§ 1. Предпосылки уголовной наказуемости и элементы состава преступления

При установлении уголовной наказуемости деяний, на основе изучения общественных отношений государство, как уже отмечалось, производит отбор наиболее общест­венно опасных деяний в качестве преступных и наказуе­мых. При этом законодатель индивидуализирует в уста­навливаемом законе ответственность за более или менее конкретные деяния, обрисовывая их в диспозициях статей Особенной части Уголовного кодекса. Кроме этого, при установлении уголовной наказуемости деяния всегда учи­тывается наличие необходимых условий для выполнения принятого закона, для реализации принципа неотврати­мости наказания за каждое совершенное преступление.

В конечном итоге в уголовном законе закрепляются только такие ситуации, при наличии которых применение уголовного наказания будет являться необходимой и целесообразной мерой.

При этом обстоятельства, создающие в своей совокуп­ности такие ситуации, мы называем предпосылками уго­ловной наказуемости '. Закрепление их в уголовном за­конодательстве означает вместе с этим и закрепление требований неотвратимости и индивидуализации наказа-

1 Предпосылки уголовной наказуемости следует подразделять. Это: 1) предпосылки, корреспондирующие четырем элементам соста­ва преступления; 2) предпосылки, определяющие пределы наказуе­мости во времени (давность); 3) предпосылки, определяющие пре­делы действия уголовного закона во времени и пространстве. При рассмотрении проблемы предпосылок уголовной наказуемости и со­става преступления мы будем касаться только предпосылок, коррес-

98

ния,   характеризующих   специфику   уголовной   противо­правности '.

Ст. 2 Основ уголовного судопроизводства и соответст­вующие статьи УПК союзных республик формулируют общие предпосылки уголовной наказуемости, которые заключаются в требовании полного и своевременного рас­крытия каждого преступления и изобличения лиц, винов­ных в его совершении. При этом, если требования пол­ного и своевременного раскрытия каждого преступления и изобличения виновных как общие предпосылки нака­зуемости сформулированы в нормах уголовно-процессу-

пондирующих элементам состава преступления. При этом указанные предпосылки мы называем специальными, в отличие от общих пред­посылок, наличие которых предполагает своевременное и полное рас­крытие каждого преступления и изобличение лиц, виновных в совер­шении преступлений. Более подробно о предпосылках уголовной наказуемости (неотвратимости и индивидуализации наказания) см.: П. А. Ф е ф е л о в. Понятие и система принципов советского уголов­ного права. Свердловск, !1970. Предпосылки (условия) уголовной наказуемости рассматриваются нами и как предпосылки уголовной ответственности, так как наказание является наиболее типичной фор­мой уголовной ответственности.

1 Предпосылки уголовной наказуемости следует отличать от критериев установления уголовной наказуемости. Критерии установ­ления уголовной наказуемости деяний выступают прежде всего в качестве мерила для решения вопроса об отнесении тех или иных деяний к преступным, уголовно наказуемым. Такими критериями, как было уже отмечено, являются повышенная степень обществен­ной опасности и наличие необходимых условий для реализации принципа неотвратимости наказания. Предпосылки же уголовной наказуемости представляют собой обстоятельства, наличие которых является необходимым условием для решения вопроса о привлече­нии лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности. Следовательно, понятие критерия установления уголовной наказуе­мости относится и имеет значение для правотворческой деятельности, а понятие предпосылок уголовной наказуемости — для правопри­менительной деятельности органов государства. При этом следует иметь в виду два важных, на наш взгляд, момента: 1) в критери­ях и предпосылках уголовной наказуемости, соответственно в право­творческой и правоприменительной деятельности органов государ­ства, находят свое выражение специфические принципы уголовного права (неотвратимость и индивидуализация наказания); 2) предпо­сылки уголовной наказуемости, кроме этого, выполняют роль пере­ходной ступени от теоретического познания преступления, как дан­ного к познанию конкретного преступного деяния. В процессе уста­новления предпосылок уголовной наказуемости, таким образом, осуществляется трансформация (переход) признаков преступления (общественная опасность и противоправность) в элементы состава преступления, осуществляется переход от абстрактного познания явле­ний, входящих в сферу права, к конкретному познанию этих явлений.

