несомненно заслуживают внимания. Объект — это общественные отношения, охраняемые законом от пре­ступных посягательств, и с этой точки зрения он влияет и на описание деяния в законе и на его общественную опасность, однако элементом состава объект, как было уже отмечено, являться не может. Выяснение всех об­стоятельств дела нам необходимо производить с точки зрения отношения сознания лица к своим действиям. Интересы субъекта и интересы общества могут совпа­дать, но в то же время субъект, зная интересы общества, может принять и иное решение. Верх одерживает его субъективное отношение к соответствующим требовани­ям. На его деятельность оказывает большое влияние не только непосредственное общественное бытие, но и его субъективное отношение к требованиям объективной среды.

Когда речь идет о преступнике, имеется в виду инди­вид, сознательно определяющий свое отношение к окру­жающей среде, использующий при этом условия внешней среды и подчиняющий их своим интересам в ущерб инте­ресам общества. В этом сущность посягательства на

1              В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 26, стр. 55.

2              В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 29, стр. 178.

3              Б. С. Никифоров.  Объект преступления, стр.   139.

126

охраняемые законом общественные отношения. Поэтому в истолковании состава и в познании конкретного преступ­ного деяния важнейшее значение приобретает субъектив­ная сторона, которая, как уже было показано, является важнейшим структурным элементом общественной опас­ности преступного деяния и представляет негативное отражение объекта — общественного отношения, охра­няемого уголовным законом.

Кроме этого, если мы говорим, что состав преступле­ния является единственным основанием уголовной ответ­ственности, то понятие состава должно охватывать все стороны преступного деяния, все его связи и опосредство­вания. Для этого необходимо истолкование состава с позиций диалектической логики и прежде всего при по­мощи одного из важнейших методологических принципов марксистской диалектики, который применим во всех областях науки. Применительно к составу преступления он заключается в определяющем значении субъективной стороны по отношению к другим обстоятельствам. В этой связи вина, мотивы и цели преступника не могут рас­сматриваться за пределами состава, так как они являют­ся непосредственным содержанием субъективной сторо­ны. Что касается личности, прошлой деятельности, семей­ного положения, поведения в быту, условий, в которых совершено преступление, о которых говорят сторонники оценочной теории вины, то эти обстоятельства также имеют значение для характеристики субъективной сто­роны. Учитывая личность, образ жизни, прошлое пре­ступника, поведение в быту и другие обстоятельства дела, суд получает данные для того, чтобы определить, что привело данный субъект на путь преступления, как он проявил себя в нем, каковы мотивы, цели и причины преступления, т. е. при помощи этих обстоятельств более полно выяснить степень вины преступника, правильно обосновать уголовную ответственность и назначить нака­зание.

В. И. Ленин писал: «...Вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку» 1.

Рассматривая понятие состава преступления с точки

В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 42, стр. 290.

127

зрения «связи предмета с тем, что нужно человеку» ' при обосновании уголовной ответственности необходимо исхо­дить из того, что общественная практика ставит в данном случае задачу путем применения наказания достигнуть целей предупреждения преступлений, исправления и пе­ревоспитания виновных. При этом сущность уголовно-правовой борьбы заключается в установлении нежела­тельных для преступника последствий и достижении та­кого положения, чтобы преступная деятельность не могла представляться возможной без соответствующих послед­ствий, чтобы преступление и наказание всегда рассматри­вались в единстве как лицом, совершившим преступление, так и другими лицами (создание обстановки неотврати­мости наказания). При этих условиях угроза наказанием всегда будет восприниматься как закономерность, как определенный практический опыт. Если сущность обще­ственной опасности преступного деяния заключается в том, что преступное деяние, будучи осознанной антиобще­ственной деятельностью и представляя собой частицу общечеловеческого опыта, несет на себе нежелательную для общества ценностную ориентацию, то эта же деятель­ность, соединенная с ответной мерой государства — на­казанием, получает новое качество социальной практики, несущей на себе ценностную ориентацию, необходимую и полезную для общества. Иными словами, для того что­бы таким образом создать новую, полезную для общест­ва ценностную ориентацию, нужно прежде всего разру­шить взгляды и установки, проявленные в преступлении, путем их отрицательной оценки. А чтобы достигнуть та­кого положения, необходим тщательный и глубокий ана­лиз состава преступления под углом зрения субъективной

1 Заслуживает внимания позиция Б. С. Никифорова по этому вопросу, изложенная в его последних работах. Он пишет: «Если позволительно делить принципы советского уголовного права на главные и неглавные и считать, что чем больше практическое зна­чение принципа, тем он «главнее», то принцип субъективного вмене­ния следует считать одним из важнейших. Особенность субъективной стороны преступления, в отличие от других его сторон, состоит в том, что малейшие нюансы в ее трактовке приводят к резкому изме­нению границ вменяемого и наказуемого. Поэтому неустанное вни­мание к этим многозначительным нюансам принципиально необходи­мо и практически оправдано» (Б. С. Никифоров. Субъективная сторона в формальных преступлениях. — «Советское государство и право», 1971, Л^ 3, стр. 120).

128

стороны, являющейся важнейшим структурным элемен­том общественной опасности преступного деяния.

С этих позиций должны рассматриваться и другие обстоятельства, лежащие за пределами состава, но учи­тываемые при индивидуализации ответственности1.

Наше дальнейшее изложение и будет в основном под­чинено обоснованию значения субъективной стороны в анализе состава преступления и определении степени общественной опасности преступного деяния.