7*            99

ального законодательства, то специальные предпосылки уголовной наказуемости — в нормах Общей и Особенной частей Уголовного кодекса. Уголовный закон опреде­ляет, «какие общественно опасные деяния являются преступными, и устанавливает наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим преступления» (ст. 1 УК РСФСР). В интересах укрепления социалистической законности действующее уголовное законодательство от­казалось от аналогии и более точно сформулировало дис­позиции статей Особенной части по сравнению с преж­ним законодательством. Каждая статья Особенной части представляет неразрывное единство диспозиций и санк­ций, выражая этим требование законодателя о том, что в случае совершения действий, описанных в диспозициях норм Особенной части УК, орган, отправляющий право­судие, обязан применить наказание в соответствии с санк­цией той же статьи. Например: «Тайное похищение го­сударственного или общественного имущества (кража) наказывается лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами на срок до одного года» (ст. 89 ч. 1 УК РСФСР). Следовательно, сама форма изложения всех статей Особенной части Уголовного ко­декса выражает как бы непререкаемое веление государ­ства о наказуемости за каждое совершенное преступле­ние, характеризуя этим специфику уголовной противо­правности.

В статьях Общей и Особенной частей Уголовного ко­декса формулируются условия ответственности, учет ко­торых необходим во всех случаях применения уголовного закона. Так, ст. 3 УК РСФСР закрепляет важнейшее положение уголовного права: «уголовной ответственно­сти и наказанию подлежит только лицо, виновное в со­вершении преступления, то есть умышленно или по не­осторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние». В ст. 7 УК РСФСР дается определение понятия преступления, в ст. 8 и 9 определяются умысел и неосторожность, как формы вины по советскому уголовному праву. В ст. 10 и И УК РСФСР предусматривается, что уголовной ответственности под­лежат только вменяемые физически лица, достигшие определенного возраста.

Из сказанного может быть сделан вывод, что закреп­ление в уголовном законе предпосылок уголовной

100

наказуемости осуществляется прежде всего путем фор­мулирования признаков состава преступления. Если исходить из четырехэлементного толкования состава, в нормах Общей и Особенной частей УК законода­тель указывает признаки, характеризующие общественно опасные деяния, конкретизирует их путем описания внеш­ней стороны антиобщественного поведения (объективная сторона преступления); указывает общественные отно­шения, на которые посягают эти деяния (объект пре­ступления); характеризует психическое отношение субъ­екта к совершенному общественно опасному деянию (субъективная сторона преступления); определяет спо­собность лица сознавать общественно опасный характер своих действий и предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий (субъект преступле­ния). Совокупность всех указанных признаков, характе­ризующих общественно опасное деяние по уголовному закону как преступление, принято в уголовно-правовой науке рассматривать в качестве состава преступления, наличие которого является основанием уголовной ответ­ственности и предпосылкой (условием) уголовной нака­зуемости '. Однако, исходя из того, что совершение пре­ступления и наказуемость не всегда совпадают по времени, некоторые из элементов состава к моменту наказуемости могут претерпевать изменения, представ­ляется необходимым провести четкую грань между эле­ментами состава и предпосылками (условиями) уголов­ной наказуемости, корреспондирующими элементам со­става преступления. В связи с .этим нельзя не обратить внимание на терминологическую пестроту, которая на­блюдается в уголовно-правовой литературе в трактовке состава преступления и его составных частей, а также предпосылок уголовной наказуемости. Так, понятия при­знака и элемента состава преступления во многих случаях употребляются как синонимы и между ними не прово­дится никакого различия2. А. А. Герцензон, например,

1              Предпосылки (условия) уголовной наказуемости могут рассмат­

риваться и в качестве предпосылок неотвратимости и индивидуали­

зации   наказания,   как  существенных  признаков,   характеризующих

уголовную противоправность.

2              Я. М. Брайнин в отличие от указанного понимания считает, что

содержание и служебная роль этих понятий в составе преступления,

как юридическом институте, различна. Элементами состава он считает

лишь  определенные  части  состава,  каждая  из  которых  выполняет

8  П. Фефелов      101

рассматривает вменяемость не как признак состава, а как предпосылку ответственности преступника '. А. Н. Трай-нин считает вменяемость, а также возраст, одновременно и предпосылками и условиями уголовной ответственно­сти, находящимися за пределами состава преступления2.

Я- М. Брайнин, анализируя указанные вопросы, при­ходит к выводу, что «элементы состава преступления и. характеризующие их признаки являются одновременно и условиями уголовной ответственности и условиями на­казуемости» 3. По нашему мнению, если между понятиями элемента состава и признака состава, так же как и по­нятиями предпосылки наказуемости и условия наказуе­мости, нет оснований усматривать принципиальную раз­ницу, то между понятием элемента состава преступления и понятием предпосылки наказуемости имеется сущест­венное различие. Хотя предпосылки (условия) уголовной, наказуемости в первоначальной стадии познания пре­ступного деяния и соответствуют признакам (элементам) состава преступления, если исходить из четырехэлемент-ного его определения, однако, в процессе обоснования уголовной ответственности они не всегда совпадают. Так, наличие в законодательстве правила, предусмотренного ч. 2 ст. 11 УК РСФСР, дает основание рассматривать при­знаки, характеризующие субъекта, прежде всего как предпосылку уголовной ответственности, а не как элемент состава.

Согласно ч". 2 ст. 11 УК РСФСР, несмотря на то, что в действиях лица, совершившего преступление, и имеется состав преступления, лицо не подлежит наказанию, пото­му что в период после совершения преступления и до вынесения судом приговора оно заболело душевной бо­лезнью. В этих условиях применение наказания при­знается законом нецелесообразным, так как наказуемый не может сознавать, за что он наказывается, и понимать

определенные функции и обладает в свою очередь только ей прису­щими признаками (см.: Я. М. Брайнин. Уголовная ответствен­ность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963, стр. 133—134).

1              См.: А. А. Г е р ц е н з о н. Уголовное право. Общая часть. М.,

1948, стр. 278.

2              А. Н. Т р а и н и н. Общие   сведения   о   составе   преступления,

стр. 74—75.

3              Я. М. Брайнин.  Уголовная  ответственность  и  ее  основание

в советском уголовном праве. М., 1963, стр. 148.

102

смысл наказания, то есть отсутствует предпосылка нака^ зуемости. Аналогичная трансформация может происхо^ дить и с объектом преступления.

Согласно ст. 50 УК РСФСР лицо, совершившее пре-ступление, освобождается от ответственности, когда со­вершенное им деяние в результате изменения обстановки утрачивает общественную опасность. Незаконная поруб^ ка леса, например, в местах, подлежащих затоплению в связи со строительством водохранилища, не' будет уго­ловно наказуемой вследствие изменения объекта. При конструировании же состава преступления, как формы отражения конкретного преступного деяния, мы должны исходить из того, что признаки (элементы) состава ха­рактеризуют преступное деяние как факт объективной действительности, который сам по себе не может претер­певать изменений, в то время как предпосылки наказуе­мости к моменту применения наказания могут изменять­ся в связи с изменением обстановки и времени. Нетрудно заметить при этом, что из четырех элементов состава, каждый из которых как исходный пункт обоснования уго­ловной ответственности может рассматриваться на опре­деленной ступени познания преступного деяния (на уров­не формально-логического анализа) в качестве предпо­сылки (условия) уголовной ответственности, только субъективная и объективная стороны остаются без изме­нений как в момент совершения преступления, так и в момент применения наказания. Это обстоятельство дает основание для постановки вопроса о иной структуре со­става преступления, о возможности исключения из соста­ва и субъекта и объекта преступления в связи с тем, что они подвижны и изменчивы, в то время как юридический факт, каким является состав преступления, должен