При этом исходные положения по вопросам соотно­шения состава преступления с общественной опасностью, противоправностью, а также предпосылками неотврати­мости и индивидуализации уголовной ответственности в ходе предшествующего изложения в основном опреде­лены. Представляется необходимым определить в связи с этим исходные позиции, касающиеся понятий объектив­ной и субъективной сторон, которые мы рассматриваем в качестве элементов состава преступления. Что касается понятия объективной стороны, то оно, на наш взгляд, в юридической литературе достаточно исследовано2 и не вызывает особых споров (исключение в этом может пред­ставить лишь проблема причинной связи между дейст­вием и последствием), поэтому нет необходимости по­дробно останавливаться на этом вопросе. При рассмотре­нии же субъективной стороны следует обратить внимание на некоторые моменты.

Советская уголовно-правовая наука при изучении ви­ны исходит из того, что вина есть психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию в форме умысла и неосторожности, осуждаемому совет­ским уголовным законом и коммунистической нравствен­ностью 3. Обычно считают, что понятие субъективной

1              При этом субъективная сторона включает в себя не только вину

в форме умысла и неосторожности, мотив и цель, но и социально-по­

литическое содержание вины, т. е. внутреннее отрицательное отноше­

ние  лица   к  интересам   социалистического   общества,   выраженное   в

посягательстве на охраняемый уголовным правом объект  (по проб­

леме социального содержания вины см. работу К.  Ф.  Тихонова.

Субъективная сторона преступления. Саратов, 1967).

2              См., например: В. Н. Кудрявцев. Объективная сторона пре­

ступления. М., 1960.

3              О   состоянии   и   задачах   науки   советского   уголовного   права.

Передовая статья журнала «Советское государство и право», 1955 г.

№ 2, стр. 6.

129

стороны шире понятия вины, так как вина выражается в двух формах: умысел и неосторожность, в то время как субъективная сторона предполагает еще мотивы, цели и эмоции. На наш взгляд эта грань незначительна. Моти­вы, цели, чувства (эмоции) двигают и направляют волю, которая в то же время предполагает осознание челове­ком своих чувств, мотивов и целей, поэтому в общетеоре­тическом плане возможно отождествление понятий вины и субъективной стороны. Следует также уточнить и само­определение понятия вины.

По нашему мнению, характеристика вины как психи­ческого отношения лица к совершенному преступлению в форме умысла и неосторожности несколько обедняет это определение. Более удачным, на наш взгляд, было бы сформулировать вину не как психическое отношение, а как отношение сознания и воли лица к совершенному общественно опасному деянию, и не просто отношение, а такое отношение, в котором присутствует осознание или возможность осознания нарушения интересов обще­ства.

Психика — это более широкое понятие, которое вклю­чает в себя и психику животных, и психику челове­ка на более ранних стадиях его развития. Уголовное же право интересует психика человека, характерной особен­ностью которой является осознание действительности, обеспечивающее сознательное развитие событий и плани­рование своих действий. Поэтому термин «отношение со­знания и воли» вместо «психическое отношение» являет­ся более приемлемым, так как сознание является высшей формой отражения действительности, свойственной толь­ко человеку. Такие уточнения лучше отражают как пси­хологическую, так и общественно-политическую и право­вую стороны вины.

Кроме этого, субъективная сторона (вина) должна рассматриваться лишь в одном качестве, только как эле­мент состава преступления. Сторонники рассмотрения вины в качестве основания уголовной ответственности не раскрывают ее конкретного содержания. Вместе с тем они не признают за ней значения родового понятия умыс­ла и неосторожности. Признавая вину как основание уго­ловной ответственности, они вкладывают в это понятие довольно широкое содержание, относя к нему весь комп­лекс объективных и субъективных обстоятельств, влияю-

щих на степень ответственности и выходящих за рамки состава преступления '.

Вина представляет собой внутреннее субъективное свойство, которое познается посредством анализа всех обстоятельств конкретного случая в совокупности. Но вина не может отождествляться с теми фактиче­скими обстоятельствами, с помощью которых она позна­ется. По отношению к преступлению вина выступает как признак, характеризующий преступление в целом, но с его внутренней субъективной стороны. «Это качество признака преступления в целом придает вине ее соци­альное содержание, выражающееся в отрицательном отношении лица к интересам социалистического общест­ва» 2. При этом основным моментом социального содер­жания вины нужно считать предвидение или возможно­сти предвидения лицом общественно опасных последст­вий. Понятие вины без социально-политического содер­жания не имеет значения для уголовного права, не имеет ничего общего с элементом, входящим в состав преступ­ления. Можно назвать в общественной жизни огромное количество таких отношений к определенному деянию (например, отношение врача к больному при ампутации, причинение смерти диверсанту заводской охраной, выне­сение судьей смертного приговора и т. п.). При этом сознание общественно опасного характера действия (без­действия) и предвидение общественной опасности послед­ствий означает в то же время сознание в принципе и про­тивоправности своего деяния. Таковы некоторые заме­чания, на которых мы сочли нужным остановиться, пре­жде чем перейти к обоснованию роли субъективной сто­роны при анализе состава преступления 3.

1              См.:  Важный этап в развитии советского права.—Труды на­

учной сессии ВИЮН. М, 1960, стр. 143—144.

2              К- Ф. Тихонов. Субъективная сторона преступления, стр. 75.

3              Проблема понятия субъективной стороны в юридической лите­

ратуре представляется также достаточно освещенной. См., например:

К. Ф. Тихонов.   Субъективная сторона   преступления.   П. С. Д а-

г е л ь. Проблемы вины в советском уголовном   праве. Владивосток,

1968; Б. С. Волков. Проблема воли   и уголовная   ответственность.

Казань, 1965.