Субъект и объект преступле-

1 В юридической литературе элементы состава обычно назы­ваются элементами преступления. Эт° видно из названия соответст­вующих разделов, посвященных их анализу в учебной и монографи­ческой литературе (субъект преступления, субъективная сторона преступления, объект преступления, объективная сторона преступ­ления). В отличие от установившейся традиции несколько по иному пути пошли авторы курса советского уголовного права, изданного в 1970 г. издательством «Наука», где при анализе субъективной и объективной сторон соответствующие разделы называются «субъек­тивная сторона состава преступления» и «объективная сторона со­става преступления» (см.: Курс советского уголовного права, т. 2,

8*            ЮЗ

ния следует рассматривать за рамками состава лишь в качестве предпосылок уголовной ответственности и наказуемости. Такой подход обусловлен также сущест­венным свойством преступного деяния выступать в ка­честве социального факта. В процессе совершения пре­ступных деяний, как и в процессе любой человеческой деятельности, получающей выражение вовне, происходит объективизация ее результатов. Совершенное деяние пре­вращается в нечто независимое от субъекта, так как его автор (совершитель) в определенном смысле не в со­стоянии уже изменить результаты своей деятельности. Затрагивая сферу общественных отношений, они при­обретают социальную значимость. Человек может только или гордиться результатами своей деятельности, когда они полезны и оцениваются обществом положительно, или нести ответственность, когда они нежелательны для общества и порицаются им. Подобно тому, как подвиг героя или произведение искусства становятся достоянием общества после их совершения или создания, так и ан­тиобщественная преступная деятельность субъекта оце­нивается обществом в определенном отношении, незави­симо от субъекта. Эта преступная деятельность, взятая и рассматриваемая как относительно самостоятельное и независимое от субъекта (объективное) явление,— пред­мет познания для определения степени общественной опасности преступного деяния и обоснования уголовной ответственности.

В связи с тем, что уголовно-правовая норма реализуется через правоотношение при помощи особой процессуальной формы, обра­щает на себя внимание ведущаяся в уголовно-процессуальной литературе полемика о разграничении обстоятельств, подлежащих доказыванию, на главные и неглавные факты при формулировании предмета доказывания.

По мнению М. С. Строговича, указанные в Основах уголовного судопроизводства и в уголовно-процессуальных кодексах обстоятель­ства, подлежащие доказыванию по уголовным делам, выражены в общем виде в основных чертах. Детальный анализ этих обстоятельств дает возможность рассмотреть их в более кон-

М., изд-во «Наука», 1970. См. также: А. А. П и о н т к о в с к и и. Учение о преступлении. М., 1961). Обращает на себя внимание тот факт, что в юридической литературе не встречается употребление терминов «субъект состава преступления» и «объект состава пре­ступления».

104

кретизированном виде. «Прежде всего,— пишет М. С. Строгович,— должны быть доказаны все факты, из которых складывается уголов­но наказуемое деяние, содержащее субъективные и объективные эле­менты состава преступления. Эти факты в совокупности образуют то, что называется «главным фактом» 1. При этом автор считает, что главный факт содержит следующие элементы: событие преступления; обстоятельства совершения преступления, соответствующие призна­кам состава преступления, предусмотренного статьей Уголовного ко­декса; совершение преступления обвиняемым; наличие вины, т. е. умысла или неосторожности в действиях обвиняемого; обстоятель­ства, отягчающие и смягчающие ответственность обвиняемого; об­стоятельства, характеризующие личность обвиняемого, факты, опровергающие какой-либо из перечисленных фактов; обстоятельст­ва, устраняющие возбуждение уголовного преследования и влеку­щие прекращение уже возбужденного уголовного преследования2. В то же время в юридической литературе было высказано мнение, отрицающее само понятие главного факта, так как подобное понятие главного факта предполагает, что имеются другие, «неглавные фак­ты», не требующие такого внимания, как главные...3. Противники постановки вопроса о главном факте обосновывают свою позицию также и тем, что в юридической литературе различными авторами этот термин понимается по-разному: то как совокупность обстоятельств, устанавливающих (опровергающих) факт совершения общественно опасного деяния, виновность обвиняемого и обстоятельства, устанав­ливающие характер и степень ответственности4; то только как обстоятельства, устанавливающие (опровергающие) общественно опасное деяние и виновность5. Уже то, что рассматриваемое понятие не имеет однозначного определения, по мнению авторов «Теории доказательств в советском уголовном процессе», таит в себе опас­ность для практики 6.

Защищая свою точку зрения, М. С. Строгович отмечает, что ука­занные соображения неосновательны. Все то, что входит в состав предмета доказывания, имеет существенное значение для правиль­ного разрешения дела и должно быть доказано с абсолютной досто­верностью и несомненностью. Понятие главного факта,— пишет М. С. Строгович, — означает лишь то, что именно его установление

1              М. С. Строгович.   Курс   советского   уголовного   процесса.

Т. 1, М., изд-во «Наука», 1968, стр. 363.

2              При  определении  предмета доказывания М. С. Строгович вы­

носит  за  рамки  главного  факта  такие  обстоятельства,  как  послед­

ствие преступления,  а также обстоятельства,  способствовавшие со­

вершению преступления, и др. (там же).

3              А. В и н б е р г, Г. К о ч а р о в, Г.   М и н ь к о в с к и и. Актуаль­

ные вопросы теории судебных доказательств в уголовном процессе.—•

«Социалистическая законность»,  1963, № 3, стр. 21.

4              См.: М. С. Строгович. Курс советского уголовного процес­

са, стр. 192—195; М. А. Чельцов.   Советский уголовный процесс. М.,

1962, стр. 149 и др.

5              См.: М. П. Ш а л а м о в. Теория улик. М., 1960, стр. 14.

6              См.:   Теория  доказательств   в   советском  уголовном  процессе.

Общая часть. М., Юриздат, 1968.

105

есть непосредственная задача доказывания и, пока главный факт не доказан, дело не может считаться правильно разрешенным. Все же иные обстоятельства, подлежащие доказыванию, но не входящие в главный факт, имеют очень важное значение, но лишь постольку, поскольку они связаны с главным фактом, доказывают или опровер­гают его Ч

Нетрудно заметить, что указанная полемика тесно связана с про­цессом познания конкретного преступного деяния и установления состава преступления. По нашему мнению, рассмотрение предпосы­лок уголовной ответственности и наказуемости на уровне юридиче­ского, формально-логического анализа дает основания ставить все обстоятельства, относящиеся к предпосылкам наказуемости, в рав­нозначное положение на этой стадии познания конкретного преступ­ного деяния, без выделения из них обстоятельств, входящих в глав­ный факт. Однако в процессе более глубокого познания преступного деяния при определении степени его общественной опасности поста­новка вопроса о главном факте в предмете доказывания представ­ляется вполне оправданной. При этом, по нашему мнению, к глав­ному факту следовало бы относить субъективную и объективную стороны преступного деяния, которые как предпосылки уголовной на­казуемости корреспондируют элементам состава преступления без изменений, характеризуя конкретное преступное деяние как социаль­ный факт.

Подводя итог сказанному, необходимо сделать вывод, что предметом познания конкретного преступного деяния является в конечном итоге антиобщественная деятель­ность, представляющая собой единство субъективной и объективной сторон. При этом установление предпосылок уголовной наказуемости имеет важное значение для по­знавательной деятельности в процессе установления со­става преступления, так как указанные предпосылки выполняют в сущности роль переходной ступени от юри­дического анализа преступления как данного (от теоре­тического познания, функцию которого выполняет поня­тие преступления), к познанию конкретного преступного деяния, функцию которого выполняет понятие состава преступления. Применительно к поставленному вопросу о вынесении за рамки состава субъекта и объекта пре­ступления для более глубокого обоснования предложен­ной структуры состава необходимо остановиться еще на соотношении состава преступления и уголовного право­отношения.

1 См.: М. С. С т р о г о в и ч. Курс советского уголовного процес­са, стр. 192—195.

